Скоро юбилейный?
ровно 1 тред до него
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
А что начали выпиливать треды?
Поцчти
Паша начал думать даже раньше, чем его рука схватила вибрирующий на прикроватной тумбочке телефон. Разбуженный посреди ночи звонком, с головой, не занятой дневной суетой, ещё даже не посмотрев на экран, он успел обдумать несколько вариантов.
Звонить мог менеджер - у стендап-тура вышла пробуксовка в Воронеже, так как не сошлись в доле за концерт с клубом. Эту проблему должен был решать точно не Паша, но если всё зашло в тупик, то он принял бы решение исключить город из поездки. Ибо нехуй. Охуели там. Пусть знают.
Звонить мог Александр Дулерайн. На этой мысли Пашино сознание прояснилось окончательно. Ради того, чтобы это был звонок не от генерального продюсера, не суеверный Паша с лёгкостью бы отказался не только от Воронежа, но и, пожалуй, от Новгорода.
Дулерайн заправлял вместе с армянами - и если последним было, в общем-то, похуй на всё, кроме определённой суммы денег в конце месяца, - то Дулерайн знал как Пашино кривляние и глупые тексты превращаются в зелёные бумажки. Да, 98 год, который Воля застал подростком, уже как двадцать лет прошёл, но только не в вопросах, качающихся денег. Не рублями же, блядь, расплачиваться.
Александр Георгиевич, скорее всего, не стал бы звонить. Особенно, в три часа. Он бы вызвал Пашку - о, когда он хотел устроить выволочку потерявшему чувство субординации, он всегда переходил на самую дружелюбную манеру общения! - к себе в кабинет и не снимая с лица своих очков и улыбки, расспросил бы горе-стендапера про его жизнь. Про жену - стремительно теряющая былую гибкость, красоту и чувства к нему гимнастка спала рядом на кровати и казалась ещё более мятой, чем постельное бельё; про детей и его родителей - первые стремительно росли и неумолимо отдалялись - даже сейчас, ещё совсем маленькие. Даже от такого продвинутого папы, следящего за трендами. Пашу это задевало даже больше, чем слащаво-робкий тон его родителей, появившийся после первого же его крупного заработка; и про работу: разумеется, в последнюю очередь и как-бы совсем невзначай, скользом, пару фраз всего - перед тем как закончить разговор каким-нибудь воспоминанием о былых временах Камеди Клаб, когда Пашка был совсем без головы. Здесь бы продюсер всё так же улыбаясь рассказал о зрителях, которым тревожно в это неспокойное время и которые опять напуганы какой-то мнимой угрозой - что там сейчас? Политика Европы? Вот они с Пашей же умные люди и понимают, что это полная ерунда! У Паши даже свой дом в Италии - чего тут рассуждать? Короче, надо всё это дело так обсмеять, чтобы народ расслабился, понимаешь, Пашка?
Чего Паша особо в своём последнем выступлении не сделал. Тут дело не в принципах, а в том, что даже публика под сорок на концертах при таком количестве шуток про геев начинала морщить носы. С такой программой выступать только Белому: во-первых, он сам такое любит, во-вторых - Паша слышал - у него даже тех, кто пьяный на концерт приходит, не выгоняют. А от Паши зритель мог и отвернуться. А на месте ведущего Камеди Клаба много не заработаешь. Как-то раз Паша даже отрепетировал эту речь про себя и сказал Александру Георгиевичу, но только сделав вдох и посмотрев в глаза улыбающемуся человеку, передумал. Но в последнем концерте шуток про Гейропу было, дай бог, две-три. Концерт был в другом городе, но Воля знал, что Дулерайн уже в курсе. Звонить ночью было бы точно не в его стиле, но страх внутри Паши раздавил и этот рациональный довод.
Чуть похолодевший со стучащим сердцем Паша крепче сжал в ладони жужжащий айфон последней модели и посмотрел на экран.
Бульдог. Гарик. Неожиданно.
"Да?" - произнёс Паша. Даже по дыханию в трубке Паша понял - Бульдог в говно. Даже с трезвым Гариком Паша разговаривать не хотел. Да и Гарик трезвым звонить бы точно не стал. Но они достаточно работали вместе, чтобы Воля запомнил, что язык у Гарика как помело. И это ещё меньший из всех его недостатков.
Даже будучи вусмерть пьяным Харламов оставался жирной злопамятной истеричкой. Да ещё и на короткой ноге с начальством.
- Случилось чего, Гарик?
"СПИД подхватил от пидора своего?" - злорадно подумал Паша. Образ Харламова-гея в его голове прекрасно уживался с Гариком-блядуном, ушедшим от жены к молодой актрисульке.
- Ты ссспишь, Паша? - язык Харлы заплетался.
- Да не, так. - неопределённо ответил Паша. Эта фраза вообще часто звучала в его жизни в последнее время.
- Ааа... ясно. Ну я вот чего... Я это... Да они, блядь, заебали..! С Кристиной этой, блядь, Кристина заебала, блядь, Паша..!
Гарика просто прорвало. Паша был не в силах остановить это словоизлияние. Плачущий, булькающий соплями на другом конце провода Харламов крыл матом дебилов из интернета, очерняющих Кристину, пидора Янковского, у которого с Кристиной ничего не было, слышишь! - и саму Кристину, которая, сука, стала холодна к Гарику. Взаимоисключающие понятию прекрасно уживались и в голове Гарика. В конце он совсем раскис и заныл про потерянные от отмены тура деньги. Что-что, а это его волновало всерьёз.
К Пашиному облегчению, говорить почти не пришлось и разговор сам сошёл на нет. Гарик что-то пробормотал и замолчал. Паша позвал его, но трубка ответила тишиной. Видимо, пьяный Харла уснул.
Паша положи трубку. Десятиминутный разговор словно заразил Пашу пьяной тошнотой. Казалось, он него самого исходит запах алкогольного пота.
Паша потёр ладонями покрывающиеся морщинами сорокалетнее лицо. Пару раз он сам замечал эти глубокие борозды возле глаз, случайно попадая на своё выступление, когда переключал каналы.
"Писал бы смешно, меньше лицом работать бы пришлось." - сказал в Волиной голове кто-то, кто не подавал голоса с самого детства.
Баночка с кремом от морщин у него была уже своя.
Мысли потихоньку побежали в голове.
Он подумал про Мартиросяна, который ушёл, но продолжал получать свою долю. Это бесило даже больше, чем его попытки заниматься стендапом, который к тому же Мариросяну приносил удовольствие.
Он подумал про детей. Про то, что он старается им не в чём не отказывать - но, по-честному, им помыкают. Не хуже чем жена.
Паша подумал, что когда дети подрастут, он скажет им, чтобы они не беспокоились о деньгах и искали занятие по душе. И понимал, что в эти безбедные и долгие самопоиски вольются алкоголь, наркотики и тусовки на родительские деньги.
Он подумал про Тагира. Ему почему-то показалось, что там, в Америке Тагир проживает, в сущности, ту же самую жизнь, но гораздо счастливее. Не испытывает какого-то внутреннего стыда, находясь там. Нет, Паша не стал бы всерьёз бояться, что во время поездки его схватит за ворот какой-нибудь негр и занося кулак прорычит "Ты чо, сука, там про нас говорил?!" Америка не Екатеринбург. Но тревожная неловкость за сказанное сидела где-то внутри него.
Сука, да Дудь даже у этого мудака интервью брал! Расспрашивал, про, блядь, его ебаный музей селфи!
"Кто звонил?" - размышления прервал сонный жены. Она ещё спала и на утро точно не вспомнит своего вопроса - говорило подсознание - и Паша в сонной речи сумел различить брезгливое раздражение.
"Да, блядь, куколд этот ебаный" - ответил Паша.
Звонить мог менеджер - у стендап-тура вышла пробуксовка в Воронеже, так как не сошлись в доле за концерт с клубом. Эту проблему должен был решать точно не Паша, но если всё зашло в тупик, то он принял бы решение исключить город из поездки. Ибо нехуй. Охуели там. Пусть знают.
Звонить мог Александр Дулерайн. На этой мысли Пашино сознание прояснилось окончательно. Ради того, чтобы это был звонок не от генерального продюсера, не суеверный Паша с лёгкостью бы отказался не только от Воронежа, но и, пожалуй, от Новгорода.
Дулерайн заправлял вместе с армянами - и если последним было, в общем-то, похуй на всё, кроме определённой суммы денег в конце месяца, - то Дулерайн знал как Пашино кривляние и глупые тексты превращаются в зелёные бумажки. Да, 98 год, который Воля застал подростком, уже как двадцать лет прошёл, но только не в вопросах, качающихся денег. Не рублями же, блядь, расплачиваться.
Александр Георгиевич, скорее всего, не стал бы звонить. Особенно, в три часа. Он бы вызвал Пашку - о, когда он хотел устроить выволочку потерявшему чувство субординации, он всегда переходил на самую дружелюбную манеру общения! - к себе в кабинет и не снимая с лица своих очков и улыбки, расспросил бы горе-стендапера про его жизнь. Про жену - стремительно теряющая былую гибкость, красоту и чувства к нему гимнастка спала рядом на кровати и казалась ещё более мятой, чем постельное бельё; про детей и его родителей - первые стремительно росли и неумолимо отдалялись - даже сейчас, ещё совсем маленькие. Даже от такого продвинутого папы, следящего за трендами. Пашу это задевало даже больше, чем слащаво-робкий тон его родителей, появившийся после первого же его крупного заработка; и про работу: разумеется, в последнюю очередь и как-бы совсем невзначай, скользом, пару фраз всего - перед тем как закончить разговор каким-нибудь воспоминанием о былых временах Камеди Клаб, когда Пашка был совсем без головы. Здесь бы продюсер всё так же улыбаясь рассказал о зрителях, которым тревожно в это неспокойное время и которые опять напуганы какой-то мнимой угрозой - что там сейчас? Политика Европы? Вот они с Пашей же умные люди и понимают, что это полная ерунда! У Паши даже свой дом в Италии - чего тут рассуждать? Короче, надо всё это дело так обсмеять, чтобы народ расслабился, понимаешь, Пашка?
Чего Паша особо в своём последнем выступлении не сделал. Тут дело не в принципах, а в том, что даже публика под сорок на концертах при таком количестве шуток про геев начинала морщить носы. С такой программой выступать только Белому: во-первых, он сам такое любит, во-вторых - Паша слышал - у него даже тех, кто пьяный на концерт приходит, не выгоняют. А от Паши зритель мог и отвернуться. А на месте ведущего Камеди Клаба много не заработаешь. Как-то раз Паша даже отрепетировал эту речь про себя и сказал Александру Георгиевичу, но только сделав вдох и посмотрев в глаза улыбающемуся человеку, передумал. Но в последнем концерте шуток про Гейропу было, дай бог, две-три. Концерт был в другом городе, но Воля знал, что Дулерайн уже в курсе. Звонить ночью было бы точно не в его стиле, но страх внутри Паши раздавил и этот рациональный довод.
Чуть похолодевший со стучащим сердцем Паша крепче сжал в ладони жужжащий айфон последней модели и посмотрел на экран.
Бульдог. Гарик. Неожиданно.
"Да?" - произнёс Паша. Даже по дыханию в трубке Паша понял - Бульдог в говно. Даже с трезвым Гариком Паша разговаривать не хотел. Да и Гарик трезвым звонить бы точно не стал. Но они достаточно работали вместе, чтобы Воля запомнил, что язык у Гарика как помело. И это ещё меньший из всех его недостатков.
Даже будучи вусмерть пьяным Харламов оставался жирной злопамятной истеричкой. Да ещё и на короткой ноге с начальством.
- Случилось чего, Гарик?
"СПИД подхватил от пидора своего?" - злорадно подумал Паша. Образ Харламова-гея в его голове прекрасно уживался с Гариком-блядуном, ушедшим от жены к молодой актрисульке.
- Ты ссспишь, Паша? - язык Харлы заплетался.
- Да не, так. - неопределённо ответил Паша. Эта фраза вообще часто звучала в его жизни в последнее время.
- Ааа... ясно. Ну я вот чего... Я это... Да они, блядь, заебали..! С Кристиной этой, блядь, Кристина заебала, блядь, Паша..!
Гарика просто прорвало. Паша был не в силах остановить это словоизлияние. Плачущий, булькающий соплями на другом конце провода Харламов крыл матом дебилов из интернета, очерняющих Кристину, пидора Янковского, у которого с Кристиной ничего не было, слышишь! - и саму Кристину, которая, сука, стала холодна к Гарику. Взаимоисключающие понятию прекрасно уживались и в голове Гарика. В конце он совсем раскис и заныл про потерянные от отмены тура деньги. Что-что, а это его волновало всерьёз.
К Пашиному облегчению, говорить почти не пришлось и разговор сам сошёл на нет. Гарик что-то пробормотал и замолчал. Паша позвал его, но трубка ответила тишиной. Видимо, пьяный Харла уснул.
Паша положи трубку. Десятиминутный разговор словно заразил Пашу пьяной тошнотой. Казалось, он него самого исходит запах алкогольного пота.
Паша потёр ладонями покрывающиеся морщинами сорокалетнее лицо. Пару раз он сам замечал эти глубокие борозды возле глаз, случайно попадая на своё выступление, когда переключал каналы.
"Писал бы смешно, меньше лицом работать бы пришлось." - сказал в Волиной голове кто-то, кто не подавал голоса с самого детства.
Баночка с кремом от морщин у него была уже своя.
Мысли потихоньку побежали в голове.
Он подумал про Мартиросяна, который ушёл, но продолжал получать свою долю. Это бесило даже больше, чем его попытки заниматься стендапом, который к тому же Мариросяну приносил удовольствие.
Он подумал про детей. Про то, что он старается им не в чём не отказывать - но, по-честному, им помыкают. Не хуже чем жена.
Паша подумал, что когда дети подрастут, он скажет им, чтобы они не беспокоились о деньгах и искали занятие по душе. И понимал, что в эти безбедные и долгие самопоиски вольются алкоголь, наркотики и тусовки на родительские деньги.
Он подумал про Тагира. Ему почему-то показалось, что там, в Америке Тагир проживает, в сущности, ту же самую жизнь, но гораздо счастливее. Не испытывает какого-то внутреннего стыда, находясь там. Нет, Паша не стал бы всерьёз бояться, что во время поездки его схватит за ворот какой-нибудь негр и занося кулак прорычит "Ты чо, сука, там про нас говорил?!" Америка не Екатеринбург. Но тревожная неловкость за сказанное сидела где-то внутри него.
Сука, да Дудь даже у этого мудака интервью брал! Расспрашивал, про, блядь, его ебаный музей селфи!
"Кто звонил?" - размышления прервал сонный жены. Она ещё спала и на утро точно не вспомнит своего вопроса - говорило подсознание - и Паша в сонной речи сумел различить брезгливое раздражение.
"Да, блядь, куколд этот ебаный" - ответил Паша.
Давай герцен ебошь 1 тред остался
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
Напоминаю, что Кристин очка носит очки ночью и путается во времени, что является одним из эффектов действия кокаина
Скоро:
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
Да, а то ведь уйдет опять к шароебам
За меня тот тред вайпает моя личная секта.
МАНИФЕСТ, ИЛИ ПОЧЕМУ МЫ ВСЕ ЗДЕСЬ СОБРАЛИСЬ
На самом деле, это мой личный взгляд, но, думаю. его многие разделят.
Дело тут не столько в самом тряпке-куколде Гарике или наглой пизде Асмус. Дело в полном охуевании нашего отечественного кино- (и не только) бомонда, который вообще потерял всякие берега. Это они считают себя ебаной элитой, солью земли, а всех остальных - низшими плебеями, неспособными оценить их великие усилия. Отсюда и фейспалмовые сравнения сериальной актрисульки Асмус с Шэрон Стоун и Моникой Белуччи, и её самой полные ЧСВ интервьюшки.
Откуда такое самосознание? От полной отсутствия чувствительной для них обратной реакции на их т.н. "творчество". Вы можете вспомнить действительно хорошие фильмы за последние лет 10? Нет, такие, конечно же, есть, но для их перечисления, пожалуй, хватит пальцев рук. Большинство же "шедевров" нихуя не окупаются и/или представляют собой разной степени убогости унылое говно, дающее вдохновение разве что БэдКомедиану. Этакий результат натужной творческой мастурбации интеллектуальных импотентов. А вот ответки им не приходит никакой. Ибо их высеры спонсируются либо напрямую из бюджета через МинКульт либо через газпромовские мурзилки вроде того же "ЦП" (т.е. яйца, только в профиль). Мы можем сколько угодно орать, что режиссер - хуй, актер - бездарный мудила, неспособный сыграть даже самого себя не с похмелья, писать отзывы на сайтах "Киноговно.ру", но это им нихуя не повредит, ибо бюджетное бабло они уже попилили и прожрали, пробухали, пронюхали. Им на нас срать, на любые претензии они ответят, что проклятущее быдло не ценить их новаторские изъебы и смелые выкрутасы.
И они решили. что им можно всё. Все эти срущие немцы, минеты на сцене, говно там же (нет, не творческое, а реальная субстанция). Ну или измена между делом с молодым ебарем на экране под капюшоном бухлом с целью унять чесотку в пизде и получить порцию эксгибиционистского адреналина. С последующими нытьем накокаиненной шлюхи про свою нереальную смелость и чтоб усё было как в жизни.
Под стать накокаиненной шлюхе и её муж - слюнтяй, слабак, политическая проститутка, любитель потроллить, но не желающий подвергаться троллингу. Способный в качестве сатисфакции ёбарю жены лишь написать на него стишок в инсте, но потом все равно трусливо поставить запятую, переведя стрелки на некий "московский люд".
Кто они? Да они все ебаные моральные разложенцы, гниль ебаная, не имеющая ни таланта, ни чести, ни достоинства, ни даж смелости признаться в своих пороках (как тот же Панин). Шлюхи и алкоголики с кокосом наперевес, умеющие лишь пилить бюджет, бездарно кривляться и выдавать извраты воспаленного разума и свои грязные труселя с капюшонами за непонятую быдлом гениальность.
И Карланов со Шлюхасмус их натипичнейшие представители. Именно поэтому эту сладкую парочку необходимо показательно распять. Чтоб остальные уебки задумались и хоть немного пришли в себя, вынырнув из своего манямира.
Аминь
На самом деле, это мой личный взгляд, но, думаю. его многие разделят.
Дело тут не столько в самом тряпке-куколде Гарике или наглой пизде Асмус. Дело в полном охуевании нашего отечественного кино- (и не только) бомонда, который вообще потерял всякие берега. Это они считают себя ебаной элитой, солью земли, а всех остальных - низшими плебеями, неспособными оценить их великие усилия. Отсюда и фейспалмовые сравнения сериальной актрисульки Асмус с Шэрон Стоун и Моникой Белуччи, и её самой полные ЧСВ интервьюшки.
Откуда такое самосознание? От полной отсутствия чувствительной для них обратной реакции на их т.н. "творчество". Вы можете вспомнить действительно хорошие фильмы за последние лет 10? Нет, такие, конечно же, есть, но для их перечисления, пожалуй, хватит пальцев рук. Большинство же "шедевров" нихуя не окупаются и/или представляют собой разной степени убогости унылое говно, дающее вдохновение разве что БэдКомедиану. Этакий результат натужной творческой мастурбации интеллектуальных импотентов. А вот ответки им не приходит никакой. Ибо их высеры спонсируются либо напрямую из бюджета через МинКульт либо через газпромовские мурзилки вроде того же "ЦП" (т.е. яйца, только в профиль). Мы можем сколько угодно орать, что режиссер - хуй, актер - бездарный мудила, неспособный сыграть даже самого себя не с похмелья, писать отзывы на сайтах "Киноговно.ру", но это им нихуя не повредит, ибо бюджетное бабло они уже попилили и прожрали, пробухали, пронюхали. Им на нас срать, на любые претензии они ответят, что проклятущее быдло не ценить их новаторские изъебы и смелые выкрутасы.
И они решили. что им можно всё. Все эти срущие немцы, минеты на сцене, говно там же (нет, не творческое, а реальная субстанция). Ну или измена между делом с молодым ебарем на экране под капюшоном бухлом с целью унять чесотку в пизде и получить порцию эксгибиционистского адреналина. С последующими нытьем накокаиненной шлюхи про свою нереальную смелость и чтоб усё было как в жизни.
Под стать накокаиненной шлюхе и её муж - слюнтяй, слабак, политическая проститутка, любитель потроллить, но не желающий подвергаться троллингу. Способный в качестве сатисфакции ёбарю жены лишь написать на него стишок в инсте, но потом все равно трусливо поставить запятую, переведя стрелки на некий "московский люд".
Кто они? Да они все ебаные моральные разложенцы, гниль ебаная, не имеющая ни таланта, ни чести, ни достоинства, ни даж смелости признаться в своих пороках (как тот же Панин). Шлюхи и алкоголики с кокосом наперевес, умеющие лишь пилить бюджет, бездарно кривляться и выдавать извраты воспаленного разума и свои грязные труселя с капюшонами за непонятую быдлом гениальность.
И Карланов со Шлюхасмус их натипичнейшие представители. Именно поэтому эту сладкую парочку необходимо показательно распять. Чтоб остальные уебки задумались и хоть немного пришли в себя, вынырнув из своего манямира.
Аминь
Хрюкнул
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
вкатился
Хроники издевательств над куколдом и шлюхой продолжаются
0:47-0:49
искренне Ваш, мелкобуквенный шизик
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
А как РПЦ к куколдизму относится? Ведь еще Иосиф принял Деву Марию, у которой "непорочное зачатие" случилось.
Спрошу прямо: Гарик - святой?
Спрошу прямо: Гарик - святой?
ахахах ору
>А как РПЦ к куколдизму относится? Ведь еще Иосиф принял Деву Марию, у которой "непорочное зачатие" случилось.
>
>Спрошу прямо: Гарик - святой?
>ахахах ору
Че за шмара?
>0:47-0:49
>искренне Ваш, мелкобуквенный шизик
Ждал эту пасту. Почему её в шапке нет? Каждый раз проигрываю с неё
>Че за шмара?
О, вайп боевыми картинками!!!
>Ждал эту пасту. Почему её в шапке нет? Каждый раз проигрываю с неё
>О, вайп боевыми картинками!!!
Блять, вот-вот будет двухсотый тред, что здесь сука можно обсуждать?
ХВАТИТ
ХВАТИТ
Дежурный тяжело психически больной педераст на месте, я спокоен.
Много места там займёт
>Дежурный тяжело психически больной педераст на месте, я спокоен.
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
>этот тупой вайп гомосолдатами из-за душевной боли хохла
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
нахуя бассейн, если у тебя и так дом в море?
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Че, у вайперов сегодня день пробуждения?
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь раскидать рамс. Однако, есть риск что твой хуй в говне. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: следить за метлой.
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Двухсотый на сегодня проплачен или на завтра?
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
ХОССССПАДЕ, КАК ЖЕ ХОЧЕТСЯ КРИСТИНОЧКУ................
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Ждали, когда тред перекатят.
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
Так попроси, Гарик не против же
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь пощелкать хлебалом. Однако, есть риск что тебя перемкнет. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: бог не фраер - все простит.
– Гарик, давай, может быть, как-нибудь, пока не поздно, отведите ребят. Гарик, не делайте это, не делайте, не надо. В любом случае, Гарик, и ты бомбанешь, и я бомбану. Что с этого толку будет? Сам правильно пойми! Кто от этого выиграет? Мы же от этого с тобой не выиграем, понимаешь! Если кем-то не довольна Кристина, то это надо решать на нариманском уровне, но не силой вайпа…
– Подожди, я… Как тебя зовут, ещё раз? Никто?
– Давай, сделайте. Дайте команду. Скажи своим подсосам. Пока не поздно, что остались у вас люди, давай... Отведите из тредов. Уходите, Гарик. Давай, лучше потом приедешь, мы [помехи] с твоей женой… В гости ко мне приедешь. Будем в приставку рубиться… Нормально всё. Но вот это, то, что сейчас ты пришёл, Гарик… Сейчас я вижу тебя – ты олень ветвистый, да и… Если я тебя увижу в бою, понимаешь, то ты ветвистый, не ветвистый, уже я тебя щадить не буду, так же как и ты меня, понимаешь? Ты лучше ко мне как гость приедь, Гарик! Отводи ребят! Не надо. Пожалей ихних [помехи] матерей, пожалей их самих. Отводи ребят, Гарик. Дай команду!
– Ну, я не такой большой альфач, что б давать такие команды!
– Гарик, ну, ты правильно пойми… Я, например, тебе просто от сердца… да и… чисто, желаю, что б ты хоть с дочкой, конечно остался, но… уйди лучше! Не уходят другие – сам уйди! Возьми тех, кто тебя слушается. Отводи вайперов… [помехи] …через неделю [помехи] …выполнил [помехи] зем… [помехи]
- А я такого выбора не имею. У меня есть приказ Кристины и я его выполню в любом случае.
– Подожди, я… Как тебя зовут, ещё раз? Никто?
– Давай, сделайте. Дайте команду. Скажи своим подсосам. Пока не поздно, что остались у вас люди, давай... Отведите из тредов. Уходите, Гарик. Давай, лучше потом приедешь, мы [помехи] с твоей женой… В гости ко мне приедешь. Будем в приставку рубиться… Нормально всё. Но вот это, то, что сейчас ты пришёл, Гарик… Сейчас я вижу тебя – ты олень ветвистый, да и… Если я тебя увижу в бою, понимаешь, то ты ветвистый, не ветвистый, уже я тебя щадить не буду, так же как и ты меня, понимаешь? Ты лучше ко мне как гость приедь, Гарик! Отводи ребят! Не надо. Пожалей ихних [помехи] матерей, пожалей их самих. Отводи ребят, Гарик. Дай команду!
– Ну, я не такой большой альфач, что б давать такие команды!
– Гарик, ну, ты правильно пойми… Я, например, тебе просто от сердца… да и… чисто, желаю, что б ты хоть с дочкой, конечно остался, но… уйди лучше! Не уходят другие – сам уйди! Возьми тех, кто тебя слушается. Отводи вайперов… [помехи] …через неделю [помехи] …выполнил [помехи] зем… [помехи]
- А я такого выбора не имею. У меня есть приказ Кристины и я его выполню в любом случае.
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО
>Дело тут не столько в самом тряпке-куколде Гарике или наглой пизде Асмус. Дело в полном охуевании нашего отечественного кино
Нихуя подобного. До этого кино тут дела никому нет. А знаешь почему, паста? Потому что за две сотни тредосов даже пять процентов из местных двасиэйчеров не смотрело это кино и не собирается этого делать. Даже ради сцены ебли. Не говоря уже об остальном. Похуй всем на твое кино.
А вот потравить куколда-слабака и его шлюшку, которые активно при этом горят и копротивляются против своей сути - это самая суть. И твои анальные баргенты по поводу кокоинового бомонда, распильных элит и напыщенных гениев - это лишь то, отчего неприятно лично тебе, паста.
Да он и посмотреть может.
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Я, Герценошизик, объявляю перемирие до юбилейного. Ждите.
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Да у тебя просто перерыв на работе, лол.
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Нет, просто хочу завайпать другие треды.
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
А причем тут фильм-то, даун? Кто его вообще смотреть говорит? Речь идёт о том, кто его создает и кто продвигает и оправдывает творящееся в нем говно
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Двачую мудрого анона, все так и есть. Нахуй не интересен этот порновысер, когда на порнохабе тысячи петабайт нормального годного прона. Мне интересна только травля куколда и шлюхи, а российское кино в жопе, оно только тебе и Баженову интересно.
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Гарик оказывается лицо Хом кредит банка. Заштопьте смешной текст
Вот ещё
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Высер типа Шипенко
Джохар Мусаевич Дудаев (чеч. ДудагӀеран Мусан ЖовхӀар; 15 февраля 1944[2], Ялхорой, Галанчожский район Чечено-Ингушская АССР (ныне Ачхой-Мартановский район Чеченской Республики), СССР — 21 апреля 1996[3], Гехи-чу, Урус-Мартановский район, Чеченская Республика, РФ) — чеченский политический деятель, лидер движения 1990-х годов за отделение Чечни от России, первый президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (1991—1996). В СССР — генерал-майор авиации. Генералиссимус ЧРИ (1996)[4].
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Содержание
1\tБиография
1.1\tВ Советской Армии
1.2\tНачало политической деятельности
1.3\tПрезидент Чеченской Республики Ичкерия
1.3.1\tВнешнеполитическая деятельность
1.3.2\tКонституционный кризис в Чечне
1.3.3\tБорьба с вооружённой оппозицией
1.3.4\t1995 год
1.4\tСмерть
2\tПамять
2.1\tМемориальные доски
2.2\tУлицы и площади
2.3\tПрочее
3\tСемья
4\tВысказывания
5\tФакты
6\tСм. также
7\tПримечания
8\tЛитература
9\tСсылки
Биография
Младший, тринадцатый ребёнок Мусы и Рабиат Дудаевых, у него было три брата и три сестры родных и четыре брата и две сестры единокровных (дети его отца от предыдущего брака). Отец был ветеринаром.
Точная дата рождения неизвестна: во время депортации потерялись все документы, а из-за большого числа детей родители не могли припомнить все даты (Алла Дудаева в своей книге «Миллион первый: Джохар Дудаев» пишет, что год рождения Джохара мог быть 1943-й, а не 1944-й). Джохар принадлежал к тайпу Цечой[5]. Его мать Рабиат была выходцем из тайпа Нашхой, из Хайбаха. Через восемь дней[6] после его рождения семья Дудаевых была депортирована в Павлодарскую область Казахской ССР в ходе массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.
Оппозиционная пресса писала, что Дудаев родился 15 апреля 1944 года в селе Первомайское Первомайского района Грозненской области. Таким образом, семья Дудаевых не была депортирована, что может объясняться тем, что отец Дудаева тесно сотрудничал с НКВД[7].
По данным российского политолога Сергея Кургиняна, в ссылке семья Дудаевых приняла висхаджийский вирд (религиозное братство, учреждённое Вис-Хаджи Загиевым) кадырийского толка суфийского ислама[8].
Когда Джохару было шесть лет, умер Муса, что оказало сильное влияние на его личность: его братья и сёстры учились плохо, часто пропускали школу, в то время как Джохар учился хорошо и даже был избран старостой класса.
Через какое-то время Дудаевых, вместе с другими депортированными кавказцами, перевезли в Чимкент, где Джохар проучился до шестого класса, после чего в 1957 году семья вернулась на родину и поселилась в Грозном. В 1959 году окончил среднюю школу № 45, затем стал работать электриком в СМУ-5, одновременно учился в 10-м классе вечерней школы № 55, которую окончил через год. В 1960 году поступил на физико-математический факультет Северо-Осетинского педагогического института, но после первого курса тайком от матери уехал в Тамбов, где, прослушав годичный курс лекций по профильной подготовке, поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков имени М. М. Расковой (1962—1966 годы)[9] (поскольку чеченцы тогда негласно приравнивались к врагам народа, то при поступлении Джохару пришлось соврать, что он осетин, однако, получая диплом с отличием, он настоял на том, чтобы в его личное дело вписали его настоящее происхождение)[10].
В Советской Армии
В Вооружённых силах СССР с 1962 года, службу проходил на командных должностях строевых частей ВВС. По окончании училища в 1966 году был направлен в 52-й гвардейский инструкторский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (аэродром Шайковка Калужской области) на должность помощника командира воздушного корабля[11]. В 1968 году вступил в ряды Коммунистической партии[источник не указан 479 дней]. В 1971 году поступил, а в 1974 году окончил командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина[12].
С 1970 года проходил службу в 1225-м тяжёлом бомбардировочном авиаполку (гарнизон Белая в Усольском районе Иркутской области (п. Средний), Забайкальский ВО), где в последующие годы последовательно занимал должности заместителя командира авиаполка (1976—1978), начальника штаба (1978—1979), командира отряда (1979—1980), командира этого полка (1980—1982).[11]
В 1982 стал начальником штаба 31-й тяжёлой бомбардировочной дивизии 30-й воздушной армии[11], а в 1985 — начало 1989 года переведён начальником штаба в 13-ю гвардейскую тяжёлую бомбардировочную авиадивизию (Полтава): он «запомнился многим полтавчанам, с которыми его сводила судьба. По словам его бывших сослуживцев, это был вспыльчивый, эмоциональный и одновременно чрезвычайно честный и порядочный человек. Тогда он ещё оставался убеждённым коммунистом, отвечал за политическую работу с личным составом»[13].
В начале 1987—1991 годах был командиром стратегической 326-й Тернопольской тяжёлой бомбардировочной дивизии 46-й воздушной армии стратегического назначения (г. Тарту, Эстонская ССР), одновременно исполнял обязанности начальника военного гарнизона. Звание генерал-майора авиации было присвоено в 1989 году.
В 1988 году совершил боевой вылет в западные районы Афганистана на борту бомбардировщика Ту-22МЗ из состава 185-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка Дальней авиации (Полтава), внедряя методику коврового бомбометания позиций противника[14][15][16]. Сам Дудаев факт своего активного участия в военных действиях против исламистов в Афганистане всегда отрицал.
«Дудаев был хорошо подготовленный офицер. Он окончил Военно-воздушную академию имени Гагарина, достойно командовал полком и дивизией. Твёрдо управлял авиационной группой при выводе советских войск из Афганистана, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Его отличали выдержка, спокойствие и забота о людях. В его дивизии была оборудована новая учебная база, обустроены столовые и аэродромный быт, наведён твёрдый уставной порядок в гарнизоне Тарту. Джохару по заслугам было присвоено звание генерал-майора авиации», — вспоминал Герой России генерал армии Пётр Дейнекин.
После событий в Вильнюсе Дудаев выступил на эстонском радио, заявив, что если советские войска будут отправлены в Эстонию, он не пропустит их через воздушное пространство[17].
По воспоминаниям Галины Старовойтовой, в январе 1991 года, во время визита Бориса Ельцина в Таллин, Дудаев предоставил Ельцину свой автомобиль, на котором Ельцин возвратился из Таллина в Ленинград.[18]
20 июня 1997 года в Тарту на здании гостиницы Barclay была установлена мемориальная доска в память Дудаева.[19]
Рассрочка на покупку жены.
Она ж бесплатно даёт, ради искусства
На лурке пытались запилить статью о происходящем?
В стате о куколдах ограничились короткой заметкой о Бульдоге.
НТВ пиздос помойка. Это, кстати, там высралась эта продюсериха про "накладки"
200 тредов, толку нихуя.
Он шизик перестал пить таблетки.
Ага, ага
бамп ценами
Это че такое?
rr
Лол, ахуительные у тебя новостные ресурсы. Один ахуительнее другого прям.
Ну да, всего лишь крупнейшие паблики ВК обоссывают куколдище, а так ничего...
спид
нид фор ??
инфо
yeap
Как то маловато там написано.
Кто-нибудь может пояснить, откуда у куколда столько подписчиков в инсте?
а что не так? немного ведь
Гарик Харламов не куколд. Его жена - актриса. Это не считается за куколдизм.
Для, Гарик, это было всё для роли!..
Ну как откуда? Он раскрученный медийный персонаж, а народ любит на таких подписываться.
Постоянно светится на тнт, ясен хуй у него куча подпискоты будет, а если выделяется из себе подобных, то накрутку никто не отменял.
Давайте быстрее хочу 200
7 лямов.
ноунеймы без стажа на тв имеют в разы больше
все ок
толсто, гарик
стандартненько
Только сейчас заметил сперму на ней.
Я не Гарик. Гарик - не куколд.
Бля, он говнозвезда, я бы даже не вспомнил о его существовании, если бы не куколд-скандал.
А не(не Гарик)?
Это моя. Специально не стал ей говорить после вчерашнего, чтобы проверять спала он с кем-то или нет. Неделю уже так ходит. Я не куколд.
Гарик
и что? 7 миллионов это не 7 миллиардов
Почему тебя так это заводит?
Мой прогноз был юбилейный на вскресенье утро на вайпер семенит! Ябуду мощно отписываться в 200м! Я скозал!
да срать вообще на твой прогноз ни на чем не основанный
Лол, читаю как: Тончайшие прокладки.
Сраная реклама.
Отличный пиар , долбоебы
Все ради тебя, Гарик.
>Отличный пиар , долбоебы
Тебе нравится? Нам продолжать?
Не за что.
Если смотрит, значит нравится
НЕ ОСТАНАВЛИВАЕМСЯ, ПРОДОЛЖАЕМ
Хуярим!
Сейчас по запросу Гарик Куколд Харламов гугл выдаёт информационный блок с нашим куколдом, чего в самом начале не было. Как думаете, возможно ли, чтобы блок выдавало просто по запросу "куколд" или уже не выйдет?
Список эскортниц, а где Асмус?
Посоны, вчера слышал обсуждение "Текста" не смотревшими его мужиками в цехе (дада, заводобыдло), все обсуждение свелось к "жена того хуя из камеди ебется без дублерши". Это не может быть пиаром, как бы мамкины конспирологи не вещали, так бездарно проебать целевую аудиторию быдлоклаба можно было только по-настоящему. Ну или жирный со своей шлюхой взаправду ебанулись и начали считать себя недосягаемой богемой. Впервые про себя возблагодарил судьбу за жизнь в рашке, ибо после совка амерские игры в "звезд" здесь просто не работают, нам ближе азиатские айдору.
А что музыки про Пыню думают?
>Янковский
Пофиксил
Не верю, что за треды не платят кому-нибудь. Одну тему столько мусолить никто не будет.
Ты опоздал. В первых= были ссылки на заявку и оплату.
Хуесосят, но шепотом, завод оборонный, ссутся громко лаять на хозяина.
Да никакой это не "пеар", это шизики местные придумали и быдло недалекое. Гарик почти всю свою репутацию просрал, Шлюхасмус тоже нехило так.
>Шлюхасмус тоже нехило так
Ну как сказать, я про неё и не слышал даже до этих тредов.
>никто не будет
ты так резюмировал?
Если бы мне еще платили за лулзы, ах, сказка была бы. Не веришь в искренность волны говна? Осторожней, коричневая пена прибоя уже лижет твои ботинки.
Ну она довольно известная медиашлюха актриса
РАБОТАЙТЕ, /Б/РАТЬЯ
наконец то новый тред как же я ждал вы не представляете
Че ждал? Вайпер?
Реквестирую оригинал этой вебм
Видел, но проебал
И кулстори заодно, куда вкидывалась? Неплохо же получилось
Гаврик куколд
Я бы добавил, что искусство - не измена
НАДО КАК ТО ЗАФОРСИТЬ ВЕЗДЕ МАНЯФЕСТ!
Доставьте песню под гитару.
будет какой движ в юбилейном треде или как обычно-ходьба на месте?
Хз, на выходных тут обычно затишье
Вот так, бросил нормальную бабу и женился на шлюхе, теперь прилетело
Годный тред. Уроки на понедельник доделаю и приду
Ответ от куколда.
Без супа.
Без супа.
Гарик зажимает сверхурочные
Ну вот если в ролике не пиздеж и все считать за правду, то в самом деле куколд долбоеб, бросил хорошую бабу и ушел к шлюхе, которой на него похуй, лол
И 7 лет отношений, это же дохуя
Там уже и притерлись друг к другу и вся хуйня.
Херли в ней хорошего, если инкубатор не работает? Мог бы с таким же успехом с Батрухой замутить
А если ли куколды на Дваче?
Тащемта куколд не такой уж нищеброд, мог и суррогатное материнство запилить, и даже просто приемного взять.
А смысл спускать в бабу и растить от неё личинку, если этой бабе на тебя похуй и она тебе рога ставит?
Не похоже на запланированную беременность
хехе
Да они по залету женился, ты чего. Она его так и захомутала
Ах хах ой! Я ору!
Абу, точно их проплатил, чтобы народ веселили.
Убери своего пильдара на хуй.
Как же бесит его ебало немытое, надеюсь онзавтра сдохнет на хуй как пёс под забором
Кого? Дасиэйча?
Карланова. Он же теперь стал не только популярным комиком и ведущим корпоративов, и но секс-символом РФ в жанре "куколд"
Это шин!
ОЛДЫ ТУТ? Кто-нибудь помнит, в ранних тредах проскакивал вкшный трек какого-то рэпера с песней на тему Гарика куколда, кто-нибудь помнит название или как его найти? Гугл не очень помогает. Достаточно годно было, но нигде не сохранилось, надо бы воскресить в виде шебм
> это я так снимаю, потом придумаем, как в фильм вставить
В голос просто с этой режиссуры. Они и еблю также добавились: Ванька с давалкой потрахались - ну а потом же не выкидывать отснятое.
К тому же, суки, даже не стесняются, что бюджеты проебывают чисто ради того, чтоб на курорте отдохнуть, а на фильм похую.
Я всё жду 200 тред, чтобы в него пёрнуть в первой десятке.
Какое солидное печатное издание.
А в жопу они дают? А какой у ниx телефон?
Соус видоса. На такое я еще не фапал может хоть от арахнофобии излечусь
Кристина дает, у нее и попроси
Очередная реклама
А, ну сорян, чет не подумал про это.
Но в целом-то, вопрос тот же: ну спустил он в нее, жениться-то нахуя?
С таким моментом мне его поведение видится ещё более куколдским, бросить свою бабу, которая с тобой рядом, и уйти к чушке по залету.
Дно дна, пиздец
Жду когда на первом или втором канале про это покажут (без цензуры) этого никогда не будет, но это был бы самый шин
>жениться-то нахуя
Может быть, чтобы регулярно ее поебывать?
Понеслась там уже и без нас, лол
Так можно б регулярно поебывать разных. Смысл в одну дырку-то тыкать?
>Может быть, чтобы регулярно смотреть, как ее поебывают
Пофиксил тебя
А в чем разница? У нее пизда не вдоль, а поперек? С ним рядом уже была баба, которую он мог поебывать. Тупые люди, не понимаю.
Horrorporn, i guess.
Двасиэйч пиарил Асмус,
Двасиэйч пиарил "Текст"
Гарика пиарил тоже
Пиарил всех его невест.
Свету Светикову, Юлю,
Мясниковую Кристюлю.
Олю Бузову, Батруху,
И вообще любую шлюху.
Двасиэйч - пиар площадка.
Столп морального порядка.
Борется против упадка.
Как на писечке накладка.
Куда ж куколду теперь деться?
Чтоб как жена не разреветься.
Ведь это не тред, его по инерции
Не сметет с нулевой улицей Герцена.
Скиньте webm где трап страпонит себя, у него еще вся жопа в какой-то белой хуйне
Тут уже кидали
Тут уже кидали
во первых[уёбывай отсюда, тут тебе не трапотред
во вторых blondelashes19 гугли
Проорал сиреной.
С котеек смешнявка.
Схоронил
Вы че дауны?
Вы что тут обсуждаете 200 тредов?
Вы что тут обсуждаете 200 тредов?
нас называют даунами
@
нам нравится
ещё вопросы?
Да ясное дело, они в десна жахаются, вот и побежала старая оправдывать молодую шлюху
Твою жену - шлюху.
Че за милфа с короткой прической ?
Асмус Кристины Анус, её рогатенького мужа-тряпку и как бы отделить друг от друга
Дарья Повереннова, актриса
А что за мем руки на стол, работяги? И какое он отношение имеет к этой ситуации?
Он про любой фап-контент
Ты еблан?
Съеби уже, клоун
Пофиксил
Спасибо, анончик
Репорт дауну
Ебал бы не слезая
>4:20
Кто-нибудь уже написал донос, что клип это скрытая пропаганда наркотиков, куколдчане?
Кто это вообще? В каких-нибудь известных фильмах снималась?
бамп
Может 200й посидим и нуего нахуй?
Дарья Владимировна Повереннова — российская актриса театра и кино, внучка советского актёра Сергея Лукьянова
https://www.kinopoisk.ru/name/273531/
Шлюха.
Yy
Посмотрим, вообще хотели сидеть до 11.12
200 тредов говна дажкюе вайпить лень
Спасибо за ссылку
Чет да, одни сериалы вообще, причем из всех знаю только Бригаду, но и там её не помню никак.
Нет, это не сработает, куколдобот.
Ты ебнутый? Нам Рудольфович заказ на 500 тредов сделал же!
/гороскоп
\гороскоп
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь нагнать жути. Однако, есть риск что тебе легче бздеть, чем нам на Дваче нюхать. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: люби, люби, но осторожно, люби не всех и не всегда, не забывай, что есть на свете измена, ложь и клевета..
Сегодня звезды встали таким образом, что ты можешь нагнать жути. Однако, есть риск что тебе легче бздеть, чем нам на Дваче нюхать. Поэтому Двач напоминает тебе, братишка: люби, люби, но осторожно, люби не всех и не всегда, не забывай, что есть на свете измена, ложь и клевета..
бамп
Ее мужа хочет окуколдить этот анон
Ну вот тем более
О, вайперы опять пришли.
семен, уймись в своем говнотреде, а
(Аминь)
Бля
>24. Куколд снялся в новом клипе Глюкозы
Лицемер ховань. Глюкоза точно такая же шлюха как анусмус.
На хуя под спойлером писать синоним перед словом? Ты чё, тавтологией страдаешь?
видно под дождь попала,который в кодзимовской игре людей старил
Правильно.С такой сочной мифлой не должен быть муж куколд
Она была честной секс-вайфой на поводке Чистякова. Он не как куколд не знал или делал вид что не знает, он конкретно сам ее вынуждал во всякой хуйне участвовать.
Меня, как футфетишиста, это огорчает...
А есть подробности?
Должет. Он же не против понаблюдать.
Должен
Быстрофикс
да ну нахуй, сельдь сухая
Ой не надо. Что ж они разосрались-то после её совсем уж фривольных фоточек с не помню кем точно? И её рассуждения о том, что их брак работает благодаря "большой степени свободы", о которой они договорились? И весь её пиздёж про то, что она "наконец-то может принимать своё тело"?
Она всё это инициировала, а Александр идиот терпел и молчал.
Я сасало ме НЯ ебал
Мы знаем, кристин
бамп вопросу
Конечно она рада за Анус.Небось сама была не против.Рейтинг фильмов в которых она снимается в среднем 3-4.А самый лучший фильм в котором она снялась - бригада.
Думаю она была бы не против что бы ей и на лицо за такую роль
4 вообще хуйня какая-та, а вот 3 неплохие
С последней чёт в голос, хотя вижу не первый раз
4 пик. Разве батруха не должен ебать Харламова, который смотрит, как Янковский ебет A$$MOOSE?
Лол, Чистяков свингер поехавший, он Глюкозу под пару друзей и партнеров по бизнесу подкладывал и заставлял/уговаривал на групповики. Фоточки блядь его задели.
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
Поподробнее можно?
Вы твари
Почему? Мы очень хорошие
Заебал постить несмешное
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
Вайп же, с чего ему быть смешным?
МОИ СЕКТАНТЫ ВАЙПАЮТ ШАРОЁБОТРЕД, ВЕДЬ Я Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Я НЕ СМЕШНОЙ, ВЕДЬ Я Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Tell me what, tell me what, tell me what you want
Аноны подскажите а что за паста про улицу герцена?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
это скрипт озвучивает?
А что там по телеку говорят?
Ну и хуйня же. Не понятно только зачем тгавить Гарика а не саму шлюху
Говорят, шизофазия из советского учебника по психиатрии
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Чтоб он дропнул шлюху
Клоуны, вы ведь в курсе, что Гарик подает заявление о клевете и публичном оскорблении? Если не возбудят, то будет инициировано дело в Европейском суде "Харламов против России". Вы ему компенсацию со своих налогов будете платить, додики.
Ему ж так будет лучше, а шлюхе будет максимальный урон. Не сечешь фишку, анон
>видео 2
Я снимаюсь АБСОЛЮТНО ОБНАЖЕННАЯ
Это к вопросу о тончайщих накладках
Тупая шлюха зарывает сама себя
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Абу благословил этот пост.
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Абу благословил этот пост.
Это вайп, придурок. Кидайте репорты вайперу.
Да пускай подает, станет посмешищем и будет непрерывно обоссан еще на пару лет
Она самая, я подтверждаю, как человек, который Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Позиции официальных лиц по данному вопросу.
Янковский - сидит итт и активно поддерживает травлю [прозвище, титул].
Воля - пожелал лично расправиться с Янковским физически.
Ургант - предложил ОБОССАТЬ A$$MOOSE, а не сидеть на жопе.
Панин - предлагает больно и унизительно ПОКАРАТЬ ИХ СВОЕЙ НОГОЙ.
Александр Цыпкин - предложил наказать ХЕЙТЕРОВ A$$MOOSE.
БАТРУХА ХРАНИТ МОЛЧАНИЕ.
Дарья Повереннова - высрала два невнятных поста в инсте.
ХАРЛАМОВ - УБОЖЕСТВО, ЗАКОМПЛЕКСОВАННЫЙ НЕДОНОСОК - КУКОЛД.
Ответь на вопрос, хуебес
Да это продюсериха какая-то высралась, которая к фильме вообще отношения не иметт: предположила, что там "накладки". Но никто не поверил.
Какова позиция Абу?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Абу благословил этот пост.
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Абу благословил этот пост.
Выше ответ. Это бред страдающего шизофазией
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Посоны кстати по поводу колец. У Асмус спрашивали почему вы не носите колец. Она заявила на радио NRJ Морозовой, что она проебала кольцо, потом решила не носить, а Гарик не носит кольцо, потому что у него АЛЛЕРГИЯ НА МЕТАЛЛ. Такая глупость конечно. Но если разобраться они носили кольца.
https://youtu.be/C2lV4lgXl18?t=1934
32:14 вопрос про Кольца, где она сразу говорит про Аллергию.
Почему-то сей факт никто не рассматривал ранее.
https://youtu.be/C2lV4lgXl18?t=1934
32:14 вопрос про Кольца, где она сразу говорит про Аллергию.
Почему-то сей факт никто не рассматривал ранее.
Почему шизофазией? Может просто графоман
Вот интервью Асмус аж от 23 сентрября https://argumenti.ru/society/2019/09/630433
Это продюсер, которая не имеет никакого отношения к фильму, которой показали один скрин и теперь её слова форсят в сми. Забей
Когда твой говнач поимеют в суде, ты заговоришь по другому)
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Лул мне кажется он потратится только на адвокатов. Мы же тут по сути не травим не кого, а просто обсуждаем ситуацию. Травят хуй знает кто. Я например ничего оскорбительного в его адрес не писал и при чем тут будет двач?
Нам такое обещали за 10 лет раз 500, и каждый раз получили струей мочи в лицо. Свободна
Убогий вайпер, помоги досрать до 200 треда. Продолжай в том же духе.
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Успокойся куколдобот.
Да это понты, ни в какие суды они не пойдут или пускай показывают талоны о принятии нам нужны поводы для обсуждений
fap
10 лет назад ты в пеленки срался, малолетний дебил
Вовсе нет, мне побольше лет будет, говно. Здесь жизнь испортили дохуя народу, засрали Самого Путина, а Двач как стоял, как и стоит.
што за маняфантазии
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
блять у меня подгорает от этого "покази зызнь".
Вы расскажите мне ИСТОРИЮ интересную, вон кому-то мстители нравятся, кому-то Властелин Овец Колец, или "Гарри Поттер". Все фильмы НЕ про жизнь, они про истории. И их смотреть интересно. Захочу посмотреть жизнь, включу Криминальную Россию или документалку.
И да, та же Белуччи, Кларк, Джоли как раз использовали все эти тончайшие накладки без рофлов потому что они ИГРОЙ показывали жизнь, а не кринжовыми телодвижениями
В голосяндру, ну и че, как там Путин себя чувствует? Жутко обиделся? Плоти нологе!
Пиздец, что за поколение дегенератов пошло на дваче? Вас, блядь, уже во все надо носом тыкать. Вы настолько тупые, что не можете разобраться в элементарных вещах и тащите свою хуйню сюда, создаете одни и те же тупые треды и вытесняете годноту. При этом, вы не способны осилить сколь-нибудь серьезные темы, поэтому годнота не взлетает. Вы способны только залипать в ВЕБМ-тредах, гоняя по сто раз одни и те же видео и все что писать, так это "саус багини", "моар", "азаза", "мимими" и "че праисходит?". Вы даже не можете понять, что происходит на видео или пикче. Вы одноклеточные, блядь! Я удивлен, что ты вообще сумел ОП-пост настрочить. Короче, можете смело скрывать этот тред, потому что кроме тупости в нем ничего нет.
Не забываем кидать репорты вайперам.
не забывайте ещё сосать
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
ГЛАВН КУКОЛД- ОЗВУЧКА КУН НА МЕСТЕ?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Абу благословил этот пост.
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Абу благословил этот пост.
Скинте ебало озвучко куна
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
@
КАРЛАНОВ ПОДАЕТ В СУД НА РОССИЮ ДВАЧ ЗА ТО, ЧТО ЕГО ТЕПЕРЬ НАЗЫВАЮТ КУКОЛДОМ
@
НА СУДИЛИЩЕ СЪЕЗЖАЮТСЯ ДЕСЯТКИ АДВОКАТОВ, ЮРИСТОВ, СОТНИ РЕПОРТЕРОВ
@
ЗАЧИТЫВАЮТСЯ МАТЕРИАЛЫ ДЕЛА - ЧАСТУШКИ, МЕМЫ, ПАСТЫ, С ПЕРЕВОДОМ НА АНГЛИЙСКИЙ И ДРУГИЕ ЯЗЫКИ
@
КАРЛАНОВА КАК КУКОЛДА ЗНАЮТ ТЕПЕРЬ В БОЛЬШИНСТВЕ СТРАН ЕВРОПЫ
@
СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС ЗАСТОПОРИЛСЯ, ТАК КАК ВЕСЬ СОСТАВ СУДА, СЕКРЕТАРЬ И УБОРЩИЦА УМЕРЛИ ОТ СМЕХА
КАРЛАНОВ ПОДАЕТ В СУД НА РОССИЮ ДВАЧ ЗА ТО, ЧТО ЕГО ТЕПЕРЬ НАЗЫВАЮТ КУКОЛДОМ
@
НА СУДИЛИЩЕ СЪЕЗЖАЮТСЯ ДЕСЯТКИ АДВОКАТОВ, ЮРИСТОВ, СОТНИ РЕПОРТЕРОВ
@
ЗАЧИТЫВАЮТСЯ МАТЕРИАЛЫ ДЕЛА - ЧАСТУШКИ, МЕМЫ, ПАСТЫ, С ПЕРЕВОДОМ НА АНГЛИЙСКИЙ И ДРУГИЕ ЯЗЫКИ
@
КАРЛАНОВА КАК КУКОЛДА ЗНАЮТ ТЕПЕРЬ В БОЛЬШИНСТВЕ СТРАН ЕВРОПЫ
@
СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС ЗАСТОПОРИЛСЯ, ТАК КАК ВЕСЬ СОСТАВ СУДА, СЕКРЕТАРЬ И УБОРЩИЦА УМЕРЛИ ОТ СМЕХА
Все похуй
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Абу благословил этот пост.
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Абу благословил этот пост.
почему АБУ благословил пост вейпера?
о, алаитий
Да она тупо снимает его, чтоб ебарей не смущать
держи
ДА всем похуй на вашего Куколда, только бы вы сьебали с /б, адекваты уже лулзы давно получили и сьебались
мимо старый вайпер смайлами
мимо старый вайпер смайлами
В плоскотредах, я пруфал, состою в родственных с связях с Абу, он меня по-братски попросил завайпать треды, дал защиту от мочерни. Теперь я Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
У тя от него бомбануло, да?
У сосманова другой голос, более жирный
Да нет Усманов явно лучше выглядит чем тот чёрт
@
СУДЕБНАЯ СИСТЕМА УШЛА В БАМП ЛИМИТ
Чем мы тебе мешаем, дегенерат?
да кто угодно выглядит лучще чем Куколд
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Почему он чёрт?
Своим существованием в /б, дегенераты явно вы тут, только мусолите одну и ту же тему
Мы давим куколда морально. В этом суть травли
Бамп
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Нахуя ты с вайпером разговариваешь?
Он как будто читает его? Если и читал то явно 5 или 10, когда смешно ещё было, а сейчас только вайпы и хуйня
Это другой анон, не тот, что Герценом вайпает
мочух, пасеба
Даже их посты удалили, круто. Спасибо, моча.
Читает и он, и Анус. Плюс мы наблюдаем за развалом семейки куколда и набегаем к ним в соцсети, форсим картиночки и т.д.
Двачую, пидорнули даунов. Ебланы только тред забампали
двухсотый то хоть закрепят?
Мне больше интересно будет ли вин наподобие этого?
Да, ксстати, чего крепить в шапку 200-го?
ОП
Бамп
Раньше я и представить не мог, что двасиэйч будет реально одним из немногих оплотов нравственности и честности. Анон, видимо, окончательно повзрослел.
НЕТ ! Кристина как муж я тебе запрещаю Ё!
ну можно эту фотку
Крепи вот это , только поменяй там 100 на 200 тредов
тоска печаль
Может, лучше это? Самый вин, чтоя пока видел
Соглы, видево топ, но вот это не хуже
Все самое лучшее, что было, конечно же.
Нужна вот эта обрезанная вебм, где он только говорит: продолжаем, работаем.
Новое видео с маняоправданяими
https://vk.com/wall-187759242_33768
https://vk.com/wall-187759242_33768
Шикарно. В Шапку
>комик встал на защиту своей супруги
Вообще-то нет, он даже свой ОП-травли-пост удалил
Эй, не трогай Гатса
>24. Куколд снялся в новом клипе Глюкозы
>[YouTube] Глюк’oZа – ТАНЦЕВАЧ[РАСКРЫТЬ]
Тот случай, когда взрослая тетка, пытается петь тупорылую хуйню, что бы малолетние имбецилы оценили и песня в тренд попала.
Реально лучшее вебм
на Киркорова с его цветом настроения коричневый насмотрелись и пытаются залезть в ушедший поезд
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Сначала встал, потом передумал. Он такой вообще нестабильный, да
Там дислайков дохуя, реально ведь так себе песенка
>Сначала встал, потом передумал
поэтому и остается смотреть как у других все стабильно
Кринжовая хуйня
>как относиться
Да никак как, тащемта . Авраам, например в библии свою жену под фараона подложил.
СУКА, КТО ПОД ВИДЕО ГЛЮКОЗЫ ВКЛЮЧИЛ ВАЙП КУКОЛДОМ???
У комика было четыре кошки. Их звали: ОЛД, ЕБАНЫЙ, КУК, Я.. Однажды
они потерялись! И комик выбежал на улицу и кричит: "ЭТО ДЛЯ РОЛИ НАДО!"
они потерялись! И комик выбежал на улицу и кричит: "ЭТО ДЛЯ РОЛИ НАДО!"
Я правильно понимаю, что скоро этот фильм появится в хорошем качестве и можно будет наконец посмотреть на вагину Асмус в ашди? Это же замечательно
её ебучая полоска под животом это очень грустно, конечно
её ебучая полоска под животом это очень грустно, конечно
Увы, релиз 11 декабря, и не факт. что они сцену не отредактируют. хотя зачем? Все ж все поняли уже
Теперь накручиваем просмотры видосу
я чера скрин кидал, что целиком эта сцена будет только для кинофестивалей.
в обычном релизе все срежут кек
Ну, сама Асмус говорила, что из фестивальной версии убрали ток порнушку на заднем плане
Основная известная шебм сцены была снята как раз с прокатного фильма
посмотрим, в любом случае это будет занозой для куколдского государства
Да. Если уберут/переснимут - будем травить за то, что скрывают.
Если нет - то будем смотреть по кадрам и травить за то, что там увидим.
Чем ж вы тут занимаетесь почти 200 тредов?
> КУКОЛД
КУКЛА
А где Евгеща Поддубный с военным репортажем с передовой Долбоебии?
Серьёзно, не могу представить что тут можно обсуждать 200 тредов
А где Евгеща Поддубный с военным репортажем с передовой Долбоебии?
Коллеги аноны, а Асмус там семенит у себя в инсте, похоже
может что то придумать на эту встречу?
Отклеилось. Кто хочет встретиться с Анус в приватной обстановке?
АДВОКАТЫ КУКОЛДА ВАЙПАЮТ ЗАСЕДАНИЕ
@
АДВОКАТЫ ДВАЧА ПИШУТ В НОВЫЕ КУКОЛД-ТРЕДЫ
@
СУДЬЯ СОЗДАЕТ НОВЫЕ ЗАСЕДАНИЯ, ПОТОМУ ЧТО ТОМА ДЕЛА УВЕЛИЧИВАЮТСЯ И УХОДЯТ В БАМПЛИМИТ
Фу! Какая мерзотная мразь этот ваш Хаванский. Хоть и правильно всё говорит
ЯЯЯ!
Я
> КУКОЛД
КУКЛА
проиграл
да вы её уже ебли
нахуй она медиатор как сережку носит? Кокса пережрала?
Молот посоветовал
интересно покажет ли она пизду и исходники порносъемок?
Надо сходить и попросить у неё
Старина съеби нахуй всем похуй на тебя
почему замужняя женщина пишет тэг #вактивномпоиске?
Нахуй из-за бесплодия бабу бросать? Можно же эко сделать, тем более бабки есть.
У комика было четыре кошки. Их звали: Я, Кук, Олд, ЕБАНЫЙ.. Однажды они потерялись! И комик выбежал на улицу и кричит: "ЭТО ДЛЯ РОЛИ НАДО!"
Потому что она блядина
Бототред
Когда фильм на цифре выйдет?
Выучило новое слово, хуятина?
11 декабря. В шапке ж написано
Смотрящий за женой.
Гатс тоже куколд, а еще опущенный в детстве
Кста, можно было бы ещё сделать Гриффита - Янковским, а Каску - Асмус
Пидор он
кто?
Куколд, потому что его батруха шпилит в жеппу.
Где 200 тред?
Армия Долбаебии, нам нужны 10 Наримановских ударов по Куколдскому государству!
До 500-го поста добиваем, потом перекатим
ОП
можно посрать им в инсту
https://www.instagram.com/p/B5Noiq4JR00/?hl=ru
https://www.instagram.com/p/B5NinVeina6/
Пофиксил 2ой пик, щас еще фотожабу попытаюсь сделать.
Блядь, но на видосах нет хуя. Вы типо тролите или просто малолетние дибилы?!
Так это батруха пидор, значит, раз у него встаёт на такое
Саша Петров? щито
Гарик, прекрати
Ну так нет же хуя. Ты видимо в шары ебешься...
Но Гарик же не против, во всех смыслах.
Гарик, не плачь только
Я не Гарик, а твои мемасики охуеть смешные, да, угараю пиздец
> Взгляд Асмус-3
Я больше вголосину со взгляда АКТЕРИЩА сзади. Котороый, пока идет спектакль, настолько беспалевно чекает жопу.
Фотошоперы просто обязаны зажабить ее на постер фильма про шлюх от ее любимого режиссера. Странно, что еще не сделали.
> 211x300
Ты б еще 50х50 принес
> Танцевач
Это отсылка к нашей моей борде?
Это отсылка к нашей моей борде?
Мне просто интересно, сказал бы кто то из вас в лицо хоть что то из написаного здесь такому кабанчику как Харламов)
жопа хороша
Почему тебе не смешно, тварь?
да, иначе и быть не могло
А ты рассмеши меня
200 тредов обсуждаете как кто-то ебется а вы нет? сириусли?
Гарик, ну хватит
Так Харламов не ебется же.
Я не Гарик, еблан. Но я считаю что те кто лезет в чужую личную жизнь как бабки на лавочке - это долбоебы
Да. Он же трус без яиц, несмотря на то, что довольно крупный
Тред не читал анонусы. Какие последние новости?
Какая личная жизнь, уебище без имени? На большом экране личная жизнь?
GLORY TO DOLBOYEBIA
Вот это я сейчас дриснул
Кабанчик Харламов ничего не сделает, он же куколд. Ему нравятся унижения.
Кабанчика Харламова публично опускал дрыщ Януковский и что?
ОН НАПИСАЛ ЕМУ СТИШОК
Блядь у нее что не пост - то шедевр. Ебырь конечно отмечен на фото.
Да мне кажется, её там все успели перечпокать
Победителю конкурса торжественно вручат телефон с отснятым материалом?
Меня больше веселит что она использует слово "буллинг". Ну Поебалась с другим, будучи замужем, ей это предъявили - устроили буллинг.
Типа такой талантище забуллинговало быдло
Абсолютно тухлый форс
хорошо-хорошо. А теперь иди дальше плоскую Землю форсь
аки аллах порешал, два намаза тебе анон
На каком экране дебилоид? Ты постельную сцену впервые в жизни увидел? Бывает хуль... Ля да даже если Харламов реально куколд который прется с того что его бабу ебут, вам то че до этого? У всех свои загоны. Вы сами дрочите на членодевок и нюхаете пальцы из жопы, вся разница между ним и вами только в том что он селеба а вы нахуй никому не будете нужны даже если обосретесь на Красной площади
Пилите юбилейный перекот!
рано еще
>На каком экране дебилоид?
Кинотеатра.
>Ты постельную сцену впервые в жизни увидел?
Ты с Луны свалился, мань?
>Ля да даже если Харламов реально куколд который прется с того что его бабу ебут, вам то че до этого?
Нет, он не прется, ему от этого больно, и из этого извлекаем лулзы.
Я удовлетворил твое любопытство?
ШИКАРНО!!!
Ты далбаеб
Ну да, я ж живу в Долбоебии
а еще он хейтер, школота, сатанист, моралист (кек), и посетитель гей-форума
Щас еще одну запилю.
Есть ещё Инквизитор и Прочая Нежить.
Пора эйдж оф куколд пилить.
Посоны ! В сми ещё 3 февраля 2019 писали:
"Примирение в семье Гарика Харламова и Кристины Асмус, судя по всему, уже невозможно. Несмотря на попытки найти общий язык, измены актрисы и ее «рабочие» отношения со многими мужчинами могли развязать резиденту Comedy Club руки и не только. Буйный нрав артиста уже жаждет приключений - даже маленькая дочка не смогла сохранить семью. "
Ссылка: https://newsmir.info/1575533
Напоминаю - Гуглим не только "гарик куколд харламов" , но и
"Кристина Сексвайф Асмус."
"Примирение в семье Гарика Харламова и Кристины Асмус, судя по всему, уже невозможно. Несмотря на попытки найти общий язык, измены актрисы и ее «рабочие» отношения со многими мужчинами могли развязать резиденту Comedy Club руки и не только. Буйный нрав артиста уже жаждет приключений - даже маленькая дочка не смогла сохранить семью. "
Ссылка: https://newsmir.info/1575533
Напоминаю - Гуглим не только "гарик куколд харламов" , но и
"Кристина Сексвайф Асмус."
>Кристина Сексвайф Асмус
Ахуенная идея, кстати.
Двухсотый тред скоро, и нравится каким-то куколдам или нет, но я вынужден объявить это вином школолегивона 2к19. Ура, куколдыши!
истинный шин это каменты под этим видео
https://www.youtube.com/watch?time_continue=3&v=8IyuPweCj3k&feature=emb_logo
Обзмеился
АСМУС СПАСАЙСЯ!
двачую, рандомному мимокроку будет понятнее чем капюшон
Предлагаю более лучший вариант: "Кристина Асмус дает бомжам", ибо поисковики не любят все слова связанные с еблей: после ввода "секс" варианты поиска пропадают.
Ионова еще жива? А я ее еще по Ералашу помню.
Танцевач - двач
Поднажмем
А ведь скоро юбилейный!
Че-то хуйня полная, раньше хотя бы забавно было.
Скорее даже исторический.
Это ж такой шанс на вин. Надо как-то анону победить в конкурсе, не выдавая себя, а потом позадавать неудобные вопросы.
А победителя случайно не голосованием выбирают?
А Гарик будет?
голосованием самой шлюхи и сонма её ебарей
Не ведитесь посоны это ловушка. Задержала куколд-полиция. Пишу с асмус
Нет, как они решат, так что нужно маскироваться под фаната. Тут сам фильм-то хоть кто-нибудь смотрел?
Победителей будет 10!!!!!!!! А встреча пройдёт в приватной обстановке “Noor bar”, где проходили съемки ключевых сцен фильма!
> У вас будет возможность поесть с актёрами тех самых драников со сметаной , задать вопросы по поводу съёмок, послушать эксклюзивные истории и сфотографироваться с командой!!!! Дерзайте!!!! И не забывайте ставить хештег #ТЕКСТКОНКУРС! И открыть свой аккаунт до выявления победителей! ✊
> Участвует вся Россия!!!!! Приезд и проживание победителей не из Москвы за наш счёт!! ♀️
> Для тех, кто уже посетил фильм и написал отзыв, можете просто добавить хештег и участвовать! Итоги подведём 4-го декабря!
Когда там цифровая версия?
11 декабря
Проорал как сумасшедший.
А главное ума хватило пригласить самую хайповую персону месяца!
Охотникак на оленей в шапку!
Цымес в том что у Ионовой очень специфическая репутация в специфических кругах. Она свингерша. Само ее появление рядом с куколдом уже лулз невероятный.
МАНЯФЕСТ ВТОРЫМ ПОСТОМ В ЮБИЛЕЙО-ИСТОРИЧЕСКОМ!
> свингерша
Пиздец, у блядей уже сорта появились.
ВКУКОЛДИЛСЯ
НАКАНЕЦТА СКОРО 200 ТРЕД
ВИСКАРЬ УЖЕ ОТКРЫЛ
НАКАНЕЦТА СКОРО 200 ТРЕД
ВИСКАРЬ УЖЕ ОТКРЫЛ
1
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЕРЕКАТ
https://2ch.hk/b/res/208066882.html
Ты знаешь куда это закинуть.
Что, приговорили к 200 часам принудительного секса с кристиной сексвайф, а гарик смотрит ?
Шапка(ссылку копировать отдельно)::https://pastebin.com/CPD8CF4f
Архив всех тредов: https://pastebin.com/4hLJukAW
АРХИВ ВСЕГО КОНТЕНТА И ПАСТ: https://mega.nz/#F!FPpjRa4a!rqY7VmDemLroUdCvZyer3g
Стартер-пак: http://ge.tt/3ZbHTKz2
!!!АНОНЫ ЗАПОДОЗРИЛИ КРИСТИНУ В УПОТРЕБЛЕНИИ НАРКОТЫ ИЗ-ЗА ЕЁ ПОВЕДЕНИЯ И АБЕРРАЦИЙ ПАМЯТИ. АСМУС ЗАБЫВАЕТ И ПУТАЕТ СОБЫТИЯ, НОСИТ НОЧЬЮ ОЧКИ И ПРОЯВЛЯЕТ ДРУГИЕ ПРИЗНАКИ СИДЕНИЯ НА КОКОСЕ, НО НЕ ТОМ, ЧТО НА ПАЛЬМАХ
ФОРСИМ!!!
У ХОВАНСКОГО (; МЛН ПОДПИСОТЫ) ВЫШЕЛ РОЛИК С РАЗЪЕБОМ НИКЧЕМНОГО КУКОЛДА
https://www.youtube.com/watch?v=gxr81uR0h1o
ИНСТАГРАМ ТРЕДА: https://www.instagram.com/kak_oldy/?hl=ru
ОЗВУЧКА:
https://vocaroo.com/i/s04roN0vOpvj
https://vocaroo.com/i/s1jT8QPBFKKU
[ДЕЙСТВУЕМ ПО ДАННОЙ СХЕМЕ]
1. РЕДАКТИРУЕМ И ПИШЕМ В СТАТЬЮ НА ЛУРКЕ ПРО ГАРИКА
https://lurkmore.to/%D0%9A%D1%83%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B4
2. ТРОЛЛИМ И ЗАСИРАЕМ САМОГО ГАРИКА ПРЕЖДЕ ВСЕГО В ЕГО ИНСТЕ (ОСОБО ВАЖНО!!!)
https://www.instagram.com/p/B4rTTHpp2la/?hl=ru
3. ВБИВАЕМ ЗАПРОСЫ "ХАРЛАМОВ КУКОЛД" В ПОИСКЕ ГУГЛА И ЯНДЕКСА, ЧТОБ ВЫВЕСТИ ИХ В ТОП (ОСОБО ВАЖНО!!!)
Также по возможности форсим теги для соцсетей: #ГарикКУКОЛДХарламов #ГарикРазводись
4. ЗАСИРАЕМ АСМУС В ИНСТЕ (ЛУЧШЕ ВСЕГО ТОНКО, ИЗОБРАЖАЯ ПОДДЕРЖКУ И ВОСХИЩЕНИЕ), ПРИСЫЛАЕМ ЕЙ В ДИРЕКТ ПИКЧИ С ЦЕРКВИ ТИРЕЧА И МЕМЫ С ДОЧЕРЬЮ, МОЖНО ПОДКАТЫВАТЬ К НЕЙ В ДИРЕКТЕ, В КОММЕНТАХ ПРИГЛАШАТЬ НА СВИДАНИЯ, ТАК КАК ОНА СВОБОДНАЯ ЖЕНЩИНА, А ГАРИК НЕ ПРОТИВ
5. ПРИСЫЛАЕМ ЕЁ ПОДСОСАМ В КОММЕНТАХ ЧЕРЕЗ ДИРЕКТ (ЛИЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ) СКРИНЫ И ПРУФЫ С ЕБЛЕЙ.
6. Засираем предложку ракопабликов мемами про куколда. Мемы берём из треда и из архива, папка "контент от анона" https://mega.nz/#F!FPpjRa4a!rqY7VmDemLroUdCvZyer3g
Ракопаблики
https://vk.com/4ch
https://vk.com/4chnn
https://vk.com/cs_4ch
https://vk.com/mudakoff
https://vk.com/mudachyo
АКТИВНО ПООЩРЯЕТСЯ РАСШИРЕНИЕ СПИСКА.
7.Достаём из закромов личных и общего архива в шапке все самые охуенные частушки, песни, пикчи, объединяем их с нарезкой из видосов Шлюхи и Куколда, нынешними и теми, что были ещё давно (материала хватает), а также мемными скринами с их постами, раскрывающие суть происходящего и т.д.
8.Подаём жалобы в Минкульт и в любые органы власти, упираем на то, что обычный поход в кино превратился в ад из-за настолько откровенных сцен. Пилим жалобы на защиту детей от вредоносной информации, так как фильм не справился с тем, чтобы сохранить свой порно контент, который утёк в сеть и его могут увидеть жеребята (с упором на религию и традиции)
ДОПОЛНИТЕЛЬНО:
а) ни в коем случае не забываем везде вставлять и пруфы на то, что там была реальная пизда и дрочка, а никакая не просто "игра", выдаваемая за секс, именно в этом и вся суть тредов и это необходимо донести до масс
б) Продолжаем ковать оригинальный контент по типу стикеров
в) Скоординированно и массово форсим по всем ракопабликам, каналам, среди блогеров и СМИ.
[Последние новости]
1. Кол-во запросов по слову куколд выросло в 4 раза, все запросы относятся к Гарику
2. Куколду засрали весь инст, а про его позор написали многие крупные паблики ВК и каналы в ТГ
3. Кристиночка пришла играть на радио https://youtu.be/C2lV4lgXl18 Смотреть с 16:40
4. Гарик отменил последние концерты своего тура в Европе и отменился в Москву без объяснения причин.
5. Журналюги начали форсить отказ Кристины от съемок и неустойку, которую ей, якобы, придется выплатить:
https://kino.rambler.ru/actors/43120558-asmus-pridetsya-otkazatsya-ot-roli-v-novom-filme-iz-za-skandala/
https://utro.ru/showbiz/2019/11/07/1423647.shtml
https://teleprogramma.pro/news/1200273-privet-neustoyka-asmus-otkajetsya-ot-roli-v-novom-filme-izza-postelnoy-u3419/
6. Актер Александр Паль озвучил, что Асмус и Янковский секс не имитировали
7. Говнописатель Александр Цыпкин высрался у себя в инсте
https://www.instagram.com/p/B4srw8sIIPB/?hl=ru
8. Про "угрозы" написала пресса
9. Группку Анус в ВК сделали закрытой
https://vk.com/officialkristinaasmus
10. На картах Google в Воронеже в честь Гарика Харламова были переименованы сразу несколько объектов: памятник Биму, Воронежский государственный промышленно-гуманитарный колледж,
и даже супермаркет на Левом берегу. Их назвали "Харламов не куколд"
http://bloknot-voronezh.ru/news/kharlamov-ne-kukold-pamyatnik-kolledkh-i-magazin-p-1159876
11. Шлюха обосралась и не хочет разговаривать, на меропряития ходит без мужа и с охранником, с которым ебется
https://teleprogramma.pro/stars/1205251-kristina-asmus-nachala-hodit-s-telohranitelem-posle-skandala-so-scenoy-v-filme-u3510-u3528/
12. Ургант продолжает понемногу подстебывать Асмус, та в ответ огрызнулась на него на церемонии.
https://youtu.be/-G7d_GJsBfo?t=1127
13. Куколд в качестве анонса выпуска "Камеди" сочинил стишок, в которым обозначил Янковского "конченным". Немного погодя, он всё разделил 2 слова запятой.
https://www.instagram.com/p/B42pW2FpjKM/?hl=ru
14. Блядина стала сторониться людей и больше не дает в Асмус интервью
15. !!!!ХАРЛАМОВ УДАЛИЛ ПОСТ В ПОДДЕРЖКУ АСМУС!!!
16. Старшая дочь Барина Михалкова прокомментировала скандал вокруг Кристины Асмус
17. По слухам, Гарик нанял частного детектива. То ли чтобы расквитаться с Асмус, то отыскать травивших его анонов.
18. Судя по всему, Асмус и Гарик находятся на грани разрыва
19. Эдвард Билл на встрече с Милоновым назвал все происходившее в фильме откровенной порнухой, но реакции не последовало
https://youtu.be/JUegKCzVIv4?t=521
20. Цифровой релиз фильма в HD перенесли на 11 декабря
21. В СМИ пошел вброс, что ни какого секса не было, а пизда с капюшоном на самом деле накладки. Как это состыкуется с предыдущими словами шлюхи. что реквизит они Мальдивы не брали, манявряторы не поясняют
22. Анус собирается сниматься в очередном ноунейм-фильме
23. У ХОВАНСКОГО ВЫШЕЛ РОЛИК С РАЗЪЕБОМ НИКЧЕМНОГО КУКОЛДА
24. Куколд снялся в новом клипе Глюкозы
https://www.youtube.com/watch?time_continue=3&v=8IyuPweCj3k&feature=emb_logo
СВЕЖАЯ ПРЕССА
https://rg.ru/2019/11/10/video-kristina-asmus-otkazalas-ot-roli-s-otkrovennoj-scenoj.html
https://lenta.ru/news/2019/11/11/asmus/
https://7days.ru/news/konchitsya-vse-krovyu-seksskandal-s-kristinoy-asmus-vyshel-izpod-kontrolya.htm
https://www.vokrug.tv/article/show/15734487561/
https://www.vokrug.tv/article/show/15734487561/
http://bloknot-voronezh.ru/news/kharlamov-ne-kukold-pamyatnik-kolledkh-i-magazin-p-1159876
https://ais.by/article/semeynoe-gnezdyshko-kristiny-asmus-i-garika-harlamova
https://teleprogramma.pro/stars/1205251-kristina-asmus-nachala-hodit-s-telohranitelem-posle-skandala-so-scenoy-v-filme-u3510-u3528/
https://www.intermedia.ru/news/341421
https://7days.ru/news/kristina-asmus-izbegaet-obshcheniya-posle-postelnoy-stseny-v-tekste.htm
https://lenta.ru/news/2019/11/19/naked/
https://www.kp.ru/daily/27058/4125619/
https://m.lenta.ru/news/2019/11/21/sekret/
https://www.vokrug.tv/article/show/15743236701/
https://super.ru/a/ostavte_asmus_v_pokoe
[ИСТОРИЯ]
Асмус и Янковский снялись в откровенной постельной сцене в фильме "Текст". При детальной раскадровке оказалось, что дрочка и ебля в этой сцене была настоящей. Сейчас, все думают, что там ничего такого не было, просто "откровенная постельная сцена" и "искусство на грани", так как считают, что в российском кино не пропустили бы откровенную дрочку и т.д.
Аудитория уверена, что это монтаж, специальное бельё и т.д. Асмус, Куколд и прочие делают вид, что там не было никакой реальной дрочки и секса, публика им верит и полагает, что ничего не было.
Шлюхе казалось это экстремальным, тешило ее ЧСВ, могла рассказывать подружкам потаскушкам как она у всех на глазах переспала с Янковским, а никто и не понял.
Они нихуя не думали, что все спалят, ей сказали: "Не ссы, затемним всё и повырежем, ничего никто не увидит, просто выставим откровенной сценой "на грани" народ привык к постельным сценам и не поверит, что всё по-настоящему". Народ и поверил.
>НО ОНИ ОБОСРАЛИСЬ, АНОНУ ВСЁ СЛИЛИ И АНОН ВСЁ СПАЛИЛ И ШЛЮХА С КУКОЛДОМ ДОЛЖНЫ ПОПЛАТИТЬСЯ
Когда все узнают, что там реально это было, что шлюха просто поебалась под винчиком на всю страну (или по крайней мере, подрочила), ради хайпа - будут масштабные лулзы.
[КОНТАКТЫ ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ]
>Контакты Гарика:
+79164508666 [email protected] - менеджер
+79295000006 - какой-то Алексей из твиттера Куколда
https://www.instagram.com/khar_nat/ b https://vk.com/id247139749 - мать Гарика
Судя по всему, сильно не одобряет женитьбу сына на Асмус.
https://instagram.com/a_kharlamova_ - дочь Гарика (аккаунт контролирует Асмус)
https://vk.com/id186138211 - сестра Гарика
https://www.instagram.com/lina_lania/ и https://vk.com/alinamalaniya - еще одна сестра Гарика (обе по матери)
Сайт куколда переделан из сайта группы ABBA
http://garikharlamov.com/
https://yandex.ru/search/?text=site%3Agarikharlamov.com
https://www.instagram.com/garikkharlamov/
https://twitter.com/Garik2000/
https://vk.com/garikharlamov
>Контакты Асмус:
[email protected] - Елена менеджер
https://www.instagram.com/radaasmus/ - мать
Соцсети:
http://instagram.com/asmuskristina
https://twitter.com/AsmusKristina
https://vk.com/asmus__kristina - комменты отключены
>Контакты Янковского:
https://www.instagram.com/ivanfilippovich
>Монтажёр
https://vk.com/timpavelko
ДОПОЛНИТЕЛЬНО:
https://www.instagram.com/_larisa_guzeeva_/?hl=ru - инста Гузеевой
https://www.instagram.com/vrsoloviev/ - инста Соловьева
Спасибо Абу