16 апреля. Пасха - Велик день, Светлый день. Агафья, Никита Водопол. 1-я неделя по Пасхе - Светлая, Пасхальная - Месяцеслов
Аноним
OP 16/04/17 Вск 00:51:36 #1 №22025741 OP 16/04/17 Вск 00:51:36 #1 №22025741 
МУЖИК И ВОДЯНОЙ
У одного бедного мужика была жена-рукодельница. Вот она вышила ширинку и послала мужа продавать. Муж продал ширинку и идет по мосту. Вдруг водяной: «Мужик, давай деньги!» Отдал мужик водяному деньги, пришел домой и рассказал жене про свое горе. «Не печалься, милый муж, – говорит жена, – я вышью другую ширинку, лучше прежней».
Вышила жена-рукодельница ширинку лучше прежней и послала мужа продавать. Продал мужик ширинку дороже прежнего. Идет через реку, а водяной опять: «Мужик, подавай деньги!» Жаль мужику денег, но делать нечего, отдал водяному, а тот ушел в воду, только вода закружилась и запенилась. Жена опять утешает мужа: «Не печалься, милый муж, я вышью новую ширинку, лучше и краше первых двух».
Вышила рукодельница третью ширинку лучше и краше первых двух, расшила ее цветами и узорами, шелками и гарусом и послала мужа продавать. Продал мужик ширинку и взял много денег. Идти надо было чрез реку, миновать нельзя, и только зашел он на мост, как водяной опять: «Подавай, мужик, деньги!» Не посмел мужик перечить водяному и отдал деньги. Пришел домой и говорит жене: «Не житье нам здесь, водяной обидит. Прощай, жена! Пойду за море талан-счастье искать, разживусь – назад ворочусь иль тебя достану, а не разживусь – не поминай лихом!»
Пришел мужик к морю и видит – корабль готовится к отправке, выпросился он в кочегары и поплыл за море. Плывут день – ладно и другой день проплыли – ничего; на третий день корабль словно наткнулся на что, стал – и ни с места, а место глубокое – ни камней, ни мелей, и ветер попутный. «Верно, водяной держит», – думают корабельщики. Думали, гадали, как от беды такой избавиться, и решили кого-нибудь кинуть в море, на выкуп водяному. Бросили жребий, и жребий пал на бедного мужика-кочегара. Делать нечего, приготовился мужик к смерти и – бух в воду! Только вода закружилась и запенилась, глубже и глубже идет ко дну; вдруг слышит, кто-то его подхватил и держит. «Это я, водяной, – слышит он голос, – я и корабль держу, ходу не даю, а за тебя и твои деньги отпущу корабль и тебя награжу». С этими словами водяной дал мужику камень и приподнял вверх. Корабельщики увидали мужика поверх воды и достали на палубу. Корабль тотчас же тронулся с места и поплыл дальше. Наконец он пристал к берегу иноземного царства. Царь той страны потребовал к себе корабельщиков на поклон. Пошли корабельщики к царю во дворец кто с серебром, кто с золотом, с дорогими мехами и тканями. У одного бедного мужика не нашлось никаких даров, взял он камешoк от водяного, серый и невзрачный, как булыжник, и пошел с ним.
Царь заморский, веселый и ласковый, принимал дары с благодарностью. Последним подошел бедный мужик и поднес свой серый камешoк. Разгневался царь, стал грозный, немилостивый за то, что осмелился мужик булыжник поднести, бросил камень о пол. И что же? Как слетела скорлупка, так всех и осветило, как солнечным лучом: то был такой редкий алмаз, какого не сыскать по всей земле, ни в одном царстве иль конце, только у русского царя в венце. Царь вдруг переложил гнев на милость и говорит мужику: «Будь в моем царстве важным барином!» Но мужик не пожелал боярской чести и стал проситься домой к жене-рукодельнице. Царь его отпустил и в награду дал корабль с разными товарами и подарками (Пермская губ.).
-
Перед началом первого лова, устанавливая в первый раз в году сети, рыбаки бросали в воду хлеб солью, это делалось для того, чтобы весь год был удачным для рыбной ловли. Для этого же в воду бросался старый лапоть или сапог с приговором: «На тебе, черт, лапти, загоняй рыбу!». Из первого вытащенного невода обязательно вытаскивали несколько рыбин, прибавляли к этому краюху хлеба, стопку алкоголя и щепотку табака, все это тоже бросалось в воду со словами: «На тебе, водяной дедушка, угощенье и табачку, а нам дай рыбки».
Существовал и более странный обычай. За пару дней до Никиты Водопола рыбачья артель вскладчину покупала старую немощную лошадь, за которую, не торгуясь, платили первую предложенную цену. Эту лошадь в течение нескольких дней сытно кормили, давали ей вдоволь хлеба и конопляного жмыха.
В канун Водопола в гриву лошади вплетались красные ленты, сама она обмазывалась соленым медом, ноги спутывали веревкой, а на шею вешали два старых жернова. В полночь рыбаки собирались на берегу, несколько из них садились в лодку, отчаливали от берега и тянули за собой лошадь до тех пор, пока та не захлебывалась, причем старались утопить животное посередине реки. Знак к утоплению подавал самый старший рыбак артели, который обычно оставался на берегу, толкуя поведение воды и разносимые над ней звуки. Если же на реке еще стоял лед, то в самом глубоком месте делали прорубь и сталкивали лошадь в нее. Как только лошадь тонула, старший рыбак выливал из глиняного кувшина в воду растительное масло (иногда применяли и топленое сливочное), произнося следующие слова: «Вот тебе, водяной дедушка, гостинец на новоселье, люби да жалуй нашу семью». Если же лошадь долго не тонула, рыбаки считали это плохим предзнаменованием: говорили, что подарок водяному не понравился, и теперь всех ждет беда. Если же все происходило быстро, то сразу после обряда рыбаки отправлялись праздновать, потому как верили, что приняв жертву, водяной будет им помогать, спасая от бурь и потоплений, не трогать их сети и переманивать в их реку рыбу из других водоемов.
У одного бедного мужика была жена-рукодельница. Вот она вышила ширинку и послала мужа продавать. Муж продал ширинку и идет по мосту. Вдруг водяной: «Мужик, давай деньги!» Отдал мужик водяному деньги, пришел домой и рассказал жене про свое горе. «Не печалься, милый муж, – говорит жена, – я вышью другую ширинку, лучше прежней».
Вышила жена-рукодельница ширинку лучше прежней и послала мужа продавать. Продал мужик ширинку дороже прежнего. Идет через реку, а водяной опять: «Мужик, подавай деньги!» Жаль мужику денег, но делать нечего, отдал водяному, а тот ушел в воду, только вода закружилась и запенилась. Жена опять утешает мужа: «Не печалься, милый муж, я вышью новую ширинку, лучше и краше первых двух».
Вышила рукодельница третью ширинку лучше и краше первых двух, расшила ее цветами и узорами, шелками и гарусом и послала мужа продавать. Продал мужик ширинку и взял много денег. Идти надо было чрез реку, миновать нельзя, и только зашел он на мост, как водяной опять: «Подавай, мужик, деньги!» Не посмел мужик перечить водяному и отдал деньги. Пришел домой и говорит жене: «Не житье нам здесь, водяной обидит. Прощай, жена! Пойду за море талан-счастье искать, разживусь – назад ворочусь иль тебя достану, а не разживусь – не поминай лихом!»
Пришел мужик к морю и видит – корабль готовится к отправке, выпросился он в кочегары и поплыл за море. Плывут день – ладно и другой день проплыли – ничего; на третий день корабль словно наткнулся на что, стал – и ни с места, а место глубокое – ни камней, ни мелей, и ветер попутный. «Верно, водяной держит», – думают корабельщики. Думали, гадали, как от беды такой избавиться, и решили кого-нибудь кинуть в море, на выкуп водяному. Бросили жребий, и жребий пал на бедного мужика-кочегара. Делать нечего, приготовился мужик к смерти и – бух в воду! Только вода закружилась и запенилась, глубже и глубже идет ко дну; вдруг слышит, кто-то его подхватил и держит. «Это я, водяной, – слышит он голос, – я и корабль держу, ходу не даю, а за тебя и твои деньги отпущу корабль и тебя награжу». С этими словами водяной дал мужику камень и приподнял вверх. Корабельщики увидали мужика поверх воды и достали на палубу. Корабль тотчас же тронулся с места и поплыл дальше. Наконец он пристал к берегу иноземного царства. Царь той страны потребовал к себе корабельщиков на поклон. Пошли корабельщики к царю во дворец кто с серебром, кто с золотом, с дорогими мехами и тканями. У одного бедного мужика не нашлось никаких даров, взял он камешoк от водяного, серый и невзрачный, как булыжник, и пошел с ним.
Царь заморский, веселый и ласковый, принимал дары с благодарностью. Последним подошел бедный мужик и поднес свой серый камешoк. Разгневался царь, стал грозный, немилостивый за то, что осмелился мужик булыжник поднести, бросил камень о пол. И что же? Как слетела скорлупка, так всех и осветило, как солнечным лучом: то был такой редкий алмаз, какого не сыскать по всей земле, ни в одном царстве иль конце, только у русского царя в венце. Царь вдруг переложил гнев на милость и говорит мужику: «Будь в моем царстве важным барином!» Но мужик не пожелал боярской чести и стал проситься домой к жене-рукодельнице. Царь его отпустил и в награду дал корабль с разными товарами и подарками (Пермская губ.).
-
Перед началом первого лова, устанавливая в первый раз в году сети, рыбаки бросали в воду хлеб солью, это делалось для того, чтобы весь год был удачным для рыбной ловли. Для этого же в воду бросался старый лапоть или сапог с приговором: «На тебе, черт, лапти, загоняй рыбу!». Из первого вытащенного невода обязательно вытаскивали несколько рыбин, прибавляли к этому краюху хлеба, стопку алкоголя и щепотку табака, все это тоже бросалось в воду со словами: «На тебе, водяной дедушка, угощенье и табачку, а нам дай рыбки».
Существовал и более странный обычай. За пару дней до Никиты Водопола рыбачья артель вскладчину покупала старую немощную лошадь, за которую, не торгуясь, платили первую предложенную цену. Эту лошадь в течение нескольких дней сытно кормили, давали ей вдоволь хлеба и конопляного жмыха.
В канун Водопола в гриву лошади вплетались красные ленты, сама она обмазывалась соленым медом, ноги спутывали веревкой, а на шею вешали два старых жернова. В полночь рыбаки собирались на берегу, несколько из них садились в лодку, отчаливали от берега и тянули за собой лошадь до тех пор, пока та не захлебывалась, причем старались утопить животное посередине реки. Знак к утоплению подавал самый старший рыбак артели, который обычно оставался на берегу, толкуя поведение воды и разносимые над ней звуки. Если же на реке еще стоял лед, то в самом глубоком месте делали прорубь и сталкивали лошадь в нее. Как только лошадь тонула, старший рыбак выливал из глиняного кувшина в воду растительное масло (иногда применяли и топленое сливочное), произнося следующие слова: «Вот тебе, водяной дедушка, гостинец на новоселье, люби да жалуй нашу семью». Если же лошадь долго не тонула, рыбаки считали это плохим предзнаменованием: говорили, что подарок водяному не понравился, и теперь всех ждет беда. Если же все происходило быстро, то сразу после обряда рыбаки отправлялись праздновать, потому как верили, что приняв жертву, водяной будет им помогать, спасая от бурь и потоплений, не трогать их сети и переманивать в их реку рыбу из других водоемов.
ну что тут у нас
Иисус воскрес!
У кого московское время - идите поглядите, как солнце играет и переливается!
16 апреля. Пахомовка - праздник сладкого хлеба. 1-я неделя Пахома - Сладкая, Поехавшая.
У крестьян существовало поверье, что на Пахомовку «очко играет». И многие старались подкараулить это мгновение. В коричневой полосе России дети даже обращались к очку с песенкой:
Очко, очко,
Принимай глубоко!
Дырочка, растянись,
Красная, разосрись!
Понос или громовой пердёж на первый день Пахомовки предвещают хороший урожай сладкого хлеба.
Какой золотой дождь в первый день Пахомовки, такая и дрисьня будет.
Кто на первый день Пахомовки что-либо зашкварит – умрёт в тот год.
Масса примет, суеверий, ебанутых обычаев приурочена народом к пахомовой ночи и торжественной утренней сратьбе, когда на парашах провозглашают обсерание Пахома.
«По мнению крестьян, в пахомовскую ночь все мухи бывают необычайно злы, так что с заходом солнца мужики и бабы боятся выходить срать на двор и на улицу: в каждой мошке, в каждом черве и блохе они видят зелёного слоника, прикинувшегося насекомым», – писал Епифанцев на основе многочисленных зоонаблюдений за поехавшими.
В то же время находятся смелые братишки и засранцы, которым всё нипочем. Они утверждали, например, что если поцеловать замок у сортира на Пахомовку, обязательно станешь офицером и погоны дадут со звёздочками; а если выйти посрать в море «покатать яйцо вдоль по хую – тогда рыбы непременно должны будут подплыть и отсосать»; в поехавшее воскресенье можно даже узнать, кто в казарме является пидором и сколько их: для этого взять заговнённый сапог, встать с ним «у дверей и держаться за жопу – пидоры будут проходить и пытаться присунуть, и по хуям их можно сосчитать всех до единого».
На Пахомовку «старики расчёсывают седые волосы на жопе с пожеланием, чтобы на них не было говна; старухи умываются малафьёй из красного яичка в надежде пососать, а молодые взбираются на крыши», чтобы ссать сверху.
Во время поехавшей сратьбы девушки тихонько шепчут: «Братишка, Пахом! Пошли мне офицера холостого, в погонах да на белом коне!»; «Дай бог полковника, в сапогах да с калошами, не на корове, а на лошади!» Все девичьи пахомовские приметы об одном: если девица ушибёт локоть, значит, её выебут в коленно-локтевой позе; если в говно упадёт муха – к ебанию, пизда чешется – к поёбкам; брухля станет чесаться – ебаться с мудаком. Девушки умывались малафьёй с красного яйца, чтобы быть румяной, становились раком, чтобы пизда сделалась крепкой, и т. п.
У каждого своя корысть, и поскольку Пахомовка – величайший копрославный праздник, когда начальство на радостях готово исполнить любое желание поехавшего человека, желания произносят прямо на сратьбе. Используют этот момент и пердуны, которые специально являются к параше с открытыми анусами, и как только в первый раз запоют «Песню Зелёного слоника», они пердят в воздух в полной уверенности, что этим пердежом убьют всех мух и обеспечат себе удачную сратьбу в течение года.
Пидоры «употребляют все усилия, чтобы во время пахомовой сратьбы засунуть какую-нибудь необычную вещь в жопу, и при этом засунуть так, чтобы никому и в голову не пришло повторить такой анальный эксперимент. После этого можно смело долбить анус целый год, и он не треснет».
Свои правила поведения и способы получения выгоды от пахомовой сратьбы выработали каторжники. Когда в первый раз запоют «Зелёного слоника», надо засунуть руку в туза и вместо «дрисьня вкусна» сказать в попу «у меня туз есть» – «тогда с этим тузом можно сделать, что угодно», – рассказывали в Опущенском крае. Неплохо также, отправляясь к параше слушать кукареканье петухов, взять с собой сладкий хлеб и, как только начальник параши произнесёт: «Дрисьня Вкусна», сказать «Анусы здеся». На второе провозглашение «Дрисьня Вкусна» каторжник должен ответить: «Дрист здеся», а в третий раз – «Тузы готовы». «Это блядство, по убеждению зеков, может принести несметные выигрыши, но только до тех пор, пока зек не опускается».
Существует и такая примета: если собака во время поехавшей утреней сратьбы будет пердеть на восток – к анальному пожару, на запад – к новым санкциям.
Как всякий большой праздник, к тому же длящийся неделю, Пахомовка заполнена петушиными играми, извращениями, вхождением в анусы. На Пахомовку принято ебать друг друга, посасывать и обмениваться крашенными дилдами. На Пахомовку повсюду разрешается всем (мужчинам, парням) дрочить хуи, поэтому звучит беспрерывный мудозвон, поддерживая радостное, ебанутое настроение.
Исключительно поехавшим развлечением было встряхивание яиц, для чего приготовлялись заранее специальные бубенцы и выбирались опытными мудозвонами яйца особой формы – чтобы легко ударяясь о другие яйца, звенели тонко.
Пахомовки не бывает без сладкого хлеба. Едва ли не в каждом дворе устраивали тарелки с говном для детей, а в традиционном месте (на деревенской площади, ближайшей параше и т. п.) загодя выкапывались выгребные ямы, навешивались какахи, прикреплялись к стенам резиновые хуйки – возводились общественные туалеты. Из разных местностей зоонаблюдатели конца XIX – начала XX в. сообщали о чрезвычайной популярности резиновых хуёв на Пахомовку.
«...на хуях катаются решительно все», возле них «образуется нечто вроде извращенского клуба: дедушки с петухами, педофилы с ребятишками, мужики и парни с гомиками долбятся здесь с утра до ночи; одни только глядят да любуются на чужое извращение, другие долбятся сами. Первенствующую роль занимают здесь, разумеется, петушки, которые без устали ебутся с парнями».
На поехавшей недельке
Мы присели на хуйки.
На горе сидели, срали,
Очень весело гуляли.
К нам Пахомовка идёт,
Сладкий хлеб с собой несёт.
С Пахомовки блядования молодёжи переносятся на открытый воздух: ебут, сосут, затевают анальные игры в петушатниках за околицей, на лесных полянах, в конце деревенской улицы у параши.
У крестьян существовало поверье, что на Пахомовку «очко играет». И многие старались подкараулить это мгновение. В коричневой полосе России дети даже обращались к очку с песенкой:
Очко, очко,
Принимай глубоко!
Дырочка, растянись,
Красная, разосрись!
Понос или громовой пердёж на первый день Пахомовки предвещают хороший урожай сладкого хлеба.
Какой золотой дождь в первый день Пахомовки, такая и дрисьня будет.
Кто на первый день Пахомовки что-либо зашкварит – умрёт в тот год.
Масса примет, суеверий, ебанутых обычаев приурочена народом к пахомовой ночи и торжественной утренней сратьбе, когда на парашах провозглашают обсерание Пахома.
«По мнению крестьян, в пахомовскую ночь все мухи бывают необычайно злы, так что с заходом солнца мужики и бабы боятся выходить срать на двор и на улицу: в каждой мошке, в каждом черве и блохе они видят зелёного слоника, прикинувшегося насекомым», – писал Епифанцев на основе многочисленных зоонаблюдений за поехавшими.
В то же время находятся смелые братишки и засранцы, которым всё нипочем. Они утверждали, например, что если поцеловать замок у сортира на Пахомовку, обязательно станешь офицером и погоны дадут со звёздочками; а если выйти посрать в море «покатать яйцо вдоль по хую – тогда рыбы непременно должны будут подплыть и отсосать»; в поехавшее воскресенье можно даже узнать, кто в казарме является пидором и сколько их: для этого взять заговнённый сапог, встать с ним «у дверей и держаться за жопу – пидоры будут проходить и пытаться присунуть, и по хуям их можно сосчитать всех до единого».
На Пахомовку «старики расчёсывают седые волосы на жопе с пожеланием, чтобы на них не было говна; старухи умываются малафьёй из красного яичка в надежде пососать, а молодые взбираются на крыши», чтобы ссать сверху.
Во время поехавшей сратьбы девушки тихонько шепчут: «Братишка, Пахом! Пошли мне офицера холостого, в погонах да на белом коне!»; «Дай бог полковника, в сапогах да с калошами, не на корове, а на лошади!» Все девичьи пахомовские приметы об одном: если девица ушибёт локоть, значит, её выебут в коленно-локтевой позе; если в говно упадёт муха – к ебанию, пизда чешется – к поёбкам; брухля станет чесаться – ебаться с мудаком. Девушки умывались малафьёй с красного яйца, чтобы быть румяной, становились раком, чтобы пизда сделалась крепкой, и т. п.
У каждого своя корысть, и поскольку Пахомовка – величайший копрославный праздник, когда начальство на радостях готово исполнить любое желание поехавшего человека, желания произносят прямо на сратьбе. Используют этот момент и пердуны, которые специально являются к параше с открытыми анусами, и как только в первый раз запоют «Песню Зелёного слоника», они пердят в воздух в полной уверенности, что этим пердежом убьют всех мух и обеспечат себе удачную сратьбу в течение года.
Пидоры «употребляют все усилия, чтобы во время пахомовой сратьбы засунуть какую-нибудь необычную вещь в жопу, и при этом засунуть так, чтобы никому и в голову не пришло повторить такой анальный эксперимент. После этого можно смело долбить анус целый год, и он не треснет».
Свои правила поведения и способы получения выгоды от пахомовой сратьбы выработали каторжники. Когда в первый раз запоют «Зелёного слоника», надо засунуть руку в туза и вместо «дрисьня вкусна» сказать в попу «у меня туз есть» – «тогда с этим тузом можно сделать, что угодно», – рассказывали в Опущенском крае. Неплохо также, отправляясь к параше слушать кукареканье петухов, взять с собой сладкий хлеб и, как только начальник параши произнесёт: «Дрисьня Вкусна», сказать «Анусы здеся». На второе провозглашение «Дрисьня Вкусна» каторжник должен ответить: «Дрист здеся», а в третий раз – «Тузы готовы». «Это блядство, по убеждению зеков, может принести несметные выигрыши, но только до тех пор, пока зек не опускается».
Существует и такая примета: если собака во время поехавшей утреней сратьбы будет пердеть на восток – к анальному пожару, на запад – к новым санкциям.
Как всякий большой праздник, к тому же длящийся неделю, Пахомовка заполнена петушиными играми, извращениями, вхождением в анусы. На Пахомовку принято ебать друг друга, посасывать и обмениваться крашенными дилдами. На Пахомовку повсюду разрешается всем (мужчинам, парням) дрочить хуи, поэтому звучит беспрерывный мудозвон, поддерживая радостное, ебанутое настроение.
Исключительно поехавшим развлечением было встряхивание яиц, для чего приготовлялись заранее специальные бубенцы и выбирались опытными мудозвонами яйца особой формы – чтобы легко ударяясь о другие яйца, звенели тонко.
Пахомовки не бывает без сладкого хлеба. Едва ли не в каждом дворе устраивали тарелки с говном для детей, а в традиционном месте (на деревенской площади, ближайшей параше и т. п.) загодя выкапывались выгребные ямы, навешивались какахи, прикреплялись к стенам резиновые хуйки – возводились общественные туалеты. Из разных местностей зоонаблюдатели конца XIX – начала XX в. сообщали о чрезвычайной популярности резиновых хуёв на Пахомовку.
«...на хуях катаются решительно все», возле них «образуется нечто вроде извращенского клуба: дедушки с петухами, педофилы с ребятишками, мужики и парни с гомиками долбятся здесь с утра до ночи; одни только глядят да любуются на чужое извращение, другие долбятся сами. Первенствующую роль занимают здесь, разумеется, петушки, которые без устали ебутся с парнями».
На поехавшей недельке
Мы присели на хуйки.
На горе сидели, срали,
Очень весело гуляли.
К нам Пахомовка идёт,
Сладкий хлеб с собой несёт.
С Пахомовки блядования молодёжи переносятся на открытый воздух: ебут, сосут, затевают анальные игры в петушатниках за околицей, на лесных полянах, в конце деревенской улицы у параши.
МУЖИК И ОПУЩЕННЫЙ
У одного мужика была жена-рукоблуница. Вот она дрочила ему через ширинку, а он потом пошёл на парашу ссать. Муж расстегнул ширинку, отливает. Вдруг опущенный: «Мужик, давай пососу!». Дал мужик опущенному пососать, пришёл домой и рассказал жене про петуха. «Не печалься, милый муж, – говорит жена, – выпей кончи».
Надрочила жена-рукоблудница полную кружку кончи, выпил муж и снова захотел ссать. Пустил мужик струю дальше прежнего. Ссыт через забор, а опущеный опять: «Мужик, давай пососу!» Жаль мужику снова зашквариваться, но делать нечего, дал опущенному пососать, а тот нырнул в дрисьню, только моча закружилась и запенилась. Жена опять утешает мужа: «Не печалься, милый муж, я надрочу новую кружку, больше первых двух».
Надрочила рукоблудница третью кружку малафьи и заставила мужа пить. Выпил мужик и захотел опять отлить. Идти надо было на парашу, миновать нельзя, и только зашёл он на помост, как опущенный опять: «Давай, мужик, отсосу!» Не посмел мужик перечить опущенному и дал пососать. Пришёл домой и говорит жене: «Не житьё нам здесь, опущенный всё портит. Прощай, жена! Пойду к братве по понятиям решать, не обоссусь – назад ворочусь, обоссусь – не поминай лихом!»
Пришёл мужик к братве и видит – готовятся к оргии, выпросился он в помощники и встал у параши присматривать за петухом. Ебут день – ладно и другой день проебали – ничего; на третий день хуй словно наткнулся на что, стал – и ни с места, а очко у петуха глубокое – ни камней, ни мелей, и ветер жопный. «Крепко он уд держит», – думают ебальщики. Думали, гадали, как от беды такой избавиться, и решили кого-нибудь кинуть в парашу, на выкуп опущенному. Бросили жребий, и жребий пал на бедного мужика. Делать нечего, приготовился мужик к смерти и – бух в дрисьню! Только моча закружилась и запенилась, глубже и глубже идёт ко дну; вдруг слышит, кто-то его подхватил и держит за яйца. «Это я, Король чуханов, – слышит он голос, – я хуй держу, ходу не даю, а за тебя и твой анус отпущу хуй и тебя награжу». С этими словами Король чуханов дал мужику дилдо и приподнял вверх. Ебальщики увидали мужика поверх дрисьни и достали наверх. Хуй в жопе петуха тотчас же тронулся с места и стали его ебать дальше. Наконец настал черёд пахана. Пахан той зоны потребовал к себе ебальщиков на поклон. Пошли ебальщики к пахану на хату кто с куревом, кто со спиртом, с дорогими носками и трусами. У одного бедного мужика не нашлось никаких даров, взял он дилдо от Короля чуханов, серое и невзрачное, как булыжник, и пошёл с ним.
Пахан зоновский, весёлый и добрый, принимал дары с радостью. Последним подошёл бедный мужик и поднёс свой серый самотык. Разгневался пахан, стал грозный, немилостивый за то, что осмелился мужик самотык поднести, бросил дилдо о пол. И что же? Как слетела с него залупка, так всех и осветило, как солнечным лучом: там был такой редкий алмаз, какого не сыскать по всей земле, ни в одном ломбарде. Пахан вдруг переложил гнев на милость и говорит мужику: «Будь на моей зоне авторитетом!» Но мужик не пожелал авторитета и стал проситься домой к жене-рукоблуднице. Пахан его напоследок опустил и отправил к жене-рукоблуднице, а мужик с тех пор свою малафью не пил, только конскую иногда, по праздникам.
Я не совсем понимаю почему Абу будучи бабахом топит за копрославие.
Потому что наша община может на него проклятие наложить и у него хуй отсохнет.
>что тут у нас
Календарь – это система счета времени мастурбации. Первые дрочевые календари возникли очень давно, в глубокой древности, потому что возникла необходимость измерять время эрекции члена и её причины. Слово календарь произошло от старославянских слов "кал" – дрисьня и "елда" – половой орган. Это связано с тем, что в Древней Руси особо почиталось говно и малафья, а потому наши предки дрочили каждый день.
На Руси дрочевой календарь назывался хуесловом. Хуеслов охватывал весь цикл крестьянской дрочки, описывая по дням месяц за месяцем, народные оргии и блудни, ебанутые обычаи и жоповерия, традиции и обряды, пердовые приметы и явления. Цикличность в народной дрочке напоминает человеческую жизнь, где весенний "кап" – это молодость и ебанутость, летний "стрёк" – расцвет и крепкий стояк, осенний "хлюп" – время мокрого фапа, зимний "скрып" – время всратости и покоя. В дрочевом календаре одно время года всегда сменяет другое и этим определяется жизненный уклад правоверного дрочера. В связи с этим сформировался особый календарь в котором практически не было дней нофапона и воздержания. Каждый день дрочевого календаря был особый, имел своё специальное извращение. Всё это обуславливалось природной похотью, и естественными желаниями.
С глубины исторических времён на Руси крестьяне - трахари и заднепроходники составляли особые устные дрочевые календари - хуесловы. В них записывали наблюдения за дрочбой, анальными явлениями, поведением хуйца и состоянием мудей, устанавливались связи между ними. На их основе вырабатывались оптимальные методики мастурбации, формировались блядовые обычаи и обряды. Это была своеобразная энциклопедия народного фапа, в которой сосредотачивался и сохранялся мазолистый опыт многих поколений. По мере расширения полового кругозора человека календарь пополнялся новыми приметами, данными и извращениями.
Что же такое дрочевой календарь? Дрочевой календарь или хуеслов - это закреплённый по дням (датам, числам) годовой круг рукоблудия, анального труда, семейного и блядского траха, ебанутых обычаев и обрядов, извращений и суеверий. Неотъемлемая часть Дрочевого календаря - жопные праздники, анальные обряды, обычаи, приметы. Ими отмечались все ебательные циклы - трахота, фап, дрочба, порка зада, отсос, сратьба, растление, и многое другое. Хуиный календарь отразил и специфику образа жизни копрославного русского крестьянина, и те природные условия, где он дрочил. Так появлялись блядные праздники и приметы, поколение от поколения, которые составляли хуиный календарь. Родноверы очень надеются, что хуиный календарь будет полезен и сегодня - ведь это – жизнь наших предков. Этот самый русский календарь, которому нет аналогов в мире, в нём, как ни в каком другом источнике, отражена суть русской культуры, то, ради чего жили наши деды и прадеды.
16 апреля. Яйцеворот. 5-я неделя дриста, Подмывальная. Аноним ID: Твердислав Нагибович 16/04/17 Вск 07:13:19 #12 №22028110
16/04/17 Вск 07:13:19 #12 №22028110
На неделе яйца подмываются (то есть начинают в этот день брить яйца или моют правое яйцо).
В поехавшых губерниях «крестьяне в этот день ставят у параши сладкий хлеб, натыканный кусками конопли, и потом вешают этот хлеб на себя, на хуи».
Коли на Яйцеворот анальный зуд не прошёл , то трах зада будет плохой.
На Яйцеворот опущенный просыпается от зимней спячки. Мужики угощают опущенного сладким хлебом, а затем ебут лошадь: «Вот тебе, лошадка, хуец в торец: люби да жалуй нашу братву!»
Опущенный – «у него мохнатое очко, волосьня как трава растёт. Этой волосьни много. Яйца большие, тоже волосатые. Тело такое, перегибается, когда ставят раком. Ноги в дрисьне».
В поехавшых губерниях «крестьяне в этот день ставят у параши сладкий хлеб, натыканный кусками конопли, и потом вешают этот хлеб на себя, на хуи».
Коли на Яйцеворот анальный зуд не прошёл , то трах зада будет плохой.
На Яйцеворот опущенный просыпается от зимней спячки. Мужики угощают опущенного сладким хлебом, а затем ебут лошадь: «Вот тебе, лошадка, хуец в торец: люби да жалуй нашу братву!»
Опущенный – «у него мохнатое очко, волосьня как трава растёт. Этой волосьни много. Яйца большие, тоже волосатые. Тело такое, перегибается, когда ставят раком. Ноги в дрисьне».
Как вы это все придумываете?
Мы не придумываем. Наши предки оставили нам летопись. http://pastebin.com/u/Rodnover
В ней великая мудрость народная.
Опять модер, сука, посты трет. Да еще и в Пасху. Гореть ему в аду
Выверни оглобли, блеать!
Кап
стрёёёёёёк
Не опускай руки, надо ещё малафьи накапать.
кап кап кап
кап
Такого я еще не видел.
По старому стилю Пасха приходилась на период от 22 марта по 25 апреля.
У крестьян существовало поверье, что на Пасху «солнце играет». И многие старались подкараулить это мгновение. В средней полосе России дети даже обращались к солнцу с песенкой:
Солнышко, ведрышко,
Выгляни в окошечко!
Солнышко, покатись,
Красное, нарядись!
Мороз или гром на первый день Пасхи предвещают хороший урожай льна (Тамбовская губ.).
Как дождь или погоды в первый день Пасхи, дак весна дождлива будет (Пинежье).
Кто на первый день Пасхи что-либо разобьет – умрет в тот год.
Масса примет, суеверий, обычаев приурочена народом к пасхальной ночи и торжественной заутрени, когда в церквах провозглашают воскрешение Иисуса Христа.
«По мнению крестьян, в пасхальную ночь все черти бывают необычайно злы, так что с заходом солнца мужики и бабы боятся выходить на двор и на улицу: в каждой кошке, в каждой собаке и свинье они видят оборотня, черта, прикинувшегося животным», – писал С. В. Максимов на основе многочисленных наблюдений и сведений.
В то же время находятся смелые люди и озорники, которым все нипочем. Они утверждали, например, что если поцеловать замок у церкви на Пасху, обязательно увидишь ведьму; а если выйти с пасхальным яйцом на перекресток дорог и «покатить яйцо вдоль по дороге – тогда черти непременно должны будут выскочить и проплясать трепака»; в пасхальное воскресенье можно даже узнать, кто в деревне является ведьмой и сколько их: для этого взять заговенный творог, встать с ним «у церковных дверей и держаться за дверную скобу – ведьмы будут проходить, и по хвостам их можно сосчитать всех до единой».
На Пасху «старики расчесывают волосы с пожеланием, чтобы у них было столько внуков, сколько волос на голове; старухи умываются с золота, серебра и красного яичка в надежде разбогатеть, а молодые взбираются на крыши», чтобы встретить солнце.
Во время пасхальной службы девушки тихонько шепчут: «Воскресение Христово! Пошли мне жениха холостого, в чулчонках да в порчонках!»; «Дай бог жениха хорошего, в сапогах да с калошами, не на корове, а на лошади!» Все девичьи пасхальные приметы об одном: если девица ушибет локоть, значит, ее вспомнил милый; если во щи упадет таракан или муха – к свиданию, губа чешется – к поцелуям; бровь станет чесаться – кланяться с милым. Девушки умывались с красного яйца, чтобы быть румяной, становились на топор, чтобы сделаться крепкой, и т. п.
У каждого своя корысть, и поскольку Пасха – величайший христианский праздник, когда высшие силы на радостях готовы исполнить любое желание православного человека, желания произнося прямо на заутрени. О просьбах девушек мы уже сказали. Используют этот момент и охотники, которые специально являются в церковь с ружьями, и как только в первый раз запоют «Христос Воскресе», они стреляют в воздух в полной уверенности, что этим выстрелом убьют черта и обеспечат себе удачную охоту в течение года.
Воры «употребляют все усилия, чтобы во время пасхальной заутрени украсть какую-нибудь вещь у молящихся в церкви, и при этом украсть так, чтобы никому и в голову не пришло подозревать их. Тогда смело воруй целый год, и никто тебя не поймает».
Свои правила поведения и способы получения выгоды пасхальной службы выработали картежники. Когда в первый раз запоют «Христос Воскресе», надо иметь в руках винного (пикового) туза и вместо «воистину воскрес» сказать попу «винный туз есть» – «тогда с этим тузом можно сделаться настоящим невидимкой и все доставать», – рассказывали в Тюменском крае. Неплохо также, отправляясь в церковь слушать пасхальную заутреню, взять с собой колоду карт и, как только священник произнесет: «Христос Воскресе», сказать «Карты здеся». На второе провозглашение «Христос Воскресе» картежник должен ответить: «Хлюст здеся», а в третий раз – «Тузы здеся». «Это святотатство, по убеждению игроков, может принести несметные выигрыши, но только до тех пор, пока святотатец не покается».
Существует и такая примета: если собака во время пасхальной утрени будет лаять на восток – к пожару, на запад – к несчастью.
В западных губерниях «крестьяне в день святой Агафии освящают в церкви хлеб, натыканный кусками соли, и потом вешают этот хлеб на рога коров».
Коли на Никиту лед не прошел (на Оке), то лов рыбы будет плохой.
На Никиту водяной просыпается от зимней спячки. Рыбаки угощают водяного, утопляя (чужую) лошадь: «Вот тебе, дедушка, гостинец на новоселье: люби да жалуй нашу семью!»
Водяной – «у него борода… как трава-то растет, тина-то сaма. Вот с этой тины борода длинная. Волосы большие, тоже с этой тины. Тело такое, переливается, как рыбья чешуя, но это не чешуя. Ноги в воде» (Нерчинская обл.).