Блять у меня истерика со 2ого пика
Ностальгия..
Почему они открыто обсуждают каннибализм? И как после этого не считать ВК загончиком?
пизда
мой любимый шизотред
Концовка убила.
Всю ночь я корпел над очередной никому не нужной статьёй для местной жёлтой газетёнки, прихлёбывая крепкий чёрный кофе и наполняя пепельницу окурками, надеясь успеть закончить работу до шести утра — своеобразной Мекки для журналистов-неудачников. Именно в шесть окошко чёрного входа редакции открывалось и туда потоком сливались все печатные нечистоты нашего города — от криминальных разборок до копошения в грязном белье знаменитостей полусвета. Платили за это так же, как и за любой мусор — сущие гроши, однако эти крохи и небольшой счёт в банке, который я открыл после продажи доставшейся мне случайно старой машины моего канувшего в Лету дяди позволяли влачить жалкое существование в небольшой комнатушке коммунальной квартиры на окраине Города. Каждый раз, печатая на небольшом ноутбуке дежурный пошлый текст про какого-нибудь певца, обнаруженного с граммом кокаина в весёлой кампании, я с горечью вспоминал то будущее, о котором ещё недавно фантазировал, но которое не нашло воплощения в моём незавидном Сегодня и уже не найдёт впредь.
Очередной будильник очередного утра вернул меня к реальности и заставил лихорадочно собираться, поскольку стоять в очереди таких же писак-неудачников за жалкими крохами сдобной булки Большой Журналистики мне абсолютно не улыбалось, слишком уж отчётливым было в них моё отражение. Молча выйдя из дома, я проверил карманы. Пожалуй, набор «дорожных» вещей — нож, коробка спичек и упаковка сигарет — абсолютно обычен для жителей моего района, однако карта звёздного неба — отголосок юношеского увлечения астрономией — могла бы смутить тех, кто в жалкой попытке обогатиться за счёт ближнего своего стал бы обшаривать моё бездыханное тело.
Нет, с Городом определённо было что-то не так. Все предметы, дома, машины потеряли свои очертания, а свет утреннего солнца поглотила непонятно откуда появившаяся дымка, отчего улица казалась тусклой как закопчённый фонарь. Пройдя несколько абсолютно бесшумных шагов, я заметил, что рядом с капотом припаркованного во дворе автомобиля блестит какой-то предмет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся обычной монеткой с необычной надписью вместо номинала: «Подбрось меня, спроси меня». После бессонной ночи у меня хватило ума лишь ляпнуть «Зло или добро?», а после полюбоваться полётом, в результате которого монетка с весёлым звяканьем встала на ребро. Следующие два броска закончились с таким же результатом. Немало подивившись такой шутке теории Вероятности, я спрятал монетку в карман и за подкладкой ощутил непривычный твёрдый предмет, который на поверку оказался билетом старого образца на поезд со странным названием «Туркестанский экспресс», датой отправления было назначено сегодняшнее число, а в графе время — 10:00. «Ладно, хоть какое-то приключение, — подумал я. — Авось удастся привести мысли в порядок под стук колёс и убаюкивающее тепло постели».
С учётом того, что добираться до отмеченного вокзала было порядка двух часов, я бегом отправился к стенам редакции, которая оказалась закрыта на неопределённый срок, бегом добрался до станции метро, лишь изредка обращая внимание на закрытые павильоны магазинов и закусочные, на погасшие экраны банкоматов и электронных терминалов. Тогда это не вызывало у меня удивления, как не вызывали удивления пустые коридоры, залитые всё тем же мертвенно бледным светом, коим был заполнен и Город. Не вызвал удивления никем не охраняемый турникет, преодолённый по привычке прыжком, остановившийся эскалатор, спуск по которому не занял у меня много времени, и вскоре я оказался на пустой станции со странной гравировкой в виде чёрного сердца, к платформе которой без привычного шума подъезжал пустой поезд метрополитена.
На вокзале было людно и шумно, впервые за всё время моего путешествия. Мёртвый металлический голос объявлял станции, платформы и пути, как пойманный ангел мечась в дверях старого здания, периодически уведомляя об абсолютно не нужных мне стрелках, платформах и путях, по которым следовали поезда со странными номерами и названиями, похожими то ли на какой-то шифр, то ли на бред безумного математика. Ещё раз проверив билет, я удивился неожиданной перемене. В графе отправления стояло завтрашнее число, и оно было назначено уже на 01:00. Чем ближе к ночи, тем меньше серых безликих пассажиров оставалось на вокзале, который, казалось, покинула сама жизнь. Лишь металлический голос и лёгкая музыка из буфета разбавляли часы моего ожидания. Звуки звуками, но вот с ночи я совершенно ничего не ел, о чём мне не замедлил напомнить проснувшееся чувство голода. Кое-какие финансы у меня имелись, и в результате созрело решение потратить часть взятых на дорогу денег на покупку еды или выпивки.
В буфете я не обнаружил ничего примечательного, лишь стандартный набор вокзальных закусок вроде лежалых бутербродов с сыром, колбасой и икрой, каких-то салатов, довольно подозрительных на вид, и несколько видов алкогольных напитков. «На Руси веселие есть питие, — вспомнил я фразу кого-то из древних и решил. — Лучше взять вино и устроить себе небольшой праздник, чем уныло пережёвывать кусок чёрствого хлеба». Остановив выбор на чилийском полусухом и пачке сигарет, я наконец-то обратил внимание на буфетчика, форму которого кто-то заботливо украсил вышитыми нарциссами, и из-за мешковатой фигуры этого немолодого человека сидела несколько комично, однако внимательный взгляд злых карих глаз, дополненный острозубой ухмылкой отбивал всякий повод даже для полуулыбок. Что-то в его облике показалось мне знакомым, он как зеркало отражал моё прошлое, настоящее и будущее, более того, во всё более непереносимом оскале я видел свою смерть. «Послушай, милый, ты точно ли знаешь, что делаешь здесь в это время?» — спросил буфетчик приторным голосом, а затем с некоторой ленцой отвернулся от меня и уставился в окно, от чего безумная иллюзия сразу пропала. «Самди? Самаэль? Откуда у меня в голове появились эти мысли? Уверен, что до этого момента и слов-то таких не слышал, хотя они больше похожи на чьи-то странные имена, надо бы потом проверить». Вслух же произнёс другое: «Следящий, я жду свой Туркестанский экспресс, и что-то мне подсказывает, что я на верном пути». Буфетчик неопределённо хмыкнул, взял деньги и протянул мне бутылку вина и сигареты, а затем махнул рукой в направлении выхода и окончательно отвернулся к окну. «Туркестанский экспресс подходит ко второй платформе, нумерация вагонов с головы состава, — металлический демон, заключённый в громкоговорителе, надрывался и хрипел, зазывая остатки пассажиров. — Опоздавшие должны проследовать на станцию Мёртвых сердец до следующего рейса, ровно через сто лет в это же время». «Сто лет? Что за чертовщина?, — подумал я, ища 9 вагон поезда. — Видать, балуется кто-то, скорее всего не объяснили своему ребёнку, что за такое можно вылететь с работы».
Очередной будильник очередного утра вернул меня к реальности и заставил лихорадочно собираться, поскольку стоять в очереди таких же писак-неудачников за жалкими крохами сдобной булки Большой Журналистики мне абсолютно не улыбалось, слишком уж отчётливым было в них моё отражение. Молча выйдя из дома, я проверил карманы. Пожалуй, набор «дорожных» вещей — нож, коробка спичек и упаковка сигарет — абсолютно обычен для жителей моего района, однако карта звёздного неба — отголосок юношеского увлечения астрономией — могла бы смутить тех, кто в жалкой попытке обогатиться за счёт ближнего своего стал бы обшаривать моё бездыханное тело.
Нет, с Городом определённо было что-то не так. Все предметы, дома, машины потеряли свои очертания, а свет утреннего солнца поглотила непонятно откуда появившаяся дымка, отчего улица казалась тусклой как закопчённый фонарь. Пройдя несколько абсолютно бесшумных шагов, я заметил, что рядом с капотом припаркованного во дворе автомобиля блестит какой-то предмет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся обычной монеткой с необычной надписью вместо номинала: «Подбрось меня, спроси меня». После бессонной ночи у меня хватило ума лишь ляпнуть «Зло или добро?», а после полюбоваться полётом, в результате которого монетка с весёлым звяканьем встала на ребро. Следующие два броска закончились с таким же результатом. Немало подивившись такой шутке теории Вероятности, я спрятал монетку в карман и за подкладкой ощутил непривычный твёрдый предмет, который на поверку оказался билетом старого образца на поезд со странным названием «Туркестанский экспресс», датой отправления было назначено сегодняшнее число, а в графе время — 10:00. «Ладно, хоть какое-то приключение, — подумал я. — Авось удастся привести мысли в порядок под стук колёс и убаюкивающее тепло постели».
С учётом того, что добираться до отмеченного вокзала было порядка двух часов, я бегом отправился к стенам редакции, которая оказалась закрыта на неопределённый срок, бегом добрался до станции метро, лишь изредка обращая внимание на закрытые павильоны магазинов и закусочные, на погасшие экраны банкоматов и электронных терминалов. Тогда это не вызывало у меня удивления, как не вызывали удивления пустые коридоры, залитые всё тем же мертвенно бледным светом, коим был заполнен и Город. Не вызвал удивления никем не охраняемый турникет, преодолённый по привычке прыжком, остановившийся эскалатор, спуск по которому не занял у меня много времени, и вскоре я оказался на пустой станции со странной гравировкой в виде чёрного сердца, к платформе которой без привычного шума подъезжал пустой поезд метрополитена.
На вокзале было людно и шумно, впервые за всё время моего путешествия. Мёртвый металлический голос объявлял станции, платформы и пути, как пойманный ангел мечась в дверях старого здания, периодически уведомляя об абсолютно не нужных мне стрелках, платформах и путях, по которым следовали поезда со странными номерами и названиями, похожими то ли на какой-то шифр, то ли на бред безумного математика. Ещё раз проверив билет, я удивился неожиданной перемене. В графе отправления стояло завтрашнее число, и оно было назначено уже на 01:00. Чем ближе к ночи, тем меньше серых безликих пассажиров оставалось на вокзале, который, казалось, покинула сама жизнь. Лишь металлический голос и лёгкая музыка из буфета разбавляли часы моего ожидания. Звуки звуками, но вот с ночи я совершенно ничего не ел, о чём мне не замедлил напомнить проснувшееся чувство голода. Кое-какие финансы у меня имелись, и в результате созрело решение потратить часть взятых на дорогу денег на покупку еды или выпивки.
В буфете я не обнаружил ничего примечательного, лишь стандартный набор вокзальных закусок вроде лежалых бутербродов с сыром, колбасой и икрой, каких-то салатов, довольно подозрительных на вид, и несколько видов алкогольных напитков. «На Руси веселие есть питие, — вспомнил я фразу кого-то из древних и решил. — Лучше взять вино и устроить себе небольшой праздник, чем уныло пережёвывать кусок чёрствого хлеба». Остановив выбор на чилийском полусухом и пачке сигарет, я наконец-то обратил внимание на буфетчика, форму которого кто-то заботливо украсил вышитыми нарциссами, и из-за мешковатой фигуры этого немолодого человека сидела несколько комично, однако внимательный взгляд злых карих глаз, дополненный острозубой ухмылкой отбивал всякий повод даже для полуулыбок. Что-то в его облике показалось мне знакомым, он как зеркало отражал моё прошлое, настоящее и будущее, более того, во всё более непереносимом оскале я видел свою смерть. «Послушай, милый, ты точно ли знаешь, что делаешь здесь в это время?» — спросил буфетчик приторным голосом, а затем с некоторой ленцой отвернулся от меня и уставился в окно, от чего безумная иллюзия сразу пропала. «Самди? Самаэль? Откуда у меня в голове появились эти мысли? Уверен, что до этого момента и слов-то таких не слышал, хотя они больше похожи на чьи-то странные имена, надо бы потом проверить». Вслух же произнёс другое: «Следящий, я жду свой Туркестанский экспресс, и что-то мне подсказывает, что я на верном пути». Буфетчик неопределённо хмыкнул, взял деньги и протянул мне бутылку вина и сигареты, а затем махнул рукой в направлении выхода и окончательно отвернулся к окну. «Туркестанский экспресс подходит ко второй платформе, нумерация вагонов с головы состава, — металлический демон, заключённый в громкоговорителе, надрывался и хрипел, зазывая остатки пассажиров. — Опоздавшие должны проследовать на станцию Мёртвых сердец до следующего рейса, ровно через сто лет в это же время». «Сто лет? Что за чертовщина?, — подумал я, ища 9 вагон поезда. — Видать, балуется кто-то, скорее всего не объяснили своему ребёнку, что за такое можно вылететь с работы».
Проводник оказался статным мужчиной в зелёной форме, стандартной для железнодорожников, однако что-то в нём говорило о военном прошлом, как-то уж слишком ладно сидела форма и гордым был изумрудно-зелёный взгляд, которым тот оглядывал пассажиров, тянущих к нему удостоверения и билеты. Да, это был Он. Его лик я видел всего пару раз на бабушкиных иконах, но именно сегодня рисунок обрёл форму и содержание в моём изрядно размытом алкоголем, бессонницей и долгим голоданием сознании. «Эй, парень, на мне всего лишь зелёная форма, а сам я вроде как не напоминаю Сару Джессику Паркер, чтобы на меня так пялиться», — иронично заметил проводник рокочущим басом. Заплетаясь в негнущихся ногах и расталкивая будущих попутчиков, я сунул ему свой билет, с благоговением произнеся: «Господин мой, я здесь, я не боюсь умереть», затем подался вперёд, чуть не сбив проводника с ног, но крепкой рукою был отправлен прямо на полку старого вагона, которые я вид…ел… в фильм…
Я не знаю, какой сейчас день и час. Всё путешествие свелось лишь в безостановочное гудение рельс, громыхание стаканов и бубнеж немногочисленных попутчиков. Вот и сейчас один из соседей восторженно гундосил: «В течение многих веков мастера кунг-фу кропотливо выясняли, как именно можно лучше всего использовать те или иные методы нападения и защиты в различных конкретных ситуациях. Например, они открыли для себя, что удар, нанесённый на уровне пояса, гораздо более эффективен…» «Говно твоё кунг-фу, я тебе как сибиряк говорю, — новый, более приятный голос влился в монолог. — Все эти махания ногами не стоят одного выстрела из надёжного обреза».
На их спор мне было откровенно наплевать, поэтому я уставился в окно, то и дело протирая глаза от предательских остатков пьяного сна. Под багровым с прожилками крови небом расстилалось то, что моё подсознание сразу же назвало Великой Степью. Песчаный ландшафт с незначительными вкраплениями пожухлой зелени на многие километры вперёд и вокруг в пространстве. Я невольно залюбовался таким чудом природы и был удивлён спокойной реакцией попутчиков на мои радостные разглагольствования. Несколько обидевшись, я всецело погрузился в этот багровый мир… От созерцания меня отвлёк увесистый стук тяжёлых пальцев по спине. Обернувшись, я столкнулся глазами с тем же изумрудным взглядом проводника, который на сей раз напоминал взгляд моего покойного отца, когда тот пытался объяснить малышу, откуда берутся дети или почему семья в очередной раз вынуждена переехать в более дешёвую квартиру в более дешёвом районе. «Ты был прав тогда, на перроне, когда увидел во мне Того, кто есть Я на самом деле, — сказал он решительно. — Ты небезнадёжен, поэтому тебе ещё рано ехать в ту сторону, равно как и мне больше нечего ловить с этим обречённым сбродом, держись ко мне поближе — мы покидаем состав».
Я не помню прыжка, помню только удар о песок и боль в подвёрнутой ступне… Всё наше путешествие на Восток слилось для меня в непрерывный ужас палящего степного солнца, песка, который забивался в ноздри и распухший от жажды рот, молчания спутника и нытья в повреждённой ноге. Внезапно, мой попутчик сел на траву возле ржавых заброшенных рельс и глухо сказал: «Будем ждать, здесь пройдёт Туркестанский экспресс. Первый за век — за весь новый век». «Где-то я уже эту сказку слышал, — подумал я. — Не ожидал я такой ерунды от здорового бородатого мужика». Стоило мне закончить мысль, как проводник с укором посмотрел на меня, однако на сей раз не произнёс не слова.
Он первым запрыгнул на буфер, а я всего лишь случайно зацепился за торчащие из вагонов небольшие штыри, после чего был втянут парой пропахших табаком рук в окно. В рот мне заботливо упёрлось горлышко фляжки, а голос моего спасителя восторженно проник в ухо: «Мужик, расслабься, жить будешь, влупи из горла. Твоя смерть была в двух шагах, но в этот раз ничего не смогла».
Поезд меланхолично катился в Город, который я не мог узнать, настолько он был новым и живым, улицы были не похожи на те, которые я застал до отъезда, возможно из-за необычной архитектуры зданий, возможно из-за несколько багрового цвета полуденного солнца. Я знаю, что перемены влекут за собой перемены, а значит и у меня в жизни пройдёт серая полоса рутины, что подтвердил и тихий голос буфетчика в моей голове: «Я сомневался, что это с тобой сбудется, но ты оказался твёрже в поступках, чем иные в словах. С возвращением домой, Туркестанский Беглец, с возвращением домой…»
Я не знаю, какой сейчас день и час. Всё путешествие свелось лишь в безостановочное гудение рельс, громыхание стаканов и бубнеж немногочисленных попутчиков. Вот и сейчас один из соседей восторженно гундосил: «В течение многих веков мастера кунг-фу кропотливо выясняли, как именно можно лучше всего использовать те или иные методы нападения и защиты в различных конкретных ситуациях. Например, они открыли для себя, что удар, нанесённый на уровне пояса, гораздо более эффективен…» «Говно твоё кунг-фу, я тебе как сибиряк говорю, — новый, более приятный голос влился в монолог. — Все эти махания ногами не стоят одного выстрела из надёжного обреза».
На их спор мне было откровенно наплевать, поэтому я уставился в окно, то и дело протирая глаза от предательских остатков пьяного сна. Под багровым с прожилками крови небом расстилалось то, что моё подсознание сразу же назвало Великой Степью. Песчаный ландшафт с незначительными вкраплениями пожухлой зелени на многие километры вперёд и вокруг в пространстве. Я невольно залюбовался таким чудом природы и был удивлён спокойной реакцией попутчиков на мои радостные разглагольствования. Несколько обидевшись, я всецело погрузился в этот багровый мир… От созерцания меня отвлёк увесистый стук тяжёлых пальцев по спине. Обернувшись, я столкнулся глазами с тем же изумрудным взглядом проводника, который на сей раз напоминал взгляд моего покойного отца, когда тот пытался объяснить малышу, откуда берутся дети или почему семья в очередной раз вынуждена переехать в более дешёвую квартиру в более дешёвом районе. «Ты был прав тогда, на перроне, когда увидел во мне Того, кто есть Я на самом деле, — сказал он решительно. — Ты небезнадёжен, поэтому тебе ещё рано ехать в ту сторону, равно как и мне больше нечего ловить с этим обречённым сбродом, держись ко мне поближе — мы покидаем состав».
Я не помню прыжка, помню только удар о песок и боль в подвёрнутой ступне… Всё наше путешествие на Восток слилось для меня в непрерывный ужас палящего степного солнца, песка, который забивался в ноздри и распухший от жажды рот, молчания спутника и нытья в повреждённой ноге. Внезапно, мой попутчик сел на траву возле ржавых заброшенных рельс и глухо сказал: «Будем ждать, здесь пройдёт Туркестанский экспресс. Первый за век — за весь новый век». «Где-то я уже эту сказку слышал, — подумал я. — Не ожидал я такой ерунды от здорового бородатого мужика». Стоило мне закончить мысль, как проводник с укором посмотрел на меня, однако на сей раз не произнёс не слова.
Он первым запрыгнул на буфер, а я всего лишь случайно зацепился за торчащие из вагонов небольшие штыри, после чего был втянут парой пропахших табаком рук в окно. В рот мне заботливо упёрлось горлышко фляжки, а голос моего спасителя восторженно проник в ухо: «Мужик, расслабься, жить будешь, влупи из горла. Твоя смерть была в двух шагах, но в этот раз ничего не смогла».
Поезд меланхолично катился в Город, который я не мог узнать, настолько он был новым и живым, улицы были не похожи на те, которые я застал до отъезда, возможно из-за необычной архитектуры зданий, возможно из-за несколько багрового цвета полуденного солнца. Я знаю, что перемены влекут за собой перемены, а значит и у меня в жизни пройдёт серая полоса рутины, что подтвердил и тихий голос буфетчика в моей голове: «Я сомневался, что это с тобой сбудется, но ты оказался твёрже в поступках, чем иные в словах. С возвращением домой, Туркестанский Беглец, с возвращением домой…»
Я живу в новосибирском Академгородке. Райское местечко, все при нем: и красивая природа, и развитая инфраструктура. Ну и, конечно, мой любимый музей железнодорожной техники, находящийся в десяти минутах езды от центра, нашей Верхней Зоны. Еще в детстве, впервые увидев старый папин сборник, посвященный железным дорогам, поездам и паровозам в частности, я буквально на них помешался. Прочитав его от корки до корки, начал дергать родителей, капризничая и чуть ли не каждые выходные умоляя сводить меня в тот музей. Там я мог часами бродить среди молчаливых и, как мне тогда казалось, огромных махин, от которых так и веяло загадкой тех путей и дорог, которые они преодолели. Мне представлялось, как они неслись и ночью, и днем через пустынные поля, пересекая реки, утягивая за собой стройную цепочку вагонов с пассажирами или грузом. Понятия не имею, почему, но лично мне и тогда, и сейчас все эти воображаемые картины кажутся не просто интересными или красивыми, а прямо-таки захватывающими. Но отец, к сожалению, мой восторг не разделял, поэтому со временем, став старше, я начал бегать туда сам, предпочитая свои одинокие походы прогулкам с ребятами во дворе. Примерно в то время у меня появился доступ в Интернет, что открыло кучу новых возможностей. Теперь я мог быстро найти историю любого из вагонов музея и не только; поэтому, в конце концов, я ушел в их изучение с головой, тем не менее, продолжая периодически навещать моих старых «друзей» в музее. Тогда-то я и познакомился с Денисом Валерьевичем.
Новый сторож был добродушным дядькой, с которым у меня постепенно сложилось некое подобие товарищеских отношений, развившихся на благодатной почве нашей общей любви к историям железных дорог и поездов. Ему всегда было что рассказать, а я являл собой пример образцового слушателя. Поэтому мы замечательно проводили время вместе, часами сидя у него в сторожке и прихлебывая чай с конфетами, которые я иногда приносил с собой.
Чертовщина началась в августе 2007 года. Лето выдалось жарким, поэтому в музей я особо не ходил, предпочитая оставаться в своей прохладной квартирке, лишь изредка бегая с друзьями позагорать на местный пляж. Однако, увидев на сайте объявление о поступлении нового экспоната, я все же решил наведаться в гости к Денису Валерьевичу и, конечно, поглазеть на пополнение. Привезли, надо сказать, довольно редкий экземпляр — грузовой паровоз серии «Ы», выпущенный в двадцатых годах прошлого века специально для Армавир-Туапсинской железной дороги. В интернете о нем мне удалось найти не так уж много информации, поэтому непосредственно перед доскональным осмотром я решил заскочить к дяде Денису — обсудить красавца и, может, узнать что-нибудь новое.
Как я уже говорил, в музей я тем летом не выбирался, так что ожидал от старого товарища теплого дружеского приема и очень удивился, когда вместо этого получил лишь хмурый взгляд и угрюмое «заходи, жарко на улице». В недоумении усаживаясь за небольшой раскладной столик, я наблюдал, как сторож аккуратно достает чашки из шкафчика на стене, не говоря при этом ни слова. В другое время он уже обязательно рассказывал бы какую-нибудь очередную историю из жизни музея, который, надо признать, не так уж редко видел посетителей, но в тот раз он был странно молчалив и подавлен. Когда он тоже уселся за стол, я осторожно поинтересовался, в чем дело, на что получил только неопределенный взмах рукой, мол, «ничего важного, забудь». Так мы просидели несколько минут; я сосредоточено всматривался в чаинки, а Денис Валерьевич немного нервно барабанил по краю стола, периодически громко прихлебывая из своей кружки. Не знаю, почему он тогда так долго решался мне рассказать, может, чувствовал, что это что-то похуже обычной байки, или просто не хотел показаться напуганным и суеверным. Как бы там ни было, он все-таки это сделал, и я до сих пор не уверен, рад ли тому, что, возможно, знаю настоящую причину всего, что последовало после.
— Ты ведь на новенького посмотреть пришел? — он вдруг посмотрел на меня каким-то уставшим взглядом, от которого мне его, помню, даже жалко стало.
— Ну да, — я пожал плечами, — очень уж интересно было, черт с ней, с жарой. Я думал, вы тоже порадуетесь, в конце концов, давно уже ничего не появлялось.
Дядя Денис на это только усмехнулся, покрутив свои желтоватые прокуренные усы.
— Я, парень, радовался до тех пор, пока не узнал, что именно мне тут привезли. Наверняка ведь уже вычитал что-нибудь про этот паровоз? Ну, с тебя станется. Так вот послушай теперь, что я тебе скажу. Ты не подумай, я человек не такой уж молодой, мне в страшные россказни верить не пристало, да я и не верю; но есть одна история, с молодости мне еще неприятная, которую я от отца узнал. Ты же помнишь, он у меня машинистом проработал девять лет? Так вот работал он как раз на Армавир-Туапсинской, сюда-то мы много позже переехали. Я совсем малой был, когда тот случай приключился, и мне про него, конечно, далеко не сразу стало известно. Знаешь, лучше б я ничего про это и не знал, понятия не имею, зачем мне батя рассказал.
Новый сторож был добродушным дядькой, с которым у меня постепенно сложилось некое подобие товарищеских отношений, развившихся на благодатной почве нашей общей любви к историям железных дорог и поездов. Ему всегда было что рассказать, а я являл собой пример образцового слушателя. Поэтому мы замечательно проводили время вместе, часами сидя у него в сторожке и прихлебывая чай с конфетами, которые я иногда приносил с собой.
Чертовщина началась в августе 2007 года. Лето выдалось жарким, поэтому в музей я особо не ходил, предпочитая оставаться в своей прохладной квартирке, лишь изредка бегая с друзьями позагорать на местный пляж. Однако, увидев на сайте объявление о поступлении нового экспоната, я все же решил наведаться в гости к Денису Валерьевичу и, конечно, поглазеть на пополнение. Привезли, надо сказать, довольно редкий экземпляр — грузовой паровоз серии «Ы», выпущенный в двадцатых годах прошлого века специально для Армавир-Туапсинской железной дороги. В интернете о нем мне удалось найти не так уж много информации, поэтому непосредственно перед доскональным осмотром я решил заскочить к дяде Денису — обсудить красавца и, может, узнать что-нибудь новое.
Как я уже говорил, в музей я тем летом не выбирался, так что ожидал от старого товарища теплого дружеского приема и очень удивился, когда вместо этого получил лишь хмурый взгляд и угрюмое «заходи, жарко на улице». В недоумении усаживаясь за небольшой раскладной столик, я наблюдал, как сторож аккуратно достает чашки из шкафчика на стене, не говоря при этом ни слова. В другое время он уже обязательно рассказывал бы какую-нибудь очередную историю из жизни музея, который, надо признать, не так уж редко видел посетителей, но в тот раз он был странно молчалив и подавлен. Когда он тоже уселся за стол, я осторожно поинтересовался, в чем дело, на что получил только неопределенный взмах рукой, мол, «ничего важного, забудь». Так мы просидели несколько минут; я сосредоточено всматривался в чаинки, а Денис Валерьевич немного нервно барабанил по краю стола, периодически громко прихлебывая из своей кружки. Не знаю, почему он тогда так долго решался мне рассказать, может, чувствовал, что это что-то похуже обычной байки, или просто не хотел показаться напуганным и суеверным. Как бы там ни было, он все-таки это сделал, и я до сих пор не уверен, рад ли тому, что, возможно, знаю настоящую причину всего, что последовало после.
— Ты ведь на новенького посмотреть пришел? — он вдруг посмотрел на меня каким-то уставшим взглядом, от которого мне его, помню, даже жалко стало.
— Ну да, — я пожал плечами, — очень уж интересно было, черт с ней, с жарой. Я думал, вы тоже порадуетесь, в конце концов, давно уже ничего не появлялось.
Дядя Денис на это только усмехнулся, покрутив свои желтоватые прокуренные усы.
— Я, парень, радовался до тех пор, пока не узнал, что именно мне тут привезли. Наверняка ведь уже вычитал что-нибудь про этот паровоз? Ну, с тебя станется. Так вот послушай теперь, что я тебе скажу. Ты не подумай, я человек не такой уж молодой, мне в страшные россказни верить не пристало, да я и не верю; но есть одна история, с молодости мне еще неприятная, которую я от отца узнал. Ты же помнишь, он у меня машинистом проработал девять лет? Так вот работал он как раз на Армавир-Туапсинской, сюда-то мы много позже переехали. Я совсем малой был, когда тот случай приключился, и мне про него, конечно, далеко не сразу стало известно. Знаешь, лучше б я ничего про это и не знал, понятия не имею, зачем мне батя рассказал.
Дело было в пятьдесят пятом, незадолго до того, как всю серию «Ы» списали. Один из этих паровозов водил очень хороший друг моего отца, с которым они общались почти с самого начала его захода на службу. И как-то раз, то ли что-то празднуя, то ли еще по какому поводу, но они сильно напились, прямо до чертиков, ну, этот его друг и начал болтать лишнего. Рассказал, мол, что на самом деле возит контрабанду, и что как-то раз на станции они с помощником обходили вагоны перед выездом, чтобы не подцепить «зайцев», и наткнулись на мальчишку-беспризорника — таких после войны много было. Я так и не понял, что они там везли и каким образом этот несчастный пацан прознал, что в ящиках, но ясно одно: оставить его в живых они не решились. Слишком большой риск; тогда хоть и «оттепель» уже была, а Сталина пока еще никто не забыл. Куда девать мальчишку на станции? Ну, они его треснули по голове, дотащили до паровоза, да и бросили в топку. Тот, мол, живьем в ней и сгорел. Жуткие создания люди.
Денис Валерьевич вдруг замолчал, уставившись на пустую кружку. Я уже примерно начал понимать, к чему он мне все это рассказывает, поэтому сидел, почти не дыша, ожидая продолжения и размышляя над его последней фразой. Через некоторое время он вздохнул и продолжил:
— Отец говорил, что так быстро никогда не трезвел. Просто как будто по голове треснули, а сознание — оп! — и прояснилось. А тот все выкладывал один за другим свои грешки — видимо, совесть заела, что и не удивительно, потому что черт знает, как такое на душе нести. Меня до сих пор поражает, что у ребенка жизнь отобрать этот урод, чтоб тайну сохранить, не погнушался, а бате моему почему-то доверился. Через месяц после этого разговора его махинации раскрыли, а сам он пропал. Расстреляли, наверное, тогда этот метод еще не до конца отжил. И я, честно, так и не узнал, сам он где-то просчитался, или отец его сдал.
Тут дядя Денис снова замолчал, неожиданно резко встав и подойдя к маленькому холодильнику в углу комнаты. Из щели между холодильником и стеной он выудил небольшую бутылку, сделал глоток и поставил обратно.
— Тебе не предлагаю, парень, — снова усмехнулся он, усаживаясь на свое место. — Скажу только, к чему история моя. Как мне отец рассказывал, тот паровоз стал прямо-таки притягивать к себе несчастья. То что-нибудь сломается, то машинисту в нем плохо станет — много, в общем, было неприятных случаев, из-за чего все его стали называть «бедовым». И я вот днем смотрел на наш новый экспонат и думал, что вряд ли это тот самый, так ведь просто не бывает. Но сердце не на месте, понимаешь, кошки на душе скребут, аж сил нет.
Я на это смог только молча кивнуть.
Выйдя из сторожки, я направился прямиком к предмету нашего разговора. Теперь меня подстегивал не просто интерес, а жгучее желание: со страхом и каким-то черным азартом я надеялся обнаружить в паровозе хоть какой-нибудь след давно минувших ужасных событий. Но, облазив его вдоль и поперек, я не нашел ничего, что хоть как-то выделяло его среди других; дверь будки, к моей досаде, была заперта. Повздыхав, но все же получив удовольствие от изучения колес, сухопарника, клапана, паровоздушного насоса и прочих частей этого потрясающего механизма, я все же собрался возвращаться домой. Отойдя на некоторое расстояние, я обернулся и еще раз внимательно посмотрел на паровоз. Он не выглядел ни капельки зловеще и, казалось, не мог таить в себе никаких темных тайн прошлого, поэтому, улыбнувшись, я снова развернулся и бодрым шагом пошел к воротам. Только ненадолго притормозил у сторожки, надеясь нормально попрощаться с дядей Денисом. Но тот так и не вышел, поэтому я, напевая какую-то незамысловатую мелодию, двинулся в сторону остановки, сел в маршрутку и еще долго не возвращался туда снова.
В сентябре снова началась учеба. Увлечения увлечениями, но к своей успеваемости я относился серьезно, так что о походах в музей на время пришлось забыть. Единственный раз, когда я, чтобы справиться с осенней хандрой, решил погостить в старой, но вполне уютной сторожке, запомнился мне, наверное, навсегда. Весь день было солнечно, и только к вечеру подул промозглый ветер, подгоняя меня по пути от остановки до входных ворот, через которые я все равно не собирался проходить, надеясь провести пару часов в приятной компании Дениса Валерьевича и кружки чая. Каково же было мое удивление, когда вместо немного полноватого жизнерадостного мужчины я увидел бледную тень человека, которого когда-то хорошо знал. Весь исхудавший, вымотанный, с темными кругами под глазами, он выглядел сильно постаревшим и осунувшимся. Честно говоря, он даже не открыл мне дверь — только выглянул из окна, немного отодвинув кем-то еще давно повешенную на него занавеску грязновато-бежевого цвета. Помню, мне стало так не по себе, что, несколько минут потоптавшись у порога, я уехал домой. До сих пор не могу понять, правильно ли тогда поступил. Может, мне стоило остаться с ним, поговорить, выслушать, успокоить. Может, это что-то и изменило бы.
Впрочем, сейчас это не имеет никакого значения. Когда в следующий раз, уже весной, я все-таки решил выяснить, в чем дело, дядю Дениса на посту я не обнаружил. Вместо него дверь мне открыл довольно молодой, лет сорок на вид, мужчина, с раздражением заявивший, что предыдущий сторож помер еще зимой. Когда я спросил, как это случилось, он лишь неопределенно и немного нервно дернул плечами, пробормотав что-то про сердечный приступ и махнув в сторону входа в музей.
— Что? — я не совсем понял, к чему был последний жест.
— Да нашли его, говорю, вон там. Лежал в сугробе у одного из паровозов, весь окоченел уже, когда откопали. Черт знает, что он там забыл посреди ночи, — сторож вдруг как-то подозрительно на меня посмотрел. — А тебе-то что, пацан?
— Да я так, знал его довольно долго, — ошарашенно промямлил я, на что тот окинул меня еще одним неприязненным взглядом и закрыл дверь прямо перед моим носом.
Впервые столкнувшись со смертью не чужого мне человека, я почувствовал себя абсолютно несчастным и брошенным. Как в трансе, я постарался незаметно пробраться на территорию музея, чтобы немного побродить среди вагонов, проветриться. Я почему-то знал, куда мне нужно идти, на что посмотреть. Медленно, но уверенно я преодолел несколько рядов пассажирских и грузовых локомотивов, пока, наконец, не остановился у паровоза серии «Ы» — того самого, который так не нравился моему несчастному другу. Как и несколько месяцев назад, я внимательно всматривался в очертания труб и клапанов, в окна будки, в номер I-3205 на тендере, пытаясь уловить что-то, чего не вижу сейчас я, но что наверняка смог увидеть дядя Денис. Сомнений в том, у какого именно паровоза его нашли, у меня не было. Так я простоял довольно долго, пока не замерз окончательно. Тогда, засунув руки в карманы, задумчиво пошел к выходу, но, почти уже свернув в другой ряд, я, как и когда-то давно, поддавшись внутреннему побуждению, обернулся.
Из окна будки на меня смотрело лицо. Маленький мальчик, лет десяти от силы, бледный, худой, смотрящий таким тяжелым, непроницаемым взглядом, что мое сердце сначала будто полыхнуло огнем, чтобы тут же пропустить удар и закоченеть. Приложив немалые усилия, чтобы отвести глаза, я развернулся и кинулся прочь. Так быстро я, наверное, никогда не бегал.
Удивительно: спустя стольких лет искренней любви к этому месту я больше не хочу туда ходить. Не был там уже лет пять.
Сердце не на месте, понимаете, кошки на душе скребут, аж сил нет.
Денис Валерьевич вдруг замолчал, уставившись на пустую кружку. Я уже примерно начал понимать, к чему он мне все это рассказывает, поэтому сидел, почти не дыша, ожидая продолжения и размышляя над его последней фразой. Через некоторое время он вздохнул и продолжил:
— Отец говорил, что так быстро никогда не трезвел. Просто как будто по голове треснули, а сознание — оп! — и прояснилось. А тот все выкладывал один за другим свои грешки — видимо, совесть заела, что и не удивительно, потому что черт знает, как такое на душе нести. Меня до сих пор поражает, что у ребенка жизнь отобрать этот урод, чтоб тайну сохранить, не погнушался, а бате моему почему-то доверился. Через месяц после этого разговора его махинации раскрыли, а сам он пропал. Расстреляли, наверное, тогда этот метод еще не до конца отжил. И я, честно, так и не узнал, сам он где-то просчитался, или отец его сдал.
Тут дядя Денис снова замолчал, неожиданно резко встав и подойдя к маленькому холодильнику в углу комнаты. Из щели между холодильником и стеной он выудил небольшую бутылку, сделал глоток и поставил обратно.
— Тебе не предлагаю, парень, — снова усмехнулся он, усаживаясь на свое место. — Скажу только, к чему история моя. Как мне отец рассказывал, тот паровоз стал прямо-таки притягивать к себе несчастья. То что-нибудь сломается, то машинисту в нем плохо станет — много, в общем, было неприятных случаев, из-за чего все его стали называть «бедовым». И я вот днем смотрел на наш новый экспонат и думал, что вряд ли это тот самый, так ведь просто не бывает. Но сердце не на месте, понимаешь, кошки на душе скребут, аж сил нет.
Я на это смог только молча кивнуть.
Выйдя из сторожки, я направился прямиком к предмету нашего разговора. Теперь меня подстегивал не просто интерес, а жгучее желание: со страхом и каким-то черным азартом я надеялся обнаружить в паровозе хоть какой-нибудь след давно минувших ужасных событий. Но, облазив его вдоль и поперек, я не нашел ничего, что хоть как-то выделяло его среди других; дверь будки, к моей досаде, была заперта. Повздыхав, но все же получив удовольствие от изучения колес, сухопарника, клапана, паровоздушного насоса и прочих частей этого потрясающего механизма, я все же собрался возвращаться домой. Отойдя на некоторое расстояние, я обернулся и еще раз внимательно посмотрел на паровоз. Он не выглядел ни капельки зловеще и, казалось, не мог таить в себе никаких темных тайн прошлого, поэтому, улыбнувшись, я снова развернулся и бодрым шагом пошел к воротам. Только ненадолго притормозил у сторожки, надеясь нормально попрощаться с дядей Денисом. Но тот так и не вышел, поэтому я, напевая какую-то незамысловатую мелодию, двинулся в сторону остановки, сел в маршрутку и еще долго не возвращался туда снова.
В сентябре снова началась учеба. Увлечения увлечениями, но к своей успеваемости я относился серьезно, так что о походах в музей на время пришлось забыть. Единственный раз, когда я, чтобы справиться с осенней хандрой, решил погостить в старой, но вполне уютной сторожке, запомнился мне, наверное, навсегда. Весь день было солнечно, и только к вечеру подул промозглый ветер, подгоняя меня по пути от остановки до входных ворот, через которые я все равно не собирался проходить, надеясь провести пару часов в приятной компании Дениса Валерьевича и кружки чая. Каково же было мое удивление, когда вместо немного полноватого жизнерадостного мужчины я увидел бледную тень человека, которого когда-то хорошо знал. Весь исхудавший, вымотанный, с темными кругами под глазами, он выглядел сильно постаревшим и осунувшимся. Честно говоря, он даже не открыл мне дверь — только выглянул из окна, немного отодвинув кем-то еще давно повешенную на него занавеску грязновато-бежевого цвета. Помню, мне стало так не по себе, что, несколько минут потоптавшись у порога, я уехал домой. До сих пор не могу понять, правильно ли тогда поступил. Может, мне стоило остаться с ним, поговорить, выслушать, успокоить. Может, это что-то и изменило бы.
Впрочем, сейчас это не имеет никакого значения. Когда в следующий раз, уже весной, я все-таки решил выяснить, в чем дело, дядю Дениса на посту я не обнаружил. Вместо него дверь мне открыл довольно молодой, лет сорок на вид, мужчина, с раздражением заявивший, что предыдущий сторож помер еще зимой. Когда я спросил, как это случилось, он лишь неопределенно и немного нервно дернул плечами, пробормотав что-то про сердечный приступ и махнув в сторону входа в музей.
— Что? — я не совсем понял, к чему был последний жест.
— Да нашли его, говорю, вон там. Лежал в сугробе у одного из паровозов, весь окоченел уже, когда откопали. Черт знает, что он там забыл посреди ночи, — сторож вдруг как-то подозрительно на меня посмотрел. — А тебе-то что, пацан?
— Да я так, знал его довольно долго, — ошарашенно промямлил я, на что тот окинул меня еще одним неприязненным взглядом и закрыл дверь прямо перед моим носом.
Впервые столкнувшись со смертью не чужого мне человека, я почувствовал себя абсолютно несчастным и брошенным. Как в трансе, я постарался незаметно пробраться на территорию музея, чтобы немного побродить среди вагонов, проветриться. Я почему-то знал, куда мне нужно идти, на что посмотреть. Медленно, но уверенно я преодолел несколько рядов пассажирских и грузовых локомотивов, пока, наконец, не остановился у паровоза серии «Ы» — того самого, который так не нравился моему несчастному другу. Как и несколько месяцев назад, я внимательно всматривался в очертания труб и клапанов, в окна будки, в номер I-3205 на тендере, пытаясь уловить что-то, чего не вижу сейчас я, но что наверняка смог увидеть дядя Денис. Сомнений в том, у какого именно паровоза его нашли, у меня не было. Так я простоял довольно долго, пока не замерз окончательно. Тогда, засунув руки в карманы, задумчиво пошел к выходу, но, почти уже свернув в другой ряд, я, как и когда-то давно, поддавшись внутреннему побуждению, обернулся.
Из окна будки на меня смотрело лицо. Маленький мальчик, лет десяти от силы, бледный, худой, смотрящий таким тяжелым, непроницаемым взглядом, что мое сердце сначала будто полыхнуло огнем, чтобы тут же пропустить удар и закоченеть. Приложив немалые усилия, чтобы отвести глаза, я развернулся и кинулся прочь. Так быстро я, наверное, никогда не бегал.
Удивительно: спустя стольких лет искренней любви к этому месту я больше не хочу туда ходить. Не был там уже лет пять.
Сердце не на месте, понимаете, кошки на душе скребут, аж сил нет.
Летом 1985 года меня отправили в командировку в Ялту реконструировать дом – музей композитора А.А. Спендиарова. Не знаю, сохранился ли он сейчас, но раньше он находился на самом побережье.
Приехал я в Симферополь, сел на троллейбус и к вечеру был в Ялте. Помню, солнце уже садилось за горы. Темнело. В городском управлении по культуре и туризму, куда я был прикомандирован, мне дали машину для поездки в кемпинг «Поляна сказок» - там предстояло мне жить.
Машина была старая, «ГАЗ – 24». Шофер оказался словоохотливым, все рассказывал о прелестях курортной жизни, говорил, что я должен весело провести время командировки. Дорога проходила по горному серпантину. Где-то на середине пути у машины стал греться двигатель, выкипела вода в радиаторе. Шофер остановил машину, взял ведро и пошел к какому-то ручейку, стекающей с горы. Я остался в машине. Открыл окно и наслаждался крымским пейзажем. Душа ликовала. В то время машин было мало, дорога пустынна.
Вдруг в метрах в пятидесяти от машины показалась моя мама. Она махала рукой, звала меня к себе. Я удивился – ее здесь быть никак не могло. Сутки назад, приехав в Симферополь, я позвонил ей домой, отчитался о прибытии. Но мама звала меня все сильней, все настойчивей, хотя сама не подходила. Недоумевая, я вышел из машины и пошел к ней. Пройдя метров тридцать, я услышал за спиной скрип тормозов и сильный удар. Обернулся и остолбенел от ужаса: рейсовый автобус сбил наш «газик», и он рухнул на дно ущелья.
На моего шофера, прибежавшего на шум, было жалко смотреть. А у меня, от сознания того, что я мог бы находиться в салоне, мурашки побежали по спине. Я посмотрел туда, где стояла моя мама. Там никого не было.
Приехал я в Симферополь, сел на троллейбус и к вечеру был в Ялте. Помню, солнце уже садилось за горы. Темнело. В городском управлении по культуре и туризму, куда я был прикомандирован, мне дали машину для поездки в кемпинг «Поляна сказок» - там предстояло мне жить.
Машина была старая, «ГАЗ – 24». Шофер оказался словоохотливым, все рассказывал о прелестях курортной жизни, говорил, что я должен весело провести время командировки. Дорога проходила по горному серпантину. Где-то на середине пути у машины стал греться двигатель, выкипела вода в радиаторе. Шофер остановил машину, взял ведро и пошел к какому-то ручейку, стекающей с горы. Я остался в машине. Открыл окно и наслаждался крымским пейзажем. Душа ликовала. В то время машин было мало, дорога пустынна.
Вдруг в метрах в пятидесяти от машины показалась моя мама. Она махала рукой, звала меня к себе. Я удивился – ее здесь быть никак не могло. Сутки назад, приехав в Симферополь, я позвонил ей домой, отчитался о прибытии. Но мама звала меня все сильней, все настойчивей, хотя сама не подходила. Недоумевая, я вышел из машины и пошел к ней. Пройдя метров тридцать, я услышал за спиной скрип тормозов и сильный удар. Обернулся и остолбенел от ужаса: рейсовый автобус сбил наш «газик», и он рухнул на дно ущелья.
На моего шофера, прибежавшего на шум, было жалко смотреть. А у меня, от сознания того, что я мог бы находиться в салоне, мурашки побежали по спине. Я посмотрел туда, где стояла моя мама. Там никого не было.
Однажды я попал туда. . Не совсем в Тихий дом, не подумайте, если бы я был там, я бы это сейчас не писал. V-1. Я был выше… на уровни выше, но уже достаточно глубоко, что бы то, что я там увидел, услышал и просто почувствовал, то что щекотало нейроны в моем мозгу, так повлияло на меня. Свело с ума…
Все из-за Крыма, из-за чертого Крыма.
Забавно, что то стало для многих моих соотечественников большой радостью, а для некоторых наоборот большим горем, просто свело меня с ума, причем совсем не так как я думал или мог ожидать.
Чонгарский инцидент, забавный идиотский неудачный форсед-мем вскинутый на двач кем-то. Я иногда думаю, жив ли еще тот, кто первым начал писать об этом? V9.16. Вряд-ли…, я уверен что он мертв, ну или лежит сейчас где-нибудь в кащенко, связанный по рукам и ногам и обколотый психотропным дерьмом до состояния овоща… Я занялся всем этим от нечего делать. Дурацкий двач, остоебевшие треды, нищенская работа, дерьмо в личной жизни. Я начал искать инфу просто так, что бы в очередной раз посмеяться над своей тупостью и тупостью большинства битардов. V6. Как жаль, что я что-то нашел. Как жаль что когда-нибудь, в самом начале, я не забил на это все и не пошел играть в идиотский шутан или смотреть очередной шедевр саши грей. Я наткнулся на что-то, на обрывки, на слухи, на легкий шепот уносимый ветром, на скрип гвоздем по бетону где-то за стенкой. V4.2 Я стал искать, писать, общаться. Нас было много, тех, кто хотел знать про “инцидент”, про то что реально произошло в Чонгаре. Большинство забили, и это хорошо, потому что то, что ждало остальных, было много хуже…. Тишина мертвых форумов, i2p, теневые протоколы, барахолки на задворках компьютерных центров, где надо было спрашивать нужных людей, даунгрейд. Я проникал все глубже в интернет, или в то, что мы называем интернетом, то, что мы создали, или то, что уже существовало, когда первая человекоподобная обезьяна еще только слезала с деревьев? Схема… Эта схема верна, ну только в самых начальных уровнях. То что идет дальше уже нельзя представить линейно, сначала это становится трехмерным, потом появляется время, которое, впрочем, V3 быстро сходит с ума, настолько что некоторые островки в море чистой информации могут существовать одновременно и завтра и вчера, но не сегодня. Потом структура усложняется еще больше, наверное, некоторые математики, великие умы сегодняшнего дня, имеют некоторые представления об таких структурах, и, может быть, им даже есть названия, по крайней мере, в начале. Потом все изменяется еще раз, настолько, что примитивный человеческий разум вряд ли когда-нибудь сможет понять такую структуру. Я не спускался дальше…, есть некоторые кто шел глубже и кто-то даже возвращался. Уже не таким, каким он был, и возвращался ли он или это был всего лишь двойник, тень тех существ, которые обитают в этой бездне? Где-то в этой сводящей с ума глубине скрывается Тихий Дом. Я не знаю что это, я не знаю где это, но я иногда слышу шепот, шепот оттуда, и я боюсь, когда-нибудь он сведет меня с ума, и заставит броситься вниз, в эту глубину. В своих кошмарах я вижу и кое-что еще… я вижу, что Тихий Дом это не все… есть что-то глубже, и в тысячу раз страшнее, и Чонгар, Чонгар где-то там… V9
Все из-за Крыма, из-за чертого Крыма.
Забавно, что то стало для многих моих соотечественников большой радостью, а для некоторых наоборот большим горем, просто свело меня с ума, причем совсем не так как я думал или мог ожидать.
Чонгарский инцидент, забавный идиотский неудачный форсед-мем вскинутый на двач кем-то. Я иногда думаю, жив ли еще тот, кто первым начал писать об этом? V9.16. Вряд-ли…, я уверен что он мертв, ну или лежит сейчас где-нибудь в кащенко, связанный по рукам и ногам и обколотый психотропным дерьмом до состояния овоща… Я занялся всем этим от нечего делать. Дурацкий двач, остоебевшие треды, нищенская работа, дерьмо в личной жизни. Я начал искать инфу просто так, что бы в очередной раз посмеяться над своей тупостью и тупостью большинства битардов. V6. Как жаль, что я что-то нашел. Как жаль что когда-нибудь, в самом начале, я не забил на это все и не пошел играть в идиотский шутан или смотреть очередной шедевр саши грей. Я наткнулся на что-то, на обрывки, на слухи, на легкий шепот уносимый ветром, на скрип гвоздем по бетону где-то за стенкой. V4.2 Я стал искать, писать, общаться. Нас было много, тех, кто хотел знать про “инцидент”, про то что реально произошло в Чонгаре. Большинство забили, и это хорошо, потому что то, что ждало остальных, было много хуже…. Тишина мертвых форумов, i2p, теневые протоколы, барахолки на задворках компьютерных центров, где надо было спрашивать нужных людей, даунгрейд. Я проникал все глубже в интернет, или в то, что мы называем интернетом, то, что мы создали, или то, что уже существовало, когда первая человекоподобная обезьяна еще только слезала с деревьев? Схема… Эта схема верна, ну только в самых начальных уровнях. То что идет дальше уже нельзя представить линейно, сначала это становится трехмерным, потом появляется время, которое, впрочем, V3 быстро сходит с ума, настолько что некоторые островки в море чистой информации могут существовать одновременно и завтра и вчера, но не сегодня. Потом структура усложняется еще больше, наверное, некоторые математики, великие умы сегодняшнего дня, имеют некоторые представления об таких структурах, и, может быть, им даже есть названия, по крайней мере, в начале. Потом все изменяется еще раз, настолько, что примитивный человеческий разум вряд ли когда-нибудь сможет понять такую структуру. Я не спускался дальше…, есть некоторые кто шел глубже и кто-то даже возвращался. Уже не таким, каким он был, и возвращался ли он или это был всего лишь двойник, тень тех существ, которые обитают в этой бездне? Где-то в этой сводящей с ума глубине скрывается Тихий Дом. Я не знаю что это, я не знаю где это, но я иногда слышу шепот, шепот оттуда, и я боюсь, когда-нибудь он сведет меня с ума, и заставит броситься вниз, в эту глубину. В своих кошмарах я вижу и кое-что еще… я вижу, что Тихий Дом это не все… есть что-то глубже, и в тысячу раз страшнее, и Чонгар, Чонгар где-то там… V9
Как же его. А, да. В общем-то, живу в небольшом городе на севере Сибири. Где-то неделю назад случилось кое-что совершенно не странное для России: из крана потекла слегка ржавая вода с лёгким металлическим запахом. Я человек брезгливый, сразу же выключил кран. Так как я жопоголик, плюс, для сибиряков свойственно делать запасы на зиму, то у меня всегда стояли на балконе и в кладовке соленья, разные морсы, ну вы поняли. Почему-то я решил не наливать воду из под крана в фильтр и, видимо, это было правильным решением.
На следующий день вода была такой же ржавой, но металлический запах стал более резким. Я чистоплотный, моюсь ежедневно, а тут уже второй день не могу душ принять. Собрался, пошёл на работу, надеясь, что никто не почувствует запах пота, исходящий от меня. Что меня слегка озадачило, так это люди, которые слегка с раздражением и небольшим любопытством смотрели на меня боковым зрением: оно и понятно, потный мужик не самый приятный сосед. На работе продолжились эти взгляды. Ко мне подошла коллега и предложила воды. Просто воды. Протягивает мне стакан и смотрит с ожиданием чего-то. Поблагодарил, взял стакан, а там ржавая вода. Посмотрел коллеге вслед, она повернулась и смотрела за моими действиями. Улыбнулся, поставил стакан на стол и сказал, что пока что не хочу пить, чуть позже. На её лице появились ноты раздражения и отвращения, сразу же.
Вечером зашёл в маленький магазин, взял пару пятилитровых бутылок воды и еще кое-что по-мелочи. На следующий день история повторилась. С утра я обтёрся влажными салфетками и пошёл на работу. На этот раз на улице люди смотрели пристальнее и с большей неприязнью, будто бы я ехал по бедным районам на Феррари. Самое интересное, что люди стали более молчаливыми, но их действия, хм, будто более слаженными. Сначала я думал, что это моя паранойя, но потом понял, что я был прав.
Когда шёл домой, то решил срезать между гаражей, где увидел пару бомжей, греющихся у маленького костра из мусора. Один из них попросил пару рублей на опохмел, как не помочь страждущим. Сунул бомжу в руку полтинник. Бомж тут же схватил меня за руку, хотел ему двинуть по наглой морде, но он сказал, мол, тише, есть разговор. В обычной ситуации я бы быстро освободился от хватки тощего бомжа, но из-за событий нескольких дней, стало даже интересно, что он хочет сказать. Тогда он и говорит: "Ты, мужик, воду-то не пей из под крана, хреновая она какая-то. Васька, наш друган, который в подвале живёт, постоянно пьёт водопроводную воду, а тут несколько дней уже какой-то очень странный стал. Да ты и сам же видишь их, таких же, на улице. Мы уже с десяток людей просили подать и они знаешь что предлагают? Воды попить. С ума сошли что ли, мы тут с Дмитричем сидим, значится, пьём себе пиво, а они подходят, иногда даже сами и предлагают воды, с роду такого не было. Пару часов назад видел, как какая-то тётка силой заставила ребёнка выпить этой воды, а я вижу, она ржавая, ну я ей крикнул, мол, что ты делаешь-то, дура, а она глянула так на меня, что аж страшно стало, ей богу". Потом он остановился, задумался, почесал бороду и сказал снова: "Ты, мужик, не пей эту воду, странная она".
Несколько дней назад я бы не стал слушать какого-то алконавта, но сейчас его слова звучали убедительно. Через день увидел того бомжа, вернее, он меня заметил, пошёл навстречу и предложил попить воды. Тогда я побежал домой, сейчас сижу на кухне и пишу это. Уже поздний вечер, у меня осталось где-то 2-3 литра воды и четыре банки с морсом, что будет потом-не знаю, потому что вчера я прошёлся по нескольким магазинам и не нашёл ни намёка на воду, простую, или газированную. Пару минут назад кто-то стучал в дверь и предложил воды и, мой вам совет, если вы увидите ржавую воду с резким запахом металла, то не используйте её ни в каких целях.
На следующий день вода была такой же ржавой, но металлический запах стал более резким. Я чистоплотный, моюсь ежедневно, а тут уже второй день не могу душ принять. Собрался, пошёл на работу, надеясь, что никто не почувствует запах пота, исходящий от меня. Что меня слегка озадачило, так это люди, которые слегка с раздражением и небольшим любопытством смотрели на меня боковым зрением: оно и понятно, потный мужик не самый приятный сосед. На работе продолжились эти взгляды. Ко мне подошла коллега и предложила воды. Просто воды. Протягивает мне стакан и смотрит с ожиданием чего-то. Поблагодарил, взял стакан, а там ржавая вода. Посмотрел коллеге вслед, она повернулась и смотрела за моими действиями. Улыбнулся, поставил стакан на стол и сказал, что пока что не хочу пить, чуть позже. На её лице появились ноты раздражения и отвращения, сразу же.
Вечером зашёл в маленький магазин, взял пару пятилитровых бутылок воды и еще кое-что по-мелочи. На следующий день история повторилась. С утра я обтёрся влажными салфетками и пошёл на работу. На этот раз на улице люди смотрели пристальнее и с большей неприязнью, будто бы я ехал по бедным районам на Феррари. Самое интересное, что люди стали более молчаливыми, но их действия, хм, будто более слаженными. Сначала я думал, что это моя паранойя, но потом понял, что я был прав.
Когда шёл домой, то решил срезать между гаражей, где увидел пару бомжей, греющихся у маленького костра из мусора. Один из них попросил пару рублей на опохмел, как не помочь страждущим. Сунул бомжу в руку полтинник. Бомж тут же схватил меня за руку, хотел ему двинуть по наглой морде, но он сказал, мол, тише, есть разговор. В обычной ситуации я бы быстро освободился от хватки тощего бомжа, но из-за событий нескольких дней, стало даже интересно, что он хочет сказать. Тогда он и говорит: "Ты, мужик, воду-то не пей из под крана, хреновая она какая-то. Васька, наш друган, который в подвале живёт, постоянно пьёт водопроводную воду, а тут несколько дней уже какой-то очень странный стал. Да ты и сам же видишь их, таких же, на улице. Мы уже с десяток людей просили подать и они знаешь что предлагают? Воды попить. С ума сошли что ли, мы тут с Дмитричем сидим, значится, пьём себе пиво, а они подходят, иногда даже сами и предлагают воды, с роду такого не было. Пару часов назад видел, как какая-то тётка силой заставила ребёнка выпить этой воды, а я вижу, она ржавая, ну я ей крикнул, мол, что ты делаешь-то, дура, а она глянула так на меня, что аж страшно стало, ей богу". Потом он остановился, задумался, почесал бороду и сказал снова: "Ты, мужик, не пей эту воду, странная она".
Несколько дней назад я бы не стал слушать какого-то алконавта, но сейчас его слова звучали убедительно. Через день увидел того бомжа, вернее, он меня заметил, пошёл навстречу и предложил попить воды. Тогда я побежал домой, сейчас сижу на кухне и пишу это. Уже поздний вечер, у меня осталось где-то 2-3 литра воды и четыре банки с морсом, что будет потом-не знаю, потому что вчера я прошёлся по нескольким магазинам и не нашёл ни намёка на воду, простую, или газированную. Пару минут назад кто-то стучал в дверь и предложил воды и, мой вам совет, если вы увидите ржавую воду с резким запахом металла, то не используйте её ни в каких целях.
Одному мальчику как-то его дедушка рассказал, что по отражению в стекле можно много чего узнать про комнату, в которой находишься. Мальчик не понял. Дедушка стал объяснять:
- Ну вот пришел ты к кому-нибудь в гости. Подойди к окну. Попробуй увидеть отражение комнаты. Это сложно, особенно днем. Если ничего не видишь, то включи свет. И запомни, отражение комнаты надо увидеть в окне. Не в зеркале. Не в шкафу. Только в окне. Ну и когда увидишь отражение, найди что-нибудь странное. Может, что-то есть, чего на самом деле нет в комнате. Или наоборот: на самом деле есть, а в отражении нет.
А мальчик этот был немного туповат. Вот он и спрашивает у дедушки:
- Чего-то я не понимаю. Что есть? Чего нет?
- Ну, например, в комнате нет кошки. А в отражении она есть! Еще и черная! Это плохой знак - это значит, что в этой комнате недавно какое-то злодейство совершилось. Или наоборот - висит на стене картина, а в отражении ее нет. Или, тоже бывает, на стене висит не картина, а чья-нибудь фотография.
- И что это значит?
- Если это фотография покойника, то это значит, что этот покойник хочет поговорить с тобой.
- А что, если в отражении я увижу какого-нибудь живого человека, ну... учительницу нашу?
- Плохо будет. Учительница тайком пришла за твоей душой. Каждый раз, когда ты будешь плакать, она будет собирать твои слезы. Когда наберет их чайную ложку - плеснет слезы в огонь. И умрут тогда все твои родственники. Останешься ты один.
Мальчику стало реально страшно. Он сказал, что вообще никогда, ни за что не будет искать в окне отражение комнаты. Дедушка посмеялся и сказал: "Ничего... Поживем - увидим".
Глаза мальчика сами собой посмотрели на окно. За ним было темно, а в комнате светло. Поэтому отражение было очень хорошее. Все было в этом отражении, как полагается: сам он, дедушка, стены, дверь, шкаф, стол, кровать, мусор на полу и на столе, компьютер, сотовый телефон и другие мелочи. Только вот что-то не давало мальчику покоя. Скоро он заметил, что в отражении на столе среди барахла видна пачка сигарет, синяя такая. Мальчик посмотрел на стол - нет сигарет. Посмотрел в отражение - есть они. Так переводил глаза несколько раз. Дедушка заметил это, стал смеяться. Спросил:
- Увидел что?
- Сигареты.
- Ну вот. Так оно и есть. Это значит, что умрешь ты от них.
- Но я же не курю.
- Потом вырастешь, будешь курить, от курева и свалишься...
Мальчик лег спать в очень плохом настроении. Он решил, что никогда больше не будет смотреть в окно, ну и курить никогда не будет. На следующий день на улице мальчика останавливает алкаш и спрашивает:
- Э, пацан! Есть курить?
- Нет. Я не курю и никогда не буду.
Алкаша очень разозлили эти слова. Он кинул в мальчика пустой бутылкой. Она попала мальчику в голову и убила его.
- Ну вот пришел ты к кому-нибудь в гости. Подойди к окну. Попробуй увидеть отражение комнаты. Это сложно, особенно днем. Если ничего не видишь, то включи свет. И запомни, отражение комнаты надо увидеть в окне. Не в зеркале. Не в шкафу. Только в окне. Ну и когда увидишь отражение, найди что-нибудь странное. Может, что-то есть, чего на самом деле нет в комнате. Или наоборот: на самом деле есть, а в отражении нет.
А мальчик этот был немного туповат. Вот он и спрашивает у дедушки:
- Чего-то я не понимаю. Что есть? Чего нет?
- Ну, например, в комнате нет кошки. А в отражении она есть! Еще и черная! Это плохой знак - это значит, что в этой комнате недавно какое-то злодейство совершилось. Или наоборот - висит на стене картина, а в отражении ее нет. Или, тоже бывает, на стене висит не картина, а чья-нибудь фотография.
- И что это значит?
- Если это фотография покойника, то это значит, что этот покойник хочет поговорить с тобой.
- А что, если в отражении я увижу какого-нибудь живого человека, ну... учительницу нашу?
- Плохо будет. Учительница тайком пришла за твоей душой. Каждый раз, когда ты будешь плакать, она будет собирать твои слезы. Когда наберет их чайную ложку - плеснет слезы в огонь. И умрут тогда все твои родственники. Останешься ты один.
Мальчику стало реально страшно. Он сказал, что вообще никогда, ни за что не будет искать в окне отражение комнаты. Дедушка посмеялся и сказал: "Ничего... Поживем - увидим".
Глаза мальчика сами собой посмотрели на окно. За ним было темно, а в комнате светло. Поэтому отражение было очень хорошее. Все было в этом отражении, как полагается: сам он, дедушка, стены, дверь, шкаф, стол, кровать, мусор на полу и на столе, компьютер, сотовый телефон и другие мелочи. Только вот что-то не давало мальчику покоя. Скоро он заметил, что в отражении на столе среди барахла видна пачка сигарет, синяя такая. Мальчик посмотрел на стол - нет сигарет. Посмотрел в отражение - есть они. Так переводил глаза несколько раз. Дедушка заметил это, стал смеяться. Спросил:
- Увидел что?
- Сигареты.
- Ну вот. Так оно и есть. Это значит, что умрешь ты от них.
- Но я же не курю.
- Потом вырастешь, будешь курить, от курева и свалишься...
Мальчик лег спать в очень плохом настроении. Он решил, что никогда больше не будет смотреть в окно, ну и курить никогда не будет. На следующий день на улице мальчика останавливает алкаш и спрашивает:
- Э, пацан! Есть курить?
- Нет. Я не курю и никогда не буду.
Алкаша очень разозлили эти слова. Он кинул в мальчика пустой бутылкой. Она попала мальчику в голову и убила его.
Это был тихий городок. Все друг друга знали и крепко дружили. Но было одно «Но», которое не однократно напрягало жителей города «N». Это был заброшенный дом в конце улицы. Казалось, ничем не примечательный старый и разваленный. Но люди, проходящие мимо, не редко слышали странные звуки, доносящиеся изнутри.
В город переехала семья. Мать, отец и их дети: Эмми и Дина. Первой дочери – Эмми, было 15, второй – Дине – 13. Ну казалось, семья и семья. Старшая сестра сразу же подружилась с соседским мальчиком Эриком, живущем тут всю жизнь. Никто и не думал портить новоселье этим загадочным домом в конце улицы.
В один день, через неделю после новоселья, Эмми решила осмотреть городок и может, найдёт новых спутников. Шагая по дороге, девушка заметила плачущего ребёнка около самодельных качелях. Подойдя поближе, Эмми заметила, что это была девочка лет 10 с длинными, густыми, черными волосами, которые спадали ей на лицо. Она горько плакала и вытирала кулачком лицо.
- Почему ты плачешь? – нагнувшись к ребёнку, спросила девушка и потрепала ту по голове. Плач перестал и девчушка подняла голову. У неё были яркие зелёные глаза, которые блестели из-за слез.
- Я-я упала… - запинаясь, сообщила она и показала на разбитую коленку. – А ещё… Со мной никто не играет… - и снова заревела, только сильнее.
- Ну что ты, - вздохнула Эмми и присела рядом, внимательно осматривая ногу брюнетки. Подняв голову девочки, блондинка (Эмми) бережно убрала накатившие слёзы и улыбнулась. – Давай, я буду играть с тобой каждый день? - весело спросила девушка, вставая и протянув руку.
- А можно?... – сквозь хлюпы спросила девочка и подняла на ту свои заплаканные глаза.
- Конечно, - рассмеялась блондинка. – Меня Эмми зовут, а тебя?
- Джин, меня Джин зовут, - приняв помощь, ответила девочка и встала. Отряхнув своё зеленоватое платье, девочка наконец улыбнулась.
- Ну что ж, Джин, давай я тебе запишу свой номер телефона… У тебя есть телефон? – спросила голубоглазая (Эмми) и посмотрела на девочку. Та кивнула. – Ну тогда я тебе…
- У меня есть листочек с ручкой, в моей сумке, - сказала Джин и подняла с земли маленькую сумочку. Достав от туда тетрадку и ручку, она протянула девушке.
- Ага, - девушка начала записывать телефон на листе и закончив, протянула обратно девчушке. – Вот, держи. Когда тебе будет скучно – позвони!
- С-спасибо, - смутилась Джин и приняла тетрадь.
- Не за что, звони, - улыбнулась девушка и пошла дальше под пристальный взгляд девочки.
Прошёл день, на улице все так же солнечно. Лежа на своей кровати, Эмми разглядывала журнал, который купила вчера в магазине. Так же она заметила странный, но очень интересующий её дом. Да, она была фанаткой экстрима и ужасов. Ей хотелось чувствовать какой-то страх до дрожи в коленях, это было для неё как наркотик. И тут, на тумбе рядом, завибрировал телефон. Приняв вызов, блондинка прислонила телефон к уху.
- Да?
- Эмми? – раздался детский голос на той стороне телефона. – Привет!
- Джин, привет, - радостно поприветствовала её голубоглазая. Она всегда любила детей, они были такие милые и хотелось защитить их. Обнять. Успокоить.
- Ты не хочешь со мной прогуляться? – спросила Джин.
- Конечно, сейчас выйду, - улыбнулась экстрималка.
- Хорошо.
Встав с кровати и направилась в сторону выхода. Пройдя несколько домов, у того дерева, где вчера нашла плачущую девочку, её встретила сама Джин с милой улыбкой. На ней было красное платьице. Волосы прямо лежали на плечах и спине. Подойдя к девочке, поприветствовала.
- Эмми? – раздался голос за спиной девушки, и та встретилась с карими глазами соседа Эрика.
- Привет, - попутно улыбнулась девушка. – Ты спешишь?
- Эм, да, прости. Мама попросила отнести ей продукты, - он показал пакет с продуктами и неловко улыбнулся.
- Тогда пока, - она помахала ему рукой и с девочкой отправились куда-то вперёд по дороге…
Придя домой, Эрик зашёл в гостиною, где сидели его родители и в очередной раз разглядывали старые, пожелтоватые фотографии городка. На одной из фотографий парень заметил ту самую девочку в красном платье. Только на фотографии она смотрела куда-то вдаль, отводя взгляд. В углу фотографии был написан год сделанного фото: «1954 год. Город "N". Горожане на празднике урожая.» Тут в сердце парня что-то кольнуло. Он никогда раньше не просматривал с родителями все старые фото, а тут что-то подтолкнуло его.
- Мама, а кто эта девочка? – осторожно спросил Эрик, показывая на девочку в красном платье.
- А? Это Джин, - как-то с дрожью пролепетала мать. – это девочка была психически не здорова, но родители пытались скрыть её болезнь от остальных жителей. Но когда она убила своего отца, то пришлось забрать её в психушку, но от туда она сбежала и никто её больше не видел. Их бывшей дом находился в конце улицы, - от последних слов, парень побледнел. – А почему ты спрашиваешь?
- Мам, а Эмми ушла куда-то с точно такой же девочкой в сторону дома на конце улицы, - голос осел и в горле появился неприятный комок.
- Что? – глаза родителей расширились от шока и ужаса. Они-то прекрасно понимали, зачем девочка повела Эмми в конец улицы…
Вызвав полицию, Эрик со своими и Эммиными родителями направились бегом к заброшенному дому. Полы скрипели, а дверь чуть ли не падала с петель. Приоткрыв дверь, они вошли в старый дом. Везде были черные стены с остатками обоев. Из гостиной, двери которой были закрыты и из щелей был виден свет горящей лампы или чего-то похожего, доносилась музыка включенного радио. Полицейские, что быстро приехали на вызов, сильнее сжали пистолеты и вытянули пушки перед собой. Медленно шагая вперёд, они светили фонариком на двери и дойдя до них, аккуратно приоткрыли их.
Немой ужас застыл на лице каждого. Мать и Отец Эмми застыли от шока. Глаза Эрика и Дины наполнились слезами. Полицейские чуть не выронили оружие, но взяв себя в руки, они заметили сидящую перед столом девочку.
Медленно повернувшись, Джин показала окровавленное лицо и безумную ухмылку с желтоватыми зубами. В руках она держала разделочный нож с остатками мяса. На столе лежало изуродованное и распотрошенное тело Эмми. Её глаза были открыты и ещё виднелись недавние слёзы. Пальцы были отрезаны и лежали в глубокой тарелки рядом. Живот был распотрошен и виднелись внутренности…
- Покормите меня…
В город переехала семья. Мать, отец и их дети: Эмми и Дина. Первой дочери – Эмми, было 15, второй – Дине – 13. Ну казалось, семья и семья. Старшая сестра сразу же подружилась с соседским мальчиком Эриком, живущем тут всю жизнь. Никто и не думал портить новоселье этим загадочным домом в конце улицы.
В один день, через неделю после новоселья, Эмми решила осмотреть городок и может, найдёт новых спутников. Шагая по дороге, девушка заметила плачущего ребёнка около самодельных качелях. Подойдя поближе, Эмми заметила, что это была девочка лет 10 с длинными, густыми, черными волосами, которые спадали ей на лицо. Она горько плакала и вытирала кулачком лицо.
- Почему ты плачешь? – нагнувшись к ребёнку, спросила девушка и потрепала ту по голове. Плач перестал и девчушка подняла голову. У неё были яркие зелёные глаза, которые блестели из-за слез.
- Я-я упала… - запинаясь, сообщила она и показала на разбитую коленку. – А ещё… Со мной никто не играет… - и снова заревела, только сильнее.
- Ну что ты, - вздохнула Эмми и присела рядом, внимательно осматривая ногу брюнетки. Подняв голову девочки, блондинка (Эмми) бережно убрала накатившие слёзы и улыбнулась. – Давай, я буду играть с тобой каждый день? - весело спросила девушка, вставая и протянув руку.
- А можно?... – сквозь хлюпы спросила девочка и подняла на ту свои заплаканные глаза.
- Конечно, - рассмеялась блондинка. – Меня Эмми зовут, а тебя?
- Джин, меня Джин зовут, - приняв помощь, ответила девочка и встала. Отряхнув своё зеленоватое платье, девочка наконец улыбнулась.
- Ну что ж, Джин, давай я тебе запишу свой номер телефона… У тебя есть телефон? – спросила голубоглазая (Эмми) и посмотрела на девочку. Та кивнула. – Ну тогда я тебе…
- У меня есть листочек с ручкой, в моей сумке, - сказала Джин и подняла с земли маленькую сумочку. Достав от туда тетрадку и ручку, она протянула девушке.
- Ага, - девушка начала записывать телефон на листе и закончив, протянула обратно девчушке. – Вот, держи. Когда тебе будет скучно – позвони!
- С-спасибо, - смутилась Джин и приняла тетрадь.
- Не за что, звони, - улыбнулась девушка и пошла дальше под пристальный взгляд девочки.
Прошёл день, на улице все так же солнечно. Лежа на своей кровати, Эмми разглядывала журнал, который купила вчера в магазине. Так же она заметила странный, но очень интересующий её дом. Да, она была фанаткой экстрима и ужасов. Ей хотелось чувствовать какой-то страх до дрожи в коленях, это было для неё как наркотик. И тут, на тумбе рядом, завибрировал телефон. Приняв вызов, блондинка прислонила телефон к уху.
- Да?
- Эмми? – раздался детский голос на той стороне телефона. – Привет!
- Джин, привет, - радостно поприветствовала её голубоглазая. Она всегда любила детей, они были такие милые и хотелось защитить их. Обнять. Успокоить.
- Ты не хочешь со мной прогуляться? – спросила Джин.
- Конечно, сейчас выйду, - улыбнулась экстрималка.
- Хорошо.
Встав с кровати и направилась в сторону выхода. Пройдя несколько домов, у того дерева, где вчера нашла плачущую девочку, её встретила сама Джин с милой улыбкой. На ней было красное платьице. Волосы прямо лежали на плечах и спине. Подойдя к девочке, поприветствовала.
- Эмми? – раздался голос за спиной девушки, и та встретилась с карими глазами соседа Эрика.
- Привет, - попутно улыбнулась девушка. – Ты спешишь?
- Эм, да, прости. Мама попросила отнести ей продукты, - он показал пакет с продуктами и неловко улыбнулся.
- Тогда пока, - она помахала ему рукой и с девочкой отправились куда-то вперёд по дороге…
Придя домой, Эрик зашёл в гостиною, где сидели его родители и в очередной раз разглядывали старые, пожелтоватые фотографии городка. На одной из фотографий парень заметил ту самую девочку в красном платье. Только на фотографии она смотрела куда-то вдаль, отводя взгляд. В углу фотографии был написан год сделанного фото: «1954 год. Город "N". Горожане на празднике урожая.» Тут в сердце парня что-то кольнуло. Он никогда раньше не просматривал с родителями все старые фото, а тут что-то подтолкнуло его.
- Мама, а кто эта девочка? – осторожно спросил Эрик, показывая на девочку в красном платье.
- А? Это Джин, - как-то с дрожью пролепетала мать. – это девочка была психически не здорова, но родители пытались скрыть её болезнь от остальных жителей. Но когда она убила своего отца, то пришлось забрать её в психушку, но от туда она сбежала и никто её больше не видел. Их бывшей дом находился в конце улицы, - от последних слов, парень побледнел. – А почему ты спрашиваешь?
- Мам, а Эмми ушла куда-то с точно такой же девочкой в сторону дома на конце улицы, - голос осел и в горле появился неприятный комок.
- Что? – глаза родителей расширились от шока и ужаса. Они-то прекрасно понимали, зачем девочка повела Эмми в конец улицы…
Вызвав полицию, Эрик со своими и Эммиными родителями направились бегом к заброшенному дому. Полы скрипели, а дверь чуть ли не падала с петель. Приоткрыв дверь, они вошли в старый дом. Везде были черные стены с остатками обоев. Из гостиной, двери которой были закрыты и из щелей был виден свет горящей лампы или чего-то похожего, доносилась музыка включенного радио. Полицейские, что быстро приехали на вызов, сильнее сжали пистолеты и вытянули пушки перед собой. Медленно шагая вперёд, они светили фонариком на двери и дойдя до них, аккуратно приоткрыли их.
Немой ужас застыл на лице каждого. Мать и Отец Эмми застыли от шока. Глаза Эрика и Дины наполнились слезами. Полицейские чуть не выронили оружие, но взяв себя в руки, они заметили сидящую перед столом девочку.
Медленно повернувшись, Джин показала окровавленное лицо и безумную ухмылку с желтоватыми зубами. В руках она держала разделочный нож с остатками мяса. На столе лежало изуродованное и распотрошенное тело Эмми. Её глаза были открыты и ещё виднелись недавние слёзы. Пальцы были отрезаны и лежали в глубокой тарелки рядом. Живот был распотрошен и виднелись внутренности…
- Покормите меня…
До 100 и баиньки
Deep Web — это глубокий интернет, та часть сети, для просмотра которой требуется наличие специального программного обеспечения, а именно TOR, I2P, Freenet или другие сервисы, позволяющие обходить блокировку многих сайтов. Основное отличие Deep Web от Surface Web — это отсутствие моральных ограничений и обеспечение анонимности. Самым известным и популярным представителем Deep Web является TOR. Популярность его обусловлена возможностью при условиях некоторой анонимности распространять запрещенные материалы (детскую порнографию, рынок наркотиков, объявления о заказном убийстве, киднеппинге, проституции, похищении банковских карт и многие другие). Но несмотря на наличие запрещенного контента, Deep Web малоинтересен для нетсталкерского сообщества.
Dark Internet — закрытое Интернет-пространство, доступ к которому нельзя получить при помощи сетевых программ. Как правило, Dark Internet имеет правительственное или военное назначение. Сервисы данного теневого сегмента Интернета нельзя найти при помощи поисковиков по нескольким причинам. Основная из них — доступ только владельцу веб-сайта, который, скорее всего, никогда и нигде не публиковал ссылку на свою страницу. Dark Internet представляет для исследователей сети наибольший интерес в силу своей громадности и неизведанности, и именно для изучения этого сегмента нетсталкеры используют программы для сканирования диапазонов P-адресов.
Австралийская полиция год руководила одним из крупнейших сайтов с детской порнографией
Полиция Австралии тайно управляла одним из крупнейших в мире сайтов с детской порнографией в рамках операции по выявлению и поимке педофилов, пишет Meduza со ссылкой на Guardian.
Узнать об этом удалось журналистам норвежского издания VG, которые вели собственное расследование деятельности сайта Childs Play, который существовал в анонимном сегменте интернета. В январе 2017 года журналисты выяснили, что сайтом руководят сотрудники полиции австралийского штата Квинсленд.
Как выяснилось в ходе расследования, осенью 2016 года австралийская полиция установила личность руководителя Childs Play Бенжамина Фолкнера, которого в то время арестовали в США за изнасилование 4-летней девочки. Сейчас он отбывает пожизненное наказание. Полицейские сумели взять сайт под свой контроль и тайно поддерживали его деятельность таким образом, чтобы посетители не догадались о перемене.
Согласно принятой на сайте традиции, его основатель раз в месяц писал обращение на форуме. Таким образом посетители понимали, что сайт не был раскрыт полицией. Австралийские полицейские стали писать такие посты и, как и сам Фолкнер, сопровождать из снимками насилия над детьми. Австралийское законодательство разрешает полицейским заниматься подобной деятельностью.
В сентябре 2017 года сайт был закрыт. На нем были зарегистрированы около миллиона человек, число активных пользователей составляло 3-4 тысячи человек. Не менее ста из них занимались производством детской порнографии.
Как утверждают в полиции Квинсленда, операция привела к заведению уголовных дел в десятке других стран, а также позволила задержать насильников и спасти детей, задействованных в производстве порнографии. Точных данных об арестах полиция не раскрывает.
Полиция Австралии тайно управляла одним из крупнейших в мире сайтов с детской порнографией в рамках операции по выявлению и поимке педофилов, пишет Meduza со ссылкой на Guardian.
Узнать об этом удалось журналистам норвежского издания VG, которые вели собственное расследование деятельности сайта Childs Play, который существовал в анонимном сегменте интернета. В январе 2017 года журналисты выяснили, что сайтом руководят сотрудники полиции австралийского штата Квинсленд.
Как выяснилось в ходе расследования, осенью 2016 года австралийская полиция установила личность руководителя Childs Play Бенжамина Фолкнера, которого в то время арестовали в США за изнасилование 4-летней девочки. Сейчас он отбывает пожизненное наказание. Полицейские сумели взять сайт под свой контроль и тайно поддерживали его деятельность таким образом, чтобы посетители не догадались о перемене.
Согласно принятой на сайте традиции, его основатель раз в месяц писал обращение на форуме. Таким образом посетители понимали, что сайт не был раскрыт полицией. Австралийские полицейские стали писать такие посты и, как и сам Фолкнер, сопровождать из снимками насилия над детьми. Австралийское законодательство разрешает полицейским заниматься подобной деятельностью.
В сентябре 2017 года сайт был закрыт. На нем были зарегистрированы около миллиона человек, число активных пользователей составляло 3-4 тысячи человек. Не менее ста из них занимались производством детской порнографии.
Как утверждают в полиции Квинсленда, операция привела к заведению уголовных дел в десятке других стран, а также позволила задержать насильников и спасти детей, задействованных в производстве порнографии. Точных данных об арестах полиция не раскрывает.
В Приморье Красноармейский районный суд рассматривает уголовное дело 14-летней жительницы одного из сел региона. Школьница обвиняется по тяжкой статье - "насильственные действия сексуального характера в отношении несовершеннолетних". Шокированные родители уверяют, что их дочь не могла совершить ничего подобного.
Разбирательство началось с того, что родители пострадавших детей обратились с заявлением в правоохранительные органы. Трое детей в возрасте от 8 до 10 лет рассказали, что 14-летняя односельчанка заставляла их имитировать взрослое сексуальное поведение.
"В мае этого года, в селе Красноармейского района несовершеннолетняя 2003 года рождения умышленно, с целью удовлетворения собственного любопытства и используя беспомощное состояние пострадавших детей 2009, 2008 и 2007 годов рождения, угрожая, что расскажет родителям, что они выражались нецензурной бранью, заставила их зайти в общественный туалет. Там она приказала им спустить с себя верхнюю одежду и белье, и тереться друг о друга половыми органами. Также она заставляла детей брать в рот половые органы других детей и заставила девочку ввести себе в анальное отверстие палку. За происходящим она наблюдала через щель в общественном туалете", - приводит Primamedia комментарий управления СКР по Приморскому краю.
Поскольку школьница достигла возраста уголовной ответственности, она попала на скамью подсудимых. Между тем следователи отмечают, что подобные случаи не редкость и среди детей помладше. В случаях, когда в роли сексуального насильника выступают дети младше 14 лет, их ставят на учет в комиссию по делам несовершеннолетних, а родители привлекаются к административной ответственности.
Вто же время мать подсудимой называет показания пострадавших детей "бредом". "Этих детей мы знаем с детства, все выросли на наших глазах. И как могло это им прийти в голову - ума не приложу. Четыре месяца мы сидим под домашним арестом. В школу не ходим. Просили изменить меру пресечения, чтобы хотя бы час-полтора в неделю ходить в вечернюю школу под моим контролем. Но нам отказали, сказали, статья тяжелая. Разбираться, что на самом деле произошло и где правда, а где ложь, никто не хочет. Ни разу нам не предложили психолога. На неё просто все смотрят как на преступницу. Как нам ещё в следственном комитете сказали. По этой статье дают от 6 до 12 лет. Дали статью - и всё, и разбираться не надо. Наши показания в расчет не берутся. Дочери не дают учиться, а у неё были планы на будущее. А теперь она сидит в четырех стенах с сумкой рядом - вдруг на очередном заседании суда ей вынесут приговор", - говорит женщина.
Многодетная мать говорит, что не имеет средств на оплату услуг адвоката, и уверяет, что ее дочь невиновна - потому что воспитывалась "правильно".
Главврач Краевой клинической детской психиатрической больницы Анастасия Горохова рассказала, что в отношении обвиняемой по резонансному делу обязательно будет проведена судебная психолого-психиатрическая экспертиза.
"Такие случаи действительно встречаются. В том числе и в более раннем возрасте. Эта беда всегда индивидуальна. Каждый ребенок, который оказался в такой ситуации, имеет на это свои причины: кто-то испытывает патологическое влечение к сексуальной жизни, кто-то сам стал жертвой насилия или домогательства, здесь могут быть и возрастные моменты, общий органический фон, патологическое фантазирование. Если у ребенка осталась какая-то такая травма, в период пубертата его ведет злость и он хочет эту боль разделить, передать еще кому-то, - говорит психиатр. - Надо еще смотреть, откуда у ребенка эта информация? Может из фильмов, может, увидел, может, кто-то рассказал или ребенок стал свидетелем интимной жизни родителей. Возможно, когда ребенок испытал первое сексуальное влечение, оно по каким-то причинам пошло по патологическому пути. Это может быть и психиатрическое заболевание, которое маркируется чрезмерным интересом к сексуальной жизни. Но если ребенок выбирает более слабых и его действия сопряжены с насилием, значит, есть обида и злость, и надо с этим разбираться".
https://www.newsru.com/crime/04oct2017/prim14.html
Горохова предположила, что в данном случае в психиатрической помощи нуждаются и пострадавшие дети.
Разбирательство началось с того, что родители пострадавших детей обратились с заявлением в правоохранительные органы. Трое детей в возрасте от 8 до 10 лет рассказали, что 14-летняя односельчанка заставляла их имитировать взрослое сексуальное поведение.
"В мае этого года, в селе Красноармейского района несовершеннолетняя 2003 года рождения умышленно, с целью удовлетворения собственного любопытства и используя беспомощное состояние пострадавших детей 2009, 2008 и 2007 годов рождения, угрожая, что расскажет родителям, что они выражались нецензурной бранью, заставила их зайти в общественный туалет. Там она приказала им спустить с себя верхнюю одежду и белье, и тереться друг о друга половыми органами. Также она заставляла детей брать в рот половые органы других детей и заставила девочку ввести себе в анальное отверстие палку. За происходящим она наблюдала через щель в общественном туалете", - приводит Primamedia комментарий управления СКР по Приморскому краю.
Поскольку школьница достигла возраста уголовной ответственности, она попала на скамью подсудимых. Между тем следователи отмечают, что подобные случаи не редкость и среди детей помладше. В случаях, когда в роли сексуального насильника выступают дети младше 14 лет, их ставят на учет в комиссию по делам несовершеннолетних, а родители привлекаются к административной ответственности.
Вто же время мать подсудимой называет показания пострадавших детей "бредом". "Этих детей мы знаем с детства, все выросли на наших глазах. И как могло это им прийти в голову - ума не приложу. Четыре месяца мы сидим под домашним арестом. В школу не ходим. Просили изменить меру пресечения, чтобы хотя бы час-полтора в неделю ходить в вечернюю школу под моим контролем. Но нам отказали, сказали, статья тяжелая. Разбираться, что на самом деле произошло и где правда, а где ложь, никто не хочет. Ни разу нам не предложили психолога. На неё просто все смотрят как на преступницу. Как нам ещё в следственном комитете сказали. По этой статье дают от 6 до 12 лет. Дали статью - и всё, и разбираться не надо. Наши показания в расчет не берутся. Дочери не дают учиться, а у неё были планы на будущее. А теперь она сидит в четырех стенах с сумкой рядом - вдруг на очередном заседании суда ей вынесут приговор", - говорит женщина.
Многодетная мать говорит, что не имеет средств на оплату услуг адвоката, и уверяет, что ее дочь невиновна - потому что воспитывалась "правильно".
Главврач Краевой клинической детской психиатрической больницы Анастасия Горохова рассказала, что в отношении обвиняемой по резонансному делу обязательно будет проведена судебная психолого-психиатрическая экспертиза.
"Такие случаи действительно встречаются. В том числе и в более раннем возрасте. Эта беда всегда индивидуальна. Каждый ребенок, который оказался в такой ситуации, имеет на это свои причины: кто-то испытывает патологическое влечение к сексуальной жизни, кто-то сам стал жертвой насилия или домогательства, здесь могут быть и возрастные моменты, общий органический фон, патологическое фантазирование. Если у ребенка осталась какая-то такая травма, в период пубертата его ведет злость и он хочет эту боль разделить, передать еще кому-то, - говорит психиатр. - Надо еще смотреть, откуда у ребенка эта информация? Может из фильмов, может, увидел, может, кто-то рассказал или ребенок стал свидетелем интимной жизни родителей. Возможно, когда ребенок испытал первое сексуальное влечение, оно по каким-то причинам пошло по патологическому пути. Это может быть и психиатрическое заболевание, которое маркируется чрезмерным интересом к сексуальной жизни. Но если ребенок выбирает более слабых и его действия сопряжены с насилием, значит, есть обида и злость, и надо с этим разбираться".
https://www.newsru.com/crime/04oct2017/prim14.html
Горохова предположила, что в данном случае в психиатрической помощи нуждаются и пострадавшие дети.
Всеобщее обабливание и феминоблядская пропаганда заебала. Ладно, хуй с ними, со взрослыми, но эти шлюхи делают фильмы, игры и мультики такие, чтобы низвергнуть маленьких мальчиков, с еще неразвитыми мозгами, в пучину баборабства.
Мультики:
Аладдин - получив лампу, этот долбоеб, вместо власти, денег и славы, тратит весь запас магии, чтобы впечатлить принцесску.
Геркулес - герой показан омежкой в отношении с Мегерой, которая крутит им, как хочет. Когда ее подлость вскрывается, он обижается на нее и, лишенный всех сил, идет мочить циклопа, то есть, считай, совершает самоубийство. Чему это учит детей? Стелись перед бабами, и сможешь понравиться им. А если точно узнаешь, что твоя няша - шлюха, просто пойди и с горя выпились.
Горбун из нотр-дама - с одной стороны, основано на романе Гюго, который годен, но в концовке дисней опять берется за свое. Квазиморда всех спасает, потом берет Эсмеральду за руку и подводит ее к офицеру-Ерохину. Они с Эсмеральдой целуются, а горбун смотрит с улыбкой на то, как его ЕОТ уходит к другому, и лыбится, как ишак. Какой нравственный посыл? Надо пояснять? Желание бабы - превыше всего. Если ты омежка, уйди в сторону и не мешай. А лучше, сам сведи ламповую тян с альфачом и будь счастлив, сука, что ты ей как брат.
Красавица и чудовище - принц показан мудаком, которого только баба смогла исправить к лучшему. То же самое с Тарзаном. Так бы и остался дикарем, если бы не умница Джейн. В оригинальной книге Джейн фигурирует просто как приз для Тарзана. В диснее она чуть ли не главный герой.
Мулан - баба становится самым охуенным бойцом в армии. По легенде она просто приблизилась к среднему мужскому уровню, что относительно правдоподобно. У Диснея все мужские персонажи показаны комичными: жирдяй, коротышка и дрищ. Только ее ЕОК более-менее Ерохин, но роль у него пассивная, он просто выступает как приз для главной героини.
Принцесса лебедь - классика. Принц мудак, цель жизни которого - нырнуть в пилотку. В начале фильма говорит принцессе, что она красавица, шлюха обижается, что он не увидел в ней ЛИЧНОСТЬ, принц пытается загладить вину, хотя шлюха свою личность никак не проявляла.
Храбрая сердцем - инфантильная шлюха травит мать, и это, типа, нормально. Все мужские перонажи мудаки и клоуны.
Холодное сердце - главные героини - две принцессы, показаны симпатично, чтобы детям хотелось быть на них похожими. Мужские персонажи: носатый очкарик-паскуда, два головореза всосали в бою у бабы, даун, разговаривающий с оленем, принц-главгад-сволочь.
Фильмы:
Малефисента - Классика. 100% мужских персонажей сволочи и предатели, только бабы няши, которых обмануло патриархальное общество. И стоит довериться мужчине, как тебя сразу изнасилуют, отрежут крылья и кинут.
Железный человек 2-3 - в первой части еще относительно нормально, но чем дальше, тем сильнее герой становится рабом своей секретарши. Гений, миллиардер, плейбой, извиняется и унижается перед ней за то, что купил клубнику, а у нее на нее аллергия. Он изобретает ништяки, поднимает компанию к успеху, а потом просто отдает компанию секретарше. И она чехвостит его за то, что он мало въебывает и слишком много геройствует. И да, самый крутой боец в фильме - Наташа Романофф.
И так далее. Примеров дохуища.
Игры:
Бабы-воины, бабы-рыцари, бабы-спецназовцы, бабы-президенты, бабы-Шепарды-спасители-галактики, и ни в чем не уступают мужчинам. Даже в очевидной физической силе.
Мультики:
Аладдин - получив лампу, этот долбоеб, вместо власти, денег и славы, тратит весь запас магии, чтобы впечатлить принцесску.
Геркулес - герой показан омежкой в отношении с Мегерой, которая крутит им, как хочет. Когда ее подлость вскрывается, он обижается на нее и, лишенный всех сил, идет мочить циклопа, то есть, считай, совершает самоубийство. Чему это учит детей? Стелись перед бабами, и сможешь понравиться им. А если точно узнаешь, что твоя няша - шлюха, просто пойди и с горя выпились.
Горбун из нотр-дама - с одной стороны, основано на романе Гюго, который годен, но в концовке дисней опять берется за свое. Квазиморда всех спасает, потом берет Эсмеральду за руку и подводит ее к офицеру-Ерохину. Они с Эсмеральдой целуются, а горбун смотрит с улыбкой на то, как его ЕОТ уходит к другому, и лыбится, как ишак. Какой нравственный посыл? Надо пояснять? Желание бабы - превыше всего. Если ты омежка, уйди в сторону и не мешай. А лучше, сам сведи ламповую тян с альфачом и будь счастлив, сука, что ты ей как брат.
Красавица и чудовище - принц показан мудаком, которого только баба смогла исправить к лучшему. То же самое с Тарзаном. Так бы и остался дикарем, если бы не умница Джейн. В оригинальной книге Джейн фигурирует просто как приз для Тарзана. В диснее она чуть ли не главный герой.
Мулан - баба становится самым охуенным бойцом в армии. По легенде она просто приблизилась к среднему мужскому уровню, что относительно правдоподобно. У Диснея все мужские персонажи показаны комичными: жирдяй, коротышка и дрищ. Только ее ЕОК более-менее Ерохин, но роль у него пассивная, он просто выступает как приз для главной героини.
Принцесса лебедь - классика. Принц мудак, цель жизни которого - нырнуть в пилотку. В начале фильма говорит принцессе, что она красавица, шлюха обижается, что он не увидел в ней ЛИЧНОСТЬ, принц пытается загладить вину, хотя шлюха свою личность никак не проявляла.
Храбрая сердцем - инфантильная шлюха травит мать, и это, типа, нормально. Все мужские перонажи мудаки и клоуны.
Холодное сердце - главные героини - две принцессы, показаны симпатично, чтобы детям хотелось быть на них похожими. Мужские персонажи: носатый очкарик-паскуда, два головореза всосали в бою у бабы, даун, разговаривающий с оленем, принц-главгад-сволочь.
Фильмы:
Малефисента - Классика. 100% мужских персонажей сволочи и предатели, только бабы няши, которых обмануло патриархальное общество. И стоит довериться мужчине, как тебя сразу изнасилуют, отрежут крылья и кинут.
Железный человек 2-3 - в первой части еще относительно нормально, но чем дальше, тем сильнее герой становится рабом своей секретарши. Гений, миллиардер, плейбой, извиняется и унижается перед ней за то, что купил клубнику, а у нее на нее аллергия. Он изобретает ништяки, поднимает компанию к успеху, а потом просто отдает компанию секретарше. И она чехвостит его за то, что он мало въебывает и слишком много геройствует. И да, самый крутой боец в фильме - Наташа Романофф.
И так далее. Примеров дохуища.
Игры:
Бабы-воины, бабы-рыцари, бабы-спецназовцы, бабы-президенты, бабы-Шепарды-спасители-галактики, и ни в чем не уступают мужчинам. Даже в очевидной физической силе.
Ставь роутер на арпу. Там дохуя процессоров хотя бы, даже в HD
Анон, дело в том, что я - какой-то больной ублюдок и хотел бы узнать, есть ли люди с той же перверсией. Суть в том, что мне в игорах мне больше всего нравится издеваться над движком и творить всякую дичь. Нет, польские шутаны, склепанные за 5 рублей, где мобы застревают в стенах, никогда не интересовали - пройти игру одним эксплойтом - уныло. Для меня идеальной и самой интересной штукой всегда были и остаются Проклятые земли. В принципе, они и сами по себе интересны, если проходить их "нормально". Но что там можно творить при должном уровне задротства! Тем, кто когда-то проникся сим шедевром, наверняка словосочетание "план Геноцид" и так все говорит (даже еще жив сайт, посвященный ему, который легко гуглится), ну а для остальных разъясню: это особый способ прохождения, который позволяет, комбинируя скилл, идеальное понимание механики и багоюзерство выпилить практически всех мобов в игре. И каждый, каждый мать его случай, - абсолютно уникальное приключение использование недокументированных фич. При этом вишенка на торте в том, что все эти случаи связаны между собой (в первую очередь - прокачкой героя), в результате чего игра становится великолепной многочасовой головоломкой.
Просто пара примеров.
Черный тролль неубиваем без ослабления, но, когда его вешаешь, он агрится, закрывая спину и делая килл нереальным. Тут приходит на помощь тот факт, что при переходе между локациями агро спадает, а заклинания - нет. Кинул слабость - шагнул туда-обратно по границе лок и убил ослабленного, но не заагренного моба.
Элементаль-стена вроде и бессмертен со своими 32000 ХП (в игре у всех не больше пары сотен), но сама цифра намекает на то, что ХП имеет тип данных int, где максимальное значение - 32 767, а потому, если баффнуть моба на силу, число перевалит за критическую отметку, оставив бедную тварь с нулем здоровья.
Матку панцирников не убить в честном бою, если не ослабить квестовым айтемом, но можно заметить, что проход к ней лишь чуть-чуть больше копошащихся рядом мобов, которые весьма слабо дамажат. Если кинуть на моба Прилив сил, то его моделька станет немного больше, и этого как раз хватит, чтобы мелочь заблочила проход. Далее пять минут методично расстреливаем тварь из лука.
Мирный кузнец из подземелий - вовсе не цель для убийства, хоть и стоит в баттл-зоне. Он начнет диалог, как только окажется недалеко от персонажа. Но, если очень правильно раскинуть поинты на прокачку магии, то можно его выманить фейерверками, а самому набросить ускорение и пробежать зону инициализации кат-сцены, пока бот отвлекся. После - закидать молниями из-за пределов карты, куда удалось попасть.
И это - далеко не самые эпичные примеры. Убийство големов в пещерах Гипата или драконов в Средних горах - в разы круче, просто занимают несколько страниц текста и содержат слишком много внутриигровой конкретики.
Так вот, анон. Игры, где подобные моменты отсутствуют, не доставляют мне никакого удовольствия. С другой же стороны всякое изрядно баганутое говно, где сбоит поиск пути, а мобье виснет в текстурах - тоже, так как тут все слишком очевидно. Майнкрафт и прочее "собери процессор на базе красного порошка" так же не люблю, т.к. такое мне кажется не игрой вовсе, а обычной работой (проектирую хайлоад по долгу службы). И потому для меня игорнет прямо по полной программе. Кто сталкивался с подобным? Как это лечить?
Просто пара примеров.
Черный тролль неубиваем без ослабления, но, когда его вешаешь, он агрится, закрывая спину и делая килл нереальным. Тут приходит на помощь тот факт, что при переходе между локациями агро спадает, а заклинания - нет. Кинул слабость - шагнул туда-обратно по границе лок и убил ослабленного, но не заагренного моба.
Элементаль-стена вроде и бессмертен со своими 32000 ХП (в игре у всех не больше пары сотен), но сама цифра намекает на то, что ХП имеет тип данных int, где максимальное значение - 32 767, а потому, если баффнуть моба на силу, число перевалит за критическую отметку, оставив бедную тварь с нулем здоровья.
Матку панцирников не убить в честном бою, если не ослабить квестовым айтемом, но можно заметить, что проход к ней лишь чуть-чуть больше копошащихся рядом мобов, которые весьма слабо дамажат. Если кинуть на моба Прилив сил, то его моделька станет немного больше, и этого как раз хватит, чтобы мелочь заблочила проход. Далее пять минут методично расстреливаем тварь из лука.
Мирный кузнец из подземелий - вовсе не цель для убийства, хоть и стоит в баттл-зоне. Он начнет диалог, как только окажется недалеко от персонажа. Но, если очень правильно раскинуть поинты на прокачку магии, то можно его выманить фейерверками, а самому набросить ускорение и пробежать зону инициализации кат-сцены, пока бот отвлекся. После - закидать молниями из-за пределов карты, куда удалось попасть.
И это - далеко не самые эпичные примеры. Убийство големов в пещерах Гипата или драконов в Средних горах - в разы круче, просто занимают несколько страниц текста и содержат слишком много внутриигровой конкретики.
Так вот, анон. Игры, где подобные моменты отсутствуют, не доставляют мне никакого удовольствия. С другой же стороны всякое изрядно баганутое говно, где сбоит поиск пути, а мобье виснет в текстурах - тоже, так как тут все слишком очевидно. Майнкрафт и прочее "собери процессор на базе красного порошка" так же не люблю, т.к. такое мне кажется не игрой вовсе, а обычной работой (проектирую хайлоад по долгу службы). И потому для меня игорнет прямо по полной программе. Кто сталкивался с подобным? Как это лечить?
Анон, я болен одной идеей, я уже полностью истощен, поэтому должен закрепить свои мысли в печатном виде, иначе они никогда не покинут меня. Передаю тебе эту мучительную эстафету. Я расскажу о любви к маме: о любви к женщине и даже более того - о всесторонней любви.
Еще будучи младенецем в утробе ты чувствуешь, что этот теплый и мягкий мир полностью принимает тебя, лелеет, обволакивает лаской, заботой, ведь ты - его частичка и останешься ей навсегда. Метафорически, это - сыновий рай. Всю жизнь осознанно или нет, мы стремимся вернуться туда, вновь испытать это священное единство, и повзрослев, хотим быть в своих матерях, хотя бы головкой члена окунуться в этот влажный мир божественной любви. Мы хотим вернуться в родной и милый дом.
Мама любит тебя. Она наблюдает за твоим взрослением, ты - это прекрасный плод ее сада, за которым она ухаживает. Проходит время и мама радостно замечает, что вот, у тебя уже ломается голос, восхищается каждому мужицкому волосу на твоих ногах, с замиранием сердца наблюдает, как твоя утренняя эрекция оттопыривает одеяло. Ты стал мужчиной, ты можешь любить ее уже всесторонне, отдаваться ей и принимать ее. Все ее существо поощряет и приветствует твою мужественность, а ты в свою очередь временами ощущаешь чуть заметную, необычную жажду и пить хочется далеко не воду - эта волнующая истома корнями уходит в твое детство и напоминает тебе, какое умиротворение ты испытывал, когда сосал мамину грудь, целовал и мял ее, пробовал на вкус ее любовь.
Самые яркие лучи Солнце пускает сразу перед закатом, купайся в них, не отвергай это тепло. Доверяй маме, изучай ее тело, не стыдись наготы. Смело принимай с мамой душ, дай ей понять, что она может довериться тебе, с сыновьей лаской мой ее тело, проводя намыленными руками по податливым изгибам ее фигуры, нежно брей лобковые волосы, подмышки и ноги время от времени осыпая их поцелуями, никакого стеснения, только ясность и чистота. Приняв душ, не торопись одеваться. Возьми маму на руки и отнеси в спальную комнату, посади на кровать. Головка твоего члена уже будет стремиться ввысь, смотреть прямо в лицо родной женщины. Мама не заставит тебя ждать, любовь внутри нее горит так же ярко. Ты почувствуешь как ее рука трепетно сжимает основание члена, а губы волнами наплывают на него практически до основания. Как она долго ждала этого момента, как много она отдала ради него и вот он настал! Она смотрит тебе в глаза, когда она ласкает твой жезл любви - она ласкает тебя всего. Через несколько минут ты содрогаешься, бабочки из живота просятся наружу, член начинает пульсировать и обильно извергает сперму маме в рот. Мама продолжает движения, одержимая, она старается высосать все до последней капли и не хочет упустить ни капли семени своего любимого мужчины. Конечно, она все проглатывает и когда ничего не остается она вынимает член и целует его всего, проводит им по губам, бровям, носу и опять заглатывает, не хочет выпускать.
Когда банальный голод утолен, можно перейти к пикантным тонкостям. Уложи маму на бок, медленно введи член в ее анус и возьми ее груди в свои руки. Фрикции будут поначалу слабыми, в такт твоим пожиманиям ее набухших сосков. Дальше - больше. Набирай скорость, пусть она почувствует энергию молодого мужчины, его агрессию и настойчивость. Не выпускай грудь из рук, покусавый ушко и шепчи: "Мамочка, я в тебе. Я дома, мама!". В ответ ты услышишь только одобрительные стоны. Обрати внимание, от шеи к спине по желобку у мамы растут еле заметные волоски, они уже будут стоять дыбом от гусиной кожи и станут более заметными. Покусывай это место, старайся зацепить зубами этот пушок, чтобы доставить женщине удовольствие.
Но самое важное еще впереди. Вынь член и ануса, сядь и посади мать на себя. Пусть она будет сверху, пусть женщина, что дала тебе жизнь и любовь, почувствует себя королевой. Скажи, чтобы мама сама ввела член во влагалище, она привстанет, упрется ступнями в твои бедра и впустит тебя. С томным вздохом она откроет дверь в дом, о котором так долго тосковало твое тело! Чуть закатив глаза, она будет молча наслаждаться каждому миллиметру тебя в себе, своей сыновьей любовью ты заполнишь ее пустоту, ты прикоснешься к тому блаженному миру, ты будешь заходить в рай, а потом выходить, заходить и выходить, пока последние капли твоей сути не окропят эти плодородные земли. Маму будет трясти, после того как ты кончишь и вынимешь член, из влагалища ударит горячая прозрачная струя. Будь чуток в этот момент, женщина сейчас переживает "маленькую смерть", она на грани миров. Ласкай мамины груди и легонько шлепая ладонью по ее пульсирующей, сочащейся розе, приговаривай:"Мамочка, я с тобой, я рядом", с последними каплями жидкости придет спокойствие. С этого момента твоя женщина начнет цвести и меняться, она начнет жить по-настоящему, ярко, как и ты.
Ты навестил дом, ты вдохнул запах уютного очага, теперь в любой момент ты можешь черпать отсюда любовь и усладу. Придя нервным после работы, мама с удовльствием снимет твое напряжение, уже с порога, встав на колени и причмокивая твоей еще непроснувшейся головкой члена. Или обуреваемый страстью, ты вломишься в туалет вслед за мамой и поднимешь ее на ноги еще писающую, введешь член ей в анал и вы оба будете улыбаться тому, как игриво петляет струя ее мочи, когда ты вновь и вновь нагло, но с любовью вталкиваешь свой раскаленный инструмент в ее нежное лоно. Или когда ты просыпаешься от прикосновений ее рук и слышишь: "Извини, он так зазывающе стоял, я не удержалась".
Тот, кто познал маму, как женщину - счастлив. Его первый шаг в этот мир состоял всецело из любви, приятия и понимания. Ничего не осталось скрытым, нет причин беспокоиться, здесь ты свой и все - твое. Забирай. Наслаждайся. Люби ее
Еще будучи младенецем в утробе ты чувствуешь, что этот теплый и мягкий мир полностью принимает тебя, лелеет, обволакивает лаской, заботой, ведь ты - его частичка и останешься ей навсегда. Метафорически, это - сыновий рай. Всю жизнь осознанно или нет, мы стремимся вернуться туда, вновь испытать это священное единство, и повзрослев, хотим быть в своих матерях, хотя бы головкой члена окунуться в этот влажный мир божественной любви. Мы хотим вернуться в родной и милый дом.
Мама любит тебя. Она наблюдает за твоим взрослением, ты - это прекрасный плод ее сада, за которым она ухаживает. Проходит время и мама радостно замечает, что вот, у тебя уже ломается голос, восхищается каждому мужицкому волосу на твоих ногах, с замиранием сердца наблюдает, как твоя утренняя эрекция оттопыривает одеяло. Ты стал мужчиной, ты можешь любить ее уже всесторонне, отдаваться ей и принимать ее. Все ее существо поощряет и приветствует твою мужественность, а ты в свою очередь временами ощущаешь чуть заметную, необычную жажду и пить хочется далеко не воду - эта волнующая истома корнями уходит в твое детство и напоминает тебе, какое умиротворение ты испытывал, когда сосал мамину грудь, целовал и мял ее, пробовал на вкус ее любовь.
Самые яркие лучи Солнце пускает сразу перед закатом, купайся в них, не отвергай это тепло. Доверяй маме, изучай ее тело, не стыдись наготы. Смело принимай с мамой душ, дай ей понять, что она может довериться тебе, с сыновьей лаской мой ее тело, проводя намыленными руками по податливым изгибам ее фигуры, нежно брей лобковые волосы, подмышки и ноги время от времени осыпая их поцелуями, никакого стеснения, только ясность и чистота. Приняв душ, не торопись одеваться. Возьми маму на руки и отнеси в спальную комнату, посади на кровать. Головка твоего члена уже будет стремиться ввысь, смотреть прямо в лицо родной женщины. Мама не заставит тебя ждать, любовь внутри нее горит так же ярко. Ты почувствуешь как ее рука трепетно сжимает основание члена, а губы волнами наплывают на него практически до основания. Как она долго ждала этого момента, как много она отдала ради него и вот он настал! Она смотрит тебе в глаза, когда она ласкает твой жезл любви - она ласкает тебя всего. Через несколько минут ты содрогаешься, бабочки из живота просятся наружу, член начинает пульсировать и обильно извергает сперму маме в рот. Мама продолжает движения, одержимая, она старается высосать все до последней капли и не хочет упустить ни капли семени своего любимого мужчины. Конечно, она все проглатывает и когда ничего не остается она вынимает член и целует его всего, проводит им по губам, бровям, носу и опять заглатывает, не хочет выпускать.
Когда банальный голод утолен, можно перейти к пикантным тонкостям. Уложи маму на бок, медленно введи член в ее анус и возьми ее груди в свои руки. Фрикции будут поначалу слабыми, в такт твоим пожиманиям ее набухших сосков. Дальше - больше. Набирай скорость, пусть она почувствует энергию молодого мужчины, его агрессию и настойчивость. Не выпускай грудь из рук, покусавый ушко и шепчи: "Мамочка, я в тебе. Я дома, мама!". В ответ ты услышишь только одобрительные стоны. Обрати внимание, от шеи к спине по желобку у мамы растут еле заметные волоски, они уже будут стоять дыбом от гусиной кожи и станут более заметными. Покусывай это место, старайся зацепить зубами этот пушок, чтобы доставить женщине удовольствие.
Но самое важное еще впереди. Вынь член и ануса, сядь и посади мать на себя. Пусть она будет сверху, пусть женщина, что дала тебе жизнь и любовь, почувствует себя королевой. Скажи, чтобы мама сама ввела член во влагалище, она привстанет, упрется ступнями в твои бедра и впустит тебя. С томным вздохом она откроет дверь в дом, о котором так долго тосковало твое тело! Чуть закатив глаза, она будет молча наслаждаться каждому миллиметру тебя в себе, своей сыновьей любовью ты заполнишь ее пустоту, ты прикоснешься к тому блаженному миру, ты будешь заходить в рай, а потом выходить, заходить и выходить, пока последние капли твоей сути не окропят эти плодородные земли. Маму будет трясти, после того как ты кончишь и вынимешь член, из влагалища ударит горячая прозрачная струя. Будь чуток в этот момент, женщина сейчас переживает "маленькую смерть", она на грани миров. Ласкай мамины груди и легонько шлепая ладонью по ее пульсирующей, сочащейся розе, приговаривай:"Мамочка, я с тобой, я рядом", с последними каплями жидкости придет спокойствие. С этого момента твоя женщина начнет цвести и меняться, она начнет жить по-настоящему, ярко, как и ты.
Ты навестил дом, ты вдохнул запах уютного очага, теперь в любой момент ты можешь черпать отсюда любовь и усладу. Придя нервным после работы, мама с удовльствием снимет твое напряжение, уже с порога, встав на колени и причмокивая твоей еще непроснувшейся головкой члена. Или обуреваемый страстью, ты вломишься в туалет вслед за мамой и поднимешь ее на ноги еще писающую, введешь член ей в анал и вы оба будете улыбаться тому, как игриво петляет струя ее мочи, когда ты вновь и вновь нагло, но с любовью вталкиваешь свой раскаленный инструмент в ее нежное лоно. Или когда ты просыпаешься от прикосновений ее рук и слышишь: "Извини, он так зазывающе стоял, я не удержалась".
Тот, кто познал маму, как женщину - счастлив. Его первый шаг в этот мир состоял всецело из любви, приятия и понимания. Ничего не осталось скрытым, нет причин беспокоиться, здесь ты свой и все - твое. Забирай. Наслаждайся. Люби ее
Вот стори почти свершившегося инцеста у меня с мамкой :
Ехали в тесной ниве как то и мамка села на меня.
Проехав 10 километров по городу, мы углубились на неасфальтированную сельскую дорогу. Одна ухабина за другой, мама с тетей о чем-то переговаривались, я же чтобы уберечь свою башку от частых столкновений с потолком, раздвинул пошире колени и постарался сползти как можно ниже. Таким образом мама оказалась прямо на моей ширинке. На мне кстати были всего лишь тонкие боксерские шорты, даже без трусов под ними,- неудивительно при такой жаре.
Под давлением мамкиного зада и постоянных встрясок мой дружок стал понемногу твердеть. Было ужасно стыдно, ведь мама разумеется почувствовала, как он упирается ей в зад. И вдруг я почувствовал, как мама осторожно раскрыла колени, так что мой член оказался прямо между ее спелыми дыньками и уткнулся во что-то мягкое. Смотрю на это мягкое, а там батя на карачиках сидит и смотрит, и мне говорит: ты чё? ебанутый? чё ты там делаешь? батя кстати всё время какие-то травы пьёт, чтобы срать часто, срёт по 5 раз в день, а потом говорит, что жопу жжёт, и ещё пердит он. пиздец короче! реальная история. я не тролль
Ехали в тесной ниве как то и мамка села на меня.
Проехав 10 километров по городу, мы углубились на неасфальтированную сельскую дорогу. Одна ухабина за другой, мама с тетей о чем-то переговаривались, я же чтобы уберечь свою башку от частых столкновений с потолком, раздвинул пошире колени и постарался сползти как можно ниже. Таким образом мама оказалась прямо на моей ширинке. На мне кстати были всего лишь тонкие боксерские шорты, даже без трусов под ними,- неудивительно при такой жаре.
Под давлением мамкиного зада и постоянных встрясок мой дружок стал понемногу твердеть. Было ужасно стыдно, ведь мама разумеется почувствовала, как он упирается ей в зад. И вдруг я почувствовал, как мама осторожно раскрыла колени, так что мой член оказался прямо между ее спелыми дыньками и уткнулся во что-то мягкое. Смотрю на это мягкое, а там батя на карачиках сидит и смотрит, и мне говорит: ты чё? ебанутый? чё ты там делаешь? батя кстати всё время какие-то травы пьёт, чтобы срать часто, срёт по 5 раз в день, а потом говорит, что жопу жжёт, и ещё пердит он. пиздец короче! реальная история. я не тролль
Запилю свою прохладную, произошло все буквально в прошлую пятницу. Пришел у меня друг с армии, ну и позвал к себе, типа увидеться, за столом посидеть. Пришел я к 8 часам, как полагается, захожу, а там уже все гости за столом, родственники там, друзяшки его, однокурсники. Ну и я как его увидел, в шутку схватил и решил приподнять. А так как он здоровый кабан, то пришлось поднапрячся как следует и случайно я перданул. Пииздец, вышло не очень громко, но все же достаточно чтобы все услышали. Тут же стало оочень тихо, всеобщая неловкость, молчания, я чувствую как горят мои уши и лицо, в голове шум, в глазах потемнело. Его мамка решила замять эту неловкость и тут же стала сажать за стол всех. Я, красный как рак, сел на свое место и блять понял что перданул с подливой, и чуть-чуть таки серанул. Хуй знает что делать, неловко вставать из-за стола и идти в туалет, так как все подумают что я обосрался. Сижу значит, молчу, вроде все оживились, стали болтать, и понял что мне пизда. В воздухе послышался хороший такой запах говнеца, причем все сильнее и сильнее. Я сижу, молчу, хуй знает что делать и тут видимо все почувствовали этот запах. Кто-то попросил приоткрыть балкон, ибо ЧТО-ТО ДУШНО СТАЛО, на меня все начинают бросать украдкой взгляды. Я встал, проборматал что сейчас подойду и кинулся в туалет. Начал туалетной бумагой вытирать говнецо с труселей, понял что это бесполезно, снял их и запихнул в карман. Вышел, стою, хуй знает что делать, всюду воняет гавном, я стою в прихожей, в кармане вонючие трусы. Выходит мой друг, я что-то промямлил что срочно мамка зовет и надо домой, одеваюсь и сваливаю. Друг промолчал, даже не пытался остановить. На улице выкинул трусы в мусорку и с тех пор не захожу в вк, дико боюсь снова увидеться с ними.
Идеальный зек должен быть голым, чтобы ничем не шквариться. Вот еще каверзные тюремные вопросы и ответы на них:
1.Подходит зек, пердит на вас, говорит: "газ нюхал? Значит газонюх". Тут надо не стушеваться и резко выкрикнуть: "я не нюхал твои пуки - сифа, домик, туки-луки". Если все сделать быстро, то масти на вас не будет.
2.Если смотрящий требует у вас отдать посылку с хавчиком на общак, то можно сказать "я посрал на колбасу-на парашу отнесу". Отнести на парашу, и там быстро съесть.
3.Если все места заняты, и вам предлагают место под шконкой, нужно ответить: "я - смекалистый Егорка, не боюсь жить в нижней норке". И смело лезть вниз под одобрительные кивки головой.
4.Если вам предлагает половую связь огромный татуированый зек, следует громко выкрикнуть "я яоя не люблю, отъебися, улю-лю". И сделать как Лю Канг ногами "улю-лю-лю". Если все сделано правильно, зек отстанет и покажут мультик про фаталити.
5.Если петух резко подбежал к вам и поцеловал в губы, то вы обязаны поцеловать соседа, сказав такую прибаутку: "со рта на роток, теперь ты - питушок". В этом случае масть с вас автоматом снимается.
6.Если вы уронили в душе мыло, надо наступить на него ногой, подскальзнуться и пиздануться головой о кафель. Потому что кантуженных не ебут.
7.Наконец, когда вас скрутили и собираются выебать, вы должны развернуться, посмотреть в глаза ебущему, и произнести фразу из Маугли "мы с тобой одной крови, ты и я". Ебущий не станет шкварить своего кровника. Воры в законе похвалят за находчивость, а смотрящий подарит вам огненный цветок.
1.Подходит зек, пердит на вас, говорит: "газ нюхал? Значит газонюх". Тут надо не стушеваться и резко выкрикнуть: "я не нюхал твои пуки - сифа, домик, туки-луки". Если все сделать быстро, то масти на вас не будет.
2.Если смотрящий требует у вас отдать посылку с хавчиком на общак, то можно сказать "я посрал на колбасу-на парашу отнесу". Отнести на парашу, и там быстро съесть.
3.Если все места заняты, и вам предлагают место под шконкой, нужно ответить: "я - смекалистый Егорка, не боюсь жить в нижней норке". И смело лезть вниз под одобрительные кивки головой.
4.Если вам предлагает половую связь огромный татуированый зек, следует громко выкрикнуть "я яоя не люблю, отъебися, улю-лю". И сделать как Лю Канг ногами "улю-лю-лю". Если все сделано правильно, зек отстанет и покажут мультик про фаталити.
5.Если петух резко подбежал к вам и поцеловал в губы, то вы обязаны поцеловать соседа, сказав такую прибаутку: "со рта на роток, теперь ты - питушок". В этом случае масть с вас автоматом снимается.
6.Если вы уронили в душе мыло, надо наступить на него ногой, подскальзнуться и пиздануться головой о кафель. Потому что кантуженных не ебут.
7.Наконец, когда вас скрутили и собираются выебать, вы должны развернуться, посмотреть в глаза ебущему, и произнести фразу из Маугли "мы с тобой одной крови, ты и я". Ебущий не станет шкварить своего кровника. Воры в законе похвалят за находчивость, а смотрящий подарит вам огненный цветок.
Недавно обосрался опять. Это в моей жизни уже, наверное, пятый или шестой раз. И каждый раз я зарекаюсь, не пердеть, если чувствуешь хотя бы малую вероятность обосрамса. Но я шёл на замечательный фильм "Исчезнувшая", был в приподнятом настроении и решил рискнуть. Риск, конечно, не оправдался. Я слегка припустил в труханы. Быстрым приставным шагом я долетел до ближайшего сортира, снял изгаженное исподнее, кое-как помылся, подтёрся и пошёл на сеанс уже без трусов. Хорошо, что мой товарищ не согласился пойти со мной, иначе бы я не знаю, что бы я делал, если бы обосрался при нём.
P.S. Фильм просто прекрасный. Всем рекомендую.
P.S. Фильм просто прекрасный. Всем рекомендую.
Не ссы, в вк специально не гонят скотину, сначала разглядывают под микроскопом, кормят их сообщения нейросеткам которые показывают что, кто, как, где, сколько у кого акков и тд. Полный граф всего что можно и контент для дипломных работ информационных студентиков.
И потом закрывают.
Если тебе суют в вк подозрительный контент лучше не лезь.
Да я не ссу. Ну, типа, я тоже там есть с фейка, но мои фетиши по сравнению с этими смехотворны. (куколд, bbc)
Насчёт того, что дипломки писать можно - это да.
Но в целом всё реально выглядит как загоны последнее время. Пусть, конечно, уж под присмотром будут(ем), чем в даркнете, но рял же загоны.
