На дальней стене продолговатого кабинета висело красное знамя, поверх которого зачем-то прикрепили герб и большой портрет президента.
БОльшую часть комнаты занимал длинный стол для совещаний с задвинутыми под него стульями.
Я вошел, аккуратно прикрыв за собой толстую дубовую дверь, покрытую следами от впившихся дротиков.
Похоже, хозяин кабинета увлекался дартсом.
Из массивного кресла поднялась невысокая фигура.
На первый взгляд мне показалось, что хозяин кабинета не старше меня самого.
Чёрт подери, да я же вместе с ним в универ поступал! Правда, я завалил вступительные испытания... Но и он ведь тоже не поступил! Хм, странно...
Мне показалось, что напоминать ему про тот случай будет нетактично, и на всякий случай промолчал.
Вопрос сразил меня наповал. В своё время, так никуда и не поступив, я решил довести свои умения до идеала, и даже пару раз выигрывал призы на конкурсах профессионального мастерства.
Как назло, каждый встречный оказался Петровичем, и ни один из них не упустил возможности пошутить по этому поводу.
Нужного мне Петровича я обнаружил под облезлым белым сараем марки "Ман".
Петрович пулей вылетел из-под автобуса и бросился чуть ли не обнимать меня, несмотря на то, что он был в промасленной робе, а я ради приёма на работу надел свою лучшую одежду.
Автобус был совсем не молод, и судя по всему, пережил уже не одно возвращение из краёв вечной охоты.
Салон пестрел разноцветными сидениями, снятыми с других автобусов, а борта украшало множество вмятин.
Но ничего страшного - здесь подтянем, тут подкрутим, там бы надо подварить...
Я спустился в смотровую яму и начал составлять примерный список работ.
Несколько дней - и аппарат засияет, как новенький!
В промежутке между бетонным полом и днищем автобуса показались женские ноги в чулках и красных туфлях.
-Механик сказал, что всё закончил!
Самое забавное, что меня поставили на тот маршрут, по которому я уже ездил предыдущие два десятилетия в качестве пассажира. Так что можно сказать, что мечты иногда всё-таки сбываются. Но вот только почему-то всё оказывается совсем не так, как казалось.
Еще. Пожалуйста
Милый Оп, пиши дальше.
Простите пожалуйста, я продолжу позже.
> пикрилейт
Когда был мелким и заходил к деду на работу, ходившему в межгород на оппике, так нравилось нажимать кнопочки открытия дверей. Они загорались зелёным. Автоматика...
мимопроходил
Так-так... Документы взял, деньги взял, даже набор инструментов на всякий случай позвякивает в большой спортивной сумке. Это же мой первый день...
Вымытый накануне, и теперь поблескивающий мятыми боками автобус тихо сопел воздухом среди своих собратьев. Стояночный бокс напоминал казарму с храпящими призывниками, и как среди людей, здесь было не найти двух одинаковых - вот этот Ман оклеен старой немецкой рекламой, у того Мерседеса - длинная царапина вдоль борта, замазанная неподходящей краской, а вот этого Неоплана явно любит экипаж - автобус щеголяет хромированными колпаками и красивыми бархатными занавесками в салоне. Отдельной кастой в углу гаража сгрудились отверженные - у некоторых нет колеса, у других - пары стекол или сидений, а вместо двигателя в моторном отсеке зияет пустота. Скорее всего, их долгий путь окончен - веселый беззубый сварщик с резаком наверняка скоро превратит их в простые металлические листы и швеллера.
На скорую руку проверяю уровни масла и антифриза, плюхаюсь в водительское кресло и жму кнопку "Старт".
Утробный рык мотора эхом отражается от стен и рядов автобусов.
Отлично. Теперь, пока накачивается воздух, можно открыть ворота... Так, а что это он не накачивается?
Стрелка манометра безвольно застыла около цифры "2", но надо-то "7"! Я надавил на педаль газа, и двигатель взрыкнул на весь стояночный бокс, выплюнув кольцо сизого дыма...
Никакого эффекта. На часах 4-45, а в 5 уже надо быть на конечной. Зашибись, поработали!
Я заглушил двигатель.
Что делать? Вчера же все было нормально, своим ходом же сюда приехал!
До меня вновь донеслось сопение, так умилившее меня поначалу. Тихий сип слышался в пустом салоне, будто кто-то забыл на сидении ненастроенный радиоприемник.
Что-то тут не так. Ну-ка, ну-ка...
Согнувшись в три погибели, просовываю руку к заднему мосту, откуда исходит злобное сопение.
Чтобы автобус стоял ровно на своих резиновых воздушных подушках, с каждой стороны кузова стоят краны-уравнители, типа шаровых водопроводных. Они запускают или выпускают воздух из резиновых подушек, на которые опирается корпус автобуса, и он едет ровно и горизонтально, даже если под его колесами крутой альпийский склон или окопы. Вместо ручки к крану прикреплена тяга - железный стержень, который тянет вверх или вниз рычаг крана, в зависимости от того, где сейчас находится колесо - в глубокой яме или на вершине кочки. Тяга довольно часто гнется, слетает и теряется, после чего уравнитель выпускает из подвески весь воздух и автобус становится заниженным, как дагестанская Приора и годится лишь для того, чтоб тихонько доползти на нем до гаража.
Короче, тягу свиздили.
Сторож непонимающе разводил руками - "я ничего не видел", вокруг бродили десятки других шоферов, так же, как и я, готовящиеся к выезду - и каждый из них вполне мог быть тем, кто испортил мне первую смену. Тьфу.
Дежурный диспетчер в кабинете рвала и метала.
Я понял, что аргументы тут бессильны, и включил дурака.
Лицо диспетчерши просияло от пришедшей на ум разгадки моего нежелания выезжать на маршрут.
Дима был тем странным директором, с которым я общался при приеме на работу, и я не совсем понимал, как мне может от него настать "капец".
Я тут же представил, как толпа на конечной автостанции штурмует мой старенький тазик.
В каждом автобусе под сидением водителя ездила загадочная железная коробка с единственной кнопкой и микрофоном, намертво прикрученным изолентой. Коробка иногда выдавала серию непонятных звуков, которые можно было принять за недовольное бормотание, но вообще-то обычно никак не проявляла своего присутствия. Единственную кнопку полагалось нажимать на конечных и паре промежуточных остановок, и тогда из коробки доносилось недовольное "Э-ге".
Я стоял на конечной в своих Жигулях, судорожно вжимая единственную кнопку железной рации, а со всех сторон в окна кричали цену, как будто я только что выставил на продажу невероятно ценный лот, который никто не хочет уступать.
Наиболее решительный дядька просунул руку сквозь приоткрытое окно, поднял кнопку блокировки дверей и плюхнулся на переднее сиденье.
Я не хотел этого, но моя голова сама кивнула дядьке.
В машину набилось пять человек, и Жигули, царапая глушителем асфальт, выехали на центральную трассу.
Я, красный, как рак, помалкивал и все сильнее сжимал баранку.
(Хм... 3000. Неплохо для первого рабочего дня... Но по-моему, я делаю что-то не так!)
По возвращению в автопарк к обеду я надеялся увидеть если не починеный автобус, то хотя бы новую тягу, но механик Петрович быстро спустил меня на землю.
"Гробами" значились те несколько автобусов из стояночного бокса, и среди них не было ни одного, хотя бы чуточку внешне напоминавшего мой погрустневший аппарат.
С кряхтеньем и матами я залез под один "гроб", второй, третий... Никаких тяг тут давно не было в помине, как и самих кранов-уравнителей, даже медные трубки для подвода воздуха кое-где были варварски выдраны "с мясом".
Устав протискиваться между низкими багажными отсеками и бетонным полом, я поднял ноги кверху, выбил люк в полу салона и пролез внутрь.
Несмотря на отсутствие двигателя и вообще большинства деталей, этот автобус внезапно сохранил бОльшую часть интерьера и даже шторы.
Проморгавшись от песка, попавшего в глаза и привыкнув к полумраку, я увидел, что было этому причиной - вместо задних сидений здесь располагалась большая двухместная кровать, застеленная желтым покрывалом с тигром, а рядом с ней стоял небольшой походный холодильник.
Кажется, я залез в чей-то дом.
Дверь категорически отказалась открываться - снаружи висел навесной замок, и покидать столь странное жилище мне пришлось всё же прежним путем - сквозь тесный люк в полу.
Петрович, казалось, не так уж удивился, когда я пожаловался ему про отсутствие нужных запчастей на "гробах".
Я снова прыгнул в Жигули и отправился на поиски магазинов и разборок грузовиков, где в итоге и нашел чертову тягу за 200 рублей.
MOAR!
Оп, где же ты?
Ещё, я хочу ещё!
''Чёрт меня дери, это все-таки потрясающе!''
Ман с мягким порыкиванием набирал скорость на широком шоссе, плавно покачивая мою задницу в подпружиненном водительском кресле. Справа у дверей на служебных местах расположилась девушка-кондуктор - укутавшись в куртку, она пыталась урвать ещё несколько минут сна, которого, очевидно, ей сильно не хватало. Мы толком не познакомились - она назвала своё имя, я - своё, и мы помчались на наш первый совместный рабочий день. Теперь я исподтишка рассматривал её в круглое салонное зеркало, но в свете фар от встречных машин периодически проявлялся только её силуэт. На вид ей было... Да сколько угодно, от 16ти до 50ти - субтильная фигура в толстой куртке, спортивная вязаная шапка, сдвинутая на глаза - это всё, что я разглядел при ''знакомстве''. Женскую половину экипажа звали Марина.
На конечной остановке с ноги на ногу переминалось примерно с десяток пассажиров. До отправления по графику оставалось ещё минут пятнадцать, и я решил ещё разок осмотреть свой аппарат снаружи, дабы исключить даже самую малейшую возможность какой-нибудь диверсии.
Позади меня стоял мой бывший одноклассник, который жил неподалеку от моего дома, но, тем не менее, я не видел его лет пять. И не сильно об этом горевал, если быть честным.
В душе проснулось то чувство которое хранилось в моём каталоге чувств под кодовым названием ''А чего добился ты?''. Оно всегда посещало меня при встрече с одноклассниками, и я вальяжно указал на автобус.
Одноклассник обрадовался так, будто выиграл в лотерею, даже не покупая билета, и тут я понял, что совершил некую оплошность.
''...даже не покупая билета...'' - повторил мысленно я, и одноклассник тут же поспешил превратить мои сомнения в уверенность.
Его радостные глаза не оставляли сомнений - я должен был провезти его бесплатно.
Я что-то забормотал про кондуктора, про то, что так не принято, но одноклассник схватил мою руку и стал ее трясти.
...Эту компанию я хорошо помнил, и никогда не питал к ним каких-то дружеских чувств.
К остановке угрюмо брели два мрачных субъекта в спортивной одежде. Даже издалека было видно, что их тела шли на работу, а разум всё ещё не отошел от вчерашних возлияний. Увидев нас, они подошли поближе, протянули однокласснику руки для обязательного рукопожатия и недобро посмотрели в мою сторону, как бы оценивая - есть ли шанс накосить на опохмел, или не стоит связываться.
Один из них начал было свою речь, но одноклассник его прервал.
Костян почесал в затылке.
Одноклассник усмехнулся.
Парни радостно загоготали. На сэкономленное вполне можно было взять чекушку.
Я попытался хоть как-то исправить положение и сделал строгое лицо.
Но меня, похоже, никто не услышал.
С каждой остановкой пассажиров становилось всё больше и больше, и Марина-кондуктор исчезла среди тел где-то в середине салона, собирая дань со всех входящих. Синеботы расположились на задних сиденьях, и от них не было ни слуху ни духу.
Я злился на себя, на медленных пассажиров, на незакрывающиеся двери, на чью-то жопу в синих джинсах, выглядывающую из заднего дверного проёма, на всю эту утреннюю ситуацию, в которой был повинен, по большей части, сам...
Обычно ворота города - шоссе - были накрепко заперты круглосуточной пробкой, но сегодня мне повезло - поток машин двигался с приемлимой скоростью, и к второй конечной я подъехал даже с опережением графика.
На разворотном кольце стояла черная ауди - это была машина мамы Дмитрия, хозяина автопарка. Или тётки, или бабки - я особо не вникал в хитросплетения Дома Тюдоров, но несколько раз видел их вдвоем в автопарке, и успел уловить внешнее сходство.
Из машины вышли трое - собственно, тёткобабка, и два крепких молодых человека. Не давая никому выйти, они заблокировали собой оба дверных проёма.
Народ, глухо возмущаясь, полез в кошельки и сумочки.
"Хоть бы эти мои ''дружбаны'' сообразили выйти чуть пораньше... Хоть бы...''
Димина тёткобабка подошла ко мне и задушевно посмотрела в глаза. Я вдруг почувствовал себя нашкодившим школьником в детском кабинете милиции, или таки как будто пойманный за уши заяц, пусть даже я сам и был водителем автобуса.
Салон опустел, с последними пассажирами вышли и контролеры со своей командиршей.
''Что, неужто пронесло? Неужто те дебилы вылезли на предыдущей остановке, или, может, всё-таки оплатили проезд?''
''Маловероятно...''
''Но тем не менее - их нет, и это хорошо!''
Я представил себе тот гитарный перебор из заставки с ютуба, и заметно повеселел.
''Черт меня дери, всё-таки сбылась мечта идиота!''
''Значит, я всё правильно сделал!"
Я посмотрел на свою самодовольную рожу в зеркале и чуть не рассмеялся - уж больно она напоминала один известный макрос.
До отправления обратно оставалось около четверти часа, и я задумался о чашечке кофе.
''Тут ведь где-то наверняка продают кофе?''
''Надо спросить у Марины, она же наверняка не первый день тут работает, и всё должна знать.''
''Кстати, где она?''
Я взглянул в салонное зеркало, но Марины в нём не обнаружил.
"Что за...''
В дальнем конце салона за спинками сидений виднелась знакомая куртка.
''Опять спать легла чтоль?"
''Однако!''
Я вылез из-за руля, сладко потянулся и направился в корму автобуса.
Кондуктор скрючилась на сидении, спрятав лицо в свою вязаную шапочку. Ее черные волосы рассыпались по велюру спинки второго ряда.
''Еще не хватало мне проблемной кондукторши, черт подери!''
Из шапочки донеслось еле слышное всхлипывание.
Марина откинула с лица волосы, и я наконец-то увидел ее лицо вблизи при свете дня. Оно опухло от слёз, а губы прыгали в беззвучном рыдании.
Бамп.
>>12446
У этого пути довольно печальная конечная, без разворота на следующий круг. И чем дальше мы удаляемся от начального пункта, тем ближе она становится. Но ничего, я обязательно соберусь с духом и напишу как всё было.
>>12447
Спасибо, тебе, анон, реально интересная кулстори. Мы будем ждать окончание, пусть оно и печальное.
Вообще, работа водителя зачастую довольно однообразна, а у водителя автобуса она однообразна вдвойне - маршрут-то один и тот же. На вторую неделю все ямы на дороге от конечной до конечной становятся близкими знакомыми, а светофоры в городе просчитываются до секунды - и можно чуть подольше постоять на остановке, будучи уверенным, что красный светофор за поворотом всё равно будет гореть ещё полминуты.
Впрочем, это однообразие вспоминается как великое благо, когда что-то начинает идти не по плану...
Разумеется, на маршруте наш экипаж был далеко не единственным - от пяти до восьми автобусов с такой же табличкой на переднем стекле регулярно пролетали навстречу нам в определенных отрезках пути. Но график движения был составлен так, что на конечных почти никогда не стояло по два автобуса - соответственно, лично с коллегами я практически не встречался, да оно и к лучшему.
Ещё в первые дни стало понятно - на одном маршруте нет и не может быть никакой дружбы коллективов - напротив, существует жёсткая конкуренция. Каждый впередиидущий автобус, условно говоря, забирает пассажиров последующего. А если впередиидущий ещё и постоит на остановке на пару минут подольше, то получается, что он заберёт себе почти всех пассажиров, которые могли бы уехать и на следующем автобусе. Всё дело в зарплате - она напрямую зависела от количества перевезенных тел. Более того, если водила весь день спал на ходу, не "ловил мышей" и заработал недостаточно, то в этот день бездонный автобусный бензобак заправлялся за его счет.
Долго стоять на остановках и намеренно отставать от графика называлось "резинить".
И "резинить" было настоящим искусством - надо было так отстояться на некоторых крупных "пасса-жиррррных" остановках, чтобы:
Короче, однажды я здорово удивился, когда незнакомый водила встречного автобуса вдруг приветственно помахал мне рукой.
"Ну вот ничего себе!" - подумал я, и помахал ему в ответ.
Следующие несколько минут я провёл в умилении - "Вот не все же водилы у нас на маршруте - куркули-единоличники!"
Каково же было моё удивление, когда и следующий автобусник мне тоже помахал, даже добавив к этому какой-то жест и широкую лучезарную улыбку.
"Сегодня флэшмоб какой-то?"
Внезапно шедшая позади автобуса "десятка" поравнялась со мной и громко посигналила.
"Тебе тесно чтоли? Пустое шоссе, три полосы!"
На всякий случай я взял немного правее, сместившись к обочине, но "десятка" не унималась, всё так же сигналя, и не обгоняя.
Дорога впереди казалась свободной, и я высунул голову в приоткрытую форточку, собираясь сказать пару ласковых водителю назойливого автомобиля. Из его окна высунулся какой-то дядька, и громко что-то закричал мне, пытаясь пересилить шум ветра и мотора.
"Чего?"
Надо сказать, что мой аппарат в режиме "тапок в пол" иногда коптил со всех щелей так, что создавал полную иллюзию пожара на борту, но сейчас я вроде никуда особо не торопился, и педальку не придавливал...
Позади автобуса и в самом деле было как-то уж чересчур черно, и я накатом направился к обочине.
Твою ж..!
РАБОТАЮЩИЙ мотор был весь объят язычками пламени, обшивка отсека чёрными соплями стекала на горящую грязь блока цилиндров, вся эта параша, ещё сильнее раскаляясь, текла на красные от жара выпускные коллекторы и выхлопную трубу, где испаряясь едким дымом, вновь воспламенялась, эдаким круговоротом поддерживая собственное горение.
Движок при этом мирно тарахтел, как будто мы стояли в гараже.
Я смотрел на это дело, как заворожённый, не совсем понимая, как всё это случилось и что вообще теперь делать, с чего начать - и наверное, стоял бы так ещё долго, если бы ко мне не подошла Марина-кондуктор.
Движок продолжал ровно и размеренно работать.
Я медленно соображал, что заставить заглохнуть горящий автобус - это та ещё веселуха - мотор глушится пневмоприводом, его резиновый шланг наверняка давно уже сгорел, и если сейчас нажать на кнопку "off", то мощный поток воздуха из дыры сгоревшего шланга поддаст такого жару...
Огнетушитель у нас был зажат между боковым стеклом и спинкой сиденья, подпирая табличку с номером маршрута. Судя по его виду, он приехал из Германии в 90х вместе с автобусом.
Я уже представлял себе картину, как мне придётся лезть к горящему движку через люк в полу салона, как пламя вырвется снизу и обожжет лицо и руки, как народ ломанётся к выходу прямо по моей тушке...
Но какого чёрта, движок же ещё работает! А в канаве у дороги - целое болото!
Я оббежал автобус и впрыгнул на водительское сиденье, на ходу выворачивая руль и втыкая заднюю передачу. Автобус резко дернулся назад, окончательно разбудив недоумевающих пассажиров, и через пару метров куда-то провалился задними колёсами, наконец-то заглохнув.
Выхватив из рук Марины огнетушитель и взяв ведро, из которого она обычно мыла пол после смены, я рванул заливать водой моторный отсек, стараясь не слушать начинавших возмущаться пассажиров.
Со стороны это наверняка выглядело довольно странно - водила остановил автобус посреди дороги, загнал его в канаву, а теперь как бы говорит нам - "Автобус сломался!"... После этого он берёт ведро и прыгает в болото... Точно ли автобус сломался? А может, сломался сам водитель?
На пару с сочувствующим пассажиром мы таки потушили все очаги горения, вывозившись в болоте и копоти, как черти. Я размахивал ведром и немного недоумевал - ну ладно мне, но ему-то это зачем? Но спросить напрямую было некогда, а когда всё кончилось, он просто взял и ушёл.
Тем временем подошёл следующий автобус, забравший всех наших пассажиров и половину нашей дневной выручки...
Я смотрел в люк пола на почерневший моторный отсек, на воду, наполовину залившую двигатель, на лёгкий пар, поднимавшийся от остывающих деталей, и повторял в голове единственное крутившееся там нецензурное слово, полностью описывающее всё произошедшее.
>>12454
Твою ж!
Двигатель прокачивал горючку через открытый огонь, а ОП с неизвестным с одним ведром на двоих спасали мир под всхлипы прекрасной дамы в вязаной шапочке?
Ого!
Опушка, пиши, пожалуйста, почаще
Где-то вдали послышался тревожный вой сирен. Я уже минут десять отламывал куски налипшего обугленного пенопласта от движка, удобно разлёгшись в проходе и свесив верхнюю часть тушки в люк пола. Сиренам я не придал ни малейшего значения - ну мало ли что там у кого-то стряслось - теперь есть проблемы поважнее.
Марина, пересчитывающая на сидении остатки нашей сегодняшней выручки, вдруг со смехом сказала:
Я приподнял башку, вытирая грязные пальцы.
По ступенькам застучали тяжелые сапоги, и в автобус, судя по всему, ворвались несколько суровых дядей.
Я пошевелился, собираясь совсем вылезти из люка, но чья-то тяжелая рука меня остановила.
Через моторный отсек я увидел, как один из пожарных спрыгнул в канаву и стал с интересом рассматривать обгоревшие потроха автобуса. Мы встретились с ним взглядами.
Я помахал ему грязной рукой, удивляясь всей нелепости момента.
Тут я немного вздрогнул, не совсем представляя, в какую сторону меня собираются вытаскивать - в салон, или через моторный отсек в канаву с водой, протащив по всем острым краям, углам и трубкам.
До кучи вспомнился анекдот про медведя в машине, и я поднялся на ноги, довольно глупо улыбаясь. Рядом с автобусом стояли три пожарных машины, и несколько бойцов деловито разматывали рукава.
Со стороны моторного отсека послышался голос второго пожарного.
Один из пожарных ЗиЛов натужно взвыл, и из автобуса, как из переполненной кружки с квасом, попёрла белая пена, потихоньку заполняя собой всю заднюю часть.
Нецензурное слово, уже было ушедшее из моей головы, снова вернулось и заиграло новыми красками.
"Слезами горю не поможешь..." Рассудив, что мне тут уже ничего не изменить, я отошёл на обочину дороги и постарался вместе с Мариной переквалифицироваться из участника этого спектакля в почти безучастного зрителя.
Накачав автобус пеной, пожарные скатали обратно свои шланги, и, перекурив, расселись по машинам, видимо, ожидая команды.
Из открытого окна одного из ЗиЛов слышалось - "...Возгорание ликвидировано... Из огня спасено..." - тут из окна пожарки высунулось сонное одутловатое лицо, и вскользь окинуло поверхностным взглядом нас с Маринкой - "...два.. дцать человек, пострадавших нет, от госпитализации отказались..."
Пена с тихим треском оседала на сиденьях и деталях обшивки салона. Маринку я отправил в автопарк на попутном автобусе - собственно, что ей тут делать? Тем более, на трассу постепенно надвигался вечер.
Довольно грустным событием стало... Да нет же, чёрт возьми! Просто ОФИГЕТЬ КАКИМ ВНЕЗАПНО ГРУСТНЫМ В ЭТОЙ ЧЕРЕДЕ СЧАСТЛИВЫХ И ЗАБАВНЫХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ стало то, что в этой беготне по канавам я утопил свой телефон, и донести до администрации автопарка горящую новость про автобус теперь могла только Марина, но она, по всей видимости, была ещё в пути.
Ну где же продолжение, оп. Пусть будет грустно, но нам интересно же.
Вообще-то, в парке был дежурный тягач-техничка, сделанный из списанного военного Урала. Он, по идее, должен был притаскивать на буксире счастливчиков вроде меня, но водители Урала не очень-то рвались выполнять свой долг - армейский Урал был бензиновым, и в конце каждой смены к нему выстраивалась очередь из страждущих автовладельцев с пустыми канистрами и пачками денег в руках (Зряплата в автопарке частенько состояла из нескольких пачек десятирублевых купюр, которые нерадивые кондукторы так и не сумели сдать в течение дня). Каждая буксировка весьма ощутимо отражалась на количестве профита, оставшегося после смены в бензобаке Урала/кармане его водилы, поэтому на скорую буксировку я особо не надеялся.
А если учесть, что вся задница автобуса по мосты сидела в канаве - на буксировку я не надеялся вдвойне.
Урал примчался, когда уже темнело. Водила был багровым от злости - похоже, сломавшимся счастливчиком сегодня был не только я один.
Что-то мне подсказывало, что у техпомощи мой автобус давно уже был золотым клиентом, а может, даже платиновым - шофёр Урала отодвинул меня в сторону и сам подцепил привычным движением шланги и провод, нужные для буксировки, после чего накинул трос на крюк и без слов запрыгнул к себе в кабину.
Я так понял, что это означало "готовность номер 1", но всё равно резкий рывок стал для меня неприятной неожиданностью. Автобус жалобно заскрипел, как будто умоляя оставить его в покое, сдвинулся на несколько сантиметров вперёд - и с плеском вернулся обратно в канаву. Урал задымел резиной, оставляя чёрные следы пробуксовки на асфальте, и вдруг резко подскочил, рванувшись вперёд метра на два. Мощный стальной трос порвался, прилетев мне в лобовое и оставив на нём отметку из трещин, напоминающую карту Москвы в миниатюре.
Водила"технички" вылез посмотреть, почему не едем. Поток мата вперемешку с грязными ругательствами наверняка заставил бы покраснеть даже ворон, с интересом наблюдающих за процессом со стороны - я так понял, что трос был в единственном экземпляре и передавался от отца к сыну, и вообще бесценная реликвия, ну и ещё за другим тросом надо снова ехать в автопарк, на что шофер Урала, и так в эту смену потерпевший гигантские убытки, совершенно не рассчитывал.
Урал уехал, на улице совсем стемнело и довольно неслабо похолодало - я прямо таки подпрыгивал на холодном флоке сиденья. Порывшись на полках в салоне, нашел и напялил на себя чью-то ремонтную робу, но особо теплее не стало. Подрожав ещё с полчаса, я наломал в придорожных кустах веток и развёл костерок.
Когда снова приехала техпомощь, я уже клевал носом у прогоревших углей, размышляя о том, почему всё так устроено и как же так я умудряюсь во всём этом участвовать.
Из Урала вылезли четыре человека - я не думал, что в эту тесную кабину могут влезть четверо! - и направились к костру. В двоих я узнал водил с другого маршрута, третий - шофёр техпомощи, а четвертого я видел впервые, но в его руках был свёрток, и от него пахло котлетами.
Голова уже плохо соображала, надо было как-то побыстрее переходить к теме котлет, но на ум ничего не шло.
Один из водил сбегал к Уралу и принёс к костру блджад БОЛЬШОЙ СОЧНЫЙ АРБУЗ!
Я не выдержал и пошел напрямую.
Мужики отрицательно покачали головами.
>>12481
Продолжения же. Я чувствую наступает самый драматический момент, развязка близка.
Пока автобус тащили на буксире, трое водил скромно распечатали бутылку чего-то довольно ароматного и одним махом распили её, в итоге всё же скормив мне те самые котлеты и довольно издевательски предлагая мне покушать на ходу ненарезаный арбуз.
Несмотря на поздний час, встречать нас в автопарке вышли и директор, и его тёткобабка, и дежурный механик, и ещё туча народа - многие как раз закончили работу и собирались по домам.
"И что, сильно горело?”
"Сколько трупов?"
"Вы их по дороге выкинули, да?"
Многие из зевак выглядели разочароваными - видимо, предполагалось, что притащат один обгорелый остов, а тут даже не понятно, что именно вообще горело.
Дима-директор обошёл вокруг автобуса и тоже непонимающе посмотрел на меня.
При том, что весь движок давно напоминал промасленный кусок грязи, эта теория казалась довольно правдоподобной.
К нам подошли трое водил, что ехали со мной.
Мне показалось, что вздумай директор сейчас провести референдум, то автобус бы тут же повторил судьбу чучела Масленицы на весеннем празднике. Но вместо этого его бросили у ворот ремонтных боксов, так как все места в рембоксах оказались заняты более перспективными сломавшимися.
Наутро, недовольный и невыспавшийся, я вновь покатил на работу.
В гараже на ремонте было не принято платить зарплату. Вообще-то она была, но сумма её равнялась порции пельменей в придорожной кафешке, и её предпочитали брать именно в пельменях - в середине дня всем, кого угораздило сломаться, выдавали 21 пельмень, пару кусков хлеба, чай и пряник. Этот пряник меня особенно умилял - он был весьма немаленького размера, и многие забирали его домой, "ребёнку", "на ужин".
Не успел я открыть автобус и начать переодеваться, как забежал Петрович, и огорошил советом - "Пока вообще ничего не делай!" - и снова растворился в по-осеннему мутном утреннем тумане. Пока я соображал, к чему бы это всё, подошёл и директор - "Снимай движок, два дня тебе сроку." - и тоже исчез.
Я стоял, то надевая, то снимая рабочие штаны, и в итоге решил таки переодеться в грязное, но в окно снова постучались.
Это был один из троих вчерашних водил.
Но водила уже вышел. Я прыгнул в рабочие кирзачи и выбежал вслед за ним.
Водила остановился и расплылся в хитрой улыбке.
Я припомнил байку про то, как заинтересовать идиота, но интерес во мне ничуть не ослабел - в сочетании со словами механика и нелогичным приказом директора всё становилось действительно совсем непонятно.
"Хм, отдам - он посчитает, что я купился, не отдам - не узнаю, что происходит."
Что-то мне подсказывало, что дальше продолжится сказка о рыбаке и рыбке со старухой и корытом, и в магазине мы будем выбирать между мартини и бейлизом, поэтому решил сразу приостановить товарища.
"Вот жеж засранец! Впрочем, кажется, я начинаю ассимилироваться."
Цех сварки представлял собой отдельное кирпичное здание-гараж с двухэтажной пристройкой и большими воротами с торца, стоящее на отшибе в дальнем углу автопарка. Оно было окружено ржавыми остовами - когда-то здесь целиком переваривали автобусы, давая им вторую, а то и третью жизнь, но с приходом дешёвого немецкого автопрома жизнь автобусов теперь здесь в основном заканчивалась. Под шипение пламени резака постепенно исчезли последние оранжевые ЛиАЗы-677, за ними очередью пошли уютные ЛАЗы, лет 10 прождавшие чего-то на специальной охраняемой стоянке (военный резерв?), чуть позже в листы металла превратились некогда "вечные" Икарусы, среди которых почему-то не оказалось того, который когда-то возил меня в город (я проверял). Теперь шла очередь почти новых разноцветных МаРЗов, показавших себя в эксплуатации настолько отвратительно, что за ними среди водил прочно закрепилось ласково-созвучное прозвище "мразь".
Прижимая к себе холодную баклаху пива, я потянул на себя оббитую для тепла мешковиной створку ворот.
- Эй, есть тут кто?
Внутри было темно, довольно жарко и очень, очень мощно накурено - дым сизым потоком устремился из ворот. Вроде бы даже табачный.
Внутри стоял какой-то длинный, как будто исхудавший до костей автобус со снятой наружной обшивкой.
Голос гулко отражался от стен, крыши и железа, не давая определить сам источник звука.
Я назвал имя того, с кем мы условились встретиться.
"Кривым" был ручной стартёр - железная ручка-загогулина, которой когда-то заводили моторы автомобилей, энергично её вращая. Очень энергично, порой получая отдачу по пальцам - если двигатель таки внезапно заводился.
Я вышел обратно на улицу. Утро уже разогнало остатки ночного тумана, и теперь вся площадь автопарка была как на ладони. Из стояночных боксов лениво выползали автобусы самых халявных графиков, которые стартовали часов в 10, позволяя экипажу нормально выспаться, а не выезжать в 4 утра, перевозя первым рейсом пару-тройку ненормальных дачников и кубометры утренней прохлады.
В ремонтных боксах слышались звуки бурной деятельности, но выезжать оттуда никто не торопился, а начинать разбирать на улице свой ещё почти рабочий автобус было бы неправильно - что-то мне подсказывало, что тогда через два дня (и две ночи) он превратится в один из этих вот голых остовов без колёс, дверей и стёкол.
Но просто стоять тут на виду с бутылкой пива было как-то глупо, и я залез в один из стоящих рядом МАРЗов. Внутри было на удивление тихо - все стёкла и двери были ещё на своих местах, но ручки сидений, ДВПшный потолок "под шпон дуба", розовые поручни из ребристого пластика, как в старых ЛиАЗах - всё было изуродовано ударами то ли кулаков, то ли ног, то ли кувалды. Несколько сидений были вырваны из пола, некоторые - выпотрошены до стального каркаса - поролон из них был неплохой губкой для мытья рук. Конечно, я уже знал, что эти автобусы дурацкие, какие-то неудачные, но атмосфера начинавшегося дестроя и распила как-то совсем не вязалась с ещё не выветрившимся запахом нового автомобиля, сверкающей свежей краски и странным ощущением того, что ну не может же для них всё так быстро кончиться!
Я присел на водительское сиденье, и оно слегка откинулось назад, как бы принимая меня в свои объятия. Эх...
Панель приборов далеко - мелкие циферки не видно, их и на Камазе-то не было видно, а там они расположены ближе к водителю...(Авторы МАРЗа использовали камазовские приборы, кнопки и лампочки, впихнув их в оригинальную мразевскую панель. Из какого-то, простите, совсем говёного пластика, напоминающего фактурой кирзу рабочих сапог.)
..Но педальки вроде ничего, удобные.
Я поставил ногу на газ и обхватил руль, вдруг как в детстве представив, что сейчас мчусь по шоссе, а не упёрся в корму ещё одного такого же приговорённого к смерти автобуса.
Откуда-то сбоку вынырнул нужный мне товарищ, о котором я уже и думать забыл, и размашисто пнул переднюю дверь.
Я поднялся с жалобно заскрипевшего кресла.
Алсо, Мод-тян, сколько же символов максимально допустимо в поле ввода?
>>12488
Продолжение будет.
Нет-нет, это, пожалуй, ещё только завязка. Постараюсь в дальнейшем быть более кратким.
Дверь сварочного бокса снова приоткрылась, и из неё выглянула голова в чёрной вязаной шапочке с вырезами для глаз.
Товарищ махнул мне рукой.
Я извлёк из МАРЗа баклаху, на что сварщик (в террористской шапочке был именно сварщик) издал возглас "По-онятно...", и пригласил меня войти.
Я немного смутился, не зная, что на это ответить.
Я поинтересовался у сварщика:
Я поднялся по ступенькам в темноту чудо-автобуса.
В цехе и так было темновато, а в этом автобусе были ещё и затемнённые стёкла с занавесками, так что я поначалу двигался совершенно наощупь, хватаясь за спинки сидений. Где-то в середине длинного салона шевелились какие-то силуэты и мерцали красные угольки сигарет. Над головой вдруг включился телевизор, из которого донеслись довольно характерные аккорды и сиплый голос исполнителя не менее характерных песен, после чего я совсем призадумался - что же тут вообще происходит? И не пора ли задуматься о возможном пути выхода обратно?
Дверь была только одна - впереди салона, но в её проёме уже закуривал сварщик.
Вообще, надо сказать, что такие комбинации фактов делают меня нервничать, и этот случай не стал исключением.
Голоса из салона были мне не очень-то знакомы, да и особым дружелюбием они не отличались.
Мысленно я полностью согласился с голосом - нах я тут нужен?
Я сделал два шага и задумался. Вообще, я собирался отдать пиво тому несчастному водиле, что остался снаружи - его-то я ещё хоть как-то знал; потом мне не мешало бы выслушать, что там за слухи про меня - и идти дальше заниматься своими делами, тем более Дима меня ещё с утра озадачил снятием двигателя.
А тут явно проходил какой-то междусобойчик, участвовать в котором я вовсе не собирался.
Хотелось вспомнить наиболее подходящие к моменту словоформы, но толку-то от этого - никаким сленгом я отродясь не владел, да и вряд ли чем-то удивил бы человека, употребляющего слова "делишки" и "прокурор".
На секунду повисла пауза, в которой снова стало слышно хриплый баритон из телевизора.
По всему автобусу и всему сварочному цеху разлетелся громкий хохот.
Я уже было развернулся, чтобы уйти, но проход загородил тот водила, с кем мы договаривались. В руках у него было несколько стаканов и здоровенная рыбина.
Мне показалось, что слово "культурно" здесь немного неуместно, но, тем не менее, прошёл дальше, вглубь салона.
В корме автобуса предпоследний ряд сидений был перевёрнут назад по ходу движения, и между ними и сидениями последнего ряда находились столики, за которыми расположились несколько человек непонятной наружности. Почти полная темнота скрывала и лица, и одежду - так что я не смог составить о них какое-либо представления.
Сидящие притихли.
"Присаживаться" всё равно было некуда, и мне показалось, что хоть это будет невпопад, но неплохо было бы поздороваться.
Кто именно - "водители", "сотрудники" - на всякий случай я не стал продолжать. Кто-то хмыкнул "уже виделись", но вообще, напряжённую тишину снова разбавлял только телевизор.
Пламя из моторного отсека мне явно не померещилось, да и чернота с рук так до конца и не отмылась.
Приглашение было чисто формальным - свободных мест всё равно не было, и я постарался отказаться максимально вежливо:
Несколько человек снова хохотнули, прокомментировав что-то вроде "лучше работать сидя, чем сидеть, работая", после чего новый взрыв хохота сотряс автобус.
Подсвечивая себе пламенем зажигалки, пиво разлили по стаканам и вместе с копчёной рыбой отправили по кругу. Я мучительно соображал, как бы мне аккуратно отказаться - ведь на работу я ездил на машине, да и вообще сегодня неплохо было бы хотя б чуток потрудиться, а совмещение алкоголя и работы я не понимал и не приемлил ни в каком виде. Поэтому, когда стакан дошёл до меня, я развёл руками и попробовал возразить.
На меня тут же с удивлением воззрились несколько пар глаз.
Мне показалось, что произнесённое "нет" может снова вызвать ненужные комментарии и приступы хохота, поэтому пришлось озвучить первую же мысль, пришедшую в голову.
Я почувствовал себя припёртым к стенке - действительно, со стороны всё это наверняка выглядело довольно странно.
Чтоб не обидеть угощающего, я зачерпнул пару ложек пюрешки и отломил немного мяса. Было действительно вкусно.
Новый взрыв хохота отразился от стен сварочного цеха.
Я же начал осозновать, что получил новое имя, но ещё не знал, радоваться этому или расстраиваться.
С новым годом, ОП. Обязательно рассказывай ещё!
Темная фигура в дальнем кресле смотрела на меня двумя отражениями уголька сигареты и выглядела довольно устрашающе. Но картошка с курицей уже плотно заняли место в моём желудке, постепенно вытесняя дурные мысли и наполняя благостным послеобеденным настроением весь организм.
Больше аргументов "против" у меня не было, и я сделал несколько глотков из предложенного стакана.
Пиво, на удивление, оказалось просто превосходным, и даже перспектива возвращения домой на общественном транспорте на мгновение перестала быть такой уж пугающей, а Ваенга в телевизоре и вовсе похорошела.
Мне налили ещё, но я в приступе вежливости вручил стакан рядом сидящему и сам от себя не ожидая, вдруг ляпнул:
Все заржали, как ПТУшники на перемене.
Стаканы сделали ещё один оборот, после чего пустая бутылка улетела куда-то в сторону водительского кресла. В этот момент ворота сварочного цеха приоткрылись и впустили внутрь несколько лучей солнца. Сварщик насторожился и выключил телек.
Это был голос Димы, директора. У меня появилось непроизвольное желание забиться куда-нибудь под кресло, но тот, кто сидел в углу и беседовал со мной, вдруг сжал мою руку и произнёс тихим, но отчётливым голосом:
Сварщик спокойно убрал свой стакан и двинулся к выходу.
Один из сидящих рядом на сиденьях громко заорал:
Его тут же поддержали и остальные.
Дмитрий закашлялся.
Самый целый МАРЗ, по которому я лазил час назад, был белым и пока ещё с колёсами, поэтому я на всякий случай обрадовался, что это точно не про меня.
Сварщик замолчал и призадумался. Видимо, запас пословиц и поговорок иссяк раньше, чем терпение Дмитрия.
Сварщик поднял кверху палец, торчащий из рваной перчатки.
Дмитрий сам почему-то посмотрел на ворота.
Сварщик, видимо, считал себя остроумнейшим парнем.
Рядом со мной снова заржали, но тот, что держал меня за руку, цыкнул на всех и поставил свой ещё не пустой стакан на стол.
Я сразу и не понял, что это было сказано именно мне, но когда допёр, то возмущённо замотал головой, опасаясь выдать себя даже голосом.
Оп, не пропадай же.
Оп ну где же ты?
>>12519
Будем надеяться, сгорел на работе, как тот парень.
>и так хорошо.
Что ж хорошего. Раздел практически умер. Еще недавно хоть какая-то активность но была.
>>12532
/tr/ остепенился, подкопил деньжат и частично перекатился в /mo/ с /au/
Оп, появись, пожалуйста. Мы в тебя верим и ждём продолжения.
Учитывая, что его небыло уже почти как полгода, то наверное больше он не появится и забил на это дело.
Бан опсоса происходит со мной.
пусть будет тут
Я спустился по ступенькам автобуса и молча протянул стакан Дмитрию. Он многозначительно хмыкнул, взял пиво и быстро, в несколько глотков выпил все его содержимое, будто там на самом деле была водка.
Я хотел было выпятить грудь и пояснить, что я сам по себе и намерен пронести это кредо сквозь года, но из автобуса заорали "Да-да, с кем же еще", "Он отличный пацан!", и Дмитрий еще раз хмыкнул. Тот дядька, кого я посчитал за главного, высунулся в форточку с сигаретой и тоном гостеприимного хозяина пригласил Дмитрия "зайти на огонек", на что тот скептически заметил, что если сигаретой подожгут автобус, то огонек и вправду выйдет неплохой. Тем не менее, мы поднялись обратно в салон - Дмитрий кивком показал мне, что разговор еще не закончен, и, видимо, что я пока не уволен. Правда, на тот момент я испытывал настолько противоречивые чувства, что уже несколько минут порывался все бросить и валить отсюда насовсем, поскольку все эти недомолвки и непонятные ситуации мне не нравились никогда.
В табачном тумане виднелась только фигура Дмитрия и смутные очертания тех, кто сидел на сидениях.
"Какой еще приход? В смысле?"
Кто-то подал Диме сигарету, и тот замолчал на полминуты, выдыхая ароматный вишневый дым. В тишине стало слышно, как где-то у ворот кто-то заводит мотор, а он почему-то не заводится, и стартер все медленнее и медленнее крутит коленвал.
Я сидел за спиной у Дмитрия, и путь к выходу мне закрывал только сварщик. Но блин, формальной причины свалить с этого партсобрания у меня никак не находилось, какие бы варианты я не перебирал.
Дима вдруг закашлялся и выкинул недокуренную сигарету в окно.
Через секунду мне показалось, что каждый из присутствующих хоть как-то, да выругался.
Дима развернулся - вроде как "разговор окончен", посмотрел на меня, еще раз хмыкнул и вышел на улицу.
Этот вопрос висел в салоне автобуса, как табачный дым.
У меня это значило "И причем тут я?", а у остальных, похоже, рухнули какие-то планы.
"Главный" поднялся с кресла.
Кто-то промычал "а какой здесь может быть выход?". Беззубый сварщик, улыбаясь, пропел "скоро рассвет, выхода нет", окончательно подтвердив мое мнение о нем как о любителе пошутить невпопад.
Голос "главного" гремел, как железо. Все замолчали.
"Самое время валить!"
"Чува-ак, что ты тут забыл, пойдем домой!"
Внвтренний голос не шептал - он просто орал мне в уши, но задница как будто приросла к креслу.
Я вымучил улыбку, впрочем, совершенно бесполезную в темноте.
"Надеюсь, я не услышал чего лишнего?"
-...но я тоже стесняюсь!..
"Главный", видимо, изобразил смущение, потому что все заржали.
С сиденья поднялся один из незнакомых мне мужиков.
"Перо в ребро я наверняка еще не заработал, но все это очень, очень подозрительно."
Мы вышли из сварочного бокса. Я зажмурился от яркого света, ударившего по глазам и постарался приготовиться - правда, непонятно к чему. Этот Валера был обычным неприметным мужиком лет пятидесяти, из серии "женат, взрослые дети, жигули и дача". Он мне годился в отцы, и разглядев его, я как-то выдохнул, чтоли.
Он закурил, приоткрыл дверь Марза, в который я лазил недавно и махнул рукой - "заходи".
Я поднялся в салон и сел на место кондуктора. Валера расположился на сиденье за перегородкой водителя.
"Приходилось и пострашней водить корыта..."
Валера докурил и выбросил окурок в двери.
"У них какая-то своя контора? А как же Дима, все эти разговоры?"
"Это то самое предложение, от которого нельзя отказаться?"
"Но почему именно я? И почему это мне говорит незнакомый мужик, а не директор?"
"Два пути - или к "этим", или возможное увольнение. И еще не факт, что я потом устроюсь к кому-то еще."
"Интересно, я действительно сам прокололся, или просто меня "разыграли"?"
"С другой стороны, такие-то перспективы!.."
"Нифига себе!"
Разноцветные автобусы выстроились в шеренгу напротив ворот, и теперь проходящим мимо забора могло показаться, что весь автопарк состоит только из новых автобусов.
Толпа слесарей, водителей с ремонта и другого праздношатающегося народа перебегала из одного салона в другой, щупала флок сидений, дергала за ручки дверей и пыталась нажать всё, что нажимается. Это было далеко не первое приобретение непосредственно из-за границы, но чистых "немцев" не было уже много лет, а новая отечественная техника давно не вызывала ничего, кроме отвращения.
Я не участвовал в смотринах - слишком уж всё это напоминало один рекламный ролик про мартышек в машине - но тем не менее, с интересом поглядел на автобусную шеренгу.
Это были автобусы новой модели - со своим стилем, дизайном и логотипом на стеклах - таких ещё никогда не бывало в нашем городе, привыкшем к угловатым советским аквариумам на высоких колесах.
Сзади незаметно подошел Валера, в карман которому накануне перетекли мои двадцать тысяч. Мои, да не совсем - часть суммы пришлось занимать по родственникам, и этот факт несколько омрачал моё довольно радостное настроение. В тот день с пивными посиделками меня вызвал Дмитрий и сказал - "Погуляй пока денька два, а ключи от автобуса отдай механику". Я расценил это как подтверждение слов Валеры, после чего побежал искать деньги. Говорят, на следующий день мой автобус оттащили к стояночному боксу, сняли гос.номера, вместо маршрута поставили табличку "Не трогать", и уже к вечеру на нём пропали колеса.
Рафа был тем "главным", из автобуса в сварочном. Не уверен, что он там работал, да и вообще у меня было большое сомнение, что он в автопарке действительно кем-то работал.
Я пропустил предложение Валеры мимо ушей, но он продолжал настаивать.
Я наивно предполагал, что графики распределяет диспетчер.
В сварочном боксе по-прежнему висел сигаретный дым, а внутри ремонтировавшегося автобуса было темно и неуютно, несмотря на занавески и телек.
Рафа-"главный" встал под телевизор так, чтобы его было видно всем.
По автобусу прокатился смешок.
Мне казалось, что пока что лучше слушать, чем говорить. Тем более, у других вопросы тоже были.
На несколько секунд все притихли.
Я вздрогнул. Это сказал Валера, которому я отдал деньги.
"Какая еще нагрузка?"
Голос Рафы снова загремел, как металлический.
Я выдохнул - работать со сменщиком было даже попроще, чем одному - правда, при условии хорошего сменщика. Да и было понятно, что новый автобус не будет простаивать, пока у меня выходные.
По автобусу снова прошла волна хихиканья.
ША! Тихо будьте! Вот десять бумажек, вот шапка Серёги, сначала тянем график, потом - сменщика...
Я вытянул одну, а затем вторую бумажку. Цифры пока ни о чем не говорили, но за ними стояло счастливое - или не очень - будущее и незнакомый человек, который уже сейчас дорабатывал последние дни на своем предыущем автобусе.
Ура, значит ОП всё-таки вернулся. Честно говоря видел выложенные отрывки уже давно, но прочитать появилась возможность только сейчас. Отлично, как и всегда, так же легко и затягивающе. Очень рад что эта история продолжилась.
А можно один не скромный вопрос? ОП, ты случаем не ведёшь никаких рпг в Б, уж больно стиль кажется похожим.
pastebin.com/HbUR6LP2
Текст не мой, я просто разместил объявление
> Рад, что эта история вам интересна.
Опу спасибо за обновление, а то думал, что уже всё. Как и другие аноны, жду продолжения.
В проеме передних автобусных дверей стоял мужичок в годах, чем-то напоминающий моего "куратора" Валеру - такого же неприметного вида, одет как по стандарту - джинсы и клечатая рубашка, загорелое лицо человека, бОльшую часть жизни проведшего на открытом воздухе - в общем, я сразу понял, что это мой будущий сменщик. Впрочем, главным его отличием от Валеры было то, что морщинки на его лице складывались не в напряженно-серьезную маску, а расходились от глаз веселыми лучами.
Мы пожали друг другу руки.
В тот день стояла прекрасная погода - календарная осень еще не прогнала лето, хотя по желтым березам вокруг автопарка было очевидно, что лето давно собирает чемоданы.
Посовещавшись с Виктором, мы решили таки не смотреть на то, что автобус почти новый - три года он всё же покатался по кёльнским штрассе и был самым "старым" из всех автобусов последнего прихода - поэтому совсем не лишним было проверить все основные узлы и агрегаты. Мы расположились на открытой асфальтовой площадке, где летом автобусы ставили на ночь, и занялись протяжкой гаек. Это было даже не тех.обслуживание - это было первое близкое знакомство с новым автобусом, чтобы в дальнейшем он не преподнес каких-нибудь сюрпризов.
В процессе работы я рассказал Виктору историю про пожар, про буксировку - он громко хохотал над мужественными пожарными, тушащими давно потухшее пламя, над их попытками вытащить мой обгорелый труп через моторный люк, а потом и сам поведал мне пару историй из своей водительской жизни - над ними смеялся уже я.
Насколько я понял, Виктор и сам не раз попадал в подобные передряги, за долгую жизнь успев поработать на всём, что можно было отнести к автомобильному транспорту, и теперь относился ко всему с немалой долей юмора. Я слушал его рассказ про Пазик и перегруженный речной паром где-то на сибирской речке, пассажиров которого просили бегать по палубе, чтобы паром сошел с песчаной мели, и смеялся, но в глубине души чувствовал себя всё паршивей и паршивей. Потому что Рафа, передавая накануне мне ключ от нового автобуса, негромко сказал - "Горелый, потихоньку убирай своего сменщика, понял?"
Первый день на новом месте начался с проливного дождя. По блестящим бокам автобусов текли ручейки, в которых отражался прожектор, освещающий стоянку. В некоторых автобусах уже горел свет - приехавшие пораньше шоферы задумчиво рассматривали белые бумажки графиков.
Я на скорую руку попинал колеса, заглянул в моторный отсек - впрочем, вчера всё было проверено и перепроверено, и даже свежекупленая магнитола заняла свое место в столике рядом с приборной панелью. Эх, давно же я не работал с техникой, позволявшей слушать музыку! Обычно приходилось прислушиваться - а не отвалилось ли что-нибудь, и не волочится ли оно сейчас на шлангах по асфальту...
Цифры графика пока что ни о чем не говорили - маршрут был для меня новый, неизвестный. И достаточно сложный - в отличие от предыдущего, большей частью проходившего по пригородной трассе, он извивался по центральным городским улицам, собирая народ на остановках через каждые двести метров.
Ничего, прорвемся!
Я завел двигатель, порычал им на разных режимах - круто, его почти не слышно!, удивился, что воздух в тормозной системе и баллонах подвески со вчерашнего дня никуда не делся - обычно всё сдувалось до нуля примерно за полчаса, но здесь манометры с утра показывали уверенное "6", и даже двери открылись сами, без помощи рук.
Пока я рассматривал приборы и настраивал радио, в стекло постучала темная фигура в угловатом капюшоне, действительно напоминающая это самое, только с кондукторской сумкой на ремне. Я нажал кнопку открывания двери.
Фигура отряхнула с плаща воду,откинула капюшон, и я невольно вздрогнул - это была совсем не Марина, а какая-то совсем незнакомая тетка, даже скорее бабка, впрочем, отдаленно напоминающая Марину невысоким ростом и худощавым телосложением.
Бабуля захихикала.
Только сейчас я сообразил, что и у кондукторов наверняка не всё так просто, и у Марины - матери-одиночки - не было ни единого шанса попасть на другой маршрут и на новый автобус. Не то, чтоб мы с ней особенно сблизились за все время, что работали вместе - у нее был сидящий муж и куча домашних проблем, иногда заставляющих её засыпать на длинных перегонах, но в конце концов, она была неплохим человеком, к которому я уже худо-бедно привык. А тут на-тебе - спортивная хихикающая бабушка!
Я добавил громкость и нажал на педаль газа, выезжая за ворота автопарка.
За те полчаса, пока мы ехали на конечную, Катерина Семёновна, а вернее, просто Семёновна, и в самом деле успела сплясать чуть ли не вприсядку в салоне под "Смейк май бич ап", заявить, что песня говно, выкурить, как минимум, пол-пачки сигарет и пообещала женить меня в самое ближайшее время. Я сначала пытался что-то возражать, но под конец просто начал смотреть немигающим взглядом на дорогу и дворники, сметающие воду с лобового стекла.
На конечной уже скопилось с десяток автобусов - причем наш автопарк стоял особняком. Пассажиры на остановке с некоторым недоумением рассматривали это столпотворение, но в салон пока не просились.
Семёновна буквально за руку потащила меня на улицу, хотя мне совсем не хотелось покидать теплый уют водительского кресла.
В салоне у Валеры расселось человек двенадцать - мужская половина экипажей была мне знакома еще с автобуса Рафы в сварочном боксе, а вот некоторых кондукторов я видел в первый раз. По автобусу витал аромат кофе - на этой конечной стоял киоск с кофейным автоматом - редкая по здешним меркам роскошь, которой воспользовался и я.
Я понял, что с моим новым кондуктором уже поработала бОльшая часть автопарка, а может быть, и весь, и ее неуёмный темперамент уже давно стал местной легендой. И новичком в экипаже буду именно я.
Времени до старта оставалось не так уж много - я узнал, кто будет ехать за мной, кто - впереди меня, и на этом наш утренний кофе закончился, поскольку Валере, в чьем автобусе мы сидели, настало время выезжать на маршрут.
То, что маршрут и в самом деле "ох", я понял на первом же круге. Узкие улочки старых районов, где остановка одной машины просто блокирует всё движение, крутые повороты на спусках, в которые длинный автобус вписывается с большим трудом, бесконечные красные светофоры на каждом шагу, широкие проспекты центра, плотно забитые форд-фокусами спешащих на работу клерков, сотни перестроений через несколько рядов, десятки умников, считающих своим долгом посоревноваться с автобусом в разгонной динамике, а потом внезапно дать по тормозам под мигающий зелёный... И толпы, огромные толпы людей внутри и снаружи автобуса, я и не думал, что в нашем, казалось бы, совсем небольшом городе может быть столько людей!
Семёновна, басом матерясь, распихивала народ по салону, но незакрывшиеся двери все равно периодически блокировали автобусный ручник - эту фичу немецкого автопрома в гаражах обычно выкорчёвывали в первую очередь, но я до этого дня даже не подозревал о её существовании.
Сама идея четырехминутного интервала между автобусами показалась мне недостижимой утопией, нереальной целью, к которой просто бесполезно стремиться - даже на первом круге, когда дороги ещё были почти свободны, я то нагонял впередиидущий автобус Валеры, то замечал в зеркале злое мигание фар автобуса, идущего следом и под конец просто перестал смотреть в график и на часы, за что тут же получил гневный телефонный звонок от позадиидущего - "Или ты прекращаешь тянуть резину, или я тебя обгоняю.". Кроме этого, в центре города наш маршрут был далеко не единственным, и даже не "фдисятке" - к некоторым остановкам выстраивались очереди "на разгрузку", поскольку карман у дороги вмещал один, ну максимум два автобуса сразу, а желающих со всех маршрутов было намного больше.
В общем, к обеду я превратился в комок нервов с трясущейся башкой. Еще и Валера припёрся некстати.
pastebin.com/7end5uND
У опа видимо опять какие-то проблемы с заходом на ичан. Перевыложу тут пожалуй. Но как же классно написано, черт побери.
...Что там говорил Валера?
Обогнав по правому ряду длинную колонну машин, вставших под красный сигнал светофора, я доехал до стоп-линии перекрестка и включил левый поворотник. Весь ряд обогнанных тоже дружно мигал левыми поворотами, и судя по всему, мигал так уже довольно долго - плотный встречный поток транспорта почти не давал повернуть налево. При включении зеленого сигнала оставалась пара секунд, пока первые из встречных включали передачу и трогались с места. В этот промежуток как раз можно было проскочить внезапному автобусу из правого ряда...
"Так, этот джип всё равно стартанёт ещё под красный, а вот нексия позади него наверняка замешкается, вот тут-то и наступит момент для внезапного автобуса..."
Посмотрев на попутный ряд машин в зеркале, я вывернул руль до конца влево и начал отсчитывать секунды до зелёного сигнала.
Четыре... три... два...
Мощно взревев двигателем, джип сорвался с места и ушёл влево. Зажёгся зелёный, и встречный поток медленно начал движение. Теперь настало время придавить педальку газа. Автобус резко дёрнулся, начиная поворот и кренясь вправо. Позади раздалось недовольное бибикание.
"Да-да, я прекрасно знаю, что так нечестно! Но что поделать? Поворачивай параллельно со мной, я тебя потом вперед пропущу... Чёрт, да где же он?"
Я завертел головой, разыскивая нексию в непросматриваемых зонах зеркал, при этом стараясь не упустить из виду приближающиеся по встречке машины. И в это же мгновение услышал скрип пластмассы по металлу.
"А вот и нексия, чёрт подери!"
Мы раскорячились на середине перекрестка, перегородив собою три ряда. Нексия почти под прямым углом въехала мне в бочину. Ну впрочем, даже не въехала, а коснулась - и он, и я вовремя остановились.
Из машины выскочил точный клон мужика, который обещал шатать труба на смешной картинке из интернета, и начал рвать на своей голове волосы.
Я глубоко вздохнул. Был конец второго рабочего дня. Ещё один рейс - и начались бы мои первые на этом маршруте выходные... Но видимо, не судьба.
Ко мне подошла кондуктор.
В салоне недоуменно переглядывались десять человек - "Поедем ли дальше?".
Я открыл переднюю дверь, втайне молясь, чтоб никто из выходящих пассажиров не попал под машину, и сам вышел за ними посчитать ущерб.
Шататель труб смотрел на меня так, будто я только что зарэзал всех его родственников и поглумился над могилами.
Нексия совсем не производила впечатление только что покинувшей ворота автосалона - самый обычный автомобиль, с мелкими коцками и наклейкой-кляксой на крыле. Бампером чуть вогнуло юбку автобусного борта, остальное было непонятно - правила предписывают не трогать машины до приезда инспекторов, а без этого пока было непонятно, что именно я там ему поломал. Вообще, на тот момент я считал себя глубоко виновным, и что-то никак не мог сообразить, куда бежать, кому звонить и как бы поаккуратнее замять случившееся.
- ТЫ МНЕ НОВЫЙ КУПИШЬ! ПОНЯЛ ДА!
Водила нексии посмотрел на свою машину, как будто она уже не принадлежала ему, а позади меня стоял его новый Ламборджини.
Тут я совсем воспрял духом. Потому что ровно над нами на ветру болтались два дорожных знака: "Полоса для движения только прямо" - над автобусом, и "Полоса для поворота только налево" - над нексией. Обоюдочка!
Впрочем, всё это было довольно шатко - мне была известна честность и неподкупность некоторых инспекторов, поэтому расслабляться было рановато.
"Сейчас он спросит у меня то же самое про правый ряд... Зря я это начал."
Но он не спросил. Он задрал голову на знаки, потом посмотрел на нексию, снова на знаки... И продолжил уже куда менее уверенно:
Давай посмотрим, может, там ничего страшного.
"О, начался торг! Что там дальше - "смирение"?"
Разговор зашел в тупик. Я начал раздумывать, что же делать дальше, но рядом затормозил автобус Валеры.
Валерин автобус обдал меня волной горячего воздуха и исчез за поворотом. Водила нексии залез в машину и тоже начал кому-то названивать.
Я поднялся в салон автобуса и присел на пассажирское сиденье, пытаясь рассмотреть бампер нексии сверху.
Семёновна меланхолично подсчитывала купюры, связывая их резиночками.
В кармане запиликал телефон. Рафа.
-Але?
Гудки прервали меня на полуслове. Меньше всего мне хотелось разговаривать с владельцем нексии "за жизнь", более того, за всю жизнь я так ни с кем и не поговорил "за жизнь", да и начинать не собирался.
Тем временем, к автобусу подъехала полностью тонированная десятка, из которой вылезли двое соотечественников владельца нексии, и начали что-то громко обсуждать на своем языке.
Семёновна оторвалась от пересчета и ухмыльнулась.
Тем не менее, я на всякий случай нажал кнопку закрывания дверей и взглядом поискал предметы поувесистее. Как назло, все "ударные" инструменты типа монтировки лежали в отсеке под полом.
Все трое выстроились у передних дверей.
"Началось."
Я постарался сохранить максимально невозмутимый вид, но тем не менее, такие разговоры мне совсем не нравились - их трое, я -один, Семёновна не в счёт. Кроме того, новый сверкающий автобус - довольно хрупкая игрушка, и если в нём что-то разобьют, то придётся объяснять Диме, что это не моя вина, автобус без стекла не выйдет на линию, сменщик не отработает смену, Дима получит "минусик" в городской администрации... Ладно, не стоит себя накручивать, эти хмыри пока не лезут...
- Тебя по хорошему просили - отдай дэсять тысяч! Тэперь будет тридцать.
Я выдавил улыбку.
Что, каждому по десяточке, или пятнадцать ему, пятнадцать - вам?
Я закрыл окно и потянулся к телефону, но услышал звук милицейской сирены.
"Сейчас ещё и с этими придется объясняться. Блин, Рафа же просил потянуть время..."
Но из патрульной Лады вылез именно Рафа.
Фу, как же тяжело сюда что-то выкладывать из-за маленького лимита. Но оно того стоит. ОП не думаешь переехать со своей историей в /б? Там всё-таки по проще с этим.
>>12589
Спасибо за полный текст здесь
Прекрасно понимаю, что по ссылкам ходить никому не интересно, но в свете последних законопроектов не хотелось бы иметь прямую связь между рассказом и реальным айпи. Герои истории не выдуманы и уже вполне узнаваемы, а я могу рассказывать не самые хорошие вещи. Также этот тред начинался действительно в /b/, как ответ на вопрос треда "А кем ты хотел стать в детствe?", но мне показалось, что все это вряд ли будет интересно и будет иметь продолжение. В общем, постараюсь полностью постить не с личных устройств. Еще раз спасибо.
>>12591
Сомневаюсь что среди действующих лиц рассказа могут быть активные пользователи интернета, тем более ресурсов подобных Ичану, но дело естественно твоё. Пости как тебе удобно, ОП, мы уж будем подстраиваться.
>>12591
Мы хотим читать это здесь. На полумёртвой иедленной доске.
Мне кажется есть довольно много людей, которые заметили, что в начале лета две тысячи пятнадцатого года, в разделе Транспорт на имиджборде ычан появился интересный тред.
Я, например, только сейчас узнал, что оп с начала зимы довольно так надоставлял.
Интересно.
Небольшой дерейл.
Говорят, сегодня исполнилось 26 лет от исторической встречи Икаруса с Виктором Цоем. Так вот,дальнейшая судьба Цоя известна, но что стало с Икарусом?
>>12604
Ничего не известно о Москвиче 2141. Яниса Фибикса показывали по ТВ в 2010 году.
Я понимаю что бампать и так находящийся первым на нулевой тред, как минимум странно, но ввиду отсутствия признаков какой-то жизни на доске, не могу удержаться.
>>12588
Анончик, я все еще жду продолжения. Допиши, пожалуйста.
>>12615
Обязательно продолжу, но несколько позже.
У меня тут не лучшее время, но это пройдет
По Рафиному голосу я не смог чётко оценить свои перспективы, но решил, что само наличие Рафы в патрульной машине - уже хороший знак.
- Добрый вечер!
Я сел на заднее сидение ментовской "девятки" и поприветствовал находившегося внутри инспектора, стараясь выдавить из своего голоса максимум дружелюбных интонаций.
Я перевел взгляд на Рафу - "вот хоть бы намекнул, что говорить менту!"- но он смотрел на меня молча, хоть и с интересом, как и сам мент.
Мент и Рафа громко заржали.
Я изобразил на своём лице что-то типа улыбки.
В окно постучались.
Небритые лица обладателя Нексии и его друзей дружелюбием отнюдь не светились.
Я на мгновение подумал - "а это ещё кто?", но потом вспомнил, кем я стал. В этот момент на меня вдруг снизошло что-то вроде ощущения сбывшейся мечты, но окружающая ситуация быстро вернула меня на землю.
Один из "свидетелей" попытался повернуть к себе листочек, на котором мент успел написать несколько неразборчивых строчек.
Мент взял за запястье не в меру рьяного свидетеля и подержал так секунд десять.
Мент выпустил смуглую руку друга "патирпевшего" и полностью закрыл окно.
Я вылез из патрульной девятки и действительно ощутил желание закурить, хотя и не курил.
"Орлы" втроем залезли на заднее сидение ментовской девятки и стали что-то оживленно доказывать менту.
Семёновна вышла из автобуса и теперь смотрела на километровую пробку, что скопилась из-за нас на дороге.
Я подумал, что у Семёновны опыт наверняка побогаче моего, и уж если она сказала "Всё будет нормально" - то значит, на это были причины.
Шум голосов в ментовской девятке всё нарастал, его стало слышно даже через закрытые окна.
Я завёл уже остывший двигатель автобуса, вывернул руль и сдвинулся назад на пару метров. То же самое проделал водила Нексии. Мы вылезли в ожидании дальнейших ментовских указаний.
Мент показал на ещё совсем недавно ровный бок автобуса, теперь украшенный отпечатком нексиевского бампера.
Мне захотелось смеяться. Давненько я не видал настолько притянутых за уши выводов.
"Чёрт возьми, но сегодня-то они в мою пользу!"
"Кроме того, я и в самом деле мог остановиться раньше Нексии!" .
Южные гости подняли такой гвалт, на фоне которого шум восточного базара показался бы шелестом волн в штиль.
Мент снова лениво взглянул на вмятину и треснувший пластик.
Машина друзей владельца Нексии стояла ровнёхонько на двух сплошных линиях посередине дороги.
Орлы начали что-то бурно обсуждать на непонятном языке, но что-то подсказывало, что теперь они материли владельца Нексии.
Мент закурил, облокотясь на свою машину, и стал о чем-то неторопливо рассказывать Рафе.
Я уже было собирался уйти в теплое нутро порыкивающего автобуса, как ко мне подбежал водила Нексии.
Мне показалось, что мои траты за этот вечер такой суммой не ограничатся, и решил, что неплохо было бы их минимизировать.
Нексиевладелец протянул мне руку - видимо, в ожидании купюр, но мне показалось, что лучше это сделать при свидетелях. Причем не тех, что приехали на поддержку несчастного нексиевода.
Мы подошли к мигающей красно-синей люстрой патрульке.
Мент и Рафа громко хохочут, а мне как-то неудобно их прерывать.
Рафа и мент обернулись, как будто только что вспомнили о нашем существовании.
Шикарно
спасибо, анончик. я почти джва года ждал!
Продолжай, анон, продолжай
Два поста исчезли оО
Этот вечер, так удачно для меня закончившийся, вдруг расхотел кончаться.
Перед отворотом в нашу промзону из темноты появился голосующий на обочине Рафа, чему я немало удивился - они с ментом умчались на патрульной Ладе ещё час назад, и я не думал, что мы сегодня ещё встретимся.
Я остановился и открыл переднюю дверь.
Рафа вскочил на ступеньку и расселся на сидении кондуктора, бесцеремонно подвинув было заворчавшую на него Семёновну. В голове пронеслось - "он дожидался именно меня!", и что настоящий разбор полётов - не такой, как у мента - начнётся прямо сейчас.
Рафа громко расхохотался.
Я вздохнул, решив, что от судьбы не уйдёшь, и стал осторожно разворачивать автобус, стараясь не зацепить в темноте ещё что-нибудь.
Мне уже было понятно, что одними словесными извинениями тут дело не обойдётся, но пока я мог распоряжаться только своей неполученной зарплатой за первые два дня - пока мы с Виктором готовили автобус к выезду, смены считались как бы ремонтом, и денег за них было хватило бы только на тарелку пельменей, чай и пряник. Конечно, дома в пиджаке лежали кое-какие остатки прошлых зарплат, но везти Рафу к себе домой мне как-то не хотелось. Я развел руками.
Рафа строго посмотрел на кондукторшу.
Рафа снова расхохотался.
У меня чуть челюсть не отвисла - на предыдущем автобусе я столько не зарабатывал даже за две смены. А тут даже после всех неурядиц я остался не то что в плюсе, а просто с жирнейшим наваром, о котором даже и не мечтал!
Рафа аккуратно приобнял закурившую Семёновну.
Семёновна затянулась сигаретой и глубоким басом на выдохе ответила - "Да я и сейчас довольно ничего!", после чего отсчитала Рафе мою тысячу.
Пятак был ночным супермаркетом с огромной автостоянкой неподалеку от автопарка.
В торговом зале Рафа нагрузил свою телегу водкой, баллонами с пивом, кучей какой-то довольно дрянной закуски, после чего мне стало понятно, что у кого-то вечер явно продолжится, поскольку содержимое телеги тянуло тысяч этак на пять и вряд ли могло быть употреблено одним или даже двумя человеками. Я тоже погулял между рядов с продуктами и насобирал себе пакетик на ужин. Вообще, после такого вечера хотелось уже поскорей всё закончить - помыть автобус, втиснуть его на стоянку и со спокойной совестью свалить домой.
Не тут-то было.
Простите, мне давно пора бы научиться перечитывать сообщения перед отправкой, чтобы потом не было мучительно стыдно.
Рафа расположился на сидении напротив Семёновны, разлил по стаканчикам водку и приступил к расчленению курицы гриль.
Рраз - и Рафа получил от Семёновны удар кулаком под дых и тут же картинно скрючился на сиденье.
Стараясь не раскачивать автобус на выбоинах, я поплёлся по направлению к автопарку.
Перед воротами вытянулась колонна автобусов, моргающих аварийкой. По неписаным правилам полагалось сдавать машину сменщику в максимально чистом и исправном виде, чтобы с утра перед выездом не пришлось бегать со шваброй и гаечными ключами наперевес. В противном случае сменщик получал полное право тоже ничего не мыть и не чинить, и сдать автобус в ещё более неприглядном виде - и так далее, покуда техника не превратится в неподвижный ком грязи, а несработавшиеся сменщики не начнут бить друг другу морды. Поэтому после окончания работы перед открытой мойкой с шлангами и швабрами в темноте выстраивалась длинная вереница автобусов, в которой то тут, то там мелькали огоньки налобных фонариков и прикуренных сигарет - за полчаса ожидания у мойки можно было по-быстрому устранить какую-нибудь не очень крупную неисправность.
Я пристроился в конец очереди и тоже включил аварийку.
Внутри меня всё похолодело. Уборка автобуса изнутри всегда и полностью являлась обязанностью кондуктора. И даже временные кондуктора, которым, по идее, было глубоко безразличен салон чужого автобуса, должны были прибираться после работы. Но ни в коем случае не водитель.
Проверочка? Я ожидал чего-то такого с самого начала, и кажется, дождался.
Семёновна молчала и безо всякого выражения смотрела то на меня, то на Рафу. Впрочем, я понимал - она всего два дня поработала со мной, а вот Рафу знала многие годы, да и его аргумент был не таким уж надуманным - вот кто-кто, а Семёновна в ДТП совсем не виновата, а денег всё равно недополучит.
Решение сгонять домой за недостающей суммой и послать к чертям всю эту контору постепенно крепло, приобретая твердость гранита. Кроме того, мне захотелось подколоть Рафу тем, что общение с ним скоро окажется для меня не слишком-то выгодней прямых переговоров с горцами, но я сдержался.
Рафа щёлкнул пальцами у лица осоловевшей от выпивки Семёновны и вышел из автобуса.
Размахивая длинной шваброй, я смывал двухдневную грязь с блестящего бело-красного борта и размышлял, что сегодняшний день может мне ещё преподнести. Перед глазами плыли длинные вереницы встречных фар, которые освещали мои веки даже изнутри, если закрыть глаза, а в голове крутилась единственная мысль - как бы незаметно пропустить тимбилдинг и поскорей упасть в кровать. Странно - вроде бы раньше мне приходилось водить и куда более стрёмные аппараты, типа дёрганого чадящего Камаза, который норовил встать на дыбы или заглохнуть при каждом трогании (ох как это выматывало!). Или, например, на другой работе достался Маз-перевёртыш, сохранивший на всю жизнь после переворота неудержимую тягу влево и полудохлый гидроусилитель - езда на нём больше напоминала греко-римскую борьбу. Но ни на одном из них я не урабатывался до такой степени усталости, как сегодня. Или это всё из-за аварии? Нет. Перенервничал? Да вроде бы тоже нет...
Стоящий позади автобус поморгал мне дальним светом фар, и я наконец осознал, что на автомате натираю шваброй давно уже помытое место.
Несмотря на то, что сварочный бокс стоял в отдалении от гаража, музыку оттуда было слышно даже на стоянке. Я закрыл автобус на замок, отнёс ключи и панель от магнитолы ночному диспетчеру-кассиру, где и встретился с не в меру весёлой Семёновной.
Мы вроде как расстались минут пятнадцать назад, когда она всё же помыла пол в салоне и убежала сдавать выручку, и мне было решительно не ясно, как за такой короткий срок можно было совсем опьянеть.
Пританцовывая, Семёновна почти силой потащила меня в сторону сварочного цеха. Я с грустью посмотрел на свои Жигули, ожидающие меня под фонарём, глубоко вздохнул и подумал, что от пары стопок ещё никто не умирал, а домой можно и на такси уехать.
Внутри сварочного бокса была кромешная тьма, табачный дым, лучи фонариков и сотрясающиеся от музыки стены.
Мой кондуктор как-то по-особому сложила пальцы и прижала их ко рту. Раздался свист такой силы, что я задумался о целесообразности пневматического гудка на автобусе. Музыку тут же убавили и повернули лучи фонариков в нашу сторону.
- Семёновна, это ты? И водила твой? Штрафную им! Гоша, наливай!
Откуда-то из темноты нам протянули наполненные до краёв пластиковые стаканчики.
Памятуя, что порой ожидание хуже пытки, я сразу опрокинул содержимое стакана себе в глотку. Водка обожгла пищевод, упала на дно пустого желудка и тут же попросилась обратно, но я сдержался.
Хохот на минуту заглушил музыку - наверняка моё лицо слишком уж красноречиво говорило о происходящем у меня внутри, но я постарался улыбнуться.
Семёновна с недоверием посмотрела на стаканчик и в несколько глотков опустошила его, закашлявшись и скривив лицо.
В темноте бродили какие-то непонятные тени, периодически натыкаясь друг на друга и на всякое сварочное барахло на полу. Где-то у дальней стены цеха стояла большая колонка - или колонки? -, откуда по всему цеху разносилась громкая музыка, заглушавшая хохот, чьи-то матюки, грохот падающего на пол железа и вообще практически все звуки. Семёновна куда-то пропала, и я решил постоять для приличия минут десять, а потом тихонько свалить с этой пати хард. Меня всё больше беспокоил вопрос вождения Жигулей после стакана водки, как и, собственно, ощущение опьянения, которое постепенно растекалось по уставшему организму.
Громкий свист заглушил очередной танцевальный хит в колонках.
Под потолком заморгали лампы, и я наконец-то смог полностью рассмотреть сварочный цех и всех присутствующих.
Посередине бокса стоял всё тот же блестящий автобус с мятым боком но вмятая сторона уже была выправлена и наполовину заварена свежими серыми листами металла, на которых кто-то написал мелом "Не бит, не крашен". Вокруг по трое-четверо стояли и знакомые, и не знакомые мне люди - в некоторых из них я узнал водителей с моего маршрута, некоторых же я видел впервые. Например, в боксе оказалось немало женщин самого разного вида и возраста - насколько я понял, это были кондукторы, которых я знал гораздо хуже, чем водителей автопарка, хотя и имена водил я толком не запомнил, только кивал при встречах.
Рафа встал в переднем дверном проёме, облокотившись на блестящий хромированный поручень.
Вокруг поднялся негромкий гомон, в котором слышалось и "Да вроде нормально", и "Полная жопа".
Теперь "Да!" вместе с большинством орал даже я, хотя кто-то и негромко произнес "По работе и зарплата.".
Рафа поднял сверкающую хрустальную рюмку.
За моей спиной стоял мой "куратор" Валера. Я протянул ему свой стаканчик.
Мы стукнули свои стаканчики друг о друга. Водка оказалась ещё мерзее, чем в начале, но в этот раз сок сгладил неприятные ощущения. У меня окончательно развязался язык и вообще всё происходящее перестало рисоваться в мрачных тонах, а окружающие внезапно перестали быть чужими.
Я немного удивился - что при первом знакомстве, что сейчас - он казался годящимся мне в отцы и по моим подсчетам, уже должен был воспитывать внуков, а тут вон оно как... Всё это меня немного смутило, но сам Валера, видимо, уже привык к таким вопросам.
Валера подвёл меня к импровизированному столу из фанерного листа, на котором кондукторши резали овощи.
Одна из них отвлеклась от своего занятия и повернулась к нам. Это была довольно эффектная блондинка как минимум вдвое младше Валеры.
Блондинка с интересом оглядела меня и улыбнулась.
Я набрал в легкие побольше воздуха, готовя длинное и правдоподобное оправдание, но Валера не дал мне даже начать.
Спиртное приятно грело меня изнутри, на душе было легко и приятно, и я был готов подписаться под чем угодно.
Мир вокруг светился и переливался красками, а внутри и снаружи играла музыка. В дверях сварочного цеха появился Дима-директор, который для меня теперь почему-то вовсе не выглядел грозной фигурой. Он тоже залез на ступеньку автобуса, что-то долго говорил, ему аплодировали, кричали "Ура!", и я тоже кричал, правда уже не очень понимая, чему же именно так рад. Потом мы расселись по местам в том шикарном битом автобусе, всем наконец-то раздали тарелки с салатом и вроде бы каким-то мясом... Да, это точно было мясо - потом я полчаса выковыривал из зубов его остатки... Рядом со мной периодически появлялись какие-то люди, которым я что-то рассказывал, с которыми спорил и не соглашался, что-то доказывал и стучал по столу, смеялся, орал дурным голосом песни и плясал с Семёновной под дурацкую популярную музыку какие-то дурацкие танцы...
Потом свет погас совсем. Включили мигающую аварийку у автобуса, поставили какой-то диск со сплошными медляками, и я вдруг обнаружил, что уже третий раз танцую с одной и той же девушкой. Впрочем, сам факт танцевания девушки, как и всё происходящее со мной я списывал на то, что это сон. Я был полностью уверен, что заснул в автобусном кресле сразу после мяса и салата, а всё вокруг - это такое полуосознанное сновидение, где можно танцевать, можно всячески гладить девушку руками, можно летать, например. Чтобы удостовериться, я вытянул руки вперёд и посмотрел на них - получилось. Ну точно ОС, не врал Кастанеда.
Господи, Горелый, как же тут жарко! Пойдём погуляем!
В автопарке, наверное, самая короткая ночь. Самые поздние графики кончаются полпервого, самые ранние начинаются утром в четыре, и темнота просто не успевает накрыть автопарк своим покрывалом.
Мы проскользнули мимо будки охранника и зашли в стояночный бокс, битком набитый засыпающими автобусами. Из ворот тянуло теплом и дизельным уютом. Я решительно не понимал, что мы тут забыли, более того, я давно уже ничего не видел и не понимал, но она подмигнула мне и показала маленький блестящий ключ.
Отдельной кастой в углу гаража сгрудились отверженные - разбитые автобусы без движков, колес и стёкол. Их стало меньше - весёлый сварщик не зря получал свою зарплату. Но тот запертый на замок старый автобус с занавешенными окнами и кроватью внутри по прежнему стоял на своём месте.
Там кое-где было то, что называется "сношал её рука"
Как же круто ОП, спасибо что продолжаешь! Хотя дело приобретает какой-то бульварный оборот. Понимаю что ты в этом вопросе более подневолен чем рандомные писатели и вины твоей в том нет.
Оп, у тебя всё хорошо?
Оп,мы ждем проды!
ОП, надеюсь у тебя там всё хорошо? А то в свете новых веяний удаления мёртвых досок с Ычана, как бы не оказалось, что постить продолжение может быть уже некуда. Хоть пока это непосредственно не грозит но всё-таки.
Бамп
Это печально, но похоже мы его потеряли.
Зачем жить теперь?
Чем дальше, тем больше история скатывается в какой-то быдлотредик. Не в обиду автору, конечно.
>>12717
А вдруг (капча не согласна)
Интересно, ОП понял что скатился или его самого скатили?
Оп, хочется верить что ты еще жив
Спасибо, ОП, за отличные стори. Да и проза хороша.
На всякий случай подождал еще пару лет.12716 прав, история и в самом деле, наверное, не совсем про /tr/ и не совсем для Иичана, но черт подери, пора закрыть уже этот гештальт.Извините за ожидание и что текст опять ссылкой - мои проблемы с постингом на Иичан за это время никуда не делись,
>>12822
Надеюсь продолжение не через пару лет будет?
Fix ur rss u fux.
>>12828
Go north.
Жигули, прождавшие меня у ворот автопарка более суток, заводиться категорически отказались. С поворотом ключа в замке зажигания ничего не происходило, ни малейшего щелчка. Я открыл капот, тут же вспомнил, что телефона с фонариком у меня больше нет, с досадой захлопнул его обратно, и присел рядом, надеясь высмотреть какую-нибудь неисправность снизу машины.
Снова был вечер и темно (весь день я проспал), похмелье прошло еще утром - до дома пришлось добираться пешком по обочине. Никто меня так и не подобрал, и домой я пришел совсем замерзший и уже практически трезвый и злой на себя, успев по пути еще пару раз прокрутить в голове события прошедшего дня, и прийти к выводу, что.. Что надо как-то поаккуратнее быть! И с алкоголем, и вообще – а то норматив по неправильным поступкам я выполнил, наверное, на пол-жизни вперëд, и кто теперь знает, какие последствия могут ожидать в будущем. Ну и незаводящиеся Жигули теперь как бы говорили мне, дескать, "Нет, чувак, теперь не друг ты нам!"
Идти за помощью в ремзону автопарка не было никакого желания. Не то, чтобы я чего-то опасался – почему-то мне казалось, что мои ночные похождения:
"Кроме того, даже если и так.. Хотя не, да ну нафиг".
В общем, обращаться за помощью не хотелось, а плана "Б" на этот случай не было, ну да ладно.. Жигули всë равно надо было оживлять, и я не придумал ничего лучше, чем попросить у охранников на воротах зажигалку. Нет, не для того, чтобы поджечь бензобак и окончательно закрепить своë прозвище "Горелый", а хоть немного посмотреть при свете искр и огонька, всë ли вообще на месте. Потому что наличие аккумулятора я уже установил и при свете уличного фонаря, а вот со всем остальным разобраться было уже не так-то просто.
Не просто это оказалось и с зажигалкой. Провода на замок зажигания были на месте, все предохранители целые, и даже реле стартера оказалось исправным, поменявшись местами с реле сигнала-бибикалки, и я начал терять терпение.
В парк и на мойку потянулись возвращающиеся со смены автобусы, мимо меня то и дело проходили знакомые водители, некоторые участливо интересовались, не нужен ли Жигулям эвакуатор до металлоприëмки, а мне - проездной на автобус, но тем не менее, с подколами и хихиканием был обнаружен обрыв провода на втягивающее реле стартера - неисправность нестрашная и вполне поправимая (если найти и чем-то нарастить провод).
Ну и ещë никто вообще никак не упомянул ни мой переход к Рафе, ни вчерашний превесëлый вечер, и у меня сложилось ощущение того, что всë это прошло бесследно для моей не самой лучшей репутации.
"Да и фиг бы с этим всем."
Но и сегодняшний день проходить совсем бесследно не собирался. Я прям спиной почувствовал приближающийся к воротам автопарка свой автобус с Виктором за рулëм, быстренько захлопнул капот, запрыгнул на жигулевское водительское сидение и согнулся внутри так, как будто что-то потерял в районе расположения педалей.
"Та-ак, и что это со мной?"
"А не пытаюсь ли я ИЗБЕЖАТЬ ВСТРЕЧИ?"
"Чего, собственно, бояться - мою нетрезвую рожу уже видели, и что?"
"Стыдно-стыдно?"
"Ну да, есть такое, но это не отменить, так что.."
Я вылез из Жигулей, поднял капот и с напускной невозмутимостью продолжил вытягивать из пучка наощупь долбаный оторвавшийся провод, надеясь хоть как-то притянуть его на клемму втягивающего реле. Получалось не очень.
"Разумеется, она закончила смену, сдала билеты и деньги в кассу, и вышла за ворота в ожидании отца, или такси, или не знаю чего там ещë."
"Но могла бы и сделать вид, что мы не знакомы! Да мы и в самом деле не знакомы, какого чëрта!"
Я выпрямился и максимально сурово буркнул "Добрый вечер", всем своим видом пытаясь сказать, что не слишком-то..
– А что это с Вашей машиной? Это ведь Ваша машина, правда? – с напускной любезностью поинтересовалась дочь и, по совместительству, кондуктор моего сменщика.
– Да, моя.
– Мм.. Просто Вы недавно так интересно сидели под рулëм, что со стороны могло показаться, что Вы еë угоняете.
–Небольшие неполадки, ничего страшного.
– Интересно.. И что же случилось? На вид - замечательная машина Жигули..
Если честно, еë ироничный тон мне не понравился с самого начала. Да, это понятно - утром я был отнюдь не на коне, да и сейчас не, да и вообще последние дни были не из легких, но знаете ли, девушка, ваша внешняя милота не дает вам никакого права..
Я мысленно подбирал максимально приемлимую колкость, но эта Наташа не оставляла мне шансов.
– Просто я сама учусь на права на такой же. Потом, конечно, получше что-нибудь куплю..
Только наличие поблизости еë отца-сменщика помогало мне удерживать в себе все эпитеты, которыми я мысленно уже наградил эту девчонку. От утренних симпатий не осталось и следа, и я злорадно думал о том, как она - рано или поздно - встретится на генеральной уборке с Семëновной, ну тогда и посмотрим, как кто-то будет мыть автобус, с ног до головы в пене. Посмотрим! Где же, черт подери, пропал Виктор? Или как ещë мне избавиться от вот этой рядом?
– А простите, Наташа, Ваш отец собирался идти домой сразу?
– Да, но только хотел посмотреть какую-то вмятинку на борту.. Свежую.. А что вы хотели?
– Ну так.. Поговорить. Ну и в Жигулях ещë кое-что починить.
– Ой, так Вы и в самом деле.. Может, я Вам помогу?
"Коробку мне перебери, а то вторая вылетает!"
– Наташа, нужно включить зажигание и стартер. Когда мотор запустится..
"Он ведь запустится, правда? Правда?"
Мне уже здорово поднадоело тусить у этих ворот, и я искренне надеялся поскорее покинуть стоянку автопарка, даже ценой принятия помощи от чересчур.. самоуверенной? самонадеянной?? девки, пусть даже и симпатичной, пусть даже и дочери сменщика.
– И что дальше? Что сделать, когда мотор запустится?
"Прогреть двигатель до рабочей температуры и.."
"Довезти меня до дома?"
"Ненене, что за минутная слабость, я не собираюсь терпеть эту замечательную Наташу ни секунды."
– Ничего не надо делать дальше. Просто запустить мотор - и всë.
Она открыла дверь и села за руль, подвинув сиденье ближе и настроив зеркала - как будто бы ей предстояло ехать несколько сотен километров.
– А почему сам не завëл?
"Ох, да мы уже "на ты"!"
– Провод на стартер отпал.
– Мда, какой хозяин, такая и машина..
Я подсчитал секунды до исчезновения Наташи из моей жизни, залез под капот, натянул оторвавшийся провод до клеммы реле стартера, постаравшись не замкнуть там всë до углей, и крикнул "Запускай!".
Ну и на этот раз всë получилось - мотор завëлся.
Вау! Прочитал весь тред на одном дыхании. Сам вспомнил как ездил на ЛАЗ 695 в пригород, когда был мелким и не было современных маршруток. Потом появились мерсы T1 или как их там, незнаю. Не питал к мерсам любви и-за маленького салона, особенно когда подрос и стоя я не видел куда меня везут.
А я с детства хотел быть водителем автобуса, представляешь себе?!
Мои родители жили довольно далеко от города, и каждый новый день начинался для меня с поездки на огромном урчащем "Икарусе" с мягкими высокими сидениями и блестящими хромированными поручнями у передней двери. Как правило, народ набивался в автобус битком, но всякий раз я старался остаться на ступеньках у переднего стекла, чтобы было видно дорогу.
На конечной дверь мягко откатывалась наружу, и поток ещё не проснувшихся пассажиров спешил по своим делам, перед этим не забывая поблагодарить водителя коротким "спасибо". Я смотрел на всё это и думал, что нет на свете работы лучше и полезней, чем помогать людям добраться туда, куда им надо.
Время шло, я потихоньку рос, закончив садик и начальную школу, и постепенно начал закрывать водителю правое зеркало головой.
В один прекрасный день он сказал мне - "Друг, если так интересно смотреть на дорогу, то залазь-ка вот сюда" - и показал на какой-то ящик позади водительского сиденья, скрытый перегородкой и занавесками от остального салона.
Теперь у меня было своё, привелегированное место в этом огромном автобусе, позволявшее мне смотреть не только на дорогу, но и в зеркала по бокам, чувствуя себя в какой-то мере тоже участником движения.
Водителя звали дядя Женя.
Он разрешал мне объявлять названия остановок в микрофон и менять кассеты в магнитоле у него над головой.
Наверное, у него не было детей, ну или внуков - он был уже не молод - он угощал меня мороженым, шоколадным печеньем, чаем из блестящего термоса, который придавал заварке привкус металла и солярки.
Он мог спросить, как дела в школе, чем я занимался в выходные и что теперь проходят на уроках, делился со мной всякими околоавтобусными новостями. Как раз начинался передел муниципальных автопарков, и с каждым днём дядя Женя выглядел всё озабоченней.
А однажды в назначенное время на остановке вместо привычного "Икаруса" подъехал совсем другой автобус незнакомой мне марки.
В салоне межде сиденьями расхаживал кондуктор, бесцеремонно проталкивающий народ вглубь салона, чтобы они не мешались под ногами.
Теперь по утрам к остановке подъезжали разные автобусы - Лазы, Пазики, немецкие Мерседесы, иногда даже по два автобуса сразу, и тогда их водители, похожие на героев фильма про бандитов, вытаскивали друг друга из салона и начинали драться, пока их не разнимали спешащие на работу пассажиры.
Однажды я зашел в очередной незнакомый автобус, и увидел за рулём водителя, который раньше иногда работал вместо дяди Жени.
Водитель немного смутился.
На дворе были девяностые, и эта фраза была хорошо известна пятикласснику из пригорода.