Было немного денег. Мать оставила ему чуть больше двух
тысяч долларов наличными и по страховке. Кроме того, он мог
снять еще две тысячи со своего личного счета. Это составляло
четыре тысячи долларов и представлялось крайне важным сейчас
- но не позже.
Идея купить женщину пришла ему в голову после множества
других замыслов.
Первая попытка была предпринята с немного знакомой мо-
лодой женщиной, которая работала в рекламном отделе их же
фирмы.
- Джекки, - спросил он, воспользовавшись подходящим мо-
ментом, - не могли бы вы... гм... как бы вам понравилось
предложение... ну... пойти со мной сегодня вечером поразв-
лечься... или еще как-нибудь?
Она с изумлением уставилась на него, увидела перед со-
бой ничтожество, мысленно распрощалась с вечером, который
намеревалась провести с подружкой у Скрэббла, и согласилась.
Тем же вечером она сжала вместе свои кулачки и нанесла
ему такой удар под ребра, что его глаза наполнились слезами,
а бок ныл больше часа.
На следующий день ему пришлось отказаться от блондинки
с конским хвостом, которая иногда брала книжки в отделе ис-
торических романов публичной библиотеки. Одного взгляда в
будущее оказалось достаточно, чтобы понять, чем все кончит-
ся. Она была замужней, унылой и не носила кольца из-за враж-
дебности к супругу.
Он увидел себя в неприятной ситуации, в которой была
замешана библиотекарша и библиотечный охранник, и предпочел
держаться от библиотеки подальше.
По мере того, как неделя подходила к концу, а Артур
убеждался, что никогда ему не освоить технику, с помощью ко-
торой другие мужчины умудряются заманить девушек в ловушку,
он понимал, что его время кончается. Когда он выходил прогу-
ляться, обычно ближе к ночи, ему встречались люди, но он
знал, что все они обречены на гибель в пламени, и знал, что
и его время истекает с пугающей быстротой.
Теперь это было не просто стремлением, это стало целью,
неподвластным ему инстинктом, который полностью подчинил се-
бе все его мысли и который руководил его поведением, как
ничто ранее в жизни. Он проклинал мамочку за ее доброжела-
тельные, старомодные южные взгляды, за ее белое тело, кото-
рое приковывало его к себе неразрывной пуповиной, за ее нет-
ребовательность и радушие, из-за которых жизнь в этом пас-
тельном мирке становилась такой безмятежной, обходительной и
бессмысленной.
Умереть в пламени сгорающего мира... понапрасну.
На улицах было холодно, раскачивались фонари на стол-
бах, окруженные неземным ореолом. Издалека доносились авто-
мобильные сигналы и терялись во тьме, раздраженно урчали ди-
зели грузовиков, котом стон-сигнал на светофоре сменялся
другим, скрежетала коробка скоростей - и звуки уплывали
вдаль. Тротуар болезненного цвета тухлого мяса, звезды, заб-
лудившиеся в чернилах безлунной ночи. Он поплотнее закутался
в пальто, невольно пригнулся, когда его пронзила стужа, уби-
вающая последние листья. Где-то отрывисто завыла собака,
хлопнула дверь в соседнем квартале. Внезапно он стал сверх-
восприимчивым ко всем этом звукам, и ему захотелось стать
частью их, чтобы они поселились в его уютном и теплом доме.
Но даже будь он парией, преступником, прокаженным, он
не мог бы быть более одиноким. Он утешался собственной тео-
рией культуры, по которым отдельным людям наподобие его доз-
волено созревать без привязанностей, без надежды, без любви,
в которой он так отчаянно нуждался.
На перекрестке полукварталом дальше из теней появилась
девушка. Ее высокие каблучки ритмично зацокали по тротуару,
потом по мостовой, когда она переходила улицу, затем снова
по тротуару...