Простой честный парень,
Окончил школу без золотой медали
И не хотел идти в армию.
Призирал гуманитарий,
В технический ВУЗ -
Его призвание!
Военная кафедра по специальности знания.
Красный диплом в финале -
Он инженер теперь, уау!
После института семья, работа,
Устроился в частную контору,
В которой от заказов нет отбоя,
Только никак не поспевают в срок заказы заразы.
Надо взять работу на дом.
Инженер-начальник в пижаме корпит над чертежами,
За мизерные деньжата въёбывает, как ужаленный.
Друзьям жаль его, палево,
Пропадает за работой парень,
Начальник нажимает, торопит.
Отцы, дети, работа - уже геморрой.
Каждый второй заказ даётся потом и кровью, йоу. Да.
Наконец настаёт желанный день:
Зарплата, премия.
Инженер с деньгами мчит в магазин быстро,
Как Чингачгук в Прерии.
Всё спустить в момент:
Новый телевизор, платье жене,
Хватит и на кафель в ванную
И на занавеску в детскую,
Ведь сам заработал, честно,
Не крал, не обманывал,
А это главное. Это полюбэ главное!
Жизнь от зарплаты к зарплате.
На работе в костюме, дома в халате
И в тапочках на вылаченой подошве.
В гараже пускай не Порш, подержанная иномарка.
А летом, когда жарко - с семьёй в отпуск в Сочи,
К морю на тёплый песочек.
Так проходит год за годом.
Уже и дети подрастают,
Близится старость,
Ослабло зрение от переутомления на работе,
Импотенция, а ещё лишний вес,
Язва желудка, жутко облысел.
Пенсия. На носу пенсне,
С газетой греется у камина.
Жизнь прошла мимо.
Внуки кладут дедушку в гроб,
Отделанный бархатом
И за-капывают в прах, нахуй!
Мы с бароном вдвоём нашу песню поём на районе, йо.
Мы готовы к действию как Трио Марио, как Три-о, е, Марио.
Квартиры, говорят нам, были бесплатные. Бесплатные ли? Бывает ли вообще что-то бесплатное? Любому нормальному человеку ясно, что квартира, дом — а тем более многие тысячи квартир по стране — бесплатно сами по себе возникнуть не могут. Стройматериалы, проектные работы, строительные работы, прокладка коммуникаций, отделка и т. д. — все это стоит больших денег. Кто их платил? — Государство! — радуются защитники советского общества. А государство — это что, щука или джинн, или фея с волшебной палочкой? Откуда оно брало эти немереные средства? Да откуда же, как не из прибавочной стоимости нашего труда и из налогов наших родителей. В последние 20−30 лет советской власти государство брало с каждого: 10% подоходного налога и 6% налога на бездетность, не говоря уже о поборах в ДОСААФ, обществе по озеленению, охране памятников, комсомольские и профсоюзные взносы и т. д. Таким образом, мало того, что люди работали на государство за гроши, а оно бесстыдно присваивало плоды их труда, но с и без того постыдно низкой зарплаты любого инженера, врача или учителя (для простоты, например, 150 рублей) государство еще забирало назад как минимум рублей 25 в лучшем случае. С более высокооплачиваемых и еще больше. И тратило их по своему усмотрению, поскольку мысль о том, что государство должно отчитываться перед налогоплательщиками никому даже в голову не приходила. Мы все пожизненно были государству должны, а все, что государство делало для людей — всегда преподносилось как благодеяние, шуба с барского плеча. За которое надо было всю жизнь униженно благодарить. На самом деле наши деды-бабки и родители за свою трудовую жизнь отработали и эти несчастные квартиры, и наше образование, и медицину эту несчастную, а они все долдонят: давали, нам бесплатно давали, бесплатно…
Так давали или нет?
Идем дальше. Теперь: давали ли квартиры? То есть в собственность? Вот это вот слово ДАВАЛИ — оно соответствует действительности? Нет. Нам государство их не давало, а разрешало в них жить, то есть фактически СДАВАЛО. Квартиры принадлежали государству. Они не были наши — они были ГОСУДАРСТВЕННЫЕ, а мы были не владельцами, а всего лишь ЖИЛЬЦАМИ. Квартиру нельзя было продать, завещать или разделить. Даже кооперативную квартиру, купленную у государства за свои кровные деньги, все равно НЕЛЬЗЯ было ни продать, ни завещать, можно было только вернуть свой денежный пай, а квартира оставалась собственностью кооператива. А в отношении государственных квартир вообще можно было только совершать обмен, и то с трудностями, взятками и т. д.
Квартирный учет
Но даже получить квартиру в пользование было неимоверно трудно. Это подтвердят все вменяемые люди, кто помнит ситуацию и при этом честен. Для получения квартиры нужно было прежде всего встать на квартирный учет либо по месту работы, либо в райисполкоме. Но на учет ставили не всех, а только тех, кто доказал, что имеет на это право: человек должен был быть прописан, и у него должно было быть жилье не более 6 кв.м. на человека (в разных городах по-разному, но приблизительно от 3 до 8 кв. м). То есть если в одной комнате размером 25 кв.м. жило 4 человека — их даже на учет не ставили. Если у них (непонятно, каким образом в таких условиях им удавалось его зачать) рождался там пятый — только тогда можно было встать на учет. Не получить квартиру, а только ВСТАТЬ НА УЧЕТ. И стоять на учете лет 10, если повезет, а если не очень, то и 15−20. За эти 10−15 лет кто-то из членов семьи мог умереть, и тогда эту семью немедленно из квартирной очереди выбрасывали, потому что на каждого из выживших приходилось уже больше жилплощади. В связи с этим ужасом существовало невероятно много совершенно фантастических способов встать на этот учет: фиктивные браки, прописывание к себе сельских родственников и т. д., вплоть до того, что были случаи, когда люди не регистрировали смерть члена семьи, а за взятку годами (!) держали его в холодильнике морга. Ясно, что до такого ужаса довести нормальных людей могла только совершенно дикая нехватка жилплощади, жизнь в нечеловеческой тесноте и невозможность получить жилье никаким другим нормальным путем.
Кому в СССР жилось хорошо?
Квартиру нормальной площади, в нормальном состоянии, отдельную и в хорошем районе — такое жилье в СССР давали только ОЧЕНЬ избранным. Буквально единицам: номенклатурным партайгеноссе, крупным ученым (особенно в военных отраслях), народным артистам (и то не всем) и, пожалуй, все. Такая квартира показана, например, в фильме «Москва слезам не верит» — это квартира профессора Тихомирова, из-за которой его племянница Катерина и попала в историю с Родионом-Рудольфом. Он положил глаз на девушку только из-за этой роскошной квартиры в высотном доме с консьержкой, мраморными парадными и т. д. А когда оказалось, что никакой квартиры у нее нет — тут же сделал ноги. Более того, его маменька еще приходит к несчастной Кате и кричит на нее: «в нашей квартире вы не получите ни метра!» — то есть подозревает, что чистая и искренняя Катя завела роман с Рудольфом опять же ради жилплощади. Своя же квартира появилась у Кати только когда она стала директором комбината, то есть номенклатурным работником и членом партии (потому что директор комбината безусловно, без вариантов должен был быть партийным). Были еще способы быстро получить жилье, хотя и не такое роскошное, а скорее убогое: нужно было устроиться работать либо в строительное управление, которое выделяло своим работникам жилье быстрее, чем в общей очереди, либо дворником (дворникам давали каморку), либо отработать несколько лет мусорщиком (иначе на грязную работу с маленькой зарплатой вообще никто не пошел бы и город задохнулся бы от мусора). Тоже не для всех подходящие методы, поскольку надо было фактически за это жилье загубить свои планы на жизнь и любимую работу. Можно было поехать на Крайний Север, там жилье давали быстрее, но это тоже не каждый мог и по состоянию здоровья, и по семейным обстоятельствам. Были еще ведомственные квартиры: предприятие дает квартиру своему работнику на то время, пока он там работает. Уволишься — освобождай. Ясно, что это просто скромно завуалированное рабство, потому что человек вынужден был терпеть эту работу, как бы плохо ему там ни приходилось.
И когда эту ситуацию сравнивают с тем, как дорого сейчас купить себе в собственность настоящее жилье современного качества и хорошей площади в приличном доме — это либо циничная подтасовка, либо искреннее непонимание ситуации. Поэтому не надо вот этой хитрованской подтасовки — сравнивать современное СОБСТВЕННОЕ просторное жилье — с казенными 6 квадратными метрами в коммуналке или с жуткими малометражками, в которых пихалось по 2 семьи, и которая к тому же им НЕ ПРИНАДЛЕЖАЛА ни разу. Потому что такое жилье, которое «давали всем» в СССР, — попользоваться жалкой комнатушкой в коммуналке или крошечной квартиркой в пятиэтажке на задворках промзоны — сейчас может снять практически любой работающий человек. Такое жилье, какое «давали» очереднику после долгих лет ожидания. Снять, а то и купить — такие трущобные комнатки и квартиры никак не стоят миллионы. Никак. А то, что хорошие качественные и просторные квартиры в полную собственность сейчас не дают всем БЕСПЛАТНО — так это, граждане, нормально. И нигде в мире не дают, не давали и не будут давать, пока рай не наступит. Поэтому все вот эти искренние и не очень стоны насчет «всем-все-давали-даром, а теперь не дают, негодяи» — очередной миф постсоветского сознания, внедряемая в мозг малоинформированных людей сказка об утраченном иждивенческом рае, не более того. Ложная память тех, кто считает, что жить лучше — это значит жить всем одинаково, ничего не добиваясь, сидеть и ждать, КОГДА ж чего-нибудь наконец ДАДУТ.