покакал в тред унитаз
>>286027019
——— ——
И вот, между двух и трех часов ночи, не зная о готовящейся на нее засаде, Хитоми со своей спортивной сумкой снова оказалась у "секретного" прохода в школу. В одной руке девочки была приснопамятная радиоглушилка, а в другой — блокнот, на странице которого явно угадывалась карта школы... С отмеченными на ней зонами видимости камер, точно в какой-нибудь стелс-игре!
Только вот это была не игра, и Хитоми, долго выяснявшей, какие камеры в школе беспроводные, а на какие ее глушилка работать не будет, больших усилий стоило создать этот занимательный картографический артефакт.
И вот, пройдя вокруг стадиона сложной петлей, через трибуны, Хитоми осторожно пробиралась теперь к спортивному крыльцу. Еще один, запертый вход в школу, от которого у ушлой ведьмочки откуда-то даже были ключи. Реплика, конечно, а не один из тех комплектов, каким пользовался персонал.
Вопрос теперь был лишь в том, где сейчас находилась Шиори, и видела ли она из какого-нибудь окна Хитоми, проникшую в школу со стороны стадиона.
——— ——
И вот, между двух и трех часов ночи, не зная о готовящейся на нее засаде, Хитоми со своей спортивной сумкой снова оказалась у "секретного" прохода в школу. В одной руке девочки была приснопамятная радиоглушилка, а в другой — блокнот, на странице которого явно угадывалась карта школы... С отмеченными на ней зонами видимости камер, точно в какой-нибудь стелс-игре!
Только вот это была не игра, и Хитоми, долго выяснявшей, какие камеры в школе беспроводные, а на какие ее глушилка работать не будет, больших усилий стоило создать этот занимательный картографический артефакт.
И вот, пройдя вокруг стадиона сложной петлей, через трибуны, Хитоми осторожно пробиралась теперь к спортивному крыльцу. Еще один, запертый вход в школу, от которого у ушлой ведьмочки откуда-то даже были ключи. Реплика, конечно, а не один из тех комплектов, каким пользовался персонал.
Вопрос теперь был лишь в том, где сейчас находилась Шиори, и видела ли она из какого-нибудь окна Хитоми, проникшую в школу со стороны стадиона.
«Итак, план простой, и поэтому идеальный: сымитировать плохое самочувствие и пробыть в медпункте до тех пор, пока школа не закроется. Для этого, когда придёт время, также нужно будет уговорить медсестру…»
Тихое, монотонное тиканье, отражающееся от белых стен. Шиори лежала в лучах заходящего солнца на больничной постели. Вечерело. Когда солнце укатилось за горизонт и когда небо почернело, медсестра стала всё чаще намекать девчонке, что той стоит уже перестать давить страдальческий вид и просто пойти домой. Но Шиори не могла, ей нужно было остаться в школе, и поэтому она попыталась договориться с женщиной. Та наотрез отказалась и стала угрожать школьнице, что позвонит её родителям. Шиори пришлось покинуть медпункт.
«План «А» провалился с треском. Но это не значит, что я сдамся!»
И, увлечённая романтизмом детективной профессии, Харада снова решилась прийти ночью к школе и проследить за Хитоми. В этот раз чёрный балахон пришёл пораньше и засел всё в том же укрытии – кустах. В руках девчонка нервно сжимала мамину цифровую камеру с ночным видением – дорогая штука, нагло утащенная чудаковатой дочуркой.
…
— Обнаружено движение… — улыбнулась Шиори, заметив наконец знакомую ей тень и глядя на вандалку через зелёный цвет. Ей вдруг стало так радостно, что шпионские игры всё продолжались.
Знаете, как говорил мой ныне покойный дед: лучше одна партия в шахматах, чем тысяча постов в хентай-школах.
Го партеечку тегов
Го партеечку тогда
Кидай ссылку
Не замечая преследовательницу, Хитоми тихонько шмыгнула в школу, оказавшись между бассейном и спортзалом. Ну а дальше уже путь "вандалки" лежал прямо в спортзал, мимо тихих темных раздевалок, к запертой двери, которую она прямо сейчас взялась открывать своим неуклюжим, незашлифованным, но все-таки подходящим ключом. Запирать за собой дверь ей было незачем. В конце-концов, кому кроме нее придет в голову шастать по школе ночью? Тем более теперь, перед выходными, когда завтра в школе почти никого и не будет...
Вообще, с залами в этой школе было странное дело. В этом спортзале, как и в любой японской школе, была не только баскетбольная разметка с кольцами, но и сцена, порой превращающая этот спортзал в актовый. Для чего тогда был огромный, всегда закрытый, но занимающий всего один этаж "актовый зал" посреди школы? Лишь одна из многих необъяснимых загадок, само наличие которых уже даже не удивляло Хитоми. И теперь девочка уверенно, но неторопливо, направилась прямиком к сцене.
Света, проникающего с улицы, едва хватало, чтобы идти без фонарика, но глаза Хитоми уже привыкли к темноте. В руке девочки показался баллончик со все той же красной краской, которой уже были разрисованы все этажи школы вплоть до крыши. Краска была почти обычной, но противоаллергенной, почти лишенной едкого промышленного запаха. Никакой аллергии у школьницы, конечно, не было, а вот отсутствие вони было в ее деле очень кстати.
И вот, забравшись на сцену, под шипение баллончика Хитоми принялась выводить новый магический круг, самый большой из всех, которые она рисовала в школе. Снова эти хищные линии, похожие на щупальца и шипы, снова эти сигилы, похожие на иероглифы неизвестного языка. А рядом с ним, соединяясь отдельными элементами — круг поменьше, всего метр-полтора диаметром. Если в него мог встать человек, то для чего нужен был большой символ рядом?
https://lichess.org/jhEuCLr5
Короч, ловите, безрукие. Я не сплю уже 17 часов, но вас всё равно порешу
> Я не сплю уже 17 часов
Чел ты сделал говномув
Я уже раз 20-30 не спал по 30 часов подряд. Держался за счёт кофеина+теанина. Никаких проблем с когнитивными функциями не наблюдаю, с физухой тоже. Но я молодой, шутливый
Пожалел бы свою клубничку... и мозг.
Дурак твой дед.
Начало записи видео.
Шиори пристально следила через объектив камеры за передвижениями Мацубары, до тех пор, пока та не скрылась за дверью. Выждав десяток секунд, девочка боязливо вылезла из кустов и настороженно пошла к двери.
— Открыто… — удивлённо подметила школьница, заходя в коридор. Внутри было теплее, чем снаружи, однако это не помогло сбить давнюю дрожь в теле Шиори. Она сняла капюшон и обратила внимание на дверь зала. Медленно приоткрыла её.
«Это она!» — через маленький зазор между дверьми вдалеке на сцене показалась Хитоми, и Шиори возбуждённо сглотнула, снимая на видео то, как вандалка делает свои вандальские вещи. У девочки-шпионки затряслись руки, и она нервно обернулась через плечо, но никого позади не было. Мерещились странные звуки от волнения.
Твой дед дурак!
однажды резко ты поймёшь что твое тело развалюха
смотрите, народ, какая тряска!
Дорисовав на сцене магический круг, девочка принялась доставать из сумки восковые свечи-таблетки. Все, как и положено, очень таинственно и загадочно. Сами свечи, правда, были довольно дешевенькими, но зато каждая могла гореть дольше часа, а это было важнее. Школьница принялась ползать по сцене, расставляя свечи по большому кругу и щелкая зажигалкой на каждую. С каждым новеньким огоньком на сцене становилось светлее, но оттого Хитоми лишь труднее было заметить слежку из темноты, когда она сама теперь была как на ладони.
Одна, две, три... ...семь, восемь. Во всяком случае, число свечей было счастливым.
Закончив со свечами, девочка воровато огляделась и стала раздеваться, скидывая вещи рядом со своей сумкой. Думая, что она здесь одна, Хитоми безо всякого стеснения скинула на пол куртку, потом блузку, стянула брюки, в которых пришла. В теплом свете маленьких свечей теперь было легче разглядеть шрам от молнии, идущий по всей ее руке, левой половине тела и заходящий на лицо.
Даже оставшись в одном лишь нижнем белье, Мацубара продолжала раздеваться, зябко ежась и неуютно оглядываясь по сторонам, словно ее мог кто-нибудь заметить. Откуда ей было знать, что за ней и так подглядывают?!
О Боже... вот это арты!..
Пока Мацубара кропотливо и забвенно расставляла свечи по местам, внутри Харады начинал разгораться целый пожар беспокойства. Кровь стучала в черепушке со свисающими, дрожащими тёмными локонами. Тени от облаков медленно плыли позади школьницы, и даже такое неторопливое, ленивое движение заставляло её чувствовать себя словно на иголках. Девочка нервничала очень сильно, а всё потому, что она испытывала внутри себя противоречия, угрызения и одновременно с этим и наслаждение от опасного процесса слежки. Страх отступил, но на его место вышагнула тревожность.
— …!!! — Шиори схватилась рукой за рот, когда увидела, как Хитоми начала раздеваться. Зелёные отблески от свечей игриво мерцали в объективе камеры, и школьница переключила режим на обычный. Теперь пораженная молнией чудачка крутилась на сцене мрака в блеклых лучиках огней, и всё это всё ещё записывала уже не шпионка, а натуральная извращенка по случаю.
«Зачем она раздевается?! ЧТО?! БЕЛЬЁ ЗАЧЕМ СНИМАТЬ?!» — лицо Харады залилось багровой краской, но пульсировало, зубы стучали и губы подрагивали. Что-то светлое и невинное медленно погибало внутри Шиори.
«Могу ли я записывать дальше?» — девчонка попыталась пообщаться со своим здравым смыслом. Побелевшие мокрые пальцы всё продолжали туго сжимать камеру, которая безустанно смотреть на девочку на сцене.
ДА БЛЯТЬ НЕТ КАКОЙ НАХУЙ 4444 СУКА КАК В ПРОШЛЫЙ РАЗ НЕТ!
Хе-хе. Ну, наверное, всё же лучше традиционных роллов на ноль.
А раздевшаяся на разрисованной сцене девчонка снова принялась доставать из сумки разные вещи, раскладывая их по полу... и, наконец, нож.
Нож в ее руке было видно очень хорошо. Деревянная ручка, небольшая гарда, блестящий клинок. Не очень большой, старательно сработанный кем-то вручную, но вряд ли легальный.
Покрутив оружие в руке, Хитоми зашла в большой, обставленный свечами круг, и принялась ходить по нему, пританцовывая все энергичнее и энергичнее. В тишине было слышно только шаги босых ног, взмахи ножа, рассекающего воздух то над одной свечой, то над другой, и тихое ритмичное мурлыканье, точно голая школьница подпевала какой-то мелодии у себя в голове.
Все более разнузданной становилась эта странная пляска, все шире делались прыжки обнаженной школьницы, все более дергаными и судорожными казались ее движения.
Чем дальше, тем причудливее было снимать ее на камеру...
И вот, выйдя из широкого круга в пару энергичных шагов, ведьмочка остановилась в "своем", маленьком магическом круге и замерла, вытянув над собой левую, пострадавшую от удара молнии руку.
Еще секунда — и нож, с которым она танцевала, наискось рассек запястье. Не удержавшись от болезненного всхлипа, Хитоми все равно не опустила руку, продолжая стоять неподвижно и таращиться на окруженный восемью свечами круг. Откуп от отдачи был совершен, и кровь, бодрым ручейком заструившаяся из раны, закапала вниз, на голые плечи школьницы, на ее грудь, на пол... А девочка не шевелилась. Смотрела, как вытекает ее кровь, и ждала чего-то.
Ч — Воздух в спортзале электризуется. Мистика или реальность? Словно что-то постороннее действительно готово проявиться здесь...
Н — Ничего не происходит. Лишь тишина и вытекающая из школьницы кровь.
0 — Кровь, кровь, кровь, слишком много крови! Кажется, кое-кто перестарался с селфхармом.
Д — Влияние неведомого абсолюта на мир. Следующий пост.
ролл
«Я не могу записывать дальше, но я буду», — решилась идиотка за дверями. Она неподвижно (насколько позволял тремор) сидела полосочкой в зазоре и продолжала снимать резвящееся в воздухе тельце, но уже не из побуждения изобличить «таинственного вандала, рисующего загадочные знаки», а просто потому что… хотелось? Голая девочка приблизительно возраста Шиори вытворяла дикое чудачество, и сама Шиори просто не могла сейчас выключить камеру.
Смелость Хитоми следовать своим убеждениями и верованиям выдули из головы школьницы последние фантики, и девчонка сползла возле двери, усевшись на холодный пол. Она сидела, как глупый манекен, пока наконец не заметила нож в руке бесноватой на сцене. Зернышки тревоги упали к сердцу и растрескались, проросли, когда пляска стала чересчур уж дёрганной и сбивчивой.
Когда произошло то, что произошло…
>55
Шиори замерла. Шиори не прекратила запись, но сфокусировалась на руке и даже зазумила её. Видно было не очень хорошо, но достаточно, чтобы можно было понять происходящее. Одновременно с этим дрожь несколько поунялась, и девчонка уставилась на сцену с невероятным удивлением, граничащим с ошеломлением, непонятными чувствами от созерцания чужого нагого тела и неподдельным интересом.
roll
Прошла минута. Две.
Хитоми прижала уставшую, дрожащую от напряжения руку к груди.
Целая лужа крови уже натекла ей под ноги, а ничего так и не произошло. Неужели недостаточно? Или все-таки нужно было приходить сюда вчера? Неужели все зря?
>5
Упрямства горе-ведьмочке было не занимать. Хитоми продолжала молча стоять посреди сцены, в странном отупении разглядывая собственную руку и никак не пытаясь прикрыть глубокий порез. Наоборот даже, девочка время от времени раздирала его ногтями, чтобы рана не успела затянуться. Не очень-то обдуманное решение, когда из тебя уходят все силы...
Стоять пошатывающаяся школьница уже не могла, и Хитоми опустилась на колени, но из круга так и не вышла. Голая спинка школьницы красиво выгнулась, когда она опустилась на четвереньки и свесила голову вниз. Но сдаваться она не собиралась! Если для этого понадобится вся ее кровь, пусть так!
Ч — И, кажется, что-то действительно произошло сейчас. Похоже, Хитоми с кем-то тихо... разговаривала? Из другого конца спортзала не было ничего слышно. Только голос, неразборчивый, тихий. Или два разных голоса?
Н/0 — Похоже, чтобы "подтвердить серьезность своих намерений", этой жалкой жертвы оказалось недостаточно. Окровавленное голое тельце обмякло и вытянулась на сцене, когда Хитоми все-таки потеряла сознание. Жаль, что она все-таки решила прийти сюда одна.
Д — Свечи, расставленные по кругу, разом дернулись и погасли, резко погрузив спортзал в темноту. Wait... OH, SHI--
ролл
Кадр за кадром кровь стекала к сцене, но этого не было видно так явно, как нарастающее бессилие небольшой девочки. Когда Мацубара упокоилась в своих нарисованных причудливых кругах и узорах, Шиори поднялась с коленок и попыталась разглядеть лицо Хитоми.
«Она… уснула? Она… она же живая?» — в голове зажужжал рой колких мыслей. Не быстро до Харады достучалось осознание того, насколько серьёзно то, что она сейчас лицезрит. Ребяческое торжество иссякло, и на его место шлёпнулся липкий, тягучий ужас. Тёмный, как смоль, он карабкался по тёплой спинке и скручивал позвонки, пока наконец не заставил Шиори распахнуть дверь и сделать несколько робких шагов в сторону света. Видеозапись оборвалась.
Школьница судорожно выудила телефон из кармана кофты и набрала скорую помощь, сообщила адрес и тут же сбросила. Оставалось очень мало времени.
Камера снова зажглась и в центре экрана вновь появилась Хитоми. Над ельцем нависла тёмная фигура, которая завороженно снимала всё, что только могла. Антуражные свечи, изгибы нарисованных линий, моргающие багровые лужи и капельки. Объектив остановился на побелевшем лице. Громкое, взволнованное дыхание шумело на фоне. Ключицы, грудь, рёбрышки. Багровые струйки. Живот, руки и кисти. Жуткий, уродливый след на сетке шрамов от молнии. Шиори переклинило от зрелища, и она развернула руку, чтобы заснять травму крупным планом. Кисть ощущалась прохладной, но девочку это не смущало, потому что помощь уже ехала. Красные подсохшие следы от ручейков…
Харада Шиори всегда была любопытной, и это почти всегда играло её на руку. Но сейчас – нет. Сейчас её обсессивное любопытство твердило ей разглядеть и запечатлеть каждую деталь пока ещё было время. Причудливый бок с извилистыми синеватыми узорами, шея и часть лица – это пугало и привлекало. Прошло две или три минуты, прежде чем кровавый транс погас. Ужас вновь огрел дурёху с камерой, и Шиори резко прекратила съёмку, закончив шуршать возле тельца и спрятав камеру в рюкзак.
>5
И только собралась она спустится со сцены, как снаружи школы послышалась сирена. Школьница с голубыми глазами, ныне тёмными и желтоватыми от скудного света, вдруг сообразила, что из-за Хитоми у неё будет разговор с полицией. Разговор с полицией значил только одно – обыск вещей и допрос с пристрастием, угрозы и крики.
— Спрятать… — ахнула девчонка, оглядываясь по сторонам. Сцена, пустое пространство, пол… Негде было прятать! Кроме как…
— Я пожалею, я пожалею об этом… Мама меня убьёт, убьёт же… — заскулила Шиори, подбежав к углу сцены, который находился за занавесами, и, сдёрнув с себя рюкзак, спрятала его за большой шторой. Вроде как нигде ничего не выглядывало, и после этого девчонка вернулась к Хитоми. Аккурат в этот момент в тёмный зал вошла группа медиков.
Ну а скорая помощь в Японии, даже альтернативной, никогда не приезжает одна. Если не с пожарными, то с полицией, если не с полицией, то с пожарными, даже на самые ерундовые вызовы... А в этот раз все было довольно очевидно, так что разговор с полицией случится куда как раньше, чем Шиори могла ожидать.
И вот теперь, когда в спортзал зашли сразу шесть взрослых людей, только двое из них были санитарами. Три полицейских, и еще один пожилой мужчина, ночной охранник, невероятно, должно быть, затраханный работой в этой странной школе.
— Это здесь! — крикнул кто-то, и медики заспешили к сцене, где валялась в луже крови Хитоми, где раскидана была одежда, нож, неиспользованные бинты, которые девочка притащила с собой, нелегальная радиоглушилка... Один из полицейских тоже поднялся на сцену, готовый помочь медикам, а двое других направились сразу к Шиори. И, пока раненой ведьме останавливали кровь, негромко обсуждая странные детали, шпионку обступили с двух сторон.
— Шимура Кендзи, — сонно и коротко, без лишних предисловий представился один из них, козырнув девочке, — Экипаж вызывали вы, верно? Что тут произошло?
>11
>88
Пиздаааа...
— Д-да… — оказаться рядом с полицейскими в такой обстановке не было лёгкой прогулкой, — Эта девочка… — Шиори пригляделась к недотрупику с медиками.
— Я случайно н-нашла её, когда… — настоящее волнение играло лишь на руку, и сбивчивая, встревоженная речь звучала как не кстати натурально, — …когда она уже была… вот такой вот. Я не знаю, что тут было...
Недотрупик, кажется ожил, пока ее перевязывали, и теперь голая Хитоми вяло отбивалась от медиков, едва отдавая себе отчет в своих действиях и понимая, где она вообще находится.
— Жарко, жарко... — хныкала она, размазывая кровь по халату санитара.
Представившийся Шимурой Кендзи офицер удивленно глянул в ту сторону, но быстро вернул внимание на Шиори.
— А вы здесь как оказались ночью? — задал резонный вопрос полицейский, — Знакомы с пострадавшей?
Ожидаемо было услышать недоверие в голосе офицера, но и каким-то особым энтузиазмом он тоже не лучился. В конце-концов, дела неудавшихся самоубийц даже не расследуют, если только не было какой-то записки или указания, кого винить в этом. Тут, впрочем, было что-то другое, и необходимо убедиться, что девочки не состоят в какой-то опасной секте или вроде того.
— Прошу, представьтесь и расскажите все, что вам известно, без утайки, — мягко, но непреклонно потребовал Кендзи, нависнув над мямлящей школьницей.
ролл на успешность ДОВЛЕНИЯ
Скорее один из офицеров смог всё-таки заметить тот ужас, который промелькнул на лице Шиори, когда она увидела, как Хитоми вдруг зашевелилась. Но девочка продолжила диалог. Всё также на чувствах и явными признаками волнения:
— Й-йа? — и замолкла на несколько секунд, словно собираясь с мыслями, — П-призраков искала. Эта школа обладает особой аурой… Здесь так много того, чего нет в других школах.
— Нет… Но я её видела раньше здесь. Кажется, она учится тут, — Шиори приковала свой взгляд на макушку приходящей в сознание. Если полицейские попробуют расспросить Хитоми о связи с Шиори, то здесь будет дыра и загвоздка. Опасное место.
— Меня зовут Харада Шиори, 2-ой год обучения в этой школе. Я… — тяжёлый вздох, — …п-проникла на территорию школы, чтобы п-поискать призраков, но наткнулась н-на этот ужас.
— Значит, пострадавшую лично вы не знаете... В школу ночью проникли, значит, по отдельности? — уточнял сонный офицер, когда его окликнул тот, что собирал вещи Хитоми.
— Кендзи, тут глушилка! — присвистнул он.
— Не сейчас, — отмахнулся мужчина, продолжая допытываться от Шиори ответов.
Полицейский внимательно окинул взглядом запинающуюся девочку.
— Здесь какой-то... ведьминский круг. Вы вдвоем пытались призывать призраков, или как? Вещи, разбросанные по сцене, все принадлежат этой девушке? Расскажите все, Харада-сан.
— Нет, не знаю. Я пришла сюда одна, там дырка в заборе есть, — девчонка не соврала, но сама она явилась в школу другим путём.
— Н-нет! Я понятия не имею, что это за круг… И на счёт вещей – тоже. Если б-бы я знала хоть что-нибудь, я бы уже давно рассказала, — бескомпромиссно солгала бесстыжая Шиори.
— У м-меня будут проблемы… за то, что я пришла сюда ночью… да? — спросила вдруг она.
— Этот вопрос на администрации школы... — нехотя ответил ей полицейский, — Какой-нибудь выговор за нарушении распорядка и устава, наверное. А мы уже посмотрим, что скажет пострадавшая. Лучше ответьте, Харада-сан, как на духу. Вы состоите, или когда-нибудь состояли в религиозных, духовных организациях?
Похоже, офицер решил отделаться от школьницы вопросом про секты для галочки, и оставить в покое.
Хитоми, тем временем, уже погрузили на носилки, прикрыв простыней, и понесли к выходу. Третий полицейский пока что все еще собирал вещи ведьмочки в большой полиэтиленовый пакет.
— Да, и кстати... Может, вас подвезти до дома? Нехорошо ходить в такое время одной.
— Только если б-буддизм? — нервно пробубнила школьница, пожимая плечиками, — Но, нет.
Услышав предложение полицейского, Шиори съёжилась внутри, но тут же увидела шанс.
— Д-да… Я буду вам очень б-благодарна, — девочка криво улыбнулась и бросила мимолётный взгляд на тот угол, в котором за массивной шторой прятался рюкзак с камерой.
Харада спустилась со сцены и печально проводила тельце на носилках взглядом.
На этом, в общем-то, и закончился еще один день для Шиори. Машина скорой помощи с третьим полицейским поехала в одну сторону, а патрульная, с Шиори, довезла девочку до указанного ей адреса, оставив перед входом и пожелав доброй ночи. Шпионка отделалась от сегодняшнего происшествия очень легко! А вот с Хитоми, похоже, разговаривать будут еще много и долго. Про нож, про нелегально доработанную радиоглушилку, про ритуал, про систематическое злостное хулиганство... Но это все у горе-колдуньи, которую, скорее всего, поставят на учет в полиции и отправят домой, лечиться.
Шиори же в этот раз повезло. И, кроме того, была еще спрятанная видеокамера с... компроматом? Эротикой? Только ей теперь решать, что делать с увиденным и заснятым.
Теперь тред может потонуть спокойно. Земля тебе пухом, хентай школа, ты навсегда в нашем сердце.
Я тебе щас по жопе дам.
Геи
Бей, не боюсь, давай!
Я реалист, а не гей, глупышка
Хуист
Шиори открыла дверь своим ключем, быстрым движением небрежно скинула обувь и поплялась в сторону спальни.
В тот момент ее нисколько не смутило, что мама ни поприветствовала ее, ни поинтересовалась, где она была все это время.
Шиори распахнула дверь в спальню, ленно зевая, но в ту же секунду ее объял шок.
Она увидела свою маму, висящую на люстре со вспоротыми кишками, над лужей крови и плохо переваренного говна.
Она изредка поддерживалась, скребя одним пальцем ноги по деревянному полу в луже говна.
Шиори не растерялась и, глядя на хрипящую обговненную мать в петле, спустила штаны и принялась выдавливать пасту — она била себя в живот со все силы, крича «мамочка! мамочка!», так что вскоре из ее юного отверстия поструилась алая кровь.
Шиори легла грудью в лужу и принялась ездить по ней как червячок, попутно выдавливая из себя потоки крови и поедая с пола говно своей матери.
Этой девочкой был ОП.
Мммм, вкуснятина
Ананас беру, а вот от жвачки, пожалуй, откажусь, зубки болят от нее, спасибо
Но Ананас тоже со вкусом говна
Там не написано
Это последний из рода Бампов.
А теперь спатки.
А теперь спатки.
Хуятки.
Блядки.
«Всё обошлось», — выдохнула Шиори, стоя перед дверью в свой дом. Машина полицейских уехала, девчонка на скорой – тоже, да и сама школьница уже благополучно оказалась почти дома. Теперь ей оставалось только молиться, чтобы до завтрашнего дня никто не нашёл и не стянул рюкзак с камерой. Дальше последовала тихая ночь.
Но вовсе не такая спокойная. На следующий день Шиори не смогла достаточно выспаться и поднялась с постели вялой и злой. Почти всю ночь её преследовали воспоминания об окровавленном тельце неизвестной девочки. Это странное состояние, которое охватило недошпионку тогда – кровавый транс – теперь уже не казалось таким безобидным, как в то время. А ведь школьнице ещё предстояло пересмотреть видеозапись…
В школе девочка отсидела до послеурочного времени и тут же отправилась в спортзал, чтобы забрать вещь. Внутри спортзала больше не было нарисованного круга, не было крови и чего-либо ещё – всё уже успели убрать полицейские и уборщики школы. Шиори проскакала через пустой зал к тайнику, затем благополучно вернула сумку и отправилась домой.
Когда-нибудь девчонке аукнется её поведение.
Дверь квартиры со звоном ключей и скрипом отворилась. Кохаку проскользнула внутрь, вытерла рукавом серой толстовки свои уставшие глаза и разулась. Девочка была дома почти без каких-либо происшествий, если не считать какого-то прохожего мужика, который пытался стрельнуть у несовершеннолетней сигареты.
Кохаку, несмотря на скромный возраст, жила отдельно от родителей в одиночку в мелкой съёмной квартирке — не столько из практических соображений, сколько исключительно из изъявленного желания младой головы быть хотя бы в какой-то мере самостоятельной. Великодушные предки Кохаку с раннего детства поддерживали её различные стремления и амбиции со всеми вытекающими причудами, поэтому были готовы на подобный шаг, пусть это и било по карману.
За окном уже начало светать. Первые лучи солнца навязчиво просачивались через задёрнутые шторы. Был пятый, если не шестой час утра.
"Я не высплюсь", — недовольно подумала про себя Кохаку, положила на пол рюкзак и плюхнулась лицом вниз на кровать, которая раздалась характерным скрипом.
Мысли о ночных похождениях въелись глубоко в сознание. Зачем девочка так грубо и неуместно высказала своей подруге мысли? Почему она не могла попридержать их до лучшего времени? Почему она из упрямства решила не идти с Хитоми, хотя последней было бы в таком случае намного безопаснее? Ответы на эти вопросы Кохаку не могла дать даже себе, совершенно не разбираясь в собственных чувствах с момента знакомства с девочкой-молниеотводом.
"Опять этот круглый бред... Остаётся только ждать и надеяться на лучшее. Или, быть может, молиться? А пока надо переодеться и хотя бы попробовать поспать перед школой".
Сделав усилие над собой, выдохшаяся от бега и ходьбы Кохаку поднялась с кровати, стянула с себя одежду, прежде чем нырнуть под одеяло. Но почему-то шёл первый, второй, третий десяток минут, а сна не было ни в одном глазу, всё тело как-то ныло и отказывалось расслабляться.
Руки самопроизвольно потянулись к трусикам. Спустив их, девочка начала неторопливо играться с собой, с каждой секундой становясь всё более мокрой. Провокационная реплика Шиори опять всплыла в голове вместе с "безумным, отбитым" от Хитоми. Кохаку немного раздвинула ноги и почему-то представила себе, как внутри какой-то мрачной школьной аудитории ведьмочка с белыми бантиками ублажала её язычком.
"В этом же нет ничего странного, если я мастурбирую, думая о своей подруге? Да?.. Надо же о разном думать, о разных людях и вещах, наверно, ради разнообразия", — девочка залилась краской в попытке рационализации своих действий.
Затем в сознании появилось ещё одно пошлое изображение в голове. И ещё. И ещё. С каждой сценкой в голове пальчики всё ускорялись до тех пор, пока наконец Кохаку не кончила, издав пару приглушённых вздохов.
Несколько секунд неподвижно повалявшись после этого, девочка уставилась на вымазанную телесными жидкостями правую руку и, к своему удивлению, сначала принюхалась, а потом и вовсе облизала пальцы из какого-то любопытства.
"...Так вот какая я на вкус. А он странный", — подумала Кохаку, после чего почувствовала резкое чувство стыда перед Хитоми, будто последняя как-то могла выведать о произошедшем. А с учётом магии это, быть может, было не таким уж пустым опасением. Кто знает, что там за ритуалы Хитоми проводит на досуге?
Убравшись за собой и зайдя в туалет, девочка вновь оказалась под тёплым одеялом, но в этот раз в куда более расслабленном состоянии. Время на будильнике говорило, что спать Кохаку оставалось меньше двух часов.
"Ну я и извращенка, конечно. Спасения мне не сыскать, это не лечится", — недовольно подумала она про себя, всё никак не находя способа смириться с последней из фантазий, и закрыла глаза.
Пятничные уроки были пыткой, а звонок на обеденный перерыв был сродни высвобождению из тюрьмы. Голова бредущей по коридору девочки раскалывалась, а глазки слипались и норовили закрыться. Преподаватели, привыкшие к достаточно бодрой и активно отвечающей на вопросы Кохаку, были малость озадачены дохлым состоянием ученицы, но в качестве объяснения от неё получили только расплывчатый рассказ про шумящих соседей, которые якобы всю ночь не давали спать.
В то же время отыскивать подругу или любительницу подслушать чужие разговоры у Кохаку не было никакого желания. От последней она вообще предпочла бы держаться в стороне по возможности.
Не успев ничего приготовить или упаковать с собой утром, Кохаку была вынуждена занять место в очереди в столовой. В который раз кто-то из школьников упомянул оккультные символы. На долю секунды в голове девочки мелькнула подлейшая идея: попросту умышленно сорвать Хитоми ритуал, чтобы она не рисковала собой.
"Нет-нет-нет! — одумалась Кохаку и тряхнула головой. — Хитоми — моя подруга, надеюсь, пусть и неидеальная. Предпринимать что-то такое, даже если это в её интересах, было бы банально нездоровым, будто я одержима ей. Я критиковала её, что она не считается с моим мнением, так почему я вообще позволила себе думать на хоть одно мгновение, что имею право лишать её автономии? Не имею! Глупая, глупая Кохаку! А если бы я подпортила что-то, но Хитоми всё равно попыталась бы провести ритуал? Я бы сделала ей только хуже, повысив риски..."
Несмотря на урчащий живот, аппетит у Кохаку совершенно неожиданно исчез.
Ночь с пятницы на субботу Кохаку сидела на иголках. Несколько раз она думала о том, чтобы что-нибудь написать на телефон подруге, или о том, чтобы пойти в школу посреди ночи опять, но всё же выбор девочки пал на то, чтобы не отвлекать Хитоми от ритуала и не препятствовать ей. И несмотря на все попытки истощённой Кохаку оставаться в бодрствующем состоянии, как будто во сне её поджидал какой-то маньяк с фирменной перчаткой, в какой-то момент третьегодка всё же сомкнула глаза и заснула.
Проснулась она уже на утро субботы. На часах было девять с чем-то.
Нервно сглотнув ком в горле, Кохаку схватила лежащий рядом с кроватью телефон и без каких-либо задержек отправила Хитоми следующее сообщение:
"Хитоми, привет. Как всё прошло? Я беспокоюсь."
Кохаку, несмотря на скромный возраст, жила отдельно от родителей в одиночку в мелкой съёмной квартирке — не столько из практических соображений, сколько исключительно из изъявленного желания младой головы быть хотя бы в какой-то мере самостоятельной. Великодушные предки Кохаку с раннего детства поддерживали её различные стремления и амбиции со всеми вытекающими причудами, поэтому были готовы на подобный шаг, пусть это и било по карману.
За окном уже начало светать. Первые лучи солнца навязчиво просачивались через задёрнутые шторы. Был пятый, если не шестой час утра.
"Я не высплюсь", — недовольно подумала про себя Кохаку, положила на пол рюкзак и плюхнулась лицом вниз на кровать, которая раздалась характерным скрипом.
Мысли о ночных похождениях въелись глубоко в сознание. Зачем девочка так грубо и неуместно высказала своей подруге мысли? Почему она не могла попридержать их до лучшего времени? Почему она из упрямства решила не идти с Хитоми, хотя последней было бы в таком случае намного безопаснее? Ответы на эти вопросы Кохаку не могла дать даже себе, совершенно не разбираясь в собственных чувствах с момента знакомства с девочкой-молниеотводом.
"Опять этот круглый бред... Остаётся только ждать и надеяться на лучшее. Или, быть может, молиться? А пока надо переодеться и хотя бы попробовать поспать перед школой".
Сделав усилие над собой, выдохшаяся от бега и ходьбы Кохаку поднялась с кровати, стянула с себя одежду, прежде чем нырнуть под одеяло. Но почему-то шёл первый, второй, третий десяток минут, а сна не было ни в одном глазу, всё тело как-то ныло и отказывалось расслабляться.
Руки самопроизвольно потянулись к трусикам. Спустив их, девочка начала неторопливо играться с собой, с каждой секундой становясь всё более мокрой. Провокационная реплика Шиори опять всплыла в голове вместе с "безумным, отбитым" от Хитоми. Кохаку немного раздвинула ноги и почему-то представила себе, как внутри какой-то мрачной школьной аудитории ведьмочка с белыми бантиками ублажала её язычком.
"В этом же нет ничего странного, если я мастурбирую, думая о своей подруге? Да?.. Надо же о разном думать, о разных людях и вещах, наверно, ради разнообразия", — девочка залилась краской в попытке рационализации своих действий.
Затем в сознании появилось ещё одно пошлое изображение в голове. И ещё. И ещё. С каждой сценкой в голове пальчики всё ускорялись до тех пор, пока наконец Кохаку не кончила, издав пару приглушённых вздохов.
Несколько секунд неподвижно повалявшись после этого, девочка уставилась на вымазанную телесными жидкостями правую руку и, к своему удивлению, сначала принюхалась, а потом и вовсе облизала пальцы из какого-то любопытства.
"...Так вот какая я на вкус. А он странный", — подумала Кохаку, после чего почувствовала резкое чувство стыда перед Хитоми, будто последняя как-то могла выведать о произошедшем. А с учётом магии это, быть может, было не таким уж пустым опасением. Кто знает, что там за ритуалы Хитоми проводит на досуге?
Убравшись за собой и зайдя в туалет, девочка вновь оказалась под тёплым одеялом, но в этот раз в куда более расслабленном состоянии. Время на будильнике говорило, что спать Кохаку оставалось меньше двух часов.
"Ну я и извращенка, конечно. Спасения мне не сыскать, это не лечится", — недовольно подумала она про себя, всё никак не находя способа смириться с последней из фантазий, и закрыла глаза.
Пятничные уроки были пыткой, а звонок на обеденный перерыв был сродни высвобождению из тюрьмы. Голова бредущей по коридору девочки раскалывалась, а глазки слипались и норовили закрыться. Преподаватели, привыкшие к достаточно бодрой и активно отвечающей на вопросы Кохаку, были малость озадачены дохлым состоянием ученицы, но в качестве объяснения от неё получили только расплывчатый рассказ про шумящих соседей, которые якобы всю ночь не давали спать.
В то же время отыскивать подругу или любительницу подслушать чужие разговоры у Кохаку не было никакого желания. От последней она вообще предпочла бы держаться в стороне по возможности.
Не успев ничего приготовить или упаковать с собой утром, Кохаку была вынуждена занять место в очереди в столовой. В который раз кто-то из школьников упомянул оккультные символы. На долю секунды в голове девочки мелькнула подлейшая идея: попросту умышленно сорвать Хитоми ритуал, чтобы она не рисковала собой.
"Нет-нет-нет! — одумалась Кохаку и тряхнула головой. — Хитоми — моя подруга, надеюсь, пусть и неидеальная. Предпринимать что-то такое, даже если это в её интересах, было бы банально нездоровым, будто я одержима ей. Я критиковала её, что она не считается с моим мнением, так почему я вообще позволила себе думать на хоть одно мгновение, что имею право лишать её автономии? Не имею! Глупая, глупая Кохаку! А если бы я подпортила что-то, но Хитоми всё равно попыталась бы провести ритуал? Я бы сделала ей только хуже, повысив риски..."
Несмотря на урчащий живот, аппетит у Кохаку совершенно неожиданно исчез.
Ночь с пятницы на субботу Кохаку сидела на иголках. Несколько раз она думала о том, чтобы что-нибудь написать на телефон подруге, или о том, чтобы пойти в школу посреди ночи опять, но всё же выбор девочки пал на то, чтобы не отвлекать Хитоми от ритуала и не препятствовать ей. И несмотря на все попытки истощённой Кохаку оставаться в бодрствующем состоянии, как будто во сне её поджидал какой-то маньяк с фирменной перчаткой, в какой-то момент третьегодка всё же сомкнула глаза и заснула.
Проснулась она уже на утро субботы. На часах было девять с чем-то.
Нервно сглотнув ком в горле, Кохаку схватила лежащий рядом с кроватью телефон и без каких-либо задержек отправила Хитоми следующее сообщение:
"Хитоми, привет. Как всё прошло? Я беспокоюсь."
кринж
тред инцелов и омежек идите бабу себе найдите
ну и нах ты инцел?
Все произошедшие события и проишествия никоим образом не затронули Куросаву. Он как сидел в библиотеке, коротая время перед походом в женский туалет, так и продолжал сидеть. На этот раз он увлекся неким оккультным чтивом, а в особенности, параграфом про мистическую силу человеческого семени. Оно обладает намного большим потенциалом, чем обычная кровь, и именно поэтому со времен Соломона маги и мистики были в основном мужчинами. Подчинение демонов своей воле и влияние на реальность было под силу только тому, кто познал мир истинных мужчин.
Как бы то ни было, Куросава отправился в свое любимое тайное место. Женский туалет на третьем этаже, за счет скопившейся там духовной энергии подходил для ритуала гораздо больше, чем какой то спортзал. Но старшеклассник этого не знал и не планировал проверять, ибо думал только о том, кого из знакомых девочек избрать сегодняшней жертвой. Или незнакомых. Куросаве было плевать, его в девушках интересовал ни фактор близости, ни даже особая внешняя красота, лишь то, насколько сильно он сможет унизить и осквернить ее в своем воображении.
Прочитанная книжка сразу заставила его вспомнить девочку, по слухам бывшую ведьмой. Хитоми. Он не знал ее имени и не пересекался с ней лично, лишь единожды увидев ее издалека и уже успев обрушить на нее удар белого молота. Ну, это не проблема, можем повторить, иначе Куросава уже давно бы превратился в рыскающего по улицам сексуального маньяка.
"Смотри и учись, как это делается..."
Обнаженная, связанная девушка лежала внутри магического круга в виде пятиконечной звезды Люцифера. В глазах ее застыл первобытный ужас. Призыватель в черном балахоне на голое тело вошел внутрь круга, зажег свечи на вершинах звезды, и сбросил более не нужные одеяния. Член уже стоял колом, и от одного взгляда на него Хитоми поняла, что собирается сделать Куросава. Он не заставил себя ждать, поставив ее раком и грубо войдя внутрь, без всяких прелюдий.
"Да, сучка! Слава Сатане!"
Куросава двигался внутри Хитоми все быстрее и быстрее, из ее лона текла кровь, лицо скривилось в гримасе боли, но насильника это только сильнее возбуждало. Толчок, еще один, и еще, безумная похоть двигала призывателем, ибо, в конце-концов, она всего лишь жертва. Вскоре, насладившись страданиями Хитоми на полную, Куросава наконец вынул своей пенис и залил все в пределах магического круга литрами спермы.
"Никогда не устану от этого."
Куросава отмотал немного туалетной бумаги и вытер беспорядок, что устроил собственными руками. Нельзя оставлять улик. К счастью, в отличие от нарисованной воображением сцены, вылилось не так уж и много. Можно уходить. До скорого, женский туалет третьего этажа, на выходных с тобой повидаться не получится.
Дабл - Куросава привлек внимание духа, с которым пыталась связаться Хитоми.
Как бы то ни было, Куросава отправился в свое любимое тайное место. Женский туалет на третьем этаже, за счет скопившейся там духовной энергии подходил для ритуала гораздо больше, чем какой то спортзал. Но старшеклассник этого не знал и не планировал проверять, ибо думал только о том, кого из знакомых девочек избрать сегодняшней жертвой. Или незнакомых. Куросаве было плевать, его в девушках интересовал ни фактор близости, ни даже особая внешняя красота, лишь то, насколько сильно он сможет унизить и осквернить ее в своем воображении.
Прочитанная книжка сразу заставила его вспомнить девочку, по слухам бывшую ведьмой. Хитоми. Он не знал ее имени и не пересекался с ней лично, лишь единожды увидев ее издалека и уже успев обрушить на нее удар белого молота. Ну, это не проблема, можем повторить, иначе Куросава уже давно бы превратился в рыскающего по улицам сексуального маньяка.
"Смотри и учись, как это делается..."
Обнаженная, связанная девушка лежала внутри магического круга в виде пятиконечной звезды Люцифера. В глазах ее застыл первобытный ужас. Призыватель в черном балахоне на голое тело вошел внутрь круга, зажег свечи на вершинах звезды, и сбросил более не нужные одеяния. Член уже стоял колом, и от одного взгляда на него Хитоми поняла, что собирается сделать Куросава. Он не заставил себя ждать, поставив ее раком и грубо войдя внутрь, без всяких прелюдий.
"Да, сучка! Слава Сатане!"
Куросава двигался внутри Хитоми все быстрее и быстрее, из ее лона текла кровь, лицо скривилось в гримасе боли, но насильника это только сильнее возбуждало. Толчок, еще один, и еще, безумная похоть двигала призывателем, ибо, в конце-концов, она всего лишь жертва. Вскоре, насладившись страданиями Хитоми на полную, Куросава наконец вынул своей пенис и залил все в пределах магического круга литрами спермы.
"Никогда не устану от этого."
Куросава отмотал немного туалетной бумаги и вытер беспорядок, что устроил собственными руками. Нельзя оставлять улик. К счастью, в отличие от нарисованной воображением сцены, вылилось не так уж и много. Можно уходить. До скорого, женский туалет третьего этажа, на выходных с тобой повидаться не получится.
Дабл - Куросава привлек внимание духа, с которым пыталась связаться Хитоми.
>88
>88
Сука, это база
Фоундейшн, я бы даже сказал.
>Дабл - Куросава привлек внимание духа, с которым пыталась связаться Хитоми.
Но на выходе из женского туалета уже стояло нечто, перегородившее проход.
— Потерялся, сладкий мой?...
От голоса бегут по спине мурашки, которые рушатся куда-то вниз, к основанию позвоночника. Сладкие, сладкие и в то же время жуткие мурашки.
Струящийся патокой голос предвещает наслаждение. И он не может, не может принадлежать смертному - слишком уж вкрадчивы, слишком уж манящи его интонации...
Он и не принадлежит.
Едва ли кто-то в Японии может похвастаться копытами, угольно-чёрной кожей, светящимися глазами, двухметровым ростом и шестью пальцами на руках.
Предвосхищая реакцию Куросавы, он поднял тут же свои шестипалые ладони в защитном жесте - показывая что безоружен и демонстрируя безупречно ухоженные ногти:
— Только давай без воплей, ладно? Я не кусаюсь...
...если меня об этом не попросят.
Привлеченный дух отвесил школьнику-дрочеру шутливый полупоклон.
Нихуя себе
"Что за..."
Куросава никак не мог ожидать, что при выходе из привычной кабинки-логова для дрочки, он наткнется не на уборщицу, не на случайную школьницу, но черт возьми, на двухметровую фигуру демонической внешности. Это уже что-то за гранью. Школьник естественно побледнел, застыл в непонимающем ступоре, спина и ладони покрылись холодным потом. Мошонка сжалась и загнала яички куда-то внутрь тела.
"Спокойствие, ледяное спокойствие..."
Куросава все же смог взять себя в руки, лицо изобразило холодную невозмутимость и пафос, достойный короля нового мира дрочки. Ежедневные мастурбации притупили его чувства и закалили разум.
— Ищешь, чем бы подтереться? — хмыкнул Куросава. — Или чем я обязан такому... необычному визави?
Порочный, глубокий смех демона загрохотал по женскому туалету, его совершенно не смущал школьный коридор за спиной. Да только был ли там вообще коридор, или же реальный мир сейчас ограничивался одним лишь женским туалетом?
— Какой дерзкий малыш! Можешь, конечно, ничего не говорить и бежать себе дальше. Или же можешь немного помочь старине Граз'зту, а он это запомнит. — подмигнул школьнику шаловливо горящий зелёным глаз, — Запомнит и отблагодарит.
>11
Многогранный, непостижимо отвратительный и в то же время прекрасный, ласкающий слух смех демона заполнил собой туалет словно семя матку. От одного звучания этот сморщившийся от холода и произошедших событий отросток, этот скукожившийся кусок плоти вновь начал разогреваться... Куросава тяжело выдохнул. У него встал член.
"Не время, сейчас не время."
Рукоблуд прогнал все мысли о том чтобы плюнуть на все и подрочить прямо здесь, сейчас, не заботясь ни о чем, и странная улыбка появилась на его лице.
— Хм-м~? И чем я мог понадобиться уважаемому Граз'зту? Неужели онанизм в туалете настолько страшный грех?
«Твою-ж мать!» — на долю секунды Араи побелел. Он сделал неловкий шаг назад и смущенно поправил уже и не без того опрятную одежду.
— Хе-хе, простите. Вы выглядите так взросло… Э-э… В положительном ключе, — парень опустил глаза, выпустив шумный вздох в конце своих слов. Как же это было глупо так обознаться… Недолюбливает ли теперь его Аки?
— Кхм, Цукиё-чан? — Араи встряхнулся и посмотрел на свою подругу, — Пойдём заниматься? — и улыбнулся.
— Хе-хе, простите. Вы выглядите так взросло… Э-э… В положительном ключе, — парень опустил глаза, выпустив шумный вздох в конце своих слов. Как же это было глупо так обознаться… Недолюбливает ли теперь его Аки?
— Кхм, Цукиё-чан? — Араи встряхнулся и посмотрел на свою подругу, — Пойдём заниматься? — и улыбнулся.
>11
— Я тоже люблю хорошенько вздрочнуть. — фыркнул Граз'зт, присев совершенно по-простецки прямо на каменный пол женского туалета, - Славное занятие, хотя за тысячу лет и надоедает.
Тем не менее, что-то явно топорщилось под его набедренной повязкой, и у этого "что-то" размерчик куда больше, чем у подростка. Отвести взгляд от этого угрожающего присутствия было крайне сложно, особенно учитывая то, насколько вальяжно развалился на полу демонический владыка:
— Но я здесь немного по другой причине. До меня дошёл слух о том, что кое-кто пытался провести, скажем так, небольшой призыв. Местная девочка с презабавным именем Hit-to-me, — усмехнулся демон, произнеся имя Хитоми с заметным американским акцентом.
Рука Граз'зта тем временем легла на его набедренную повязку, став наглаживать могучий демонический член под одеждой. Рогатое исчадие исторгло довольный стон и прикрыло светящиеся зелёным глаза, на пару секунд будто позабыв о подростке.
— Так вот, возвращаясь к вопросу, — напомнил он, не переставая чувственно мастурбировать куском бархата, - Не доводилось ли тебе слышать чего-то о подобных событиях, малыш? В твоих мечтаниях ты делал с этой Hit-to-me прелестнейшие вещи... Не хотел бы попробовать повторить это на самом деле? Накажи эту мерзавку, сбей с нее спесь, возьми ее, заполни до отказа и выбрось где-нибудь!
Насмешливый зеленый глаз взглянул на школьника, не допуская даже мысли о том, что он откажется из-за возможных последствий, полиции или просто трусости.
Р*к?
Демон, или кем еще было это таинственное существо, вальяжно плюхнулся на пол, начав заливать и про мастурбацию, и про призывы, и про ту самую пресловутую ведьму Хитоми. Сладкие слова про непотребства с ней, немного смущающий вид бесцеремонного надрачивания огромного демонического члена... все это заставило Куросаву слегка закусить губу. Похоть снова обволокла его разум дурманящим саваном.
Но то что он предлагал... демон негласно требовал старшеклассника воплотить его фантазии в реальность, использовать и сломать, в общем то, ни в чем не повинную Хитоми. Конечно, Куросава любил фантазировать не самые приятные вещи, но исполнять их это уже другое дело. Однако, мог ли он вообще отказаться? Вряд ли. Тем более, одна мысль о том чтобы сотворить подобное в реальности, заставляла голову кружиться.
— Хитоми? Вот как, значит, ее зовут. Я слышал лишь слухи про ведовство. Не думал, что они окажутся правдой. — Куросава снова выдохнул, чувствуя как стояк терся об узкую штанину. — Звучит заманчиво. То есть, призвала тебя она, пришел ты ко мне, и хочешь чтобы разобрался с ней я? Сложная схема... Ладно, скажи где мне ее найти, и я сломаю ее своим белым молотом. И чисто теоретически, а можешь сделать так чтобы у меня такой же вырос?
Куросава позволил себе то ли шутку, то ли награду, смотря на огромный демонический пенис. Дрочить такой наверняка одно удовольствие. Естественно, если это твой, no homo.
— Интересно… — вкрадчиво улыбнулся невыразимо белоснежными и ровными зубами Граз’зт, - Просишь награды, ничего еще не сделав?
Сладко потянувшись, двухметровое исчадие оскалилось еще шире, кинув взгляд на штаны возбужденного мальчишки.
— Я не могу подсказать, где ее найти. Да и к тому же не думаю, что мы сейчас по-настоящему находимся в одном и том же месте. Просто найди ее, накажи, насладись... И передай весточку лично от меня, от Граз'зта! А уж с наградой я тебя не обижу. Вырастет то, что действительно можно будет назвать молотом, малыш.
Поднявшись на ноги, он снова подмигнул школьнику - после чего растворился бесследно в воздухе, оставив в школьном туалете отчетливый запах горелой спичечной серы и теплого мужского семени.
Пробуждение в больнице всегда немного дезориентирует, а когда тебя при этом прижимают еще и последствия кровопотери, в голове остается только пустота, смущение и растерянность. Швы на забинтованной руке, тупая головная боль и холод больничной палаты легче не делали. Да и к тому же, где ее вещи?
Но, словно этого было мало, стоило лишь школьнице немного прийти в себя, как на нее навалилась с допросом полиция. Про таинственные знаки, про радиоглушилку, про того, кто мог подговорить ее покончить с собой... Хитоми неумело оправдывалась, уцепившись именно за вопрос про попытку самоубийства. Говорила, как ей было тревожно и тоскливо, и что теперь она уже в порядке. Что в школу она проникала из озорства, и что никто ее на это не подговаривал, и что она больше так не будет, и что очень устала...
Конечно, устройство у девочки отобрали, а разговоров с полицией предстояло еще много, но, кажется, главный удар она от себя отвела. Поспав еще немного, пройдя через еще одно переливание и съев горсть какого-то гадкого порошка, отдающего железом, Хитоми, наконец, добилась, чтобы ей вернули хотя бы те вещи, которые не забрали, и включила телефон, увидев сообщение от подруги. На бледную от кровопотери девочку с новой силой навалилась апатия, усталость и горечь поражения. Как теперь рассказать обо всем Кохаку? Признаться, что она сейчас в больнице, а в полиции ее поставили на учет? Рассказать, как чуть не убила себя, и что спасли ее только потому что рядом оказалась другая школьница?
Другая школьница...
Хитоми не сказали ее имени, но она хорошо понимала, кто именно мог оказаться посреди школы ночью. Шпионка! Как ее там... Широи, Шиори? Одногодка с Кохаку, но только хилая и мелкая. И не побоялась ведь тоже прийти ночью в школу!
Девочка поморщилась, ощупывая себя под больничной пижамой на голое тело. Что теперь со всем этим делать? Спросить шпионку обо всей этой хрени самой, когда она встретится, или ничего не говорить? Проще отложить на потом, когда она не будет такой уставшей...
Тупо поглядев в телефон, где часы показывали уже час дня, а потом на забинтованную руку, Хитоми принялась набирать ответное сообщение.
"Привет, Кохаку. Все прошло не очень, сил мне не хватило. Ничего не вышло, жаль. Не получилось бы показать тебе ничего интересного, если бы ты пошла. Прости."
Но что все-таки пошло не так? Ритуал должен был сработать! Неужели требовалось пролить не кровь, а что-то другое? Неуверенность в себе и своих силах душили девочку, опозоренную и уничтоженную своей неудачей. Может, ей стоит просто вернуться к обычной жизни? Оставить пока занятия магией и попробовать просто пожить для себя? Или для себя и Кохаку...
Но, словно этого было мало, стоило лишь школьнице немного прийти в себя, как на нее навалилась с допросом полиция. Про таинственные знаки, про радиоглушилку, про того, кто мог подговорить ее покончить с собой... Хитоми неумело оправдывалась, уцепившись именно за вопрос про попытку самоубийства. Говорила, как ей было тревожно и тоскливо, и что теперь она уже в порядке. Что в школу она проникала из озорства, и что никто ее на это не подговаривал, и что она больше так не будет, и что очень устала...
Конечно, устройство у девочки отобрали, а разговоров с полицией предстояло еще много, но, кажется, главный удар она от себя отвела. Поспав еще немного, пройдя через еще одно переливание и съев горсть какого-то гадкого порошка, отдающего железом, Хитоми, наконец, добилась, чтобы ей вернули хотя бы те вещи, которые не забрали, и включила телефон, увидев сообщение от подруги. На бледную от кровопотери девочку с новой силой навалилась апатия, усталость и горечь поражения. Как теперь рассказать обо всем Кохаку? Признаться, что она сейчас в больнице, а в полиции ее поставили на учет? Рассказать, как чуть не убила себя, и что спасли ее только потому что рядом оказалась другая школьница?
Другая школьница...
Хитоми не сказали ее имени, но она хорошо понимала, кто именно мог оказаться посреди школы ночью. Шпионка! Как ее там... Широи, Шиори? Одногодка с Кохаку, но только хилая и мелкая. И не побоялась ведь тоже прийти ночью в школу!
Девочка поморщилась, ощупывая себя под больничной пижамой на голое тело. Что теперь со всем этим делать? Спросить шпионку обо всей этой хрени самой, когда она встретится, или ничего не говорить? Проще отложить на потом, когда она не будет такой уставшей...
Тупо поглядев в телефон, где часы показывали уже час дня, а потом на забинтованную руку, Хитоми принялась набирать ответное сообщение.
"Привет, Кохаку. Все прошло не очень, сил мне не хватило. Ничего не вышло, жаль. Не получилось бы показать тебе ничего интересного, если бы ты пошла. Прости."
Но что все-таки пошло не так? Ритуал должен был сработать! Неужели требовалось пролить не кровь, а что-то другое? Неуверенность в себе и своих силах душили девочку, опозоренную и уничтоженную своей неудачей. Может, ей стоит просто вернуться к обычной жизни? Оставить пока занятия магией и попробовать просто пожить для себя? Или для себя и Кохаку...
— Лишь прикидываю перспективы. — протянул юноша, сжимая пенис через карман. — Ну и задачку ты конечно мне задал... но это того стоит.
Последнюю фразу Граз'зт так и не услышал, бесследно исчез прямо на глазах Куросавы. Ну и ну. Заключить с демоном сделку на изнасилование, просто отойдя подрочить в туалете? С этим школьником точно что-то не так. Однако, как бы то ни было, уговор дороже денег, особенно уговор с потусторонней сущностью, так что задача и ее обдумывание плотно засели в голове Куросавы на ближайшие несколько дней.
"Ну что же за головоломка..."
Убрав кончу демона в салфетку, ибо палиться все же нельзя, рукоблуд покинул туалет, оглядываясь по сторонам. Как же ему подобраться к Хитоми и исполнить обещанное? Логичнее всего было бы начать с расспросов ее одноклассников, друзей, знакомых. В то же время, делать это опасно, ибо это наверняка вызовет подозрения и станет зацепкой при дальнейшем расследовании изнасилования. Поискать личное дело? Подслушать очередной слух? Дождаться ее прихода в школу и действовать? Мда...
Обуреваемый мыслями, Куросава отправился домой.
Быстрого ответа от подруги Кохаку не получила. Поначалу она ждала и смотрела на экран телефона минут пять, но в итоге сдалась, поднялась с постели и начала собираться. Не одной же Хитоми ограничивалась жизнь Кохаку Ичихары!
Это была суббота, а суббота означала одно: всё равно надо было ехать в школу, но не на уроки, а на клубную деятельность. В случае Кохаку это было плаванием.
После длительного перерыва девочка успешно восстанавливалась, пусть и не мгновенно. В этот раз ноги и руки Кохаку были куда более послушными, однако ослабевшие мускулы давали о себе знать, ибо пловчиха всё так же в силе уступала своим соперницам. Но своим прогрессом с последнего занятия Кохаку была определённо довольна, особенно с учётом навязчивых мыслей по поводу Хитоми.
Девочка с янтарными глазками в обтягивающем атлетичное тело чёрно-зелёном купальнике зашла в раздевалку, но в этот раз она первым делом направилась не в душ, а к шкафчику, где лежал телефон. Кохаку подобрала его и с беспокойством проверила, не получила ли она ответ.
"О-она отписалась!" — воодушевилась пловчиха, с чьих волос капала вода на дисплей смартфона, и начала читать. Но чувства от прочитанного у Кохаку были смешанные: она понятия не имела, радоваться или нет, что подруга-ведьма не призвала никакого странного духа. Вроде было и жалко все напрасные старания Хитоми, а вроде и сердцу так проще стало.
"Жалко."
За однословным сообщением где-то минутой позже последовало второе. Кохаку потребовалось время, чтобы придумать, что сказать.
"Но ты-то хотя бы сама жива, в целости и сохранности, надеюсь. Ведь так?"
Пара переодевающихся девочек-пловчих в раздевалке с любопытством поглядывали на с беспокойством уставившуюся в телефон Ичихару, которая совсем не торопилась ни помыться, ни переодеться, ни высушиться.
long live
Впрочем, слова на миг забывшейся Цукиё не возымели того эффекта какой могли бы ожидать эти двое.
Аки Момори смотрела на юношу с радушной улыбкой, с какой и встретила ребят в прихожей, словно перебранки этой, на миг промелькнувшей, и не было вовсе.
— Вот как! — изумилась Аки. И обдала Араи загадочным взглядом, будто заново видит. — Спасибо, Каташи-кун, я поняла, не стоит извиняться!
То была улыбка кошки. Мурлыкающая и неоднозначная...
— Но не волнуйтесь, по правде сказать, мне уже скоро уходить. Оставлю курицу на вас! Проследите, чтобы она не подгорела, ладно? — рука Аки скользнула вдруг по волосам. — А я подсушусь — и уйду!
В последний раз воссияв улыбкой, она скрылась за поворотом в конце коридора, оставляя несуразную парочку наедине.
Цукиё выдохнула с облегчением и, не теряя времени, скинула с себя кроссовки. Кажется, она бурчала себе под нос что-то про "занозу в пятой точке". Однако Араи и слова бы вставить не успел, как девчонка схватила его за руку и торопливо повела через весь коридор к лестнице.
— Да! Давай, займёмся учёбой!
Сёстры очевидно не ладили. Не заметить этого мог разве что слепой. Ну или просто — очень чёрствый человек, душу которого не в состоянии поколебать даже плачущий котёнок на мостовой.
Последняя улыбка Аки Момори оставила у Араи смутные чувства. Однако, услышав про курицу, эти чувства развеялись и заместились голодными мыслями. Сочное блюдо вырисовывалось в сознании юноши, который пропустил утренний приём пищи. В воздухе вкусно пахло, и от этого создавалось иллюзия того, насколько близко и как далеко еда.
Каташи потащили к комнате, но возле одного из дверных проёмов парень слегка упёрся ногами.
Ч\Д – Увидел Аки.
Н\0 – Увидел кухню и духовку.
"Действительно переживает или спрашивает из вежливости?" — задалась вопросом Хитоми, прочитав сообщение после больничного обеда. Если ответить с подробностями, то точно начнет переживать, даже если изначально ей было плевать... Как же быть?
Девочка рассеянно похлопала себя телефоном по лбу, пытаясь собраться с мыслями. Серьезнее нужно быть, ответственность за свои поступки нести! А ей и так ужасно плохо...
"Жива и цела, только сильно помята."
Ну а что? Скользко и обтекаемо, но зато честно и не так уж страшно звучит, если не знать, что произошло.
"Переживать не о чем, просто устала очень и спать хочу. А ты как? Как плаванье?"
Слова Хитоми были успокоением для Кохаку, которая занималась самоедством второй день подряд.
"Понятно! Это хорошо! А то я совсем себя извела из-за произошедшего.
Плавание нормально. Восстанавливаюсь постепенно. Надеюсь, скоро этих негодяек обгоню."
Пловчиха начала слегка улыбаться, смотря на переписку, из-за чего другие школьницы начали смотреть на Кохаку с ещё большим подозрением.
А на "других школьниц" прохладно посмотрела обособленная на отдельной мокрой скамейке незнакомка. Она заметила их непонятное, но немного подбешивающее подозрение.
— Что-то случилось? — тактично спросила девушка, натягивая очки с запотевшими стёклами на нос. "Другие школьницы" перевели своё внимание с Кохаку на заговорившую, но затем просто рассосались по своим делам.
Незнакомка сложила свои вещи, скользнула взглядом по той, что переписывалась, и ушла.
"А я пока решила отдохнуть от магии, слишком уж это все огорчительно вышло." — призналась Хитоми, переодеваясь в свою нормальную одежду, привезенную в больницу дедом.
"Не знаю только, чем теперь заняться. Новое хобби нужно какое-то."
Пловчиха в чёрно-зелёном купальнике также оторвала взор от мобильника и посмотрела на девушку, задавшую вопрос. Это была одна из её главных соперниц, которая как нелюдимая ни с кем особо не болтала без надобности. Возможно, именно по этой причине такая же необщительная и прохладная к незнакомцам Кохаку испытывала к перевёдшейся из другой школы обособленную форму неприязни, смешанной с уважением. И пока что эту другую третьегодку, чьего имени девочка не знала, оставалось только нагонять.
Кохаку молча проводила взглядом уходящую пловчиху, после чего вернулась к своему телефону, вытерла капли воды с экрана и быстро напечатала ответ.
"Ты хотела попробовать фехтование, кажется."
"А почему ты резко решила отдохнуть от магии? Я уверена, у тебя до этого тоже было много неудач. Да, ушёл месяц подготовок, но можно же будет повторить. Просто выгорела?"
Нажав "ОТПРАВИТЬ", пловчиха отложила телефон в шкафчик и пошла в душ.
Переодеваясь, Хитоми не торопилась с ответом, тем более, что и сама девочка еще не сформулировала его. А что она могла попытаться рассказать постороннему? Пересказать бредовые идеи Сугимото, которые даже имели некоторое подтверждение, но так ни к чему и не привели? Признаться, что вместо того, чтобы идти наперекор миру, она просто сдалась и теперь отдается течению, как и все вокруг? Тогда недалеко до того, что и ее запишут в ненормальные... Но и можно ли назвать это выгоранием? Выгорает ли солдат, который не может идти в атаку, потому что ему прострелили обе ноги? Нет, никуда не годится...
Был, конечно, еще один ответ. Отчасти лживенький, наивно-простенький, но для человека не в теме могущий показаться достойным.
"Меня спалили и поставили на учет, да еще и штраф теперь грозит. Лучше действительно передохнуть от всего этого." — скормила она малодушную отмазку для подруги.
"А так да, возле моего дома есть один клуб, попробую тыкнуться туда, хоть узнаю, с какого возраста берут."
Тяжко вздохнув, Хитоми поплелась выписываться. Дедушка уже ждал ее в холле, и от разговора, предстоящего ей дома, у школьницы уже неприятно сосало под ложечкой.
Ничего необычного он не увидел. В комнате напротив зеркала Аки подключала фен к розетке, посматривая в свой телефон. Лишь на мгновение, когда она воздела голову, её отражение встретилось глазами с парнем. А затем — взор поглотило белое полотно стены.
Прежде чем взметнуться вверх по лестнице, Каташи мог заприметить в комнате, где находилась Аки, сёдзи наружу. По всей видимости, на задний дворик.
Вообще, в доме Момори место находилось и японскому, и европейскому. Например, имелась у них и комната, выполненная в традиционном стиле. Отделяющая её от коридора фусума как раз мелькала перед Араи, стоило ему только припомнить.
— Ну, мы на месте!.. — проговорила Цукиё, уже отворяя перед Араи дверь в свою комнату.
Комнатка была обычной. Как у всех. Разве что розовым не пестрила, как оно бывает иногда в девчячьих спаленках. Понятное дело, Цукиё к таким девочкам не относилась.
Сразу, оглядываясь: шкаф в стене, с дверью-гармошкой; шкаф возле стены, с полками, заваленными всяким; кровать, небрежно заправленная; рядом кресло-мешок, в котором скромно валялся плюшевый зверь. Вот стол с компьютером, над ним — сияло окно. Вот приставка, которая досталась Цукиё в наследство от брата; она пылилась в углублении тумбочки. А на самой тумбочке же стоял небольшой телевизор.
Цукиё швырнула на кровать сумку и, пройдя по коврику, свалилась на стул. Повернулась на нём:
— Здесь я и живу, — сказала она Араи с чувством исполненного желания. Оставалось самое малое — подготовить парня к экзамену.
Как и Хитоми, Кохаку с ответом не торопилась. Девочка достала телефон опять только после того, как приняла душ, переоделась и полностью высушила волосы. Идя по пустующему школьному коридору со смартфоном в руке, Кохаку задумчиво перечитывала написанные подругой предложения. Предоставленная причина сходила именно на отмазку.
"До этого я не могла её остановить никакими словами... а теперь она берёт перерыв из-за какого-то штрафа? — Кохаку размышляла, чувствуя подвох. — И ведь берёт перерыв от магии всей, если я правильно поняла. Одно дело было бы, если бы она отложила проект с вызовом духа в школе в долгий ящик, но... что случилось прошлой ночью, что она решила временно отказаться от магии?"
Вновь она почувствовала укол от того, что Хитоми так и продолжала скрывать что-то. Каким бы заманчивым ни было застрявшее в голове предложение о чём-то "безумном" от подруги, Кохаку всё так же чувствовала, будто Хитоми пыталась её тогда каким-то образом подкупить, чтобы получить верную помощницу для ритуала.
Школьница вышла на улицу и, вдохнув свежего воздуха, пошла в направлении станции. Кохаку была опечалена, но при этом спокойна. Было бы странным от Хитоми ожидать чего-то иного. Девочка знала, что должна была написать, но делать ей этого совсем не хотелось. С мыслями Кохаку наконец собралась только на поезде.
"Почему ты так упрямо отказываешься быть честной со мной?"
Взбучка от деда оказалась не такой уж страшной. Старик больше жаловался на жизнь и тяжко вздыхал, почти не ругая Хитоми, но от этого только больше жгло стыдом и неловкостью. Так, в смешанных чувствах, бледная девочка рухнула на свой футон, как раз получив сообщение от подруги.
Почему? Почему отказывается быть честной?
Тяжелый вопрос. Если она ответит что-то в духе "чтобы не ранить тебя", Кохаку будет задета еще сильнее, и обидится даже больше, чем сейчас. Строит из себя льдинку, а сама ранимая до ужаса... Может, прямой ответ не так уж и плох? Хтя, если она расскажет все, поверит ли Кохаку в правду, или сочтет и это за отмазку? Тяжело пытаться понять мысли человека, что постоянно закрыт.
"Ладно, отвечаю честно. Вчера я случайно чуть не убила себя, перерезав артерию, потеряла много крови, а потом полиция вытащила меня, голую и без сознания, из магического круга. И при этом самим ритуалом я ничего не добилась. Очнулась утром, в больнице, выписалась вот буквально только что. Чувствую себя ужасно опозоренной, опустошенной, и очень-очень-очень несчастной. Не хотела тебе говорить, чтобы ты не переживала."
Зажмурившись, Хитоми отложила телефон, с тревогой ожидая вибрации от ответа. Не было сил делать что-то еще, и не было достаточно жалости к себе, чтобы расплакаться. Вот и оставалось лежать и ждать ответа...
Гипсовый слепок ебала тех, кто отыгрывает, внимание, ПЕРЕПИСКУ по телефону сделали?!?!?!
Полученное от Хитоми сообщение заставило Кохаку потерять дар речи, пусть она и так сохраняла в публичном месте молчание. Девочка просто минуту или две таращилась на сообщение, словно пытаясь найти признаки сарказма. Тон, в котором оно было написано, заставил Кохаку представить себе психующую, срывающуюся Хитоми — ровно такую же, какой она была при самой первой встрече, во время грозы. И хотя девочка была шокирована, истерить она не собиралась.
"...Всё ровно так, как ты и сказала тогда. Глупая ты, конечно, Хитоми. И я глупая тоже.
Поверь, когда ты что-то скрываешь, это заметно. И нежеланием делиться своим бременем ты только ещё больше ранила меня, чем если бы сразу всё сказала. Но я рада, что ты призналась в случившемся.
Было ошибкой оставлять тебя одну. Я прекрасно понимала, что так только повышу твои риски, но заупрямилась и попыталась тебя своей принципиальной позицией переубедить."
Отправив сообщение, Кохаку в размышлениях тоскливо отвела глаза к окну. Она получила лишь часть разгадки от подруги о самом последнем событии. Но почему она отказывалась вовлекать её в ритуал весь прошлый месяц? Почему она одновременно к ней так высокомерно и бережно относится? Осознанно ли она давила на странные чувства Кохаку для своей выгоды? Эти и многие другие вопросы оставались пока что без ответов.
"Я совсем не понимаю своих чувств порой, — задумалась Кохаку, разглядывая пролетающие мимо дома. — Но понимает ли она свои?"
Какой-то слишком правильный, деликатный, безопасный ответ... Но все равно приятный.
"Спасибо, Кохаку."
"В-общем, я просто хочу хоть какое-то время побыть обычной школьницей, а не странной задроткой с горящими глазами и опасными идеями. Хочу забыть о мании хоть на какое-то время, и пожить нормально. Поможешь мне?"
"Магии, я имела в виду"
"Хотя ладно, "мании" тоже звучит неплохо!"
Снова увидев старшую сестру Цукиё, Араи широко раскрыл глаза и тут же пролетел мимо дверного проёма. Про сад и дверь он не сильно задумывался, ровно, как и про стили убранства комнат. Разве должно такое волновать молодого человека, когда его за руку тащит девчонка в свою обитель? Но что всё-таки отметил про себя Араи, так это то, что «семейка-то не бедная, раз такой домик».
Оказавшись в комнате младшей Момори, Каташи гордо вдохнул местный воздух и стал осматриваться. Не сдержанно и холодно, но явно заинтересованно и с энтузиазмом. Рослый юноша медленно прошёлся до шкафа, оценив по достоинству вещички и книжки. Заглянул бы из интереса в шкаф с одеждой, но не стал этого делать – Араи бы неправильно поняли. Затем парень подошёл к кровати и глупо уставился на неё. Он взглянул на Цукиё из-под чёлки и кивнул головой, указывая на объект.
>22
Ну кнчн он бл*ть голодный, с утра ничего не кушал!
"Только если в этот раз ты меня не будешь морозить, как ты это делала весь апрель! Я вообще решила, что наскучила тебе."
"Давай пересечёмся на днях опять! Мне кажется, у нас обеих накопились как лестные, так и не очень слова в отношении друг друга, а переписка для подобного... не очень подходит. Когда тебе будет удобно?"
"Ну ладно-ладно, я хоть попытаюсь... Из дома выйду только в понедельник, но если хочешь, можешь и правда ко мне прийти сегодня или завтра."
Скинув следующим сообщением адрес своего дома, девочка поднялась-таки на ноги, и отправилась греть чай. Слишком уж жалкое у нее состояние.
Увидев адрес дома, находящийся от школы в каких-то жалких 40 минутах по линии Сумиёси, Кохаку серьёзно задумалась о том, чтобы зайти к подруге в гости. Но при этом так спонтанно заявляться куда-то девочка находила странным, чуждым. В гостях она была считанное число раз, к себе домой тоже никого почти не приглашала.
"Я как раз сейчас ехала вот от школы к себе домой. Но, если ты не против, я к тебе загляну тогда. Всё равно ничего не запланировано у меня.
Буду в течение часа."
Открыв карты на телефоне, Кохаку посмотрела маршрут и, пересев на поезд в обратном направлении, поехала к указанному адресу.
Вытянув ноги перед собой, Цукиё едва покручивалась на стуле с колесиками и безмятежно наблюдала за своим приятелем.
Сейчас, когда солнце весеннего дня сочилось через окно, заливая комнату светом, помещение не казалось больше мрачным и спёртым в четырёх стенах. Напротив, даже каким-никаким уютом пахло.
Каташи подошёл, уставился, но она всё так же безмятежно покачивалась на стуле, словно не замечая его взгляда.
— Ну? Кровать. Моя, — глянув, подтвердила Цукиё. Затем откинулась на спинку, прикрывая глазки. — Располагайся где хочешь, хоть на полу. Чувствуй себя как дома, Араи-сан.
Она крутанулась и затем включила комп.
В мутном отражении монитора успело мелькнуть что-то странное в выражении лица девочки. Затем всё заволокло экраном загрузки.
— И даже в шкафы заглядывать можешь, — не отворачиваясь от монитора, провозгласила она. — Разрешаю.
Хорошая череда даблов, однозначно.🙂
В школу врывается пикрил с дробовиком и начинает расстреливать всех унтерменшей.
ролл
Но все это мираж, на деле негры отьебли ее за углом, печальный конец.
— Да, я как раз хотел спросить, могу ли я прилечь, — радостно ответил Араи, который через секунду тут же приземлился на кровать. Растопырил руки в стороны, расправляя одеяло под собой, извернулся и лёг лицом в подушку.
— Мне этого не хватало… — бугай, вылезающий своими ногами за бортик кровати, расслабился, обмякнув длинными конечностями, — Простого человеческого сна…
Араи поёрзал на кровати и подметил одну особенность: подушка Цукиё была другой. Она ощущалась по-другому, пахла иначе, была такой… чужеродной? Он шумно втянул запах и перевернулся, решив, что хорошего понемногу.
— …нюхать, не спать, не спать, — пробубнил он негромко, чтобы не было слышно этого бреда.
Через добрую минуту отдыха, услышав разрешение по поводу шкафов, Араи бодро поднялся и юркнул к шкафу. Наивный здоровяк купился на отвлекающий манёвр, но такую наживку было грех не съесть. Отворив дверцу, старшеклассник увидел… обычную одежду. Пощупал текстуру школьной и повседневной одежды, подвигал вешалки по-приколу и опустился к ящичку с более интересными вещами: нижним бельём.
В этот момент можно было отчётливо услышать, как затрепетала взволнованная юношеская душа. Араи выпрямил перед собой руки. В руках были настоящие трусики.
— Ты их реально носишь? — спросил парень, повертев вещицу в руках. Следующий пик интереса пришёлся на случайно вытащенный бюстгальтер. Каташи также расправил его в руках и с интересом стал разглядывать, сравнивая чашечки с размером своего кулака.
— Небольшой… — заключил задумчиво любопытный зверь, — На кулак не налезает.
Следующее, что канонично требовалось сделать юноше, нашедшему нижнее бельё, так это приложить для ещё одного сравнения лифчик к своей груди. Да, старшеклассник опустился до этого и выполнил сиюминутный порыв души без задней мысли.
— Нормально? — спросил Араи у Цукиё.
Ебать!
>11
Я же говорил навалил кринжа.
Сказать, что Цукиё обалдела, это ничего не сказать. Даже ожидая чего-то подобного, она поразилась настолько, что поначалу пялилась на Араи так, словно не верила своим глазам. Как зверь голодный, парень бросился к её белью.
Лишь вопрос, заданный ей, вернул девчонку на землю.
Захлопав глазами, она выпрямилась. Закинула ногу на ногу. Скрестила руки на груди. И, довольная, расплылась в улыбке.
Затем тотчас же залилась звонким смехом. Да таким, что слёзы сами накручивались на ресницы.
— Араи-сан! Ну и ну!
Всё посмеиваясь, стряхивала она слезинки с век.
— Араи-сан! Стоило только дать отмашку — как ты сразу кинулся в мой шкаф с одеждой!
Смех постепенно унимался, хотя то и дело смешки периодически вырывались из её глотки, как она ни сдерживала себя.
— Слушай, я, конечно, догадывалась, что ты извращуга, но чтобы та-ак! Насто-олько! — с улыбкой продолжала она издеваться над бедным парнем.
Она выудила телефон.
— Тебя надо снять в этом лифчике! О, и трусы прикуси! Улыбочку, Араи-сан!
Пук пук хрюк
От бурной реакции Цукиё рослый парень слегка побелел, а по его спине покатился холодный град. От короткого испуга, нахлынувшего как снегопад, сузились зрачки и вспотели кулачища, державшие лямки. Небольшой ступор продлился недолго, и Араи сделал шаг назад, упираясь промокшей спиной в дверцу шкафа.
Девчонка продолжила смеяться, дразнить оторопевшего юношу, который до этого жил в моменте и, как щенок, радостно изучавший всё новое и неизведанное. Услышав слова про трусики, Араи даже покраснел. Этот здоровый бугай, стоявший с лифчиком у груди, жался к стенке и откровенно заливался багрянцем. Кажется, было задело что-то около-личное.
Последняя капля. Араи быстро показал большой фак в камеру, бросил лифчик обратно в шкаф, и натянул трусы: один краешек закусил в дерзком оскале, а другой – зацепил большим пальцем.
— Сфифай! Тофольфа? — и замер. Как же отчаянно он выглядел.
Пусть и без лифчика, но она сделала фотку, всё так же ехидно и весело улыбаясь.
— Довольна, — опустила она телефон. — Как слон!
Столь животрепещущая картинка в пару нажатий оказалась у Араи в ЛС.
— Грубо, агрессивно, дерзко — хоть на аву ставь!
Сама девчонка, конечно, зарумянилась и не заметила даже когда. Впервые она подпускает парня вот так близко к своему исподнему... И определённо, думая об этом, в ней разбухал кокон, готовый взорваться бабочками в животе. Так что она быстренько развернулась обратно к монитору, чтобы включить какую-нибудь расслабляющую мелодию и заполнить ею лакуны пустоты.
— Ладно, шутки в сторону, Араи-сан! Теперь насущный вопрос: в каком ты классе-то?
Когда зубы разомкнулись, трусы отпружинили и повисли на пальцах. На карешке ткани даже остался мокренький след от зубов.
— Сама ставь! Счас, дай только я свои трусы сниму и дам тебе их для такой же фотки… — Араи начал показушно расстёгивать ремень. На секунду из-под рубашки промелькнул его бледный живот.
— Шучу, — парень остановился и деловито улыбнулся, — В другой раз… может быть.
Он прибрал шкаф и запихнул всё вытащенное обратно, затем подошёл к компьютеру. Одной рукой облокотился на спинку стула.
— 3-А, — ответил взбодрившийся произошедшим смельчак. Его учащённое дыхание нависало над макушкой Цукиё, а сам парень сначала проверил фотку, звучно цокнул, и уставился в окно.
— Напомню, проблемы были с Историей. Сможешь помочь же?
Она почувствовала, как Араи дышал на её волосы горячими потоками, и глянула снизу вверх, чуть наклоняясь в сторонку. И глянула серьёзно, со всей внимательностью, словно что-то выискивала на лице парня.
— Последний класс, я так и думала, — ответила она. — Слишком уж ты высокий... Хотя, ты и для выпускного класса переросток...
И она вздохнула, понимая, что учебные программы у них очевидно разные. А наперёд, к сожалению, она историю не изучала.
Однако, впрочем, отчаиваться Цукиё не собиралась, ведь чтобы сдать контрольную на проходной балл — знать предмет было необязательно.
— Но не переживай, у меня всё схвачено, — важно заверила девчонка, а потом добавила: — И рубашку, кстати, заправить как следует... Топорщится.
— Какой есть. В метро и автобусах иногда бывает тесновато. Но это фигня, — отмахнулся здоровяк.
— Чё? — Араи перевёл взгляд с лица собеседница на свой живот, пожал плечами и спокойно заправился.
В это время расчудесная и распрекрасная погода стала скоропостижно портится. Небо сгущалось и тучи сжимались, чернели и грохотали. За окном загремел беспощадный дождь.
— Интересно, как Аки-сан пойдёт в такое ненастье на улицу? — спросил отрешенно Араи, глядя чё там делает Цукиё на экране.
— Ксо, а как я потом пойду домой? Мне же надо будет идти, потом ехать, потом снова идти, — новость о погоде не обрадовала старшеклассника.
— …курица, Цукиё, — вспомнил вдруг тот, снова подумав о старшей сестре Момори, нервно сглатывая, — Не сгорела ещё, как думаешь?
"Жду!" — ответила Хитоми, немного даже растерявшись от такой поспешности. Меньше часа! А у нее до сих пор волосы в крови...
В-общем, все время, что у нее было, горе-призывательница потратила на то, чтобы привести себя в порядок, помыться, предупредить деда...
И вот уже звонок в дверь.
Жила Хитоми в довольно типовом многокватирном доме, где вместо подъезда был вынесенный на улицу балкон. Второй этаж, не особо приметная дверь, а за ней — бледная, обескровленная девочка с чуть запавшими глазами, но все равно тепло улыбающаяся подруге. Уже без своих извечных белых бантов на голове, волосы мокрые, а на руке, обожженной молнией — свежая повязка во все предплечье. Вид Хитоми жалкий, как у побитого котеночка, но по-своему умильный. И это она еще не догадывается даже, какая опасность будет ждат ьее в школе.
— ... Эт ко мне, деда! — крикнула она через плечо внутрь квартиры, — Привет, Кохаку-тян... Заходи.
>11
Да что ж ты будешь делать-то блять
Как будто что-то плохое...
44, спок
На экране висело окошко Ю-туба, и в нём играло обычное радио «лоу-фай». Ничего интересного не было для юноши.
— Аки? Да зонт захватит или промокнет до нитки, — нехотя ответила Цукиё, рассматривая плывущие капли по окну. На деле ей было всё равно, что там произойдёт с сестрой, не её это проблема.
Но Араи она отвечала более охотно:
— Возьмёшь мой зонт, потом вернёшь, — без ленности и небрежения в голосе.
— А вот про курицу вопрос хороший — надо посмотреть!
И девочка встала из-за стола, намереваясь пойти и проверить томимое в духовке мясо, напичканное тыквой и покрытое специями. Хотя духовка, конечно, работала по таймеру, вытащить её всё же стоило. К тому же и у самой Цукиё разыгрался аппетит от всех этих дум. И можно было перекусить.
— Я сейчас, ты располагайся пока! — и она вышла за дверь.
Найс даблы сегодня идут! Один за другим, один за другим...
На пороге двери стояла сэмпай, одетая в этот раз в ту же самую серую толстовку, юбку и кроссовки с накинутым на плечо рюкзачком. Кохаку, постаравшаяся заранее натянуть на лицо дружелюбную улыбку, поневоле стала хмурой от бледного вида своей подруги и начала с беспокойством оглядывать перебинтованное предплечье, совсем как-то позабыв даже поздороваться с ведьмочкой. Только её оклик деда вывел Кохаку из озадаченного состояния.
— А, д-да! — ответила девочка и, зайдя внутрь, нагнулась вперёд. Кохаку начала развязывать шнурки, на несколько секунд представляя подруге свои выглядывающие из-под немного задравшейся юбочки крепкие и натренированные бёдра, после чего выскользнула ножками из кроссовок и поставила их на пол, оставаясь в тёмно-серых носочках.
— Пойдём к тебе в комнату? Или, может, чай попьём на кухне? — поинтересовалась Кохаку, с любопытством посмотрев на свою подругу.
Квартира ведьмочки являла собой до странного длинную, вытянутую планировку, в одном конце которой жила она, а в другом — ее дед, который даже не вышел посмотреть на гостью.
— Давай, ты в комнату, это вот, направо, до конца, а чай я как раз поставила, принесу... — негромко предложила Хитоми, засмотревшись на ноги подруги.
Походка Хитоми, пошатывающаяся, вялая и болезненная, вызывала сомнения даже в том, что она сама себя-то до комнаты донесет, не говоря уже о чае.
— Тебе с сахаром, без?! — крикнула девочка, зайдя на кухню.
— Так точно! — сказала Кохаку и уже собралась идти в комнату Хитоми, как обратила внимание на то, как именно подруга ковыляла и шаталась в попытках дойти до кухни.
Хотя девочка сначала и думала оставить порезавшую себя ведьмочку самостоятельно разбираться с бытом своего дома, беспокойство быстро вытолкнуло прежнего капитана за борт и встало у штурвала.
— Слушай, давай я тебе помогу всё же, — сказала Кохаку и, развернувшись, пошла следом за подругой на кухню. — А то у тебя всё же рука слабая, не надо себя так перетруждать! Я обойдусь без сахара.
— Хорошо... — подавленно, но все-таки благодарно шепнула она, запуская подругу на кухню. И дом был старым, и квартира, и кухня, и все здесь несло какой-то странный отпечаток девяностых. Куча сентиментальных мелочей, море каких-то наклеечек и магнитиков на холодильнике, устрашающих размеров непонятное растение на подоконнике, большущие старые кружки... Здесь было очень обжито, по-своему уютно, но все-таки слишком уж сильно бросалась в глаза стариковость этого места. Только совсем новый чайник, над которым поднимался пар, как-то выделялся в этом месте, где время будто бы влипло в капельку смолы.
А, пока девочки возились с чаем, холодная и бледная Хитоми все норовила пристроиться к подруге под теплый бочок, точно пыталась согреться.
Пока Кохаку стояла и смотрела на шумящий чайник в ожидании кипения, она почувствовала касание сбоку и повернула голову — Хитоми уж слишком сильно прижималась к своей подруге, что вызывало у последней одновременно беспокойство и какое-то умиление. В памяти школьницы почему-то вновь всплыл образ дёргающейся от молний девочки с бантиками, когда она ещё не имела шрамов ни на руке, ни на лице.
— Что с твоими родителями? Почему живёшь с дедом? — приглушённо спросила Кохаку, задумавшись о тех проскользнувших в чайной словах про бабушку. Ведь если девочка сейчас находилась в одной квартире с дедом, то могла в теории его расспросить про знаменитость, если Хитоми не соврала и если Кохаку всё правильно поняла. Но чего такого интересного можно было бы спросить у супруга известной певицы?..
— Им я мешаю, — с какой-то горькой и мрачной убежденностью ответила Хитоми, — Живут на Хоккайдо, работают там... А я здесь. Не спрашивай лучше, — тихо усмехнулась Хитоми.
Трясущимися руками девочка взяла свою кружку и кивнула к выходу из кухни.
— Печенье, если хочешь, оно там, у меня в комнате. Пойдем?
Что до комнаты Хитоми, то она была... Никакой. Ну вот совершенно.
Никаких оккультных рисунков или плакатов на стенах, никаких плюшевых пауков, все секреты попрятаны в шкафы, все так же скрытно и обтекаемо, как и сама девочка. Стол большой, но непривычно чистый для подростка, вместо нормального компьютера захлопнутый ноутбук, и много свободного места. Здесь же, на столе, печеньки и выписанные лекарства... Только мятый футон с брошенной возле него окровавленной спортивной сумкой придавал хоть какой-то живости комнате, но и то выглядело жутковато.
— Ну... Вот так я и живу вот, — объявила Хитоми, с облегчением опуская горячую кружку на стол.
Пержу и сру воняя какашкой и попой прям у вас в школе я выиграл в этой игре. Где забрать приз?
— Поня-я-я-ятно, — протянула Кохаку, почему-то смутившись. — ...Забавно. Родители тебя сослали куда подальше, а я от своих наоборот ушла. Но остаюсь с ними в хороших, доверительных отношениях!
Девочка неторопливо прошла по вытянутой квартире в комнату Хитоми, сфокусировавшись на том, чтобы не пролить чай.
Кохаку не знала, чего ожидать от обители ведьмы, но разум подсказывал, что могло быть два варианта: либо что-то карикатурно волшебное, либо что-то скучное и обычное, если свои потаённые знания хотелось скрыть от посторонних. Как выяснилось, в действительности имел место именно последний сценарий, причём в гиперболизированной форме.
Зайдя внутрь, Кохаку начала пристально изучать всё вокруг себя, пытаясь найти хотя бы какие-то зацепки, которые могли бы что-то сказать о Хитоми как о личности, но безрезультатно. Комната совершенно была лишена какого-либо духа или характера. От подобной пустоты Кохаку стало немного не по себе.
— Скромно живёшь, однако!.. — она попыталась отшутиться и также поставила свою кружку на крупный стол, после чего начала хрустеть печеньками и пытаться придумать, что сказать. Пустая болтовня не могла вечно продолжаться.
— Комната такая, как будто локация в игре не прогрузилась, да? — странно улыбнулась Хитоми, прикрывая дверь в комнату, — Не пугайся, я тут просто порядок навела еще позавчера. Ну... Перед тем, что произошло. Теперь из-за этого все вокруг думают, будто я пыталась покончить с собой... Глупо и грустно.
Шагнув к шкафу, девочка выдвинула один из отделов и... вдруг достала оттуда длинного, веселого, лупоглазого плюшевого осьминога, безмятежно кинув его на колени подруги. Игрушка была куда более детской, чем полагалось бы Мацубаре в ее возрасте, так что это осьминог с ней, должно быть, уже очень давно.
— Расслабься, Кохаку-тян. Все еще придет в норму, и я, и комната, и ты, и все вокруг!
Подвинув к столику еще один мягкий стол, девочка села, и глаза ее снова ненароком мазнули по накачанным бедрам подруги. На фоне этих ног сама Хитоми была совсем уж спичкой.
— Не могу их винить. Мало кто себе режет руки посреди ночи в школе! — Кохаку хихикнула и, сбросив рюкзак с плеча на пол, устроилась поудобнее за столом, после чего неожиданно получила себе на ноги плюшевого осьминога и искренне улыбнулась. Даже если игрушка и была детской, Кохаку это не столько смущало, сколько умиляло.
— У меня у самой дома лежит несколько плюшевых игрушек из детства. Не знаю, зачем я их взяла с собой, но захотелось, — сказала девочка, занятая изучением восьминогого и, судя по всему, не следящая за направлением глаз подруги.
Кохаку сделала здоровенький глоток чая, после чего зашипела и высунула обожжённый язык. Наконец собравшись с мыслями, она посмотрела Хитоми в глаза:
— Хитоми. Почему ты была так одержима тем ритуалом призыва? Выглядит так, будто ты нетерпеливо преследовала какую-то конкретную цель, а не просто хотела размеренно двигать науку вперёд.
— Подожди, так ты живешь одна? Совсем одна, отдельно от взрослых? — уцепилась вдруг за незначительную, вроде бы, мелочь Хитоми, подавшись всем телом вперед.
Что-то странное было в ее взгляде... Зависть? Может быть, но не похоже. Хотя с другой стороны, какому подростку не хочется поселиться в одиночестве?
— Я не хотела сидеть у них слишком долго на шее. Все рано или поздно съезжают! — заявила Кохаку и пожала плечами. — Мои родители странные. С самого детства прививали мне желание работать над собой и быть самостоятельной, а потом сами же удивились, когда я захотела начать жить одна. Всего-то надо на себя взять быт по дому... и очень пристально следить за выделенным бюджетом.
Последние слова были произнесены крайне измученным голосом. Очевидно, именно это было основным источником головной боли для девочки.
бамп
"Итак, Граз'зт появился как гроза, и исчез как гроза, оставив за собой лишь единственную просьбу..."
Куросава лежал на кровати у себя дома, мрачно глядя в пустой потолок. Не имея возможности пойти в школьный женский туалет, он чувствовал себя алкоголиком, страдающим от дипсомании в стране с введенным сухим законом. Подрочить дома было не вариантом, ибо это далеко не то по ощущениям.
Но отсутствие "ежедневных занятий" не так сильно волновало школьника, как вчерашняя сделка с Дьяволом. Проклятье... Изнасиловать девушку это тебе не раз плюнуть, если ты не идиот, не заботящийся о планировании, предосторожности, последствиях. Хитоми ему еще нужно будет найти, выцепить, доставить в женский туалет на третьем этаже, а потом убедиться, что она ничего никому не расскажет. Многоходовочка. Куросава не был обделен умом, иначе уже давно бы прослыл главным извращенцем школы, проникающим в женские туалеты, ворующим белье и так далее. Но все же, подобная задача даже для него была крепким орешком...
Может, вовсе нарушить обещание? Что тогда сделает Граз'зт? От мыслей об этом у Куросавы еле заметно кольнуло в заднице. Намек ясен. Демону ничего не стоит взять и изнасиловать, убить, и сьесть онаниста, и хорошо если в таком порядке. Рисковать лучше не стоит.
Может, рассказать все Хитоми? Мол: "Ты вызвала демона, а пришел он ко мне, возьми на себя ответственность!" — вдруг она войдет в положение и согласится помочь Куросаве с исполнением своей части договора? Хотя, при согласии это уже будет не изнасилование, и демон наверняка почувствует такой дешевый трюк. Не пойдет. Но все же, посоветоваться с самой ведьмой, в принципе, можно, не упоминая свою цель.
Черт... Сплошная головная боль. Но никто и не говорил, что будет легко.
Куросава лежал на кровати у себя дома, мрачно глядя в пустой потолок. Не имея возможности пойти в школьный женский туалет, он чувствовал себя алкоголиком, страдающим от дипсомании в стране с введенным сухим законом. Подрочить дома было не вариантом, ибо это далеко не то по ощущениям.
Но отсутствие "ежедневных занятий" не так сильно волновало школьника, как вчерашняя сделка с Дьяволом. Проклятье... Изнасиловать девушку это тебе не раз плюнуть, если ты не идиот, не заботящийся о планировании, предосторожности, последствиях. Хитоми ему еще нужно будет найти, выцепить, доставить в женский туалет на третьем этаже, а потом убедиться, что она ничего никому не расскажет. Многоходовочка. Куросава не был обделен умом, иначе уже давно бы прослыл главным извращенцем школы, проникающим в женские туалеты, ворующим белье и так далее. Но все же, подобная задача даже для него была крепким орешком...
Может, вовсе нарушить обещание? Что тогда сделает Граз'зт? От мыслей об этом у Куросавы еле заметно кольнуло в заднице. Намек ясен. Демону ничего не стоит взять и изнасиловать, убить, и сьесть онаниста, и хорошо если в таком порядке. Рисковать лучше не стоит.
Может, рассказать все Хитоми? Мол: "Ты вызвала демона, а пришел он ко мне, возьми на себя ответственность!" — вдруг она войдет в положение и согласится помочь Куросаве с исполнением своей части договора? Хотя, при согласии это уже будет не изнасилование, и демон наверняка почувствует такой дешевый трюк. Не пойдет. Но все же, посоветоваться с самой ведьмой, в принципе, можно, не упоминая свою цель.
Черт... Сплошная головная боль. Но никто и не говорил, что будет легко.
пиздец полон тред инцелов
сажу хоть надень долбоеб
Горд быть инцелом
>Высшая Школа Хентая
>Все разбежались по гостям
>Все разбежались по гостям
Это калсека такая
Воскресенье, никого в школе нет
В воздухе и в голове ведьмочки все еще висел вопрос про ритуал, не получивший ответа, но тут было кое-что гораздо важнее!
Хитоми поджала босые ноги, поерзав на стуле. После близости смерти близость к живой и теплой подруге ощущалась как-то особенно сентиментально, и у девочки пока еще не было в голове достаточно сформулированных слов, чтобы это выразить, но зато появилось вполне определенное желание. И, хоть школьница и понимала, что Кохаку скорее всего откажется от такого спонтанного предложения, но не озвучить его девочка не могла.
— Слушай, а хочешь съедемся? — выпалила Хитоми, с надеждой заглянув в глаза подруги, — Ну, не сейчас, а когда я немного в себя приду после кровопотери, когда все устаканится... Хочешь? С деньгами я помогу тоже!
— Ты меня очень выручишь, — Араи сделал одобрительный кивок, услышав про зонтик.
— Будем надеяться, что дождь закончится раньше, чем я уйду от тебя. Хотя пока так не хочется… — отстранено сказал юноша, провожая взглядом Цукиё и вздыхая, когда та исчезла из поля зрения. После этого он остался один в комнате.
— Хмм… Какая скучная музыка. Я так реально усну…
Бугай плюхнулся на стул и сгорбился над клавиатурой. После короткого бряцанья по клавишам, вместо спокойного, расслабляющего лоу-фая заиграл опенинг из какого-то старого аниме. Араи тепло улыбнулся, мимолётно вспоминая беззаботные деньки, когда он смотрел это аниме в средних классах, когда бабка и дедка были моложе и когда всё казалось теплее и интереснее. Лента-сепия в голове оборвались тем, что парень заметил кресло-мешок возле кровати.
Араи пересел на него и по неосторожности придавил задом плюшевого зверя. Как только, так сразу он вытащил его и взял на руки, глядя на него зелёным взглядом.
— Надо было посоревноваться в тире тогда. Можно было бы игрушку на память выиграть, — пробубнил челкастый, усадив зверя на край кровати.
— Съедемся?.. — удивилась чуть не поперхнувшаяся чаем Кохаку, постепенно осознавая сказанное подругой.
Хотя такого откровенного предложения было недостаточно, чтобы вогнать девочку в краску, смятение оно вполне вызвало. У Кохаку были смешанные чувства по поводу Хитоми: то она казалась просто подругой, то она казалась кем-то совершенно чужим и незнакомым, то о ней девочка смущённо начинала думать в каком-то интимном ключе. В контексте потенциальной жизни в одной квартире воображение почему-то оказалось опять захвачено последним из трёх образов.
Но страдающую от загонов по поводу своих чувств Кохаку больше всего беспокоило, что было совсем непонятно, осознанно ли Хитоми вкладывала в свои слова какой-то подтекст. Или же это было всего лишь плохим выбором слов, чтобы выразиться?..
На несколько секунд в комнате повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь хрустом печенья во рту Кохаку. Когда же она дожевала и проглотила, то как-то очень странно, озадаченно посмотрела на подругу:
— А п-почему ты хочешь жить отдельно от взрослых?
Бледная Хитоми, сгорающая от нетерпения, небрежно отмела предположение подруги.
— Да брось, я и так живу отдельно от взрослых почти. Вон, дед в своем конце квартиры, я в своем, видимся только на кухне...
Девочка отпила взгляд, быстро отпила из своей кружечки и окончательно добила сомневающуюся подругу.
— Я не отдельно от взрослых жить хочу, а вместе с тобой.
Если до какого-то момента нерешительная Кохаку могла допускать, что просто воображала, то последняя реплика добила её. От предложения с кем-то делить жилплощадь девочка, конечно, не была в восторге, но разочаровывать подругу хотелось ещё меньше. К тому же разве иметь кого-то в качестве постоянного собеседника плохо? Сначала выступил румянец, а потом, гордо вытянувшись, прикрыв глаза и натянув личину серьёзности на всё такое же красноватое лицо, Кохаку заявила:
— Ну если ты хочешь, Хитоми-сан, то, так уж и быть, можно попробовать!
Дав очень своеобразное согласие, она открыла янтарные глазки и начала внимательно следить за реакцией подруги.
— Ты покраснела! — хихикнула она, подложив кулачок под щечку.
Если даже Хитоми и смущена, как Кохаку, то за мертвенной бледностью школьницы этого все равно не было видно. Уверенно можно было сказать одна — девочка счастлива получить такой ответ, и у нее отлегло от души, когда Кохаку согласилась. Чем все это было для Хитоми? Приключением? Символическим жестом, чтобы начать новую жизнь? Предложением руки и сердца?
— Ну, раз не шутишь... Давай тогда в понедельник, после школы зайду к тебе и посмотрим, как будем устраиваться? — предложила она.
Конечно, живи кто-то из них с родителями, о таком спонтанном переезде не могло бы идти и речи. Но что им-то, двум девочкам-подростам?
Услышав замечание, Кохаку медленно повернула голову в сторону, отводя свой смущённый взгляд куда-то в направлении окна.
— Не каждый день слышишь от кого-то, что он или она хочет жить с тобой конкретно, — тихо проворчала в своё оправдание девочка, продолжающая неторопливо есть печенье.
Когда краска наконец сползла с лица Кохаку, она повернулась обратно и начала неторопливо потягивать чай.
— В понедельник — так в понедельник. Замётано! Но предупреждаю: квартирка-то маленькая, там особо не устроишься. Хотя, наверно, это было и так понятно.
Понедельник, значит...
— Ну главное чтобы было где спать, делать уроки и вещи скинуть, — легкомысленно отозвалась Хитоми, — А уже про квартплату, ключи и прочее расскажешь уже там.
В воздухе повисло вот это самое загадочное "где спать". Вместе или раздельно? Важный вопрос, который Хитоми пока была не готова озвучить прямо... В любом случае, лучше один раз увидеть, чем сто раз обсудить.
— У деда отпроситься будет нетрудно, я думаю... А в школе о том, что мы живем вместе, никому знать и не обязательно!
Идея настолько воодушевила Хитоми, что она аж из-за стола вскочила, принявшись шататься по комнате. Девочка еще не знала, что ждет ее в школе послезавтра...
— Ты так сильно радуешься, — удивилась спокойная Кохаку, на чьём лице была скромная улыбка. — Будто праздник какой-то наступил.
Пока Хитоми праздно бесновалась по комнате, подруга продолжала в молчании сидеть за столом и без угрызений совести уничтожать запасы печенья, запивая их чаем. Взгляд у Кохаку был какой-то крайне медитативный, спокойный. Нельзя было сказать со стороны, о чём именно она думала или думала ли она в тот момент вообще.
Когда ведьмочка немного утихомирилась, Кохаку прокашлялась:
— Ты так и не сказала, почему тот ритуал имел для тебя такую важность.
Постепенно дождь за окном становился сильней. Капли хлестали по окну, расплываясь волнами. И даже не слушая, слышался шум дождя, который смешивался с музыкой, играющей в комнате.
Небо просело под тяжестью свинцовых туч, и оттого казалось, что полностью окутало землю с домиками крошечных размеров.
Теперь, когда солнце не стало, комнату Цукиё покрыла одна большая тень. Все вещи померкли, стали тусклыми, и даже плюшевый медведь с грубым оскалом взирал на Араи своими пуговицами на месте глаз как-то угрюмо.
Но, словом, такая непогода была идеальной, чтобы насладиться чашечкой ароматного чая, сидя у окна.
И ровно в тот момент, когда по небу прокатился яростный гром, отдаваясь в самое сердце, на первом этаже что-то с грохотом упало, и раздался глухой вопль. Несомненно, это была Цукиё.
Хитоми обязательно обратит на тебя внимание, когда-нибудь... Главное не теряй надежды!
Не поймите неправильно, я бы не нацелился совершить такое, если бы не дабл и демон... я просто хочу дрочить в туалете в спокойствии.
— Можем потом и отпраздновать, почему бы и нет? — бодро предложила Хитоми, апатия которой затерлась за всеми этими новостями и спонтанными приготовлениями, — А ритуал... Ну, скажем так, мне показалось, будто я разобралась в устройстве мира. Это все равно как если бы ты была персонажем из ММО, а потом нашла бы способ связаться с модератором сервера, да? Соблазн слишком уж большой... Но где-то мы ошиблись. Где-то сильно ошиблись. Либо я изначально была права, не веря в демонологию, либо с ритуалом что-то не так... Уже поздно об этом думать.
Девочка, чуть успокоившись, пожала плечами и опять рухнула на стол. Как бы она ни прыгала от радости, слабые ноги все равно едва держали ее.
— Это было очень важно для меня, но будем считать все случившееся неудачным экспериментом. Может, слишком поторопилась?... Не знаю.
Хулиганы играть заставляют!
>на стол
На стул*
Все так. Подкалывать игровых персонажей со стороны всегда приятнее играться самому.
Второй раз с момента захода в комнату Кохаку услышала от Хитоми упоминание игр. Неужели это было одним из хобби ведьмочки? Но спрашивать девочка не торопилась, ибо допрос по более серьёзным темам не хотелось прерывать.
— Я этого и не могу понять! — Кохаку начала бодро покачиваться на стуле. — Когда мы гуляли в парке, ты говорила об этом всём как о науке. Говорила спокойно, вдумчиво, методично! Но в этот раз ты будто торопилась к какой-то конкретной дате или очень сильно стремилась к какой-то крайне специфической цели... Просто желание "связаться с модератором сервера" звучит как-то неубедительно. Можно же было связаться сегодня, завтра, послезавтра... Но откладывать ты это дело явно не собиралась.
0 — Увлёкшаяся качанием на стуле девочка резко потеряла баланс и ушиблась головой о пол.
Хитоми вздохнула, задумчиво цокнув языком, и подняла глаза к потолку.
— Потому что есть... разные подходы, скажем так. Моя магия действительно похожа больше на науку, она очень робкая, недоверчивая и аккуратная. А вот уже этот ритуал придумывала не я, он чужой, и он очень завязан на нумерологии, да еще и делается как бы в два приема. Сначала на равноденствие — неважно даже, весеннее или осеннее, а потом второй этап через месяц. Вот этот второй этап я и...
Хитоми выразительно подняла располосованную молний руку, на которой теперь снова был бинт, только прикрывающий уже рану от лезвия.
— Профукала, одним словом.
Знает кто про esonline? Типа браузерная ролевая в стиле ВН.
бесконечное лето?
Ну я вот хочу поиграть где DDLC и остальные новеллы. Но там только я и один в вечном афк.
Слова про равноденствие смутили Кохаку. Следовало ли ждать от подруги такого же селфхарма ещё и осенью? Или позже? Вряд ли сама Хитоми знала ответ, оставалось только ждать.
— Понятно, жалко... — сказала девочка и тоскливо посмотрела на свою кружку, в которой чай оставался только совсем на донышке. — Слушай, прости меня, что я так психанула тогда, ночью. Мне правда жалко! Возможно, всё тогда бы не обернулось так плачевно. Твои действия и слова порой... трудно интерпретировать. Если начистоту, когда ты предложила в качестве компенсации устроить что-нибудь безумное, это со стороны звучало как какая-то попытка п-подкупить меня. И я до сих пор не знаю, что думать о тебе во многих аспектах.
Грустная, но честная Кохаку смотрела на свои руки, говоря всё это, и неуверенно вращала большие пальцы вокруг друг друга.
и что там делать?
Ну то же самое, что и тут в принципе. Пишешь текст и взаимодействуешь с игроками.
Теперь замолчала уже Хитоми, благодушно щурясь куда-то вдаль и обдумывая свои слова. Мысль была достаточно сложной, чтобы донести ее, но попробовать стоило.
— Кохаку, я... Наверное, нужно уточнить. Ты говорила, что я не ценю свою жизнь, да? Это... неверно. Если я голова выполнить любое твое безумное желание, или если я готова выпустить себе кровь ради ритуала, это не значит, что я е ценю себя. Очень даже ценю. Понимаешь? Просто тебя я тоже ценю достаточно высоко, чтобы предлагать такое. Ну ради подкупа даже, а хотя бы и в качестве извинения!
Девочка-громоотвод попыталась поймать взгляд Кохаку.
— Я могу казаться холодной, или безразличной, или неискренней, или какой-то подозрительно приветливой... Но все это ерунда. Я это просто я, и если не уверена в чем-то, то просо спроси.
Хитоми ободряюще улыбнулась, и ее подрагивающие руки снова обхватили кружку с чаем.
— Я стараюсь не загоняться, додумывая за других чужие мысли, вот и ты так не делай.
кажется, в brg был такой тред, посвященный БЛ.
К словам подруги Кохаку внимательно прислушалась, даже если не все из них логически укладывались вместе. Даже приятное "тебя я тоже ценю достаточно высоко" не вызвало у усердно пытающейся проанализировать сказанное старшей девочки никакой реакции. Один конкретный фрагмент выбивался из общей картины.
— Да, но... — подбирающая правильные слова Кохаку допила остатки чая. — Извини, возможно, я ухожу от темы, но почему ты сказала, что ценишь меня после упоминания пускания крови? Я не вижу тут какой-либо смысловой связи...
Что-то в голове третьегодки щёлкнуло. Но правильно ли?
— Или я всё же как-то связана с ритуалом? — спросила девочка и приподняла бровь. — Я могла бы подумать, что ты не хотела меня весь этот месяц вовлекать в это дело из нежелания отягощать меня, но в итоге-то ты меня позвала в этом деле участвовать. Значит, была какая-то иная причина, по которой ты не хотела меня в это вовлекать?
— С ритуaлoм? — даже как-то растерялась Хитоми, — Да нет... Я просто пeрeживaла нeмного, что cлучится как раз то, что случилoсь сeгодня нoчью. Что потеряю слишком много крoви, чтобы быть споcобной хоть что-то сделать, и чтобы рядом был человек, которому я могла бы доверить пeрeвязать меня или позвать помoщь. Ну... И перед которым я не постеснялась бы раздeться... — дoбaвила Хитоми уже тишe, смущeнно увeдя взгляд в стoрoну.
Придравшаяся к незначительной детали Кохаку поначалу пожала плечами, но приглушённые слова Хитоми вскоре заставили девочку как-то уже саму смутиться. Пловчиха часто видела в школьной раздевалке других голых девчонок, но мысль в реальности увидеть свою подругу нагой почему-то была какой-то странной, даже пугающей.
— Даже если бы ты не постеснялась, мне, пожалуй, было бы неловко, — так же сдержанно сказала Кохаку и резко поднялась со стула с кружкой в руке. — Я пойду чая долью себе. Тебе надо?
Вероятно, это было всего лишь случайностью, но девочка стояла рядом со столом в странной позе, сместив центр массы на одну из ног, что лишь подчёркивало изгибы накачанной попки и бёдер, которые Хитоми уже несколько раз мазала взглядом.
"Неужели дразнится специально?!" — с отчаянием подумала Хитоми, не в силах отвести взгляд от фигуры подруги.
— Д-да, я тоже схожу... — промямлила девочка, поднимаясь из-за стола.
Весь этот разговор странным образом навел ведьмочку на еще одну мысль, которая заставила бы ее ушки покраснеть, если бы не кровопотеря.
— А, кстати... Полиция ведь не сама приехала, ее кто-то вызвал, — вспомнила Хитоми, когда они дошли до кухни, — Похоже, эта Шиори... Или Широи? В-общем, скорее всего она за мной увязалась в тот день. Даже думать не хочу, сколько она за мной подглядывала и что успела увидеть... — выдохнула девочка, ощупав свои голые плечи, — Надеюсь, она хотя бы не стала меня фотографировать, пока я там лежала. А то взгляд у нее, помнишь... Как у репортера какого-нибудь! Ужас просто.
Упоминание подслушивавшей душещипательные разговоры прохиндейки заставило не подозревающую ничего о подглядываниях своей подруги Кохаку навостриться.
— Ты до этого сегодня не упоминала этого, — озадаченно сказала девочка и оглянулась с чайничка на Хитоми, чей взгляд был по непонятным причинам затуманен. — Я думала, что ты на камерах попалась или ещё что-то, поэтому полиция приехала... Значит, мы обе обязаны твоим спасением этой Шиори? Шиори, которая бесстыже подслушивала нас...
Перспектива быть в каком-либо моральном долгу перед этой конкретной негодяйкой Кохаку вовсе не воодушевляла.
— Ну хотя бы ты вкусила жизнь айдола! Думаю, если бы ты им стала, то вечно пришлось бы отбиваться от таких вот излишне любопытных, — усмехнулась девочка, вновь дожидающаяся кипения.
В памяти всплыла фраза, произнесённая девочкой-молниеотводом совсем недавно.
— В таком случае нам придётся быть с ней особенно осторожными. Ты же сама сказала, что в школе никому не надобно знать, что мы будем — если будем — жить вместе, — сказала Кохаку и хохотнула. — Даже хорошо, что ты не айдол. Представь, какую шумиху можно было бы поднять. "Известная девочка-айдол живёт с другой девочкой из своей школы, сенсация!" Вот так и кончаются карьеры.
— А это я все еще не уверена, — уточнила Хитоми, — Полиция меня много допрашивала, но имени ее не говорили, просто сказали, что меня нашла какая-то девочка... Но с другой стороны, кому еще там быть посреди ночи, крове меня? Больше некому, тем более девочкам. Вряд ли это совпадение, да? Так что, похоже, это действительно она меня спасла.
Девочка вдруг мимолетно потерлась щечкой о плечо подруги, не удержавшись.
— И правда, было бы смешно. Хотя порой от таких скандалов карьеры не рушатся, а наоборот, взлетают! Но это, наверное, когда такое подстраивают специально.
— Ужасная индустрия! Никогда не понимала, почему для фанатов так принципиально, чтобы айдолы... были одиноки.
Заболтавшаяся девочка запнулась и произнесла последние слова крайне неуверенно, не желая их договаривать. Запаниковавшая Кохаку слишком поздно спохватилась и прочла в своих же словах косвенное, но признание того, что просто подругам странно было бы жить вместе.
— Н-не то, чтобы житьё вместе сделало бы нас парой, но раздули бы это именно так! — девочка смущённо усмехнулась и попыталась сгладить ситуацию, подбирая чайник и доливая воды в кружку себе и подруге.
С улицы начала слышаться дробь капель. Солнце, которым Кохаку наслаждалась по пути, оказалось затянуто пасмурными тучами. Правая рука уставившейся в окно девочки, держащей кружку с чаем, слабо дёрнулась.
Н — Кохаку облила себе руку кипятком и, спокойно поставив кружку на стол, пошла к раковине охлаждать обожжённую кисть под струёй гхолодной воды.
0 — Кохаку облила себе руку кипятком и, не сдержавшись, выронила кружку на пол. Обжигающие брызги с осколками во все стороны!
— Парой или нет, но слухи и чужую болтовню я не лю... Ой, осторожнее! — охнула Хитоми, увидев, что Кохаку обожглась, — Сильно тебя? — забеспокоилась она, глядя, как девушка моет руку под краном.
Могло быть, впрочем, гораздо хуже, если бы кружка упала на пол.
Стиснув зубы и всё ещё держа покрасневшую руку под струёй, Кохаку бодро качнула головой.
— Да нет, нормально всё будет. Не беспокойся, Хитоми-сан, — отстранённо ответила девочка, начавшая оглядываться по сторонам. — Где тут у тебя салфетки или тряпка? Пол и кружку бы вытереть.
Качнув головой, школьница указала своим подбородком в направлении двух образовавшихся под местом инцидента чайных лужиц на полу.
— А вон, справа от тебя, — подсказала Хитоми, достав откуда-то хрустящую печенюшку.
Пока девушка убирала пролитый чай, Хитоми принялась возиться с оконной рамой, чтобы проветрить. Из-за дождя было душно, но все-таки на улице воздух свежее, чем здесь.
— Это ты из-за дождя так дернулась, Кохаку?
— Есть такое, — сказала Кохаку, принявшаяся вытирать пролитый чай. — Застал он меня врасплох как-то. Сразу вспомнила о той грозе и... на одно мгновенье некомфортно стало, вот!
Убравшись, девочка встала у открытого окна и начала пить мелкими глотками чай, поглядывая на дождь.
— Вообще как-то некомфортно от дождей с того дня стало в целом. Я понимаю, что прямо ходить и бояться глупо, но ничего не могу с собой поделать. Лёгкий страх... осторожность всё же есть.
Девочка поежилась, вспомнив тот жуткий случай. И горелую вонь собственного тела, и то, как она задыхалась на коленях у подруги, и липнущую к груди мокрую, но дымящуюся блузку... Даже странно, что триггер на дождь теперь развился больше у Кохаку, чем у нее.
— Похоже, ты в тот день испугалась даже сильнее меня, — проронила Хитоми, тоже глядя на сырую, ничем не интересную улицу, — Бррр... Зонтик у тебя есть, кстати? Или тоже теперь не носишь? Можешь хоть на ночевку остаться, если хочешь, только мне тебя переодеть особо не во что, — предупредила она.
— Ты, пожалуй, была лучше подготовлена к вероятности удара молнии, чем я. Ты же знала про магию, — пожала плечами Кохаку, пристроившуюся рядом с Хитоми у окна. — Нет, зонтик я с собой в этот раз не прихватила! В прогнозе погоды не говорилось...
Девочка уставилась на свою толстовку и юбку, размышляя о том, насколько удобно в них было бы спать. Дома Кохаку всё равно никто не ждал.
— Уверена, что дед не будет против? — поинтересовалась подруга. — Какой он вообще? Я его так и не увидела с момента, как зашла сюда...
— Да я с ним поговорю. А так... На мумию похож. Мумию-босса. Тихий, ворчливый, немного вредный... Обычный такой дед, незлой, но неприятный, — выдала емкую и честную характеристику Хитоми.
Тут девочка подумала, что Кохаку спрашивает, возможно, из-за того, что ей интересна связь ее семьи со знаменитой бабушкой Мацубары, и она решила на всякий случай уточнить:
— Это по маминой линии дедушка, если что, не Мацубара. Тот, второй, умер в том же оду, когда я родилась... Ну, если ты вдруг об этом. Я его просто предупрежу, что мы шуметь не будем, и все. Так ему вообще без разницы, что в моей стороне квартиры происходит, честное слово.
с кем поиграть
Подумывавшая с приезда о деде Кохаку получила свой ответ. Она и так подозревала, что дед, возможно, не тот.
— Я как раз хотела поинтересоваться, но ты меня как-то опередила! — девочка улыбнулась и, немного подумав, кивнула головой. — Ладно, давай... попробую у тебя остаться на ночь тогда, раз уж ты предлагаешь.
Замкнутая девочка до этого никогда ни у кого не оставалась на ночь, поэтому понятия не имела, как именно должны были проходить ночёвки в теории. В голове появился вопрос: что такого можно вместе поделать? День, конечно, тянулся к вечеру, но ложиться спать было банально рано.
— А, ты случаем не увлекаешься какими-нибудь играми? А то ты сегодня ММОшки упоминала, вот я и решила спросить!
Никого нету
жаль
а ты кто
я никто и звать меня никак
ну и иди нахуй значит
Кота спок
— В-основном РПГ, фэнтези всякое... Было бы странно, будь оно иначе, да? — блекло хихикнула Хитоми, — Можешь мой ноутбук хоть на весь вечер брать, поищешь там, что тебе нравится. А то я это...
Школьница вяло махнула пустой кружкой, безо всяких слов выражая свое состояние.
— Мне бы поспать бы лучше лишний раз.
То, что Хитоми готова была отдать свой ноутбук без контроля, означало либо отсутствие на нем каких-то секретов, либо очень высокое доверие.
За приятными разговорами как о важном, так и не очень Кохаку совсем уже успела позабыть о дохлом состоянии своей бледной подруги, которая ночью чуть ли не высушила себя раньше времени.
— Ладно, тогда я сама как-нибудь найду у тебя на ноуте, как себя развлечь! У тебя там стоит пароль какой-то? — радостно ответила девочка, которая имела больше опыта с компьютерными играми, чем предпочитала говорить. — Меня в таком случае беспокоят только две вещи: что есть и где спать. У вас же тут будет свободный диванчик или ещё что-то?
Тем временем Кохаку обернула свой взор к холодильнику.
— Ой, еды полно, но если что-то хочешь, можем заказать, — великодушно махнула рукой Хитоми, — Пароля там нет, все игры, какие есть, прямо на рабочем столе, а насчет спать... Даже не знаю... Спрошу у дедушки, может еще что-то есть, но скорее всего придется один футон делить.
Хитоми, конечно, несколько хитрила, очень уж ей хотелось "вынужденно" полежать с Кохаку вместе. Но и взглянуть на ее реакцию тоже было интересно.
1
Лукавящая Хитоми желаемого эффекта добилась. Кохаку сразу же оторвалась от изучения еды в холодильнике и удивлённо и смущённо оглянулась на свою подругу.
— ...Вряд ли будет очень удобно так спать рядом с друг дружкой. Да и я в уличной одежде всё-таки, — немного подумав, рассудила девочка, хотя ей самой было бы любопытно поваляться в обнимку с Хитоми.
Попалась! Заговорила только об удобстве, а не о том, что это может быть неприлично.
— Да ничего страшного, я смирно, тихо лежу, не пинаюсь, не ворочаюсь, все будет удобно... — залилась медом Хитоми, на пару минут уходя с кухни, говорить с неприветливым дедом и оставляя холодильник в полном распоряжении подруги.
>пик
А где шрам???
— Я того же не могу гарантировать! Вдруг я начну пинаться и вертеться! — начала подбирать дополнительные аргументы в свою пользу Кохаку. — Да и вообще как-то странно представлять, что спишь, когда рядом какой-то настолько крупный и близкий источник тепла. Мне бы так заснуть было трудно...
Но договорить девочка не успела, оставшись наедине с холодильником. Девочка продолжила изучать содержимое. Чего там такого готовенького было?
>Чего там такого готовенького было?
На тебя это оставляю
Любовь калечит.
Какая любовь?
Меркнувшая яркость накатывала сонливостью на молодого парня, который уже, как старый дед, удобно расположившись в кресле, постепенно отключался от реальности и обмякал, словно громадная подушка. Перед тёмным полотном век вырисовывались фантазии: большой светлый дом, широкие окна, высокий потолок и длинный коридор с цветами на столах между бюстами. Вошедшего встречает лишь одна низенькая девушка с темной головой и в опрятной одежде горничной – простой и лаконичной в исполнении, даже самую капельку строгой. Сероватые глаза смотрят на юношу с добротой и радостью, отчего тот самый юноша начинает чувствовать себя как дома.
Идиллия спокойствия длится до тех пор, пока не прозвучал грохот. Араи подпрыгнул на мешке и схватился рукой за край кровати, нервно оглянувшись. Пусто. Старшеклассник выдохнул и манерно поправил челку, как вдруг его рука дрогнула – вопль.
Каташи поднялся с бесформенного кресла и торопливо отправился вниз, к Цукиё. Что могло произойти? В курицу шандарахнула молния и та ожила, как грёбанный куриный Франкенштейн?
> 55
Да сука! А так дождичек хотелось, милый, уютненький😢
Да сука! А так дождичек хотелось, милый, уютненький😢
Я тоже про это думал. Пропустим этот 55.
У них там таймлайн отстал на месяц с хуем, вы о чем
>у них
Это мы и переписываемся. Похуй на таймлайн, тут это сейчас не важно.
Немного покопавшись, Кохаку отыскала среди залежей карри с курицей и рисом. Самое то, чтобы набить голодный желудок! Девочке пришлось немного повозиться со шкафчиками на кухне, но она вскоре нашла тарелку и столовые принадлежности, после чего поставила свой не то обед, не то ужин разогреваться в микроволновке, пока Хитоми была занята выяснением отношений с дедом.
Через пару минут Хитоми действительно вернулась.
— Я поговорила, предупредила, можешь оставаться! Сейчас тебе какую-нибудь пижамку поищу из своих. Может даже что-то и впору будет! — сообщила девочка, снова уходя, но уже в свою комнату.
Пока Кохаку возилась на кухне, Хитоми рыскала в своих шкафах, то и дело останавливаясь передохнуть от головокружения, и вот еще через несколько минут нашелся вполне достойный комплект из белой рубашки и штанов. Довольно просторная одежда, хоть и коротковатая. С другой стороны, Кохаку должно пойти, с ее-то спортивным животом...
В-общем, когда микроволновка запищала сигналом, что все готова, Хитоми уже запустила ноутбук на своем столе и вернулась обедо-ужинать.
— Ты же говорила, что тебе меня не во что переодеть! — удивилась Кохаку в след уходящей к себе в комнату подруге.
Когда Хитоми вернулась, на столе стояла одна тарелка, с которой девочка скромно уплетала карри с рисом, и стаканчик с соком. У Кохаку был виноватый вид, словно её застали за чем-то совсем непристойным.
Только поймав странный взгляд от Хитоми, девочка спохватилась:
— А, прости, я не подумала, что ты тоже собираешься есть перед сном.
— Ну вообще-то как бы надо, но не хочется... — неохотно призналась Хитоми, погладив себя по животу.
Последний раз она ела в больнице, несколько часов назад, и тот пресный рис отбил у горе-колдуньи даже тот аппетит, что у нее был до этого.
— А пижаму я тебе нашла, только маловата будет. Полюбуюсь на твой голый живот, пока будешь спать! — нагло добавила она, ставя кипяток для новой порции чая и падая за стол.
— Мне казалось, что ты потеряла кучу крови и устала, — усмехнулась Кохаку в ответ на дерзкое заявление подруги. — Или ты только прикидываешься, что устала, а на самом деле будешь караулить момент, когда я засну, хм? Может ещё нарисуешь мне что-нибудь во сне?
Вздохнув и покачав головой, девочка вернулась к характерному для неё какому-то меланхоличному выражению лица и продолжила трапезу, пока Хитоми возилась с чаем.
— Да я рисовать не умею, это ты меня с кем-то путаешь... — зевнула Хитоми, почесав повязку.
От сонной своей рассеянности девочка даже не уловила, что речь шла о рисунках на теле, а не про рисунки для кого-то. Уж всякие загогулины и завитки она изобразить была способна. Но сейчас разве что сообразить лишь чаю, чтобы отпить, пойти почистить зубы, и допить уже в своей комнате, и... довольно быстро провалиться в полудрему, следя, как Кохаку переодевается и рыскает по списку игр в ноутбуке.
Под шум дождя комната сильно-сильно закружилась, укачивая уставшую девочку в нездоровый и чуткий, но очень долгий сон.
Когда Араи сошёл с последей ступени, на пороге в комнату, где давеча сушилась Аки, он мог заметить торшер, свалившийся на пол. Абажур, к счастью, прикрыл от удара лампочку, и ничего не разбилось.
Второе, что мог бы заприметить школьник, прояви он хоть каплю наблюдательности, — так это чуть сдвинутые сёдзи. Через щель осторожно проникали капли, с порога веяло свежестью и тянулась мокрая полоса. Теперь ясно, почему дождь шуршал так близко, словно шёл в доме.
А в третьих, все комнаты погрузились во мрак. Ни в одной не горел свет. Кроме кухни. В ней-то, вероятно, и находилась Цукиё.
— Нет! Стой!! — голос Цукиё вновь прорезал робкую тишину.
И что бы вы думали? Что могло случиться за то время, пока Каташи незаметно задремал и видел сладкие, очаровательные сны? Проник ли кто в дом, пользуясь удобным случаем? На самом деле, всё куда смешнее, чем могло показаться на первый взгляд.
Стоя у плиты, Цукиё доблестно закрывала своим телом аппетитную курочку, уже стоявшую на столе позади. Она стояла, прислонившись спиной к краю столешницы, и смотрела вниз, прямо перед собой.
А перед ней сидел — чёрный кот.
— Изыди, чёрная бестия! Прочь! — шипела она на него.
А он упорно продолжал сидеть и нагло смотреть на неё. Или, вернее, на то, что было за ней, на вкусную курицу, исходившую густым паром. Сочная корочка там и манила себя испробовать.
Вот кто в ненастную погоду проник внутрь дома.
Кот зыркнул на Каташи. На темном комке шерсти краснел ошейник. Значит, вероятно, он соседский кот. А вот теперь он, кажется, приготовился прыгать.
— Нет, не вздумай, с#ка мохнатая! — тут же поступила ответная угроза. — О, Араи, хе-хе... а вот и ты...
Поев, Кохаку помыла за собой посуду и вернулась в комнату Хитоми, предварительно заварив себе ещё одну кружку чая. Посреди погружённой в сумрак комнаты девочка обнаружила уже включённый ноутбук и, кажется, дремлющую в футоне бледную подругу.
Хотя Кохаку и не была уверена, что ведьмочка действительно спала с учётом всего сказанного ею, гостья решила перебороть себя: никуда не выходить и переодеться прямо внутри комнатки Хитоми, чтобы ей не было обидно в том случае, если она на самом деле не спала.
Сначала девочка вынырнула из серой худи, представляя виду свою стройную спинку, на которой покоились бретели скромненького белого лифчика на крючке. Выпуклой и женственной грудью Кохаку определённо похвастаться не могла. Она бросила осторожный взгляд в направлении футона с Хитоми, будто проверяя, спит ли та, после чего продолжила. Кохаку немного повозилась со своей юбкой, после чего она резко упала на пол, представляя во всей красе большую круглую накачанную жопку, на которой покоились трусики такого же скучного белого оттенка.
Оставшись только в нижнем белье, девочка с облегчением выдохнула и быстро натянула на себя мелкую пижамку из рубашки и штанов. Последние налезали чуть ли не со скрипом и были уж слишком тесноваты, но Кохаку находила это предпочтительным ходьбе в одних трусилях.
"Я сделала это, я переборола себя! — обрадовалась девочка. — Почему это было так сложно? Потому что есть вероятность, что за мной кто-то пристально наблюдал?.."
Когда же Кохаку закончила переодевание, девочка устроилась поудобнее за столом и начала тыкать в монитор. Среди установленных на компьютер западных RPG на рабочем столе выделялась иконка дракона с надписью "Dragon Age: Origins". Об этой серии от BioWare девочка многократно слышала и читала в интернете в своё время, когда имела больше свободного от учёбы времени, но руки никак не доходили. Ухмыльнувшись, Кохаку уже собиралась нажать на запуск, как в голову заползла шальная мысль.
"Я уверена, что Хитоми за мной подглядывала! Я тоже должна получить что-то равное. Пускай помучается!"
Неожиданно девочка открыла браузер и начала с любопытством изучать историю просмотра.
История о бесконечных даблах
— Чё? — в темноте разглядывать что-либо было не так-то просто, но всё же Араи внимательно посмотрел через дверной проём в комнату, где была старшая Момори, а потом заметил торшер, сёдзи и мокрую полосу.
— Что здесь произошло? Начало ужастика? — парень пошёл дальше по стеночке, следуя за светом и голосом своей подруги.
Зайдя на кухню, Араи удивлённо поднял брови: не сколько от наличия животного, но от той самой соблазнительной курочки.
— Кот? Ты не говорила, что у тебя есть кот… — здоровяк явно затупил, но всё равно понял в чём сейчас состоялась настоящая беда. Жаренная птица стояла так одиноко… ей так не хватало простого человеческого рта. Голодный парень подошёл к животному в ошейнике, обойдя то с боку, схватил первое попавшееся под руку полотенце и грозно шлёпнул им в воздухе перед местным Барсиком.
— Пше-пше. Ня-ня сегодня не жрёт, пше, — зарычал защитник святого.
>Поев, Кохаку помыла за собой
нипонел - "поев какаху,смыла за собой" или "поев, какаху смыла за собой "
История просмотров за сегодня была, по правде говоря, скучноватой. Самые поздние посещения касались музыки, а до этого, что тоже было очень объяснимо, Хитоми гуглила разные вещи про фехтовальные школы и рыскала по сайту клуба, адрес которого находился через пару кварталов от ее дома.
Вчерашний, позавчерашний и позапозавчерашний дни сияли девственной чистотой... И почищена история была, судя по времени, как раз за час до того, как Хитоми оказалась ночью в школе. Что-то там было такое грязное в этой истории просмотров, что она теперь стала такой чистой!
Зато начиная с четвертого дня назад ничего не было тронуто. Какие-то безвестные оккультные форумы, странные сайты, снова безобидная музыка, особенно умиляющая в том числе и песнями, которые исполняла бабушка Мацубары. Снова фехтование, снова странные форумы, снова ютуб... Потом внезапно разрывающее историю поиска на пару дней отчаянное море запросов, касающихся прохождении какой-то старой изометрической рпг. Видимо, непростая была игра, раз двое суток подряд Хитоми не гуглила ничего, кроме гайдов и прохождений!
Потом снова привычная для девочки история браузера... И друг порно. Не потертое, ничем не прикрытое, беззаботно висящее тут среди всего остального. Судя по названиям страниц — главным образом юрийное. И, пока Кохку заливалась краской, пролистывая всевозможные бдсмные сноски, Хитоми за ее спиной заворочалась и тихонько замычала.
Она...
0/Н — Едва ли сама смогла бы для себя ответить, спит она или нет. Кохаку, копающаяся в ее ноутбуке, была таким же невинным объектом, как шкафы, потолок или валяющийся рядом плюшевый осьминог. И вряд ли она вообще зацепила момент, когда спортсменка оказалась переодета в пижамку.
Ч/Д — Действительно видела, как подруга переодевается, и время от времени поглядывала краем глаза, что она делает в ее ноутбуке, но так и не выдала себя.
В любом случае...
>88
— Жааарко, Кохаку-тян, жарко... — жалобно стонала Хитоми, сложив раненую руку на груди, — Отрой окошко, а? Жаааарко...
Пальцы девочки расстегивали пару пуговиц на ее ночной рубашке, и она опять устало вытянулась на футоне, вся больная и немного лихорадочная.
>И друг
вдруг*
копрошиз спок
Поначалу Кохаку начала терять надежду, ведь выглядело так, будто на ноутбуке подруги совсем не было никакого интересного компромата. Конечно, и ютуб, и игры, и фехтование, и музыка интриговали, но девочке в первую очередь хотелось найти что-то, чем можно было бы Хитоми пристыдить в будущем. Чуть-чуть пролистав, Кохаку нашла в истории порнографию и, ухмыльнувшись, открыла одну из страниц, предварительно выключив звук.
"Значит, ей действительно нравятся девочки... ну уж больше мальчиков точно! Вполне вероятно, что ей нравлюсь я", — невольно подумала гостья, даже не удивляясь как-то своему "открытию".
Какие-то две миловидные голые девушки трогали друг друга и без малейшего намёка на стыд сосались язычками в прелюдиях. И если Кохаку изначально открыла страничку из желания рассчитаться с подругой за предполагаемые подглядывания, то после начала видео девочка почувствовала, что начинала сама возбуждаться. Одна из рук самопроизвольно потянулась к тесно трущимся белым штанишкам, но оказалась вовремя остановленной хозяйкой.
Покрасневшая Кохаку решила промотать ролик для взрослых дальше, чтобы ознакомиться с сутью необычных вкусов Хитоми, как неожиданно услышала сзади стон подруги и, прожав Alt-Tab, дёрнулась на месте от испуга быть осуждённой за свои проделки.
К удивлению девочки, полуживая подруга жаловалась на температуру, а не на ознакомление с сексуальными предпочтениями.
— Я открою окно, Хитоми-чан, не беспокойся! — сказала Кохаку и, поднявшись из-за компьютера, открыла форточку, после чего присела на ноги опасно близко с футоном и поинтересовалась. — Может, прохладной воды тебе принести?
— Воды, да! — тихо попросила она.
И, в полном диссонансе со своими словами, девочка схватила подругу за руку, никуда не отпуская, а потом прижала ладонь Кохаку к своей нежной, горячей, увитой молниями щечке. Похоже, у Хитоми снова поднялась температура. Не очень высоко, да и дело было вполне обычным для анемии и вовсе не заразным, но и приятного в этом было мало.
— У тебя такие руки прохладные, аааах... — с наслаждением протянула она, потеревшись о пойманную ей ладонь, — Нет, не уходи. Ты прохладная, прохладная... — сонно лепетала Хитоми, которая тянулась к подруге, как маленький зверек.
В расстегнутой на груди рубашке было даже видно одну грудь девочки. Как раз ту, на которую забегал причудливый шрам от молнии! Но сама Хитоми даже глаз не открывала.
До того, как Кохаку могла как-то отреагировать, Хитоми поймала ладонь подруги и приложила её к своей горячей щеке. Погрузившаяся в смятение девочка издала приглушённый писк. Несмотря на шрам в форме молнии, кожа оказалась крайне приятной на ощупь: если бы Кохаку не сдерживала себя, она бы так и набросилась тискать подругу как какую-то плюшевую игрушку где попало.
С одной стороны, девочка мечтала потрогать подругу за щёчки ещё со встречи в парке. С другой стороны, играться с кем-то, кто не в самом здравом рассудке, Кохаку находила неправильным, а потому вскоре начала тянуть на себя ладонь, чтобы всё же пойти за стаканом воды.
— Д-дай воды налить! — недовольно проворчала Кохаку и потянула на себя руку, которую девочка с температурой напрочь отказывалась отпускать, после чего случайно скользнула глазами по торчащей из-под рубашки груди.
"Мне бы такую... — школьница мысленно позавидовала своей подруге. — Интересно, какая она наощупь?"
— Ах? Да-да... — промямлила Хитоми, спохватившись сквозь дремоту.
Температурящая ведьмочка отпустила руку подруги и устало разлеглась на футоне, позволяя ей уйти за водой. Невольно выглянувшая из-под полурасстегнутой рубашки грудь теперь снова оказалась спрятана, и девочка прикрыла глаза, глубоко дыша.
К тому времени, как Кохаку вернулась, Хитоми уже немножко пришла в себя, проснулась, и смотрела заметно более ясным взглядом. Она даже сама села, и жадно присосалась к стакану прохладной воды, наполовину осушив его, прежде чем отставить в сторону.
— Это утро уже или еще вечер?... — попыталась понять она, оглядываясь на распахнутое окно, за которым было темно, если не считать только ночных фонарей.
Вернувшись с кухни, Кохаку протянула Хитоми стакан прохладной воды и уселась рядом.
— Скорее вечер. Я ещё не ложилась спать. Или ты подумала, что я всю ночь в игры резалась? — усмехнулась девочка, оглядывая свою немного поправившуюся подругу. — Как ты? Тебе лучше?
Сладких снов, деваньки😘
— Не могу понять, — честно призналась Хитоми, — И хуже и лучше, странно так...
Девочка поставила полупустой стакан у шкафа, со своей стороны футона, и тихонько вздохнула, потянувшись к Кохаку.
— Сны еще дурацкие, и прерывистые такие, фу...
Хитоми прикрыла глаза, затихла, просто наслаждаясь свежим ночным воздухом и прохладным телом девушки рядом. Снова можно было, опустив взгляд, рассмотреть под одеждой ее грудь, только теперь уже правую. Не будь у девочки-громоотвода температуры, и правда можно было бы решить, будто она подстроила это нарочно! Но вряд ли у нее были подобные мысли в такой состоянии.
Пока Хитоми отходила от температуры, Кохаку решила отвлечь себя от груди подруги и вернулась к монитору. Аккуратно закрыв браузер, девочка всё же тыкнула по иконке приглядевшейся игры и начала смотреть вступительный ролик, неторопливо попивая чаёк. Успевшая устареть графика вместе с ужасной коричнево-жёлтой цветовой палитрой и на первый взгляд отдающее Толкиеном по баянистости описание сеттинга с орденом "хороших" ребят против "плохих" орков вызывали у Кохаку лёгкий скептицизм. Чего такого может быть в этой игре, что её все так любили? Единственное, что показалось Кохаку примечательным в стартовом ролике, — необыкновенное количество крови.
Ожидания у девочки были низки. Она уселась создавать себе персонажа. Немного повозившись в редакторе со считанными расами и классами, Кохаку остановилась на достаточно стандартном варианте для фэнтези в виде мага-эльфийки и начала своё прохождение.
Теперь рассказчик уже начал вещать о Круге магов рядом с озером Каленхад, который служил не только обителью знаний, но и тюрьмой для своих членов. Впервые с запуска игры Кохаку заинтригованно приподняла бровь. Как только второе интро закончилось, девочка начала своё прохождение с испытания под названием Истязание, которое должно было проверить способность сопротивляться демонам. Прохождение игры началось...
Оставшись одна, Хитоми немного потаращилась в монитор, сидя на полу, попила еще немного, да и улеглась, переставив стакан с водой на другую сторону. От жара спать не хотелось, а от усталости — наоборот, и в итоге сон взял свое. Уже на первой миссии девочка тихонько засопела, прикрыв глаза. Все-таки ей нужно было хорошенько подлечиться и прийти в себя, да...
К своему удивлению, Кохаку погрузилась в игру с головой и сама не заметила, как прошла весь пролог с битвой при Остагаре, после чего отправилась странствовать по окрестностям деревни Лотеринг и выполнять задания за денежки вместе с ведьмой Диких земель Морриган, глуповатым мечником Алистером и псиной. Вскоре к группе присоединилась рыженькая воровка-жрица Лелиана вместе с немногословным рогатым кунари Стэном.
Когда же задания иссякли, магичка-эльфийка удовлетворённо вышла из деревни и оказалась в лагере посреди леса со всеми своими компаньонами, где можно было поговорить по душам. Обмолвившись с каждым хотя бы парой слов, Кохаку почувствовала, что всё же начинала постепенно уставать, а от вида карты с новыми локациями и вовсе почувствовала волну сонливости.
"Судя по всему, это всё было одним многочасовым туториалом. За один присест я точно это не осилю!.."
Сделав сохранение, Кохаку вздохнула и полезла к своей подруге в футон, как неожиданно в темноте опрокинула стакан с водой, который Хитоми без ведома переставила. Пижамка девочки промокла прямо перед сном.
Н/0 — На Хитоми или на футон непосредственно рядом с ней вода из опрокинутого стакана тоже пролилась. Вряд ли так поспишь!
А вот на этом моменте и я пойду спать, вот...
Подняв опустевший стакан с пола и переставив его на стол, Кохаку вздохнула и, пожав плечами, всё же полезла под футон к подруге, пусть часть пижамы теперь и была мокрой.
Ч/Д — Пристроившись одновременно не слишком близко и не слишком далеко от Хитоми, девочка сама и не заметила, как быстро заснула.
Н/0 — Всё же спать рядом с тихо сопящей Хитоми было как-то некомфортно, особенно с учётом непонятной дружбы между двумя. Очень долго Кохаку страдала от бессонницы, вертелась, выходила в туалет, прежде чем всё же отрубиться следом за девочкой-трупиком.
Бамп ночной.
Кормление
Ъ!
нах ты кал жрешь, ебанутый?
Все возможные проверки были пройдены! Спокойно поспав вместе, девочки без особых приключений закончили эту ночь. На утро температура Хитоми уже спала, хотя сама девочка все еще была ужасно вялой и слабой. Кое-как проводим водругу и что-то помурлыкав ей в плечо на прощание, Хитоми черкнула пару слов подругам в интернете и валилась спать дальше.
Все воскресенье Хитоми Мацубара потратила лучшим из возможных способов — отдыхала! Конечно, после такого непродуктивного дня осталось ужасное чувство опустошенности, но могло ли быть иначе?
В любом случае, в понедельник Хитоми снова пошла в школу. Выглядела она все еще не очень хорошо, но уж куда как лучше, чем в субботу. Бинты на руке чуть топорщились под блузкой, но в глаза почти не бросались. С разрисованного молнией личика немного сошла ее мертвенная бледность, а на ногах школьница уже держалась довольно твердо. Достаточно твердо, во всяком случае, чтобы преодолеть все сегодняшние напасти! А их было много, ой-ой-ой... И к директору зайти, и к председателю дисциплинарного комитета, и там и там выслушать много резких и неприятных слов в свой адрес, и при этом делать скорбно-жалобную мордашку, ужасно раскаиваться за хулиганства, продолжающиеся месяц, и клятвенно заверять, что больше она так никогда-никогда не будет, а если вдруг захочет покончить с собой, то сделает это не на территории школы, честно-честно...
В-общем, после всех этих мозготраханных разговоров то в одном, то в другом кабинете, Хитоми преисполнилась такого отвращения к миру взрослых, что даже на уроки уже шла с каким-то облегчением.
Тем более, что был у нее свой артефакт, свое внутреннее сокровище, помогающее пережить этот день и дотянуть его до конца. Ведь сегодня после школы она идет домой к Кохаку! А потом они станут жить вместе... До сих пор не верится.
Кроме того, были у нее и свои дела на перемене. Попробовать найти Сугимото, например, или ту девочку-шпионку, которой она, вообще-то, обязана жизнью.
Вот именно этим Хитоми сейчас и занималась, решив отказаться от обеда в школе и обходя теперь один коридор за другим.
В-общем, после всех этих мозготраханных разговоров то в одном, то в другом кабинете, Хитоми преисполнилась такого отвращения к миру взрослых, что даже на уроки уже шла с каким-то облегчением.
Тем более, что был у нее свой артефакт, свое внутреннее сокровище, помогающее пережить этот день и дотянуть его до конца. Ведь сегодня после школы она идет домой к Кохаку! А потом они станут жить вместе... До сих пор не верится.
Кроме того, были у нее и свои дела на перемене. Попробовать найти Сугимото, например, или ту девочку-шпионку, которой она, вообще-то, обязана жизнью.
Вот именно этим Хитоми сейчас и занималась, решив отказаться от обеда в школе и обходя теперь один коридор за другим.
Куросава никогда не любил выходные. Это то время, когда маленькая квартира переполнена людьми, и отдохнуть при таком раскладе становится невозможным. Плюс отсутствие возможности заняться делом в женском туалете. Атмосфера внутри дома угнетала рукоблуда.
Субботу и воскресенье он провел бесцельно шатаясь по улице, то ли в надежде случайно наткнуться на свою жертву, то ли просто чтобы занять себя чем-нибудь. Бродил он совершенно бездумно, на автомате, ибо в голове были только мысли о Хитоми и сделке с Граз'зтом. Вес выбора и задачи давил на Куросаву так же, как и небосвод на плечи Атланта, и обычно мрачный юноша выглядел еще мрачнее.
"Я искал ее, чтобы получить ответы. Надеюсь, когда я встречу ее, мои вопросы не будут забыты."
С наступлением понедельника Куросава отправился в школу с неким чувством облегчения. Возможно, прогулки зарядили его фатализмом. А возможно, он просто предвкушал возможность наконец сбросить напряжение и подрочить. Как бы то ни было, после окончания уроков, совершенно не отложившихся в его голове, онанист отправился в женский туалет на третьем этаже, миновав библиотеку. Слишком сильно было его желание. Слишком ценно было время, чтобы тратить его на бесцельное ожидание.
Прокрасться в кабинку незамеченным. Закрыть щеколду. Расстегнуть ширинку. Взять в руку уже набухший "темный жезл". Вверх-вниз. Вверх-вниз. Каждое движение волной наполняло тело удовольствием, челка прикрыла глаза, доносится еле слышный стон наслаждения. На этот раз он дрочил, не утруждая себя детальными фантазиями, ограничившись лишь обрывками воспоминаний о встреченных на улице девушках.
"Хорошо..."
Вместе с липкой субстанцией, медленно стекающей по стенке кабинки, из тела Куросавы вышли если не все, то хотя бы часть его переживаний. Разум прояснился. Можно было приступать к работе.
Субботу и воскресенье он провел бесцельно шатаясь по улице, то ли в надежде случайно наткнуться на свою жертву, то ли просто чтобы занять себя чем-нибудь. Бродил он совершенно бездумно, на автомате, ибо в голове были только мысли о Хитоми и сделке с Граз'зтом. Вес выбора и задачи давил на Куросаву так же, как и небосвод на плечи Атланта, и обычно мрачный юноша выглядел еще мрачнее.
"Я искал ее, чтобы получить ответы. Надеюсь, когда я встречу ее, мои вопросы не будут забыты."
С наступлением понедельника Куросава отправился в школу с неким чувством облегчения. Возможно, прогулки зарядили его фатализмом. А возможно, он просто предвкушал возможность наконец сбросить напряжение и подрочить. Как бы то ни было, после окончания уроков, совершенно не отложившихся в его голове, онанист отправился в женский туалет на третьем этаже, миновав библиотеку. Слишком сильно было его желание. Слишком ценно было время, чтобы тратить его на бесцельное ожидание.
Прокрасться в кабинку незамеченным. Закрыть щеколду. Расстегнуть ширинку. Взять в руку уже набухший "темный жезл". Вверх-вниз. Вверх-вниз. Каждое движение волной наполняло тело удовольствием, челка прикрыла глаза, доносится еле слышный стон наслаждения. На этот раз он дрочил, не утруждая себя детальными фантазиями, ограничившись лишь обрывками воспоминаний о встреченных на улице девушках.
"Хорошо..."
Вместе с липкой субстанцией, медленно стекающей по стенке кабинки, из тела Куросавы вышли если не все, то хотя бы часть его переживаний. Разум прояснился. Можно было приступать к работе.
>00
А Хитоми в это время как раз была на третьем этаже, в другом конце коридора. Проверив крышу, девочка с белыми бантами спустилась обратно, но кое-что заинтересовало ее у стеллажа со школьными кубками и грамотами. Что-то, что при ближайшем рассмотрении оказалось очередной таблеткой афродизиака, что были раскиданы по всей школе.
Скептически отряхнув таблетку от пыли, Хитоми принялась укладывать ее в пластиковый пакетик, нужный как раз на такой случай. Пить эту дрянь сама школьница, конечно, не собиралась, но вдруг однажды эти таблетки для чего-нибудь пригодятся? Или для какого-нибудь ритуала, или, чем боги не шутят, распить парочку таких с подругой? В-общем, коллекция ее пополнилась еще одной порцией, и девочка ненадолго залипла в колонну с телевизором, где без звука крутили зачем-то новости. Школьника далеко слева она не замечала, а если даже и увидела, то едва ли обратила внимание.
Последняя капля поставила жирную точку в сегодняшнем ритуале. Куросава снял руку с "курка" — все было кончено. Со слабой улыбкой на лице, он заметил, что поставил сегодня рекорд по дальности. Что ж, рекорд рекордом, но убирать за собой надо.
"Забавно."
Мастер дрочки быстро покинул свое тайное убежище, надеясь не наткнуться на начинающую обход уборщицу. Он оказался в коридоре, благодаря темной форме и волосам легко сливаясь с тенью. Идеально для того дела, что он собирается совершить.
Прищурив глаза, Куросава увидел фигуру в конце коридора, увлеченную рассматриванием чего-то. Одного взгляда ему хватило понять, что это его цель. Она не изменилась, все те же бантики, прическа, одежда. Лишь бинты выглядывали из под блузки, намекая на трагедию, произошедшую с ней.
"О Хитоми! Как же сладко ты кричала в мире грез."
Задержав на девушке взгляд, Куросава почувствовал себя мерзко. Разве заслуживает она такой участи? Разве можно допустить, чтобы эта невинная, хрупкая девушка почувствовала на себе удар белого молота и в реальности? Странное чувство... Что это? Остатки недодавленной совести, не успевшие умереть в отщепенце общества, эскапизм которого ограничивается мастурбацией в тесной кабинке? Страх перед возможной ведьмой, страх быть пойманным и осужденным? В конце концов, никто не хочет, чтобы его ненавидели. Или же возбуждение, накатившее на него с новой силой, от размышлений о том, что должно быть сделано?
"Накажи эту девку, возьми ее, сбей с нее спесь, наполни до отказа и брось!"
Голос демона снова раздался в ушах. Стук сердца отдался пульсацией в набухшем члене. Совсем не как обычно. Куросава сжал зубы, чувствуя как его тело дрожит. Проклятье, что же это за напасть... Он впервые в своей жизни не хотел осквернять девушку, он не хотел переходить черту, но страх перед Граз'зтом был гораздо сильней. Рукоблуд тяжело выдохнул, вытер с ладоней пот и направился вперед, убедившись что кроме них на этаже никого.
— Обидно, когда твой зов остается неуслышанным, особенно если он сопряжен с такими последствиями. — раздался голос за спиной у Хитоми. — Однако, со дна все же постучали.
Хитоми поначалу даже не сообразила, что обращались именно к ней. Слишком уж странной была эта фраза от незнакомца, которая звучала так, словно продолжала неведомый для девочки разговор, начала которого она не знала.
Школьница растерянно оглянулась и сделала шаг к мягким скамеечкам, уступая парню дорогу. Потом только до нее дошло, что рядом, вообще-то, больше никого нет, только она и незнакомец.
"Со дна постучали?" Это он имеет в виду все те выговоры, которые ей пришлось сегодня услышать? Следил, что ли? Или уже поползли слухи?
— Что? Это вы мне? — устало и немного вымученно улыбнулась она, — Кажется я не очень понимаю...
Хитоми либо решила прикинуться дурочкой, либо Куросава действительно выразился слишком туманно. Что ж, это было ожидаемо. Во всяком случае, хоть что-то сказать ей у него получилось, а самое трудное в разговоре это начать его. Онанист опасался реального общения с девушками.
— Если в школе есть другие практики оккультных ритуалов призыва, я буду сильно удивлен. — Куросава все еще скрывался в полутьме, не решаясь показать себя полностью. — Но это вряд ли. Суббота для нас обоих стала днем особенным. Ты слегла в больницу от потери крови после неудачного призыва, а с последствиями пришлось столкнуться мне...
В сознании школьника снова всплыл тот эпизод. Сам демон, его повергающая в ужас и поднимающая член аура, то ужасное преступление, на которое он согласился пойти. Неприятно.
— Когда я выходил из туалета в тот день, мне явилось некое существо. Два метра ростом, черная кожа, копыта, рога, светящиеся глаза, по шесть пальцев на руках. Человеком оно быть не могло. — продолжил Куросава, подойдя ближе. — Граз'зт был недоволен тем, что ты нарушила его покой. И он приказал мне наказать тебя. Мне не хочется проверять, что он сделает, если я ослушаюсь...
Ч —Куросава подбегает и пытается схватить Хитоми, закрыв ей рот ладонью!
Н — Куросава не решается, все еще стоя во тьме.
Д — Куросава толкает Хитоми, та задевает телевизор и ее бьет током. Опять.
0 — Он не может, не может сотворить такого с девушкой. О чем сразу и сообщает.
Кое-что отчасти прояснилось, но вопросов осталось еще больше. Значит, он откуда-то знает и про призыв, и про его подробности... Как неприятно. Но Граз'зт?... Имя звучало для Хитоми смутно-смутно знакомым, словно из какой-то старой книжки, или даже игры, но вот описание ни о чем не говорило. И что значит "приказал наказать"? В голове, и без того не слишком ясной после кровопотери, поплыло от этого бреда еще сильнее.
Но только лишь Хитоми открыла рот, чтобы попытаться объясниться, как парень набросился на нее! Вот теперь уже обескураженной девочке действительно стало жутко. Словно все это происходит не с ней.
Ч — Хитоми рванулась в сторону, но немного не успела. Руки парня сомкнулись на ее талии, и одна потянулась было заткнуть ее, однако девочка задергалась, принялась отпихивать ладонь Куросами и рот себе закрыть не дала.
— Да подожди ты, дай нормально разобраться! Ну был ритуал, но я не вызывала никакого Граззта! — запищала она, пытаясь достучаться до безумца.
Д — Оп! Поставив извращенцу подножку, девочка быстро отскочила в сторону, а пока тот поднимался — наставила на него жгучий баллончик. Просто так ее теперь не взять, обязательно получишь струю перца в лицо. (-1 хп при новой попытке поймать).
— А ну-ка объясни, что тебе нужно, психопат! — возмущенно и довольно громко закричала Хитоми, — Я понятия не имею, о чем ты!
Н — Хитоми оказалась в руках парня, и подозрительно пованивающая после похода в туалет рука принялась затыкать ей лицо. Тут уж было не до разговоров, знай только и оставалось, что пытаться освободиться, да укусить его.
0 — Ой-ой... Неизвестно, где парень так наловчился, а только Хитоми теперь оказалась с заломленными за спину локтями и с надежно заткнутым ртом. Трепетная и слабая, девочка испуганно сопела и безуспешно пыталась освободиться, но стоит только прижать ей нос большим пальцем, и все, дышать будет уже нечем.
Вдох, выдох. Вдох, выдох. Если сейчас он решится действовать, пути назад уже не будет. Преступление клеймом отпечатается на его душе, даже если никто не узнает, и Куросава станет не просто безобидным дрочилой, а самым настоящим маньяком-насильником. Это не то амплуа, в котором он желал видеть себя реального, но все же, он сделал первый шаг на пути в адскую бездну прямиком в объятья демона.
Резкий рывок и Куросава хватает Хитоми за талию, прикладывая всю свою, не самую выдающуюся, физическую силу к попытке удержать девушку. Лучше бы ей не рыпаться, иначе все сорвется... Он попытался прикрыть ее рот ладонью, но Хитоми сумела убрать ее и закричать.
— Плевать! Призывы это тебе не игрушка! Он услышал тебя, и от ответственности тебе не убежать! — Куросава запыхтел, чувствуя странную щекотку внутри от первого касания к живой женщине. — Прости... Этот демон... Ничего личного. Я лишь орудие. Либо я накажу тебя насилием, либо Граз'зт сделает со мной что-то страшное...
Ч Куросава срывает с Хитоми часть одежды!
Н Куросава замялся на миг. Хитоми может почувствовать его тряску, как будто им двигал исключительно страх.
Д Куросава заломил локоть Хитоми и прижал ей нос, попутно потащив в женский туалет. Еще есть шанс вырваться!
0 Куросава в один момент просто отпускает Хитоми и падает на пол на колени. Какой же он отброс, раз решился на такое! Простите, простите, простите...
Может, она просто еще не проснулась?
— Да подожди же ты! — взмолилась Хитоми, отчаянно брыкаясь в его руках, — Это же полный бред! Ты говоришь, что его зовут Граз'зт, но демон никогда бы не назвал своего имени, имя дает над ним власть! Я не знаю, что ты видел, но откуда тебе знать, что оно было на самом деле, а не в глюках?!
Увитое причудливым шрамом плечико показалось на свету, когда парень рванул с нее одежду. Школьница, с которой уже почти сорвали блузку, похолодела от страха. Все это слишком уж напоминало случившееся пару лет назад... Так, может, страх сработает и от нее?
— Слушай! Не знаю, чем ты там напугался, но я еще страшнее! И насильника один раз уже убила, не заставляй меня делать это снова! — скороговоркой выпалила Хитоми, понимая, что грубой силой она тут вряд ли что-то сделает. И ведь она не врала...
Во всяком случае, молнией, как она считала, ее ударило именно из-за того случая.
Ролл на успешность запугивания.
Плечо со шрамом обнажилось после того как Куросава попытался стянуть со своей жертвы блузку, но он не почувствовал ни возбуждения, ни чего-то еще. Он был весь на нервах, готовый либо взорваться в одну минуту, либо забиться в угол, в свою любимую, уютную маленькую кабинку женского туалета, чтобы навсегда закрыться в ней ото всех. Он слышал крики Хитоми, но не мог понять, что конкретно она пытается сказать, ибо в его голове все звуки начали сливаться в одну сводящую с ума какофонию.
— Мне жаль... Я оскверню тебя.
Ч Потянул блузку так, что Хитоми в ней запуталась. Молот Куросавы уже показался из открытой ширинки.
Н Таки испугался и замер.
Д Связал ее блузкой. Приступил к делу. Неохота описывать, я бы пропустил...
0 Упал на колени в ужасе.
ролл
Опа-опа, кто-то не успел вкатиться, а уже кинул ноль
Это ролл не на качество действия, а на субъект.
>Высшая школа хентая
>В треде нет хентая
ЕБАЛО?!
Этой шутке лет больше чем твоей мамаше
Девчонка в мешковатой одежде искала своё вдохновение, а вместе с тем ещё и утешение. Та запись, сделанная накануне, заставила Шиори задуматься о том, на что она способна и что хочет делать с этим знанием. Насколько надо быть бездушной и отстранённой, чтобы так спокойно снимать умирающего человека? Харада боялась себе ответить, но всё же понимала, что не всё настолько плохо, как могло бы быть. В худшем случае в тот вечер Хитоми могла бы вообще больше не вздохнуть, если бы Шиори продолжила тогда кормить свои тёмные желания и нездоровый курьёз.
Вдохновение и утешение могли быть где-то в школе. Где-то на крыше или возле кубков на стенде – физическими воспоминаниями о прошлых победах школы. Но Шиори нашла его там, где не видела раньше – в школьной мастерской. Долгое время после уроко девчонка провела в компании двух оболтусов-модников, которые решили прогулять клубное время и попробовать починить квадрокоптер. Харада была рядом с ними, пыталась им помочь и при этом записать что-нибудь в заметки, о чём можно было бы потом написать статейку.
В один момент школьнице потребовалось выйти в коридор, но как только она сделала это, она замерла, увидев потасовку. Тело напряглось, а сердце стало вдруг ощущаться так, будто его ударяли небольшим молотом.
«Она…»
Перепуганная, шокированная, дрожащая, Хитоми продолжала вяло отбиваться, даже когда насильник все-таки замешкался и замер. Не то от ужаса, не от еще от последствий кровопотери, у школьницы совсем потемнело в глазах, когда ей снова вот так просто объявили о своих намерениях. Она же столько кричала, а сейчас день... Неужели никто ее не слышал?! Или своим ритуалом она действительно что-то повредила в связке и логике мира, за что теперь действительно расплачивается? От мысли, что это не просто какой-то псих, который оправдывает свое злодейство слухами о ее ритуале, а новая расплата от высших сил, Хитоми окончательно переклинило, и из глаз пойманной девочки брызнули слезы.
— Да пусти же ты меня, пусти... — захныкала она, извиваясь в крепких и гадких объятиях.
"Она", полураздетая и схваченная каким-то парнем, ничего вокруг себя не видела и тряслась, хотя поймавший ее школьник, кажется, ничего особенного и не делал.
Шорохи из-за угла заставили Куросаву замереть на мгновение. Проклятье! Все валится из рук, все прямо сейчас летит в Тартарары, скатываясь от плохого к ужасному. Кто-то посторонний объявился в коридоре и дрочила застыл в ступоре, сердце отчаянно застучало, отдаваясь невыносимой пульсацией в паху. Страх и паника холодным потом отразились на его лице, глаза замерли на далеком женском силуэте.
"Черт, черт, ЧЕРТ! ОНА НЕ ДОЛЖНА БЫЛА ОБЪЯВИТЬСЯ ЗДЕСЬ, Я ЖЕ ВСЕ ПОДСЧИТАЛ!"
Хватка Куросавы ослабла, но и сама жертва начала потихоньку обмякать. Пока свидетель не разглядел его лицо, нужно было бежать, или...
Ч Куросава подхватил Хитоми на руки и побежал со всех ног от свидетельницы... но долго бежать он не сможет.
Н Дрожа от страха, он бросает Хитоми на пол и бежит прочь.
Д Куросава хватает Хитоми и забегает в пустующий кабинет, запирая дверь изнутри. Можно продолжить свое грязное дело...
0 Куросава толкает Хитоми и бежит, но падает, подвернув себе ногу. В ужасе отползает в угол.
Этот отчаянный взгляд и дёрганные движения…
Шиори оторопела на момент, увидев ту, которую видеть она пока не была готова, а затем поняла, что в данным момент творилось что-то ужасное. Девчонка ощутила дежа-вю. Глубокий вдох.
— НА ПОМОООООООООЩЬ! КЬЬЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!! — заревела она, что есть мочь. Её высокий голосок отозвался эхом в школьных коридорах, подобно сирене, но с нотками отчаяния и страха. Возможно, это привлекло бы чьё-то внимание позже.
Увидев, что Хитоми не по своей воле отрывается от земли, а насильник начинает удирать с жертвой, Шиори скривила лицо и побежала вслед за парнем. Вряд ли она смогла бы долго бежать. Она не обладала такими спортивными качествами, как, например, Кохаку, но всё равно пустилась в неравную погоню.
В это время дверь мастерской открылась, и из неё выглянули двое парней, с которыми журналистка проводила до этого время. Они увидели лишь то, как бежит девчонка в длинной юбке, но до этого слышали крик, и поэтому после короткой запинки побежали за ней.
Ч - Нагоняют.
Н - Шиори медленно отстаёт из-за боли в лёгких, но парни всё ещё пытаются догнать.
0 - Погоня угасла, звуки потерялись.
Д - Недонасильника нагнали и загнали в тупик.
Чей-то вопль смог все-таки заставить обмирающую от страха Хитоми прийти в себя. После неудачного ритуала и всей последующей нервотрепки она была ужасно слабой и плохо соображала, но все-таки попыталась хотя бы пнуть похитителя.
Ч/Д — Хрясь! Невысокий, но все-таки твердый каблучок удачно и неожиданно сильно прилетел куда-то по ноге Куросавы, заставляя его споткнуться, повалиться вместе со школьницей на пол.
Н — Даже если и ударила, то слишком уж слабым вышел этот пинок, чтобы хоть как-то задержать школьника.
0 — Для растерявшей кучу крови девочки-подростка, которая последние пару минут отчаянно пыталась спастись, это усилие стало чрезмерно дорогим, и Хитоми чуть не потеряла сознание, снова обмякнув в его руках.
Паника завладела всем существом Куросавы, он бежал по коридору, держа Хитоми на плече, что есть ног. Он знал, что если упадет или его нагонят, его жизни настанет конец. Во всяком случае, половой жизни в женском туалете, между которыми онанист смело ставил знак равенства. Его не волновали ни крики позади, ни попытки жертвы вырваться, он продолжал бежать. Его единственной надеждой было то, что если он найдет место где спрятаться, то Граз'зт явится ему и заберет добычу, или по крайней мере Куросава мог попытаться переждать и сбежать. Силы его были на пределе.
Ч Добежал таки до пустого кабинета где закрылся.
Н Добежал до тупика...
Д Добежал до кабинета, и непонятно как, видимо вмешательство демона, переместился в свою кабинку. Преследователи озадачены пустующим помещением.
0 Упал без сил.
Вскоре, Шиори обогнали двое парней: низенький блондинчик с острыми чертами лица и худощавый, но капельку более высокий красавец. Бунко кричал в спину убегающему ругательства и угрозы, а Ёсиаки молча буравил фигуру своим холодным взглядом. Харада проклинала свою слабость, переходя на усталые шажки, но всё ещё шла в ту сторону, куда направлялись школьники и школьница – в тупик.
— Вот ты и попался, урод! — зарычал озлобленный, горячий блондинчик, — Отпусти девку и сдавайся, тварь!
Перед его носом пролетел Ёсиаки и всё также, не произнося ни звука, ринулся к парню с девушкой на руках. В глазах темноволосого читалась ярость. Отчётливо горел огонь, подпитываемый ненавистью к уродам, вроде оступившегося Куросавы. Старшеклассник замахнулся кулаком.
1-4 - Промах
5-9 - Попал в живот.
Д\0 - Попал в челюсть.
Ч/Д — Нелегко защищаться, неся человека на руках. Так что, когда завязалась драка, Хитоми уже волей-неволей пришлось бросить. Хныча, она заползла в угол, закрываясь руками, но и не позволяя никому к ней притронуться. Момент безопасности.
Н — Попытавшись в очередной раз вырваться, девочка все равно осталась у него на плече. Разрезанная в субботу рука отчаянно болела, но это сейчас было меньшим из зол.
0 — Ого! Похоже Есиаки не просто промазал, а очень даже попал, правда совсем не в того, в кого целился. -1хп.
Куросава бежал так, как никогда в жизни, но увидев, что перед ним тупик, в его глазах возникло отчание. Все. Это конец. Сбежать не получится. Смертельно уставший рукоблуд даже не пытался более удержать Хитоми или дать сдачи. Он просто упал без сил, согнувшись в позе младенца, принимая судьбу. Не потому что у него, уставшего и неразвитого физически, не было ни единого шанса против нескольких парней, не потому что потерпев поражение, он полностью потерял любую волю к сопротивлению и надежду, но потому что заслужил это. Да, он совершил непоправимое и должен был понести наказание. Тем более, что эта боль будет всяко слабее того, что наверняка приготовит для него разъеренный Граз'зт.
К сожалению Куросавы, Ёсиаки и Бунко не знали, что творится у того в голове. Они не понимали его, да и не очень-то хотели. Ведь, ещё бы, этот парень попытался похитить девушку, да и прямо посреди белого дня! Старшеклассник-красавчик восстановился после промаха и тут же резво наскочил на «блаженного в моральных самоистязаниях» идиота. Руки Куросавы отлетели в стороны, чтобы тот не мог закрываться, а лицо подставилось под удар. Но боли не последовало… Ёсиаки схватил парня за шиворот рубашки и громко засопел, приподнимая того и двигая к стенке.
К делу подключился и Бунко, который по чистой импульсивности и злости пнул прижатого в икроножную мышцу. Вскоре подошла и Шиори, которая держала в руках свою скомканную мешковатую кофту, а сама была одета в простую чёрную майку. Её бледная кожа горела красным на плечах.
— Ты в порядке! — она подошла к девчонке в углу.
— В медпункт её отведи! — крикнул Тайра, державший Куросаву, — А ты… позови охранника! — обратился он к блондинчику. Тот ещё раз пнул похитителя девочек и поспешил прочь из тупика. В это время Шиори боязливо наклонилась к Хитоми и, стараясь не смотреть ей в глаза, подала руки, чтобы та могла опереться и встать.
Хитоми, вся бледная, трясущимися пальцами застегивала блузку. Только чудом, наверное, под ее повязкой от всей этой борьбы не разошлись швы на руке.
Девочка взяла руки Шиори, подняла голову... Да так и ахнула, увидев, кто ей помог. Но ничего пока что не сказала, осторожно поднялась на трясущиеся ноги, кинула боязливый взгляд в сторону неудавшегося, к счастью, насильника.
— Сп-пасибо... — пробормотала она уже двум старшим мальчишкам, которые ее выручили.
И, продолжая шмыгать да тихонько обливаться слезами от пережитого испуга, позволила Шиори себя увести. Только когда девочки отошли подальше, Хитоми решилась заговорить:
— Снова ты м-меня спасаешь, да? — нервно хихикнула она, растирая локтем заплаканные глаза, — Это ведь ты вызвала скорую в субботу, Шир... Шиори?
Куросава?
Куросава скрючился на полу от боли, получая все новые и новые удары. Хотелось кричать и плакать от боли, но удар ноги выбил из легких весь воздух. Он никогда в жизни не дрался, а сейчас его избивают толпой. Как же все дошло до жизни такой? Он ведь просто хотел дрочить в туалете, никому не мешая своими "ежедневными занятиями" и нарочитым пафосом в своей голове.
Проклятый демон... Но все же, Куросава сам виноват и прекрасно понимал это. Был ли демон на самом деле, или ему это привиделось на почве съезжающей от одиночества и дрочки крыши, не суть. Куросава переступил ту черту, через которую переступать нельзя, по какой-то совершенно абсурдной причине. Он чувствовал себя мерзко. В любом случае, теперь придется столкнуться с последствиями, ничего не поделаешь. В этом он обвинял Хитоми, чей ритуал призвал на его голову Граз'зта, но если он не сможет сделать это, то его слова лишатся всякого смысла.
Полностью подавленного морально и физически Куросаву могло порадовать только одно. Он хотя бы не успел довершить дело до конца, Хитоми осталась неопороченной, узнала о том, что хотел сотворить с ней призванный демон. Будь на месте онаниста кто-то другой, девушке могло повезти куда меньше.
Она не заслуживала такого. В конце-концов, она даже пыталась разрешить все словами, хотела разобраться в ситуации, возможно даже помочь. Добрая душа. От этого Куросаве становилось только более противно от самого себя. Его затошнило, то ли от сильного удара по животу, то ли от внезапно проснувшейся совести. Что ж, теперь хотя бы Граз'зт не сможет осквернить Хитоми. Пусть лучше сам рукоблуд послужит ему жертвой.
Что бы ни произошло, он не будет пытаться оправдываться или как-то просить о пощаде и прощении. Куросава молча примет все, что с ним захотят сделать.
До завтра. Спасибо что поиграли!
— Как ты мог… Что тебя побудило стать таким отбросом? — оставшийся старшеклассник перестал пихать утомлённого Куросаву.
— Ты должен быть безмерно благодарен, что ничего не произошло. Или ты всё-таки хочешь, чтобы на тебя повесили клеймо «похитителя девочек»? А что бы ты сделал дальше? Твою мать… — он скрипнул зубами и поднялся с обмякшего.
— Ты просто убогий. Ты слаб и жалок. Твои низменные желания довели тебя до такого… — на душе стало мерзко и противно.
Через некоторое время Бунко вернулся со школьным охранником. Куросаву привели в чувства и повели на серьёзный разговор в администрацию.
Отдалившись от шумной сцены и борьбы парней, Шиори, до этого более-менее успокоившая дыхание, снова разволновалась и занервничала. Хитоми могла чувствовать, как иногда странно сжималась кисть, или как особенно сильно вздрагивала рука. На девчонке не было светлого лица, но она кивнула, глядя ровно в пол.
Харада повела пострадавшую к ближайшей лестнице, а затем, спустившись на этаж, и к медпункту. Там, когда девочки зашли внутрь, всполошилась медсестра и уложила Хитоми на кушетку, сказав той отдыхать и пообещав принести обезболивающее и успокоительное. Шиори остановилась возле лежащей и уставилась на её руку, где был порез. Она помялась на месте, завязала рукава своей кофты и, вздохнув, спросила:
— Я не знаю, что мне делать… я всё видела. Я всё… всё… — подняла мокрые глаза на девочку и дрожащими губами что-то произнесла.
«…записала».
Хитоми надеюсь накатает заяву на Куросаву, да? До конца, блядь, надо, до конца!
Хитоми, снова вялая и апатичная, боролась скорее с тошнотой, чем с болью, но успокоительное ей не помешало бы.
Признание Шиори ее озадачило, хотя, по правде говоря, девочка и так много думала об этом за последние два дня. А тут еще это нападение, неубедительное и не такое уж страшное, но все равно совершенно безумное. Глаза ее, странно светлые, но при этом не голубые, а скорее какие-то едва ли не желтые, внимательно оглядели Шиори.
— Прямо все-все видела? — тихо переспросила Хитоми, немного удивленная тем, что и эта девочка-шпионка тоже плачет, — Я думала, ты меня там просто нашла... или как? Расскажи мне, прошу.
Медсестра вернулась и окатила расклеившуюся Шиори строгим взглядом, не понимающим деталей сцены. На тумбу рядом с кроватью поставили поднос со стаканом воды и таблетками.
— …как ты рисуешь, как ты танцуешь, как ты стоишь и истекаешь кровью. Как ты падаешь… — а девчонка со смятой кофтой разнервничалась, потому что нынешняя встреча с Хитоми для неё была подобно искуплению греха. Странные чувства и эмоции, оставшиеся с того вечера, никуда не делись. И теперь они нашли выход в словах и жестах, но пока только скудно.
— …всё видела.
«Я могла тебя прервать, но я не стала этого делать, потому что хотела увидеть то, что будет дальше».
Хитоми села, выслушала Шиори, почти не веря в то, что она говорит, и девочку передернуло, словно от холода.
— Значит, даже как я рисую? И как я раздевалась, и все остальное... С ума сойти можно.
Невольно глянув на свою забинтованную руку, ведьмочка торопливо выпила предложенные ей таблетки, а потом достала из сумочки еще и свои, железосодержащие. Почти минута прошла в молчании, пока она пила лекарства.
— Ну... Тогда я тебе благодарна за то, что ты не вмешивалась. Жалко, что ничего не получилось, и неприятно, что за мной подглядывали, но иначе было бы еще хуже, — растерянно улыбнулась она.
— Слушай, я только... Еще кое о чем волнуюсь. Ты меня не фотографировала, когда я там лежала? — тихо спросила Хитоми, — У тебя просто такой взгляд, как у человека, который любит все держать не в памяти, а... В-общем, ответь честно! Это важно, — серьезно добавила она.
Услышав первые благодарности и последующее, Харада ахнула и стала ещё более нервно мять рукава кофты.
— Я… хотела сказать, — негромко начала девчонка, сделав робкий шаг назад. Еле слышимый голосок:
— …снимала тебя, — Шиори побледнела от признания и взяла руками за лицо, потеряв кофту. Кафельный пол будто растрескался, и ноги разъехались в стороны, пока не соскользнули в пустоту. Школьница почувствовала, как по её ребру потекла холодная, медленная капелька пота.
— Это было неправильно и подло с моей стороны… но я не могла остановится. Это было… — девчонка положила руки на грудь, — …так завораживающе.
Трудно было точно считать то выражение лица, с которым Хитоми смотрела на дважды спасшую ее Шиори. Тут в ее взгляде было и осуждение, и легкое презрение, и в то же время восхищение наглостью шпионки, и даже в какой-то мере сочувствие ее раскаянию. А еще был интерес.
— Кха... Нда... — смущенно откашлялась Хитоми, — Даже не знаю, что тут и сказать... Мне покажешь?
Шиори виновато опустила глаза и носик вниз, показав макушку и вздохнув. Ну что тут ещё можно было сказать…
А затем вдруг, как ужаленная, выпрямилась из своего покладистого и скромного покаяния.
— Что сделаю?! — школьница вылупилась на Хитоми с невероятным удивлением. На секунду она даже подумала, что ей послышалось. Хотя, быть может, это был всего лишь бред? Шиори вспомнила, как фокус её камеры дёргано, но цепко скользил по тельцу ведьмочки в кругу. Небольшая рябь по спинке и горячий выдох через нос.
— Если ты… хочешь? Я принесу копию на телефоне и покажу тебе… завтра? — её голос звучал неуверенно.
— Не надо мне копию! — нахмурилась Хитоми, — Я хочу всего две вещи, чтобы ты удалила запись, и чтобы перед этим дала ее мне посмотреть. Хочу убедиться, что даже на записи там была только я, и круг остался пустым даже в видеозаписи, — спокойно объяснила она, ежась от холода.
Девочка, конечно, прекрасно понимала, что она никак не сможет проконтролировать Шиори, если она оставит копии этой неожиданной порнографии у себя, но все равно лучше было попросить удалить это, чем промолчать.
— Ну и к тому же не каждый день ты умираешь, в конце-концов... Интересно было бы посмотреть со стороны, почему нет?
В ответ школьница снова поникла. Как раз в этот момент на улице пошёл дождь, и жужжание ламп в медпункте разбавилось трелью капель.
— Я могу тебе показать, но я не хочу тебя обманывать - я не удалю её... — Шиори подняла лицо к Хитоми и нахмурилась в ответ.
— Ты... в ответе за свои действия, — голубые глаза несколько посерели.
Что же, это было ожидаемо, но Хитоми снова удивила честность Шиори. Хотя эта попытка пристыдить ее даже забавляла!
— Почему не удалишь? — все так же спокойно спросила она, склонив голову набок. Дождь за окном только усиливал озноб, и медпункт казался теперь таким уютным, что уходить не хотелось.
— Для чего она тебе? Что ты хочешь с ней делать? Я не буду на тебя давить или пытаться подкупить, просто... Зачем? Раз уж начала говорить честно, то продолжай.
— Потому что пока я снимала тебя, я прошла через те же эмоции, что и ты. Мне было невероятно страшно ходить за тобой и снимать тебя. Но в то же время, я чувствовала себя так радостно и воодушевленно. Я не могу удалить запись. Это пока что единственный мой видеоролик, который я могу предоставить миру. Он такой... трепетный. Он... уникальный.
Шиори уставила руки в бока и стала ходить взад и вперёд, подняв кофту с пола и кинув на кровать. Её кроссовки мягко шуршали по кафелю.
— Мои чувства и эмоции в нём. Частичка меня... и тебя. Твой провал, твой позор... Это ошеломляюще, понимаешь? Тот, кто посмотрит запись, увидит твои брыканья на сцене, твою псевдопогибель и тебя саму... он просто... просто... девочка взмахнуа кистью в воздухе, словно подбирая слова, — ...восхитится этим.
— Эта запись останется только у меня, как экспонат в коллекции. То, из чего я вырасту в настоящую личность, будет хранится бережно... — по коже рук пробежали мурашки, и был заметен пушок.
— Ты меня понимаешь... Эээ... — Шиори моргнула, замерев с открытым ртом, — Как тебя зовут?
Девочка брезгливо поморщилась. Ей вдруг очень, очень некстати вспомнилась Рин, с которой они хоть и не были подругами, но после общего для них эксперимента вошли в очень доверительные отношения, и обменялись целым ворохом стыдных секретов. И теперь внезапно появлялись все новые и новые параллели с судьбой и с психологическими загонами той заикающейся калеки. Поврежденная левая рука, шрам в полтела, теперь вот компроментирующие видеозаписи с мучениями, распространение которые уже не проконтролировать. Для осторожной и суеверной ведьмочки было просто жутко осознавать все это. Сегодня ее даже пытались похитить и изнасиловать. Что будет дальше? Как далеко зайдет та магическая синхронизация, которую они провели? Поначалу это было увлекательно и интересно, но примерять на себя тяжелейшую судьбу поехавшей художницы Хитоми никак не хотелось. Нужно будет что-то с этим делать...
— А... Так о чем ты? — спохватилась девушка, вынырнув из своих жутковатых мыслей, — Хитоми. Мацубара Хитоми.
Ведьмочка сконфуженно почесала увитую шрамом щеку.
— Мне бы сейчас впору разозлиться на тебя, но я все еще у тебя в долгу. Не нравится мне, что ты хочешь показывать это другим... Давай хотя бы не в нашей школе, а? У меня ведь будет куча проблем из-за этого! — жалобно попросила она.
— Не понимаешь… — сухо ответила сама себе разболтавшаяся на радостях девчонка. Она заметила, с каким выражением лица Хитоми слушала её.
— Я не собираюсь это показывать другим людям, Мацубара-сан. Там же ты… голая? Так вышло, что я это увидела и записала, но это не означает, что я пойду тыкать этим всем подряд в нос… Когда я говорила про «тот, кто увидит», так это было теоретически, — объяснила Харада.
— …в долгу? — Шиори остановилась и о чём-то задумалась.
— Долг… Ах, я же тебя… спасла? — как-то слишком удивлённо сказала она. Было видно, как шестерёночки закрутились в оживившихся глазах. К подбородку прилипли два пальца: большой и указательный.
— …платежом красят, хмм… — пробубнила она.
— Не только голая, но еще и с очень узнаваемой особенностью на теле, — кисло уточнила девочка, ощупав свое лицо, — И раз ты не будешь удалять запись, где я голая занимаюсь очень интимными и по итогу довольно унизительными вещами, то и я не буду чувствовать себя в долгу. Как-то так...
Хитоми осторожно попыталась подняться с кровати на ноги и огляделась в поисках обуви.
— Кажется, все честно?
На секунду Шиори смутилась, но затем подняла одну бровь и вопросительно уставилась на собеседницу:
— То есть готова обменять два долга на такого рода съёмку? Где ты голая, занимаешься интимными вещами и при этом унижаешься? Я правильно тебя поняла? — её руки потянулись к кофте.
— ...ну вообще... да, честно. В каком-то роде...
Она замолчала, словно её голову посетила тревожная мысль.
— Ты... хочешь... чтобы я удалила запись... верно? — вопрос, чтобы потянуть время и собраться с мыслями.
— Помнишь ту девчонку, с которой вы меня поймали тогда? Вы звучали тогда довольно... близко. Близкие подруги? — Шиори начала натягивать кофту.
Переночевав у подруги в субботу почти без казусов, Кохаку неохотно собрала свои вещи и утром воскресенья ушла, напоследок договорившись с Хитоми встретиться после уроков в понедельник, чтобы вместе отправиться исследовать и оценивать квартирку.
Хотя Кохаку и не отвергала идею жить вместе напрямую, девочка обмолвилась о перспективе при своём уходе как-то удивительно пессимистично. Не то, чтобы это останавливало загоревшуюся идеей подругу: можно было бы спокойно подумать, что девочка просто застеснялась и начала ломаться. Возможно, у неё там что-то постыдное было..?
Так или иначе, третьегодка Кохаку сегодня собиралась поджидать Хитоми на выходе из школы после уроков и пока что совсем ничего не подозревала ни о произошедшем во время обеденного перерыва, ни о том, что Шиори сняла ритуал.
Обеденный перерыв тянулся к концу. Кохаку Ичихара, где-то в это время запивавшая водичкой свой бенто, поторопилась с едой, чтобы успеть на следующий урок, и случайно облилась.
— Вообще-то мы в тот день чуть не поругались... — негромко заметила Хитоми, присев на кровать, чтобы натянуть обувь, — Но да, мы близкие подруги. Ну, может и не близкие, но мы были вместе, когда нас ударила молния. Меня тогда чуть до смерти не зажарило, бррр... А что?
Захлестнув застежки, девочка выпрямилась и вопросительно глянула на Шиори, которая не то что-то темнила, не то лихорадочно соображала. Вид, во всяком случае, у нее был очень нервный.
ПОССАЛ + ПОСРАЛ В ТРЕД-УНИТАЗ
ПОКАКАЛ
— Когда... тебя... что? — удивилась мимолётом Шиори, но потом вернулась в прежнее русло.
— Это звучит так... нереалистично, — она пожала плечами, — Не суть.
— Собственно... — девочка засопела, — Я готова... удалить запись... но если ты и твоя близкая подруга... побудут моделями для моей съёмки... несколько сетов фотографий, — она выдохнула и приложила руку ко лбу.
— ...для практики, — добавила она.
Глаза ведьмочки полезли на лоб. Теперь уже невозмутимую Хитоми кинуло в краску, несмотря на всю ее бледность. От прилившей к лицу крови девочка как стояла, так и рухнула обратно на кровать.
— Чт... что-что, прости?! — не поверила она, — Н-ну то есть я ее спрошу, конечно, но... Боги, Шиори! И часто ты таким занимаешься? — воскликнула она, пытаясь прийти в себя. Если в любой другой день она согласилась бы без особых проблем, (хотела ведь она стать айдолом, в конце-концов?) то сейчас, после происшествия в коридоре это звучало настолько дико, что никаких остроумных ответов в голову школьницы не шло.
ты забыл снять штаны сынок, иди мойся
— То... есть? — переспросила школьница, всё ещё держась за голову и уже глядя на поднос с определённой таблеткой и стаканом. Реакция Хитоми ясно заинтересовала Шиори, а в особенности её внезапное удивление. Харада предполагала, что холодная и гордая девчонка откажется, но всё же захотела попытаться выиграть в этой ситуации. И эта попытка, судя по всему, выстрелила.
— Ну... не так часто... как хотелось бы. У меня мало опыта... и нет тех, кто хотел бы... помочь, — размеренно и с паузами ответила девочка.
— Я спрошу об этом, но втягивать в это подругу не хочу... Так что, если мы обе согласимся, ты правда удалишь? — засомневалась она.
Слова про то, что она не хочет втягивать Кохаку в юрийный фотосет были сильным-сильным лукавством даже с самой собой. Но это все равно ужасно смущало!
— Какие гарантии? Я не готова пока верить на слово.
Шиори протяжно вздохнула и подняла голову к потолку. Затем опустила, поправила волосы и посмотрела прямо в глаза собеседнице:
— Друг познается в беде. А на счёт доверия... — школьница в мешковатой одежде подалась вперёд, — Ты можешь мне доверять. Я тебя не оставила в беде уже дважды. Разве этого мало?
Взглянув на недоверчивую физиономию Хитоми, Шиори фыркнула в сторону:
— Ну давай заключим какой-нибудь магический договор? Смешение крови и рукопожатие? Попьём на брудершафт? — она не знала что могла предложить, поэтому выбирала наугад.
— Если обманешь — прокляну, — фыркнула девочка, стараясь скрыть неловкость за шуткой. В конце-концов, она же собиралась завязать с магией... А нападение одержимого только сильнее убедило ее в этом желании.
Покрутив подозрительную таблетку, но так и не поняв, вынула она ее из сумки случайно, или это медсестра подложила ей гребаный афродизиак вместе с успокоительным, девочка спрятала ее к остальной коллекции и засобиралась к выходу.
— А если серьезно, то спасибо. Я, наверное, пойду, все равно уроки уже скоро закончатся. Пока.
Прозвучало, должно быть, суховато, но смущенная Хитоми уже выскочила из медпункта и отправилась к раздевалкам. До звонка не так уж много времени, а она просто подождет там Кохаку, и все.
Только теперь она уже не выпускала перцовый баллончик из руки, и зашуганно озиралась по сторонам.
— …пока, — послышалось в спину Хитоми.
Шиори почувствовала облегчение, словно всё это время она договаривалась не с той девчонкой в белых бантиках, а с самой собой. Перебороть в себе желание оставить такие кадры… Школьница справилась. Но основная часть «сделки» была всё ещё впереди.
Харада вышла из медпункта и отправилась обратно в мастерскую. Там никого не было, но всё ещё стоял квадракоптер. Чудной балахон сел за стол и принялся методично копаться в его внутренностях, делая вид, что понимает, как он устроен. Через некоторое время к Шиори вернулись Ёсиаки и Бунко, а вместе с ними и остальные члены компании модников.
— Пойдём его сегодня запускать? — спросил кто-то из них.
...
День продолжался.
Уроки подошли к концу. Прозвенел звонок. Ребята в классах встали и разнобойным хором поблагодарили учителей за занятия. Кохаку быстро собрала вещицы и направилась к выходу, почему-то ужасно нервничая. С каждой минутой мысль о совместном проживании беспокоила девочку всё больше и больше.
К своему удивлению, Кохаку заметила подругу уже спокойненько поджидающей у шкафчиков на выходе так, словно бледная школьница вообще никуда и не перемещалась последние несколько минут.
Одетая в бежевую матроску третьегодка улыбнулась и дружелюбно помахала рукой, привлекая внимание, после чего быстро переобулась в уличную обувь.
— Пойдём, Хитоми-чан? — сказала Кохаку и вышла на улицу.
Хитоми затравленно подняла глаза, и только теперь, наконец, решилась убрать баллончик, с которым она сидела, в сумку. Ее подавленный вид легко было бы списать на состояние здоровья, но даже в субботу у девочки не было такого напряженного и хмурого взгляда.
— Да, да, пойдем! Веди, рассказывать, и все такое!
Сама Хитоми давно уже переобулась, и теперь быстро подскочила к подруге, пристроившись, как у них уже было заведено, с левого бока. Дождь на улице все еще слабо моросил, но никаких даже намеков на грозу, конечно, не было.
Выйдя на улицу, Кохаку посмотрела на дождь и, вздохнув, полезла в сумку, откуда достала сложенный тёмно-синий зонтик. Немного повозившись, девочка раскрыла его и понесла в левой руке, предоставляя своей подруге укрытие от моросящих капель.
— Ну... сама увидишь, — протянула школьница, как-то мысленно ностальгируя по дню с грозой с молнией. — Квартирка всё-таки на одного человека. Но, может, если постараться, то как-нибудь уместимся...
На несколько секунд Кохаку задумалась о чём-то своём, только после этого обратив внимание на подавленное состояние Хитоми.
— Как ты? Выглядишь ещё больнее, чем в субботу. Поплохело? — в голосе проскользнуло искреннее беспокойство.
— Это она на одного взрослого человека, а нас две маленьких! — попыталась отшутиться Хитоми.
Но неотвеченный вопрос все еще висел в воздухе, и девочка раздраженно вздохнула, потерев лоб.
— Не поплохело, просто... Изнасиловать пытались сегодня. Какой-то псих, даже не знаю его. И так тошнило вес день, а теперь еще сильнее, — до жути лаконично рассказала она, неумело пытаясь натянуть на себя маску спокойствия и безразличия. Она, конечно, свое уже отплакала сегодня, но внутри своей груди Хитоми все равно чувствовала какую-то большущую тугую стальную пружину, которая в любой момент могла распрямиться и выломать ей все ребра.
— Х-Хитоми-чан... — как-то растерянно сказала Кохаку, посмотрев на подругу, которая так прозаично рассказывала о совсем ненормальных вещах. Третьегодка сочла бы сказанное за какую-то дурацкую шутку, если бы не действительно больной вид девочки с бантиками. В голове Кохаку всплыла не озвученная ею старая теория, сформировавшаяся ещё в парке, о том, какого рода действия могли заставить Хитоми убить мальчика-пловца.
Девочка резко остановилась на месте, повернулась лицом к подруге и вытянула вперёд руки, всё ещё держа в одной из них зонтик.
— ...Иди сюда. Дай обниму! — сказала Кохаку и сделала пару шагов навстречу.
Без лишних слов Хитоми развернулась и прильнула к груди подруги, прижалась к ней, как к единственной опоре под ураганным ветром. Теплая, маленькая, ужасно истосковавшаяся по кому-то, кого можно было бы вот так вот просто обнять. Сейчас, когда школьница так отчаянно, так крепко жалась к ней, даже закрадывались поневоле подозрения — а не ищет ли она в Кохаку материнско-сестринскую фигуру вместо романтического интереса? Ну, во всяком случае сегодня именно так оно и было.
И плевать, что там подумают окружающие, глядя на это...
Ч,Н,Д — не расплакалась, просто обнимается.
ролл
— Всё позади. Всё хорошо, — спокойно прошептала Кохаку, обнимая свою подругу сзади свободной от зонта рукой, пока Хитоми жалась к груди как замёрзший котёнок.
Девочки стояли так под моросящим дождём ровно до тех пор, пока Хитоми не изъявила желание отлипнуть от Кохаку. Как только это произошла, последняя аккуратно высвободилась и в полном молчании пошла к станции так, словно ничего и не произошло.
— Это не мой кот... — сказала девочка, подхватив поднос с запечённой птицей.
Пока «Барсик» отвлёкся на внезапное явление парня, Цукиё без промедлений перетащила куриное лакомство на обеденный стол, дальше от ушастого пройдохи.
— Это соседский!
И судя по его сморщившейся морде, жесты Каташи он не оценил.
— Ты что, мяу, дурак?? — говорили его глаза.
Серьёзный кот, кажется, совсем не собирался двигаться с места. Даже полотенце тут оказалось бессильно. И, быстро растеряв интерес к юноше, он повёл усами и развернулся к Цукиё, которая в это время отрезала ножом сочную куриную ногу. Ох, как она сочилась и переливалась в свете люстры!
— Хиде, Хиде! — позвала та кота и поматала кусочком, слегка наклонившись.
Уши торчком! Кот заворожённо уставился на кусок, совсем позабыв о юноше рядом, о ливне с ужасной грозой, из-за которой и оказался здесь, о своей мокрой шёрстке, о своих кошачьих друзьях, о хозяевах, в конце концов. Позабыл обо всём на свете.
— Мяу, хочу, мяу!!
Кот сосредоточился.
А тем временем лицо девчонки, доселе встревоженное незваным гостем, приняло ласковый, совсем спокойный вид. Девчонка ухмылялась и всё приговаривала:
— Хиде, Хиде!
Тут и глупый смекнёт: налицо — подкуп!
Долг выплачен, пост в кармане! Задержка в 10 минут, но ничего страшного!.. Можно идти спать.
Хорошо, что тут есть, кому меня заменить.
Ужасно благодарная за то, что Кохаку не стала выспрашивать у нее никаких подробностей, Хитоми тихонько пристроилась под зонтик подруги и они пошли к станции. Поневоле провода параллели с тем, как они шли в первый день знакомства, когда она так же шла по правую сторону с зонтиком, Хитоми не могла не улыбнуться. В этот раз, во всяком случае, они добрались вполне благополучно, хотя настроение и было подмочено сказанным и случившимся.
— Ну... Куда дальше едем? — негромко спросила она, глядя на карту.
— На юг. Как раз минут так тридцать-сорок по ветке, — сказала Кохаку, проведя указательным пальцем вдоль линии и тыкнув в одну из остановок на карте.
Девочка закрыла зонтик и, расплатившись за проезд, шагнула через турникет. Кохаку вместе с Хитоми села на поезд, пока снаружи так и продолжало лить.
Ч — Внутри вагона было достаточно свободно. Никто не толкался, можно было просто постоять и подождать, тихо говоря о чём-то своём.
Н — Вагон поезда был ровно таким, каким его следовало бы ожидать. Тесно, конечно, но не до смерти.
0 — Вагон был забит битком серыми массами, стремящимися добраться домой побыстрее. В такой тесноте ещё не факт, что больше ни до кого из девочек домогаться не будут!
Д — В вагоне вообще почти никого не было. Кохаку и Хитоми заняли два соседних сиденья, и первая из них без каких-либо угрызений совести положила голову на плечо подруги.
Запомнив станцию, где она теперь будет жить, Хитоми тоже оплатила проезд и, зайдя в вагон, встала в угла, спиной к окну, позволяя Кохаку полностью прикрыть ее от неприветливого окружающего мира. Первые минут десять девочка больше помалкивала, задавая ничего особенно не значащие вопросы по дороге до дома, а потом все-таки решилась сказать:
— Я с Шиори сегодня говорила. Вернее, это она и позвала кого-то из старших мальчишек на помощь. Снова спасла меняя, в-общем. И да, это она была там, в субботу. И... Я даже не знаю, как и сказать... — замялась девочка, пригладив челку, — В-общем, она меня тогда на камеру снимала. Все то время, пока я там ритуал делала. И запись удалять не хочет. А я там голая танцую и режусь... вот.
САЖА РАКУ
жуткий бамп
Услышав про Шиори, Кохаку сама стала какой-то хмурой и болезненно выглядящей. Девочка понятия не имела, должна ли она всей душой благодарить или ненавидеть эту плутовку, которая второй раз лезла не в своё дело.
— Почему удалять не хочет? Собирается как-то этой записью тебя голенькой воспользоваться? — Кохаку стала какой-то суровой и, вглядевшись в лицо Хитоми, уточнила пытливым тоном. — Она тебя шантажировала?
— Нууууу...
Хитоми съежилась под этим взглядом, глядя в сторону.
— Вообще-то да. У нее есть условие, чтобы она удалила эту запись... Хотя самой записи я еще не видела, завтра хочу посмотреть! Но если это правда, то... В-общем, там будешь нужна и ты. Не хочу тебя втягивать. — упавшим голосом добавила она, все-таки взглянув подруге в лицо, — Она хочет фотосессию с нами двумя. И вряд ли приличную...
Обречение. Только это слово подходило, чтобы описать выражение лица Кохаку, когда она услышала про фотосессию. За этим последовал такой же отчаянный фейспалм.
— Фотосессия?.. — увядающим голосом повторила девочка, уставившись на подругу так, словно готова заснуть в любую секунду. — Что за бред... Зачем ей это? Зачем ей я? Ты будешь всё же женственнее меня, наверно... милее, что ли.
На одно мгновенье Кохаку отвела смущённый взгляд в сторону.
— Не знаю. В-общем, тебе решать... — вздохнула Хитоми, истолковав это сонное выражение подруги по-своему. Девочка пристыженно опустила взгляд, выслушивая предложение оставить все, как есть, потому что она милее и женственнее. По правде говоря, и ее саму это немного все-таки задело, но мало ли? Надо еще посмотреть, что такого нам Шиори наснимала.
— Потом пойдём вместе и поговорим с ней. Я хочу знать больше, что эта... фотосессия будет включать, — Кохаку как-то поёжилась, словно внутри вагона похолодало. Как раз около этого времени поезд достиг станции, на которой девочки сошли.
На улице действительно во время дождя похолодало. Ветерок неприятно щекотал оголённые ноги Кохаку.
— Нам ещё минут десять идти — и всё, — сказала девочка и повела подругу под зонтиком по городским улицам.
Кохаку начала тормозить, когда на виду появился жилой дом средней высоты. Из каждой квартиры выглядывало по балкончику, на многих из которых что-то сушилось.
— Вот в этом доме я и живу, — сказала Кохаку и указала на зданьице, после чего начала подниматься по лестнице, которая как какая-то змея вилась кругами около этажей.
Несколькими десятками ступенек позже, подруги остановились перед дверью. Кохаку достала из сумки ключ и, немного повозившись с замком, с щелчком открыла дверь и потянула её на себя.
Как только дверь открылась, сразу же стало предельно понятно, что Кохаку вовсе не лукавствовала, говоря о размерах съёмной квартиры. Метров квадратных тут очень вряд ли было больше порядка 20. Но чего ещё можно можно было ожидать от жилья в Японии?
Почти всё можно было разглядеть из прихожей: ванная комната, включающая в себя туалет, была за дверью слева, по правой стене была расположена столешница с кухонной утварью, раковиной, плитой, микроволновкой, холодильником и самыми базовыми принадлежностями. Приятным сюрпризом рядом со всем этим была мелкая стиральная машинка. Хотя бы топать к ландроматам не надо было для стирки.
Дальше по прямой проход-кухня обрывался и открывался на одну единственную никчёмную комнатку: шкаф, кровать для одного, стол со стационарным компьютером, перед которыми было расположено дешёвенькое чёрное кресло на колёсиках, тумбочка с телевизором и ещё один мелкий-мелкий столик, использовавшийся, если не предназначенный (судя по грязной миске) для еды. Из-под задёрнутых штор у дальней от входа стены выглядывали двери, ведущие на балкон. Кажется, там, снаружи, сушилось нижнее бельё Кохаку.
На этом удобства явно рассчитанной на ровно одного жильца квартиры в общем и целом заканчивались. Если девочки действительно хотели съехаться, им ещё только предстояло испытать узы своей дружбы на практике и вместе головы поломать, как бы разобраться со всей логистикой жилья вдвоём в таком месте.
— В-вот как-то так я тут и живу, — подавленным голосом сказала Кохаку, боясь разочаровать Хитоми суровой реальностью.
Но Хитоми, как это уже видно было по ее комнате, особой притязательностью не отличалась. Да и вообще непонятно было, в каком из миров она проводит больше времени — в реальном или в своем иллюзорном. Во всяком случае, девочку больше беспокоила не площадь, а возможная сырость или насекомые. Но тут, кажется, ничего подобного не было.
— Вполне обычненькие апартаменты! — оценила она таким тоном, словно это было положительной характеристикой, — Кровать только слишком маленькая, чтобы вместе спать... Может, я сюда футон перенесу? — предложила Хитоми, когда уже разулась и прошла в комнату.
В остальном, на ее вкус, тут было где размахнуться и двоим. То есть какие-нибудь ритуалы пентаграммы, конечно, не поделать, но она собирается начать новую жизнь, в конце-концов, или нет?
А ноутбук, которым девочка и так пользовалась не очень часто, можно было кинуть где угодно, хоть на полу.
— А платишь как, только за счета или снимаешь? Если оно съемное, нужно будет предупреждать хозяев обо мне?
Страхи Кохаку по поводу реакции Хитоми не были оправданы. Девочка не знала, радоваться или нет, что подруга настолько решительно подошла к вопросу о жизни вместе.
Квартира Кохаку действительно была чистой, даже подозрительно чистой. Пол, стены, столешница чуть ли не блестели, а мусорные вёдра были своевременно опустошены.
Только забытая с завтрака миска с остатками мисосиру на столе не вписывалась в общий антураж. Кохаку определённо специально прибралась заранее, чтобы попытаться произвести на подругу положительное впечатление. Оставалось только гадать, какой соседкой по комнате окажется Кохаку Ичихарой на самом деле.
— Да, футон бы не помешал. Он места днём не будет занимать, это хорошо, — сказала девочка, которая быстренько разулась и прошла внутрь, после чего вальяжно повалилась на свою кровать прямо в школьной форме.
Кохаку дала время Хитоми пройтись и изучить всё более пристально, после чего, услышав вопрос, ответила:
— Снимаю, снимаю. Поэтому постарайся ничего не ломать и не портить, а то потом мне по шапке надают! И родители, и хозяин. Но, думаю, от самого факта присутствия тебя тут проблем не должно быть.
Кохаку перекатилась со спины на живот, с любопытством наблюдая за подругой, и начала медленно постукивать ножками по кровати.
Хитоми действительно еще какое-то время с любопытством шастала по квартире, точно кошка, принюхивающаяся на новом месте. Побухала дверцами на кухне, подергала воду в ванной, вышла на балкон, поразглядывав трусики подруги, и в конце-концов вернулась в комнату. Девочка деликатно присела на краешек кровати, а потом чинно улеглась, сложив ручки на животе. В принципе, места для двоих хватало, если только не пинаться и не дрыгаться. Так что смотреть сериалы и щекотать друг друга вполне можно было и на одной кровати, а вот для сна она уже будет доставать футон... Который, правда, непонятно еще, как Хитоми собралась перетаскивать.
— В-общем, я все еще хочу жить с тобой, да! — объявила девочка, повернув голову к подруге, — Сделаешь мне при случае ключи? А я пока вещи начну потихоньку переносить. Глядишь, за неделю и управлюсь, если не быстрее даже.
Квартирка была достаточно пустой и чем-то напоминала комнату Хитоми. Личных вещей сентиментального характера на видном месте без какого-то явного практического применения почти не наблюдалось, если не считать покоящегося на тумбочке плюшевого кота и медаль за плавание вместе с парой других наград за соревнования.
Сохнущие трусики у Кохаку в целом были какие-то консервативные: ни каких-то ажурных узоров, ни каких-то ярких, вызывающих цветов не было и в помине. Только вариации на тему белого, серого, голубоватого и чёрного оттенков. Девочка явно выбирала нижнее бельё для своего комфорта и только, а не чтобы перед кем-то покрасоваться. Хотя, возможно, напрасно.
Но в какой-то момент Хитоми зашла в ловушку, улёгшись на кровать и расположив руки на животике. Кохаку не сдержалась и вместо того, чтобы ответить на вопрос, пошла в своеобразную атаку: девочка подползла к подруге и нагло начала пытаться пощекотать Хитоми своими пальчиками в районе пупка.
— Сделаю!
— Ой, не надо, я щекотки боюсь! — сразу же взмолилась девочка, закрывая животик от коварных посягательств. Хитоми быстро отвернулась от подруги, свернулась и зажалась в комочек, как маленький броненосец, хотя пятки, конечно, она прикрыть никак не могла.
— Сама-то, наверное, не боишься, раз в бассейне плаваешь постоянно! — сделала довольно странное предположение она, вжав голову в плечи.
Слова Хитоми заставили Кохаку остановиться и зависнуть, словно андроид, которого попытались заставить нарушить один из законов робототехники.
"А когда меня в последний раз кто-то щекотал?" — не на шутку задумалась сохраняющая молчание девочка. У Хитоми появилась прекрасная возможность отомстить!
И, когда атака на нее прекратилась, Хитоми вдруг переползла на Кохаку, нависнув над ней и свесив вниз влажные после дождя волосы. Ловкие (или не очень, если речь о левой руке) пальчики ведьмочки заскользили по бокам зависшей спортсментки, пытаясь нащупать так точки соприкосновения с ее щекотальными зонами. И...
0 — Сама Хитоми ничего не нащупала, зато сама снова открылась для атаки
Н — Действительно, закаленный организм спортсменки оказался почти невосприимчив к щекотке
Ч — Вот теперь посмотрим, кто будет смеяться!
Д — Похоже, у Кохаку чувствительность еще выше, чем у Хитоми. Ну или она настолько хорошо щекочет... В-общем, кому-то пора просить пощады.
В ходе контратаки Кохаку оказалась повалена на кровать, пока Хитоми нависла сверху со своими капающими волосами. Если до этого школьница беспокоилась об отсутствии щекотки в своей жизни, то теперь она уже задумалась о том, как это, должно быть, выглядело со стороны. Хотя Кохаку прекрасно понимала, что девочки на тот момент просто по-дружески дурачились, она почему-то не могла избавиться от мысли, что получившаяся поза имела эротические оттенки.
Но пока Кохаку продолжала загоняться по поводу того, кого конкретно она видит в Хитоми, последняя не теряла времени и прощупывала девочку. Когда пальцы коснулись рёбер, Кохаку всё же не сдержалась и начала хихикать, пытаясь при этом поджать ноги к себе и закрыть своё туловище руками.
Кое-как выскользнув из-под Хитоми, девочка создала между двумя небольшое расстояние и опять улеглась на кроватке, успокаиваясь и восстанавливая дыхание. Кохаку повернула голову к подруге и улыбнулась.
Ты зачем ей сеточку пририсовываеш ммм?
Томучто её молнией через зонт бахнуло, оставив напоминание.
на правах бампа
Тред не существует
Где я.
В чистилище, друг мой. Предстоит долгий путь, полный соблазнов и терний. Но куда он ведет: в рай или в ад?
Подумай на досуге, когда будешь наяривать в женском туалете.
Где захочешь.
Мой путь это путь дрочки, неважно куда он приведет, важен сам путь.
Хочу в инфернальный анальный цирк Граз'зта.
Вы трахаться будете или где?
Тут так не принято
>в школе хентая не принято трахаться
Трахнул бы дрочера.
Ты весьма проницательный, еще чуть чуть и дойдешь до самой сути
Что до Хитоми, то у нее не было никаких проблем с навязчивыми мыслями. Плевать ей было, как они выглядят со стороны и кто что может подумать, девочке просто было приятно дурачиться с подругой, которая, как оказалось, боится щекотки ничуть не меньше.
Тяжело дыша, девочка повалилась на кровать рядом с ней и тоже хихикнула, добродушно потянувшись.
— Ну, все не так уж и плохо, да? — улыбнулась она, подмигнув подруге.
Полученные во время игры шрамы
Вкатывайся ко мне, пусси. Рискни.
Ничего не получится, если ты так настроен.
— Какой наглый… — отметил вслух Араи, глядя на то, как бесстрашный кот не побоялся грозного полотенца. Другой усатый бы уже давно смотался, поджав хвост.
— Сам дурак, — холодно буркнул юноша, словно читая мысли животного. Ощущение презрения от Хиде было настолько великим, что невозможно было не понять, что там себе эта чёрная шапка надумывает.
— Ты хочешь его всё-таки покормить? — голос голодного старшеклассника зазвучал крайне раздосадовано. Вздохнув, Араи шагнул к Цукиё и наклонился к курице за ней, оглянулся и, взяв себе тарелку, стал потрошить гастрономическое произведение искусства.
— Что этот «соседский Хиде» тут забыл? — чавкая, спросил он.
А Хуезаврик будет хуй?~
Удивительно, но жизнь Куросавы не была кончена, когда его поймали за попыткой изнасилования. Никто не потащил его в суд, Граз'зт не явился за жалкой душой онаниста... Казалось, случившееся не покинуло стен школы. Но сказать, что это сошло ему с рук, и Куросава вышел сухим из воды, значит жестоко солгать. Долгие часы он провел в кабинете директора — поднявшийся тогда скандал надо было видеть! Вспоминать об этом совершенно не хотелось...
По возвращению в квартиру, семья уже была извещена звонком на домашний телефон. Там его ждал второй, если не третий, раунд давления и унижений. К счастью, избитый и полностью опустошенный Куросава был уже неспособен воспринимать что-либо, потому проглотил очередную дозу ругани и наказаний почти не заметив.
К завтрашнему дню, о поступке Куросавы знала если не вся, то как минимум, половина школы точно. В спину помятого паренька с синяками и пластырями из толпы летели оскорбления и плевки, кто-то пытался пнуть или толкнуть его, еще как-нибудь задеть одебилевшего от дрочки извращенца. Куросава молча терпел. Вид разрисованной гадостями парты, пропавшая из шкафчика обувь, сломанный стул, даже не удивили его. Все же, он и вправду был виноват. Этот удар судьбы нужно было как-то пережить.
Только вот почему... Почему Куросаве, смотревшему на всех вокруг, как на мусор у дороги к заветной туалетной кабинке, вдруг стало так обидно и больно?
Скрыться от травителей и прокрасться в библиотеку сегодня было гораздо труднее, чем обычно. Стоило Куросаве отвернуться, как он сразу получал ушат помоев и дерьма прямо в лицо. Лишь добравшись до своего убежища и заперевшись на щеколду, отрезая себя от всего остального жестокого мира, Куросава смог вздохнуть спокойно. Он прислонился к стенке, челка упала на глаза, руки сами собой вынули орудие из брюк. Сегодня рукоблуд не представлял ничего у себя в голове, полностью отдавшись чувствам, в надежде убежать от переживаний и боли. Куросава не дрочил. Он плакал членом...
"Кажется, я попал в Чистилище. Только приведет ли меня этот путь в Рай, или же окончательно низвергнет в Ад?"
По возвращению в квартиру, семья уже была извещена звонком на домашний телефон. Там его ждал второй, если не третий, раунд давления и унижений. К счастью, избитый и полностью опустошенный Куросава был уже неспособен воспринимать что-либо, потому проглотил очередную дозу ругани и наказаний почти не заметив.
К завтрашнему дню, о поступке Куросавы знала если не вся, то как минимум, половина школы точно. В спину помятого паренька с синяками и пластырями из толпы летели оскорбления и плевки, кто-то пытался пнуть или толкнуть его, еще как-нибудь задеть одебилевшего от дрочки извращенца. Куросава молча терпел. Вид разрисованной гадостями парты, пропавшая из шкафчика обувь, сломанный стул, даже не удивили его. Все же, он и вправду был виноват. Этот удар судьбы нужно было как-то пережить.
Только вот почему... Почему Куросаве, смотревшему на всех вокруг, как на мусор у дороги к заветной туалетной кабинке, вдруг стало так обидно и больно?
Скрыться от травителей и прокрасться в библиотеку сегодня было гораздо труднее, чем обычно. Стоило Куросаве отвернуться, как он сразу получал ушат помоев и дерьма прямо в лицо. Лишь добравшись до своего убежища и заперевшись на щеколду, отрезая себя от всего остального жестокого мира, Куросава смог вздохнуть спокойно. Он прислонился к стенке, челка упала на глаза, руки сами собой вынули орудие из брюк. Сегодня рукоблуд не представлял ничего у себя в голове, полностью отдавшись чувствам, в надежде убежать от переживаний и боли. Куросава не дрочил. Он плакал членом...
"Кажется, я попал в Чистилище. Только приведет ли меня этот путь в Рай, или же окончательно низвергнет в Ад?"
пассивный бамп
Цукиё протянула зажатую кончиками пальцев ножку, и кот со всей кошачьей прытью тут же выцепил её из рук. Зажав курицу в зубах, он с довольной миной рванул в соседнюю комнату, — туда, где совсем недавно ещё была Аки.
— Хиде-то? — заговорила Цукиё, проводив котика взглядом. — Раньше у моего дедушки был книжный магазинчик, совсем недалеко отсюда. Вот там этот хвост и появился впервые.
Цукиё прервалась, чтобы слизать с пальцев остатки соуса, и направилась к раковине — естественно, чтобы помыть руки.
— А затем магазинчик был продан. И по чистой случайности покупателями оказались — наши соседи. Дед прозвал кота Хидеки и позволил тому остаться в магазине, но он привязался к дедушке и в один прекрасный день вынюхал наш дом. Вот так, — закончила Цукиё, вытираясь полотенцем. — Соседи же его приютили к себе... Постой, ты что, уже ешь? Давай хоть лапшу сварим.
Капли дождя продолжали бить в окна, вздымая с улиц серую пыль. Дождь лил монотонно, не усиливался, но и казалось, что кончаться он тоже не собирался. Он просто шёл, и окутывал небо в серую дымку.
Вдруг где-то вдалеке сверкнула ветвистая молния, и на миг темень в доме рассеялась, как сон. Возле приоткрытых сёдзи, не выходя за них в крохотную галерею, показался кот Хидеки. Он лежал у порога и мурчал, наслаждаясь прохладной свежестью и вкусным обедом.
— Пожалуй, — Кохаку улыбнулась в ответ и уставилась на потолок, задумавшись о чём-то своём.
Смущение у девочки было вызвано даже не тем, кто и что о ней бы подумал (ведь всё равно этих двух никто не видел, так как дверь была закрыта), сколько тем, что она бы сама подумала, если бы увидела себя с Хитоми со стороны. Таким образом девочка пыталась абстрагироваться от чувств и взглянуть на ситуацию более взвешенно, понимая, что вечно игнорировать чудаковатую взаимную дружеско-семейно-сексуально-романтическую симпатию было бы странным. Казалось бы, они друг друга знали совсем недолго и виделись не так часто, но уже чуть ли не жили вместе и так мило друг друга тискали. Почему всё так сложилось? Ответ на этот вопрос у Кохаку отсутствовал. Незнание и непонимание вызывало у неё желание в действительности всё свалить на какую-то своенравную судьбу, не поддающуюся объяснению, но заложенную в фундамент мироздания.
Девочка так бы и продолжала пялиться в потолок и маяться подростковой дурью, если бы не прозвучал урчащий звук. Кохаку с еле заметным смущением приподнялась с кровати и посмотрела на свой жалующийся на недостаток еды живот.
— Странно. Вроде я пообедала нормально, а тут тебе... — школьница вздохнула и, поднявшись с кровати, пошла к холодильнику, в котором было не так уж и много всего.
Несколько секунд Кохаку просто оценивала содержимое, после чего повернулась к Хитоми:
— Пожалуй, сделаю сэндвичи. Будешь, Хитоми-чан? Или, может, что-нить попить?
— А да, давай! — охотно согласилась Хитоми, заглядывая на кухню, — Поем, и мне уже домой обратно пора, уроки делать и все такое... Завтра тебя в школе как, вылавливать? Нужно же будет с Шиори поговорить. И запись посмотреть, и вообще... Она говорила, завра принесет.
>завра принесет.
Хуе?
На ладошке прямо, достанет из карманчика!
"Что у тебя в кармашке?"
— Ладненько. О ключах я позабочусь на неделе как-нибудь, — отозвалась Кохаку, достававшая тем временем из холодильника всё необходимое. — В школе же... давай встретимся во время обеденного перерыва. Я сама к твоему классу подойду, ты только дождись. Если что-то не так пойдёт — напишешь, ладно?
Девочка несколько минут повозилась с хлебом, нарезанной курицей, сыром, помидорами, огурцами и майонезом, после чего протянула одну из тарелок с парой треугольничков своей подруге, а сама уселась на пол, за маленький столик.
— Не люблю крошить на кровать или на рабочий стол с компьютером, — пояснила Кохаку, занятая поеданием одного из сэндвичей.
Девочки ещё немного поболтали о всяком, после чего Кохаку проводила Хитоми до станции. Не хватало ещё, чтобы девочка-молниеотвод умудрилась потеряться в незнакомом районе!
Как подруги и условились, Кохаку во время перерыва подошла к классу Хитоми и заглянула внутрь.
Ч/Д — Третьегодка нисколько не смутилась и громко поприветствовала подругу-второгодку.
— Хитоми-чан, я тут!
Н/0 — Как Кохаку боялась быть искренней на глазах Одзи в чайной, так девочка и боялась быть искренней в присутствии уже успевших её запомнить в лицо после инцидента с молнией второгодок.
Сохраняющая какое-то прохладное лицо третьегодка просто в молчании установила с подругой зрительный контакт и наклонила голову в сторону выхода.
Почти сразу заметив ее, Хитоми вскинула в приветствии руку и пару раз кивнула, уже заканчивая собирать свою сумку.
Еще через минуту девочка выскочила из класса, а потом быстренько ткнулась носом в плечо Хитоми, выражая свою нежность. Справедливости ради, со стороны этот жест мог выглядеть и как случайность, но все это было не так уж важно.
— Привет! А вот теперь пошли искать ее, — шепнула девочка, поглядывая по сторонам.
Довольно глупо было, что они с Шиори договорились встретиться, но не назначили места и не обменялись телефонами, чтобы списаться. Очень уж съеженным и пугливым вышел их вчерашний разговор, очень глупым со всех сторон, и не менее глупым было то, на что они договорились.
В любом случае, шпионку нужно было отыскать, а там уж за большую перемену они, наверное, управятся.
"Или нет", — поняла Хитоми, вспомнив, сколько времени занял ритуал. Запись-то была, наверное, на добрых полчаса? Может, ради этого и урок придется прогулять...
Прильнувшая к плечу Хитоми заставила Кохаку на какую-то секунду на глазах у одноклассников и одноклассниц подруги смутиться и выйти из образа холодной и не общающейся ни с кем успешной пловчихи и ученицы.
Девочка посмотрела в глаза подруги и, улыбнувшись, беззаботно прошептала в ответ:
— Да, пошли.
Моментом позже до Кохаку дошёл смысл слов Хитоми.
— Стой. Вы не договорились, где встретитесь или как найти друг друга? — слегка озадаченно спросила девочка свою подругу.
Хитоми помотала головой, тряхнув своими белыми бантиками.
— Нет. Она только сказала, что принесет, а куда, не говорила. Ну а мне не пришло в голову спросить, сама же понимаешь, в каком состоянии я вчера была.
молчать берлоги+буерак страсть к медведице?
Что ты высрал?
К утру тред утонет, скриньте.
Утонет, я его бампать не хочу больше
>буерак
съеби ка сына с двачей
— ...Да я вообще рыпаться не буду, дел у меня не нашлось, как к девахам под панталоны лезть. Ну а про остальное тоже не надо беспокоить голову, я только пару раз и то, другого выхода не было... Заяц же этот точно бы не стал слушаться уговоров... Ну всё, я свободен? Ага, ну бывайте.
Косаку прикрыл за собой дверь кабинета директора. Да-уж, два последних события заставили того вызвать буйноватых драчунов к себе, дабы провести с каждым по беседе. Да, мужика понять можно, ведь тут градус бурления говна накаляется, ещё бы не хватало, чтобы классы и коридоры не превратились в сущие ринги для петушиных дуэлей. Впрочем, у вызванных причин на такое между собой пока не было...
Несколько минут блужданий по опустевшим коридорам школы привели к шкафчикам и автоматам с напитками. Вкинув монетку, задержавшийся школьник окинул те взглядом. На дверцах где-то облезала краска, где-то красовались рисунки маркером, на паре остались клочья от некогда расклеенных ксерокопий фото опозоренного Акио... Так взгляд парня бегал, пока не наткнулся на искомое.
"Баба!", "Сортирный полтергейст", "КЕЙКОНИСЬ, ЧУШКА!", "Стопроцентный конч" — шкафчик новоиспечённой знаменитости, а по совместительству объекта насмешек и козла отпущения как минимум на месяц вперёд повторил судьбу парты и к концу дня уже пестрил кучей надписей. Конечно, Косаку не прошёл мимо и в этот раз, будучи одним и первых, кто приступил к "воспитательным мероприятиям" в сторону очередного неудачливого насильника.
Мало того, что краской настрочил на дверце несколько огромных надписей, так при этом обгадил украденную оттуда обувь вместе с компанией неравнодушных, под конец и пометив парту недоказановы складным ножом, вырезав там ещё несколько "тёплых" слов. Такая "усердная работа" даже вызывала какую-никакую, мелочную, но гордость за совершённое. Да, обычно за такое надают по голове, но в школе ещё раз происходила непонятная херня, накатывая волна за волной, словно цунами, так что, на буллинг всем насрать в тессеракте.
Ещё чуть-чуть полюбовавшись облагороженным всем пацанским коллективом всей школы шкафчиком Куросавы, он вышел на улицу и поковылял к любимому местечку у стены. Окна в этом месте были редкими, да и людей проходило весьма мало. Лучшее место, чтобы и прикурить, и подвыпить, и даже максимально рационально обдолбаться дешёвым дерьмом.
Огонёк от зажигалки долго развевался на ветру, но всё-же, смог задеть кончик сигареты. Сначала затянувшись, а следом и выпустив дым со рта, делинквент посмотрел на находящуюся напротив него инсталляцию с фотографиями умерших или пропавших учеников. Чьи-то лица продолжали смотреть в пустоту, чьи-то выцвели, чьи-то покрылись грязью...
К тому-же, все были так или иначе облюбованы местными раздолбаями... Но одно выделялось на фоне остальных, ведь было расцарапано каким-то куском мусора, а поверх этого красовалась уже успевшая частично стереться за год надпись "Туда тебе и дорога, сумасшедшая сука!".
— Вечно в этой школе ебанутых. Порой удивляюсь, как столько говна из-под земли блядь лезет? Сначала забивы насмерть, потом вот эта ебанашка с адельно-пиздельным обострением, — палец ткнул в испорченную фотографию Юмико, — ещё анальный хуйограф-фотограф или кем тот малой был, не ебу уже... Дальше ещё ебланы непонятные. А теперь ещё одна к этим скоро прибудет. А тут ещё и Бимбо-унитазу будет компания, — от воспоминаний про урода в маске кроля курящий даже прихмыкнул, — Ха, собрат по разуму просто. Нужно будет в кабинке что-то нацарапать, как с Кейкал и этой ебанутой сучкой... Если ещё сюда забегу. Ну похуй, поживём-посмотрим.
Последний окурок был раздавлен и смешан с землёй подошвой ботинка, рядом упала банка из-под какой-то шипучей бурды. Закончив со своим монологом, парень в привычной манере перелез через забор и свалил в вечер.
Нехуй в полшестого делать, вот вам бамп наху
Косаку прикрыл за собой дверь кабинета директора. Да-уж, два последних события заставили того вызвать буйноватых драчунов к себе, дабы провести с каждым по беседе. Да, мужика понять можно, ведь тут градус бурления говна накаляется, ещё бы не хватало, чтобы классы и коридоры не превратились в сущие ринги для петушиных дуэлей. Впрочем, у вызванных причин на такое между собой пока не было...
Несколько минут блужданий по опустевшим коридорам школы привели к шкафчикам и автоматам с напитками. Вкинув монетку, задержавшийся школьник окинул те взглядом. На дверцах где-то облезала краска, где-то красовались рисунки маркером, на паре остались клочья от некогда расклеенных ксерокопий фото опозоренного Акио... Так взгляд парня бегал, пока не наткнулся на искомое.
"Баба!", "Сортирный полтергейст", "КЕЙКОНИСЬ, ЧУШКА!", "Стопроцентный конч" — шкафчик новоиспечённой знаменитости, а по совместительству объекта насмешек и козла отпущения как минимум на месяц вперёд повторил судьбу парты и к концу дня уже пестрил кучей надписей. Конечно, Косаку не прошёл мимо и в этот раз, будучи одним и первых, кто приступил к "воспитательным мероприятиям" в сторону очередного неудачливого насильника.
Мало того, что краской настрочил на дверце несколько огромных надписей, так при этом обгадил украденную оттуда обувь вместе с компанией неравнодушных, под конец и пометив парту недоказановы складным ножом, вырезав там ещё несколько "тёплых" слов. Такая "усердная работа" даже вызывала какую-никакую, мелочную, но гордость за совершённое. Да, обычно за такое надают по голове, но в школе ещё раз происходила непонятная херня, накатывая волна за волной, словно цунами, так что, на буллинг всем насрать в тессеракте.
Ещё чуть-чуть полюбовавшись облагороженным всем пацанским коллективом всей школы шкафчиком Куросавы, он вышел на улицу и поковылял к любимому местечку у стены. Окна в этом месте были редкими, да и людей проходило весьма мало. Лучшее место, чтобы и прикурить, и подвыпить, и даже максимально рационально обдолбаться дешёвым дерьмом.
Огонёк от зажигалки долго развевался на ветру, но всё-же, смог задеть кончик сигареты. Сначала затянувшись, а следом и выпустив дым со рта, делинквент посмотрел на находящуюся напротив него инсталляцию с фотографиями умерших или пропавших учеников. Чьи-то лица продолжали смотреть в пустоту, чьи-то выцвели, чьи-то покрылись грязью...
К тому-же, все были так или иначе облюбованы местными раздолбаями... Но одно выделялось на фоне остальных, ведь было расцарапано каким-то куском мусора, а поверх этого красовалась уже успевшая частично стереться за год надпись "Туда тебе и дорога, сумасшедшая сука!".
— Вечно в этой школе ебанутых. Порой удивляюсь, как столько говна из-под земли блядь лезет? Сначала забивы насмерть, потом вот эта ебанашка с адельно-пиздельным обострением, — палец ткнул в испорченную фотографию Юмико, — ещё анальный хуйограф-фотограф или кем тот малой был, не ебу уже... Дальше ещё ебланы непонятные. А теперь ещё одна к этим скоро прибудет. А тут ещё и Бимбо-унитазу будет компания, — от воспоминаний про урода в маске кроля курящий даже прихмыкнул, — Ха, собрат по разуму просто. Нужно будет в кабинке что-то нацарапать, как с Кейкал и этой ебанутой сучкой... Если ещё сюда забегу. Ну похуй, поживём-посмотрим.
Последний окурок был раздавлен и смешан с землёй подошвой ботинка, рядом упала банка из-под какой-то шипучей бурды. Закончив со своим монологом, парень в привычной манере перелез через забор и свалил в вечер.
Нехуй в полшестого делать, вот вам бамп наху
не тонем
Б&
Бампать или забить, хмм...
Бампать игровыми постами. Я тоже ими побампаю, и...
фкейщик, ты ещё и в рп играешь?
Когда рисунки будут?
Цыц
> фкейщик
Кто?
А ты кем будешь?
Ебырем-террористом.
Эль, ты?
Соль в чем?
В том, чтобы бампать, сынок
Не совсем
Поздним вечером того же дня, когда была спасена Хитоми, Шиори находилась дома перед своим ноутбуком. На ее влажной от дождя голове было полумокрое полотенце. Во свету настольной лампы на столе лежала видеокамера, от которой тянулся провод, и телефон-реципиент. Харада пообещала показать видеозапись той бедной девочке, и теперь она сидела и ждала, пока тяжелый файл перекачается с видеокамеры на ноутбук, а затем с ноутбука на телефон. Пока происходил трансфер, Шиори сидела в интернете и искала идеи для (возможно) предстоящей фотосессии. Перед глазами мелькали девочки в купальниках, готичные служаночки, школьницы-ботанки, яркие модницы на неоновых улицах Токио. Темноволосая невзрачная девчонка с дурной наклонностью облизывалась на такую красоту, как вдруг система компьютера оповестила, что файл оказался в телефоне. Шиори сглотнула и стала закругляться ко сну.
...
На следующий день на одной из перемен Харада вышла в коридор и внезапно для себя заметила "ее" и ее, судя по их счастливому видку, ту самую близкую подругу. Она немного помялась, но затем все же решилась подойти к ним сама.
— Мацубара-сан? Привет, — девочка посмотрела сначала на Хитоми, а потом и на Кохаку. На последнюю упал подозрительно-вопросительный прищур.
А парочка, к которой шла Шиори, и без того уже направлялась к ней.
— Привет, — тихо сказала Хитоми, кивнув шпионке.
Девочка покрутила головой по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слушает, и сразу перешла к делу:
— Я рассказала Кохаку о фотосессии, которую ты хочешь. И из-за чего все это... Запись с тобой? Ты обещала показать ее сегодня, помнишь?
Следом за Хитоми к Шиори подошла вторая девочка, чуть повыше подруги. Та, кого ведьмочка назвала Кохаку, имела в глазах суровый взгляд, устремлённый на любительницу несогласованных фотосессий. Ответом на подозрительный прищур от девочки послужила вызывающе приподнятая бровь.
— Я же хочу услышать больше о содержании этой самой фотосессии, Шиори-сан, — тихим, но при этом прохладным знакомым голосом отозвалась девочка, которая явно не была в восторге от перспективы позировать на чью-то камеру, пусть даже если Шиори и не собиралась чудить и требовать от них фотографии откровенного содержания.
— Да, и да, — два раза кивнула школьница в ответ на вопросы ведьмочки.
А вот серьезный, осторожный и прохладный взгляд Кохаку Шиори пришелся не по душе, и она задалась вопросом: «Будет ли это девчонка позировать с такой же немилой миной?»
Темноволосая тоже оглянулась, воровато даже и слегка комично.
— Я хочу сделать три сета фотографий тебя и Мацубары-сан, — деловито начала девочка, — Содержание... — тут она почесала затылок, — Ехехехе... Я бы хотела заснять что-нибудь откровенное и чувственное. Возможно, начать с чего-нибудь клишированного, типа невинных мейдочек, потом в купальниках на пляже, а после поднять градус и... — Шиори говорила, почти не дыша, но тут она запнулась и шумно вдохнула, словно уже была на пределе.
>88
"Так и знала!" — подумала Хитоми, выдав свои мысли только сдержанным вздохом, который очень легко было принять за раздражение.
Девочка осторожно кивнула, переступив с ноги на ногу, и, чтобы проветриться, немного потрясла блузку на груди, взяв ее за пуговку. От таких разговоров делалось жарковато...
— Что до меня, то я на такие съемки согласна. Вопрос только к Кохаку, и... В конце-концов, это все-таки моя проблема, а не ее. Если ты откажешься, Кохаку-тян, я пойму.
Надежда Кохаку, что запись удастся удалить без чего-то унизительного, испарилась. До этого сохранявшая ледяное спокойствие девочка перенесла вес с одной ноги на другую, подбочилась и тяжело вздохнула.
Внимание обеих других школьниц было приковано к третьегодке, которая некоторое время ничего не говорила и просто мысленно взвешивала все "за" и "против".
— То есть ты удаляешь компрометирующий материал, но взамен получаешь... опять компромат. И ты даже никак не можешь гарантировать, что не сделала копию видео. Великодушно, — посетовала Кохаку и покачала головой, успокаиваясь. — Ты не закончила. Что бы ты хотела от третьего сета фотографий, Шиори-сан?
Во взгляде девочки читалась появились смиренность и решительность. Судя по всему, участвовать в дурацкой затее в виде фотосессии Кохаку всё же собиралась, пусть пока что технически и не соглашалась.
>11
Идеально
Шиори улыбнулась, получив добро от девочки с бантиками. А вот на слова Кохаку она тучно нахмурилась:
— Да, да, да... — закатились голубые глазки, — И копию сделаю, и всем в школе покажу, и помастур... Короче, сплошное недоверие. Я тебя понимаю. Но прошу, не делай вид, будто ты не знаешь, что я помогла твоей подруге дважды. Если ты уважаешь и ценишь Мацубару-сан, то ко мне у тебя не будет никаких сомнений, — заносчиво, возможно грубо, но так Шиори пыталась гнуть свою линию.
— Я отрываю от сердца это видеозапись - удаляю ее, — девчонка покрутила телефон в руках и тут же его спрятала, — Но взамен хочу попрактиковаться в съемке. Вы обе выглядите мило, — Харада опустила момент, что у Хитоми половина тела в узорах от молнии, — Так что я пошла вам навстречу и предложила эксклюзивную фотосессию. Таким образом мы выручим друга-друга!
— ...от третьего сета? — Шиори улыбнулась не по-доброму, — Я хочу увидеть в третьем сете вашу искреннюю близость.
— Ну вот это, конечно, манипуляция сейчас... — добродушно фыркнула Хитоми, не удержавшись от замечания, — Но давайте уже отойдем куда-нибудь запись смотреть. Может, так и настроимся на нужный лад? Очень уж там своеобразные вещи должны быть записаны, самой взглянуть не терпится.
Где-то там, среди массовки, Куросаве удалось пережить сегодняшний день. Он постепенно начал привыкать к издевательствам. Пинки и толчки стали чем-то само собой разумеющимся, изписанный шкафчик вызвал уже не такую бурную реакцию, как вчерашние рисунки на парте, и даже обувь дрочила принес сегодня новую, взамен той, что была украдена и изгажена хулиганами. Закрываться от общества в скорлупе, подобной туалетной кабинке, Куросава привык уже давно. Теперь, когда это самое общество начало стучаться в дверь, стало немного сложнее, но что поделать, путь онаниста-отщепенца с самого начала не был легок.
"За дверью бессмысленно все, особенно возглас счастья...
Только в уборную, и сразу же возвращайся..."
Женский туалет третьего этажа как всегда порадовал Куросаву долгожданной тишиной и спокойствием. Это было единственное место, где он мог расслабиться, чувствовать себя как дома. Его собственный маленький мирок, сопряженный с фантазией, где он царь и бог. Здесь во власти его темного жезла были любые девушки, которых он возжелает. Расстегивая ширинку, рукоблуд задумался о сегодняшней жертве.
В голове сразу же всплыл образ Хитоми. С одной стороны, невинная жертва, но с другой, истинный виновник всего произошедшего. Не будь ее ритуала, не явился бы демон, поручивший Куросаве задание, которое тот благополучно провалил с треском. Или не провалил? В конце-концов, это была лишь попытка, можно совершить и вторую... Нет, нет, больше никогда. Куросава не навредит ей в реальности. А вот в мире грез... Закрыть гештальт хотя бы в мечтах было бы неплохо.
Воображение перенесло его в тот самый злополучный коридор, рука срывает с девушки блузку, обнажая аккуратную грудь. Хитоми кричит от страха и стыда, но Куросава затыкает ей рот и заставляет согнуться. Задрать юбку и трусы, приступить к делу, толчок, еще один, и еще... Волна наслаждения выкидывает онаниста в суровую реальность, пятна белой жидкости на стене медленно стекают вниз. Куросава чувствует, как слюна в его рту начинает выделяться сильнее, неприятный позыв заставляет его упасть на колени и прильнуть к ободку унитаза, в который, обжигая горло, устремляется смесь полупереваренной пищи и желудочной кислоты.
"Что за херня?"
Невозможно... Его тело отклоняет Хитоми как жертву? Какое мерзкое чувство... Это остатки совести, осознание собственной низости, или проклятье Граз'зта, предусмотревшего, что Куросаве будет гораздо легче подрочить на образ, чем реально покуситься на честь девушки? Чем бы это ни было, это крайне неприятно.
Куросава промыл рот и лицо в ближайшей раковине, немного освежившись. Привкус желудочной кислоты больше не ощущался. Пару мгновений посмотрев в зеркало, онанист удалился прочь, незаметно для всех покинув и туалет, и здание школы. В голове крутилось только одно имя...
"Хитоми..."
"За дверью бессмысленно все, особенно возглас счастья...
Только в уборную, и сразу же возвращайся..."
Женский туалет третьего этажа как всегда порадовал Куросаву долгожданной тишиной и спокойствием. Это было единственное место, где он мог расслабиться, чувствовать себя как дома. Его собственный маленький мирок, сопряженный с фантазией, где он царь и бог. Здесь во власти его темного жезла были любые девушки, которых он возжелает. Расстегивая ширинку, рукоблуд задумался о сегодняшней жертве.
В голове сразу же всплыл образ Хитоми. С одной стороны, невинная жертва, но с другой, истинный виновник всего произошедшего. Не будь ее ритуала, не явился бы демон, поручивший Куросаве задание, которое тот благополучно провалил с треском. Или не провалил? В конце-концов, это была лишь попытка, можно совершить и вторую... Нет, нет, больше никогда. Куросава не навредит ей в реальности. А вот в мире грез... Закрыть гештальт хотя бы в мечтах было бы неплохо.
Воображение перенесло его в тот самый злополучный коридор, рука срывает с девушки блузку, обнажая аккуратную грудь. Хитоми кричит от страха и стыда, но Куросава затыкает ей рот и заставляет согнуться. Задрать юбку и трусы, приступить к делу, толчок, еще один, и еще... Волна наслаждения выкидывает онаниста в суровую реальность, пятна белой жидкости на стене медленно стекают вниз. Куросава чувствует, как слюна в его рту начинает выделяться сильнее, неприятный позыв заставляет его упасть на колени и прильнуть к ободку унитаза, в который, обжигая горло, устремляется смесь полупереваренной пищи и желудочной кислоты.
"Что за херня?"
Невозможно... Его тело отклоняет Хитоми как жертву? Какое мерзкое чувство... Это остатки совести, осознание собственной низости, или проклятье Граз'зта, предусмотревшего, что Куросаве будет гораздо легче подрочить на образ, чем реально покуситься на честь девушки? Чем бы это ни было, это крайне неприятно.
Куросава промыл рот и лицо в ближайшей раковине, немного освежившись. Привкус желудочной кислоты больше не ощущался. Пару мгновений посмотрев в зеркало, онанист удалился прочь, незаметно для всех покинув и туалет, и здание школы. В голове крутилось только одно имя...
"Хитоми..."
— Может, ты и помогла Хитоми-чан, но ты всё равно её по факту шантажировала, — Кохаку прохладно отпарировала.
Конкретики Кохаку так и не получила от Шиори, а от слов о близости девочке стало банально некомфортно. Кохаку вовсе не боялась быть близка к Хитоми, но боялась делать это на глазах у других. Как можно разделять интимные моменты, когда кто-то третий и чужой рядом ещё стоит с фотоаппаратом? Девочке становилось не по себе от этих мыслей, но ситуация требовала отложить их до лучших времён.
— На нужный лад? Не будем же мы прямо тут фоткаться, — Кохаку вздохнула и пожала плечами, обводя глазами коридоры. — Есть какие-то предложения, где будем смотреть?
В учебное время в школе во время перемен было не так уж и много мест, где не было снующих туда и сюда школьников.
— ...Можно было бы просто дождаться начала урока, когда все разойдутся, и после этого посмотреть, — неохотно ответила на свой же вопрос Кохаку. Прогуливать занятия она терпеть не могла.
ролл
В ответ Шиори лишь то ли вздохнула, то ли фыркнула. Этот разговор был вчера, и снова перемусоливать его она не хотела, поэтому глупо покивала и небрежно отмахнулась от Кохаку рукой. Какое же это было легкое отношение к чужому горю. Эта темноволосая девчонка явно не испытывала серьезных проблем в своей коротенькой жизни. Ни молний, ни нападений насильников, даже не сбивали ни разу! Не было того послевкусия, которое обычно наступает после страшных событий реальности...
— Да, пойдемте в... — Шиори оглянулась, — А вот же! В кладовку! Подождем конца перемены и зайдем.
Девчонка отскочила от Кохаку и Хитоми и пошла дергать ручку названной двери.
— Кстати, даже открыта! — улыбнулась недошпионка.
— Годится, — одобрила такой выбор Хитоми.
Девочки остановились возле кладовки, подпирая стену и уткнувшись в телефоны, пока вокруг были еще люди. Сама ведьмочка нет-нет, да и поглядывала краем глаза на свой рисунок, уже затертый, но все еще заметный если приглядываться. Все здесь понимали, что оккультный круг возле кладовки и запись, которую они будут смотреть, связаны напрямую. В чем-то это было даже символично?
Отыграл сигнал, созывающий всех на урок, и девочки прошмыгнули в укромное местечко, прикрыв за собой дверь. Здесь, среди стеллажей, коробок и шкафов можно было усесться и спокойно посмотреть, что же там такого наснимала Шиори...
Устроившись настолько удобно, насколько это позволяла кладовка, Кохаку и Хитоми принялись вместе смотреть записи ночных похождений последней с телефона Шиори. Начало было неловким и смазанным, ибо горе-шпиона передвигалась. В размазанных тёмных кадрах угадывались коридоры школы на первом этаже. После этого место действия сменилось на спортзал, где Хитоми нарисовала магический круг и расставила свечи. За ритуалом Кохаку смотрела крайне внимательно, даже очарованно. Было во всём этом нечто завораживающее. Но самое интересное только начиналось.
Совсем неожиданно Хитоми начала оголяться, открывая виду всё больше и больше кожи до тех пор, пока девочка не осталась совсем оголённой. Конечно, Кохаку уже слышала от подруги, что ритуал включал раздевание, но менее поразительным для школьницы процесс не становился. Янтарные глаза оказались прикованы к стройненькой и грациозно танцующей Хитоми, к её бёдрам, к её заднице, к её сиськам, одна из которых была украшена шрамом-молнией, к её ступням, к её плечам — одним словом, ко всему.
Ушки Кохаку загорелись, пускай запись на камеру и не была настолько качественной, чтобы передать реальность. С одной стороны, девочка просто находила Хитоми с её формами и танцами эстетически красивой, приятной глазу. С другой же...
Где-то внутри Кохаку пробудилось примитивное желание прикоснуться ко всему показанному, пощупать это, поласкать... да хоть обцеловать и облизать! Тут же Кохаку почувствовала, что её трусы стали необыкновенно влажными, хотя ничего пошлого и не происходило. Занервничавшая девочка перекинула одну ногу на другую, после чего поправила юбку — ведь объект неожиданной страсти всё так же сидела рядом впритык.
А затем... Хитоми, державшая всё это время нож, рассекла себе запястье. Кохаку, дыханье которой с момента оголения подруги на записи было подозрительно частым, замерла и перестала дышать, уставившись с округлёнными глазами. Кровь струйкой полилась вниз, на магический круг, но ничего не происходило. Несколько минут остолбеневшая ведьмочка так и стояла, активно, по своей воле продолжая пускать кровь и уставившись на рану, словно не чувствовала боли, пока не обессилела и не упала наконец.
Третьегодка, сохранявшая молчание в течение просмотра, всем своим телом вжалась в Хитоми. Кохаку было одновременно больно и страшно от увиденного.
"И после этого она говорит, что она себя ценит?" — невольно подумала девочка, посмотрев на мордашку подруги рядом.
Все то время, пока запись проигрывалась, Шиори находилась напротив двух подружек и смотрела за их реакцией. Она лениво сидела на каком-то перевернутом ведре и подпирала щеку ладонью. Ну конечно, было скучно ждать, пока Хитоми и Кохаку насладяться ее "шедевром". От внимания школьницы не ускользнули маленькие детальки, бывшие на лице пловчихи. Они рассказали то, что хотела услышать Шиори, чтобы посмотреть, согласится ли Кохаку на предложение.
Под конец записи Харада поднялась, пересела с другой стороны к Хитоми и чуть ли не прижалась к ней щекой, так там было мало места. Со стороны голубоглазой послышалось волнительное:
— Вот этот.. моя любимая... часть, — и после резво скользнула пальцем по экрану. Включилась менее длинная чем предыдущая запись () того, как Шиори крупным планом "исследовала" тело шандарахнутой молнией. Подозрительно, рядом шумела своим разгоряченным дыханием Харада, от волнения и возбуждения видимо.
Сначала девочка подняла бровь и удивленно хмыкнула, поняв, что за ней следовали от самого стадиона, и даже засняли, как она вырубает камеры своей глушилкой. Хитоми, пожалуй, была единственной, кто не молчал во время просмотра записи.
— Ооо! Ну-ка, ну-ка... — пробормотала она, когда она сама же на записи начала расставлять свечи. Теперь уже ее глаза неотрывно следили за процессом. И хотя интересовал ее совсем не собственный стриптиз, но и на него посмотреть было весьма приятно. В конце-концов, не зря Хитоми мучала себя диетами и гимнастикой, пока в нее не ударила молния — пластика у девочки была что надо.
Почувствовав возбуждение Кохаку, школьница положила свою руку на ее ладонь и ободряюще сжала. При Шиори она не решилась бы произнести этого вслух, но даже жестом своим как будто подбадривала, ничего-ничего, мол, еще успеешь на меня насмотреться... Но даже Хитоми неуютно поморщилась и айкнула, глядя, как она же вспарывает себе руку. Больно было, и глубоко! Но после этого девочка вся подалась вперед, почти даже не моргая. Удивительно, как Хитоми сейчас, живая, была похожа на Хитоми на записи, точно так же напряженно следящую за магическим кругом. И...
— Ничего. Вообще ничего, даже на записи, — огорченно прошептала она, глядя, как ее тело падает на сцену на четвереньки, — Но спинка ничего так выгибается! — хмыкнула она, разглядывая себя.
Но все это Хитоми уже и так знала. Все, до того момента, как она потеряла сознание.
А потом камера направилась вперед, переключилась с паузы и запустилась новая запись. Такая, какую Хитоми увидеть совершенно не ожидала. Ее собственное, мертвенно-бледное лицо, и с чувством, с удовлетворением проходящийся по ее телу кадр. И рука Шиори в этом кадре, переворачивающая ее.
— Т-ты даже трогала меня?! — жалобно возмутилась Хитоми, пока камера показывала раскрытую рану на руке, откуда толчками все еще выплескивалась артериальная кровь.
А запись все не прекращалась, камера все еще снимала, очень-очень близко и неторопливо каждый сантиметр, каждый изгиб ее бесчувственного тельца. С такой записью благие намерения спасительницы-Шиори уже совсем не выглядели такими беленькми, как раньше! Скорее уж, так мог бы снимать свою безжизненную жертву насильник или маньяк... Впрочем, как еще, если не маньяком, назвать такого упоенного оператора?
Все можно было разглядеть в мельчайших деталях, и ее увитый шрамом бок, и проступающие под кожей ребрышки, и ключицы, и маленькую грудь, и длинные стройные ноги, и все это с таким сладостным подтекстом, что Хитоми сейчас чувствовала себя еще более голой, чем если бы она на самом деле сейчас разделась. Наверное, если бы Шиори на записи начала бы вытворять с бесчувственным умирающим тельцем всякие непотребства, девочка даже не особо и удивилась бы. Невозмутимую школьницу бросило в краску по самые кончики ушей.
— Удалииии... — жалобно ахнула она, закрыв рот руками, — Ну это ж совсем ни в какие рамки, Шиори!
От того, как Хитоми сжала ладонь Кохаку, последняя лишь ещё больше залилась краской и засмущалась, хотя всё равно сидела и молчала, стесняясь присутствия Шиори.
Если Кохаку знала, что испытывала при виде сцен до этого, то кадры с потерявшей сознание Хитоми вызывали у девочки крайне противоречивые эмоции: подруга на записи выглядела как залитый кровью труп, но при этом какой-то умиротворённой и такой красивой, даже соблазнительной благодаря своеобразной операторской работе.
"Неужели так она выглядела бы, если бы спала голой рядом со мной?" — подумала про себя девочка, постепенно смиряющаяся с чуждыми себе чувствами.
И ведь в этот раз каждый кусочек тела был заснят так детально и подробно, что Кохаку неосознанно начала всё больше и больше наклоняться к экрану лицом, пытаясь разглядеть каждую детальку, что, вероятно, лишь добавляло к смущению смотрящей всё это рядом Хитоми.
Но вскоре запись начала подходить к концу. Хитоми явно всё больше и больше смущалась, а снявшая всё эта вуайеристка и не подавала признаков раскаяния. Даже наоборот — Шиори, очевидно, гордилась своим "творением".
— Тебе совсем не стыдно..? У тебя нет чувства страха, Шиори-сан? — ледяным голосом Кохаку наконец нарушила молчание.
Взбудараженная девчонка уже не могла сидеть на месте и поэтому, как только видеозапись закончилась, выхватила телефон из рук и подпрыгнула с коробки.
— Обязательно удалю! Но не сейчас, — все еще в неком легком экстазе ответила дурашка.
— Без сожалений. Вообще, — уставилась она на холодную девочку слегка странным взглядом, отблескивавшим безумием, — Ты сама видела, как это было красиво. Так завораживающе... Я готова поспорить, что от такого зрелища у тебя даже намокли трусишки! А если нет, то у тебя нет чувств.
Шиори встала перед Хитоми и Кохаку.
— Я не знаю почему, но когда я находилась в непосредственной близости к тебе, — Харада кивнула Мацубаре, — Я чувствовала себя так, словно была возле произведения искусства. Ты-то ничего не помнишь сама, но сейчас-то ты видишь всю прекрасность со стороны...
— Даже не знаю, что цепляет на записи больше всего: твое изящное тело или факт того, что ты была на грани смерти в тот момент? Мне кажется, здесь затесался баланс... — Шиори обняла себя и задрожала. Со стороны это выглядело ну очень уж странно.
— К психологу бы тебе сходить, Шиори-кун, уж извини за прямоту. Маньячка самая настоящая... — проворчала Хитоми, красная, точно помидорка.
Девочка потерла свое лицо, пытаясь успокоиться. Теперь очевидно было, что запись нужно удалить, и Хитоми для этого была готова сделать практически все, что угодно.
Крое, быть может, нового пребывания на грани смерти в процессе фотосессии.
Услышав обвинение ровно в том, что и произошло, бровь недружелюбной Кохаку дёрнулась. Неужели эта наглая Шиори настолько легко её читала?!
— Н-ну и что, что немного намокли... — девочка смущённо отвела взгляд и невольно потёрлась одной своей ногой о другую. — Я хотя бы не снимаю голых и истекающих людей на камеру!
Но попытка совершить словесный выпад в ответ прошла мимо ушей Шиори, которая начала воодушевлённо рассказывать о своих чувствах в отношении съёмки.
Стыду Хитоми, судя по всему, не было границ. Кохаку, чутко наблюдавшая за раскрасневшейся в конец подругой, утешающе положила свою руку на плечо девочки и обернулась к Шиори.
— И ты говоришь, что если мы... попозируем для тебя, то ты это удалишь? А что с этими новыми фотографиями? Их-то ты собираешься куда-то выкладывать? — Кохаку вернулась к своему суровому голосу.
— Да. Клянусь своим здоровьем. Если обману, то вы всегда можете меня поймать, раздеть и тоже сфоткать, — вдруг невероятно серьезно ответила ненормальная девчонка с розоватым личиком.
— Ну вообще... Я бы хотела выложить два сета у себя в блоге и будущем портфолио. Но вот на счет третьего сета пока не уверена. Может быть, если вы захотите, загружу их на PronHubbo и буду показывать по платной подписке, а деньгами - делиться. Так сказать, отдавать проценты... Но это только если вы захотите! — улыбнулась она.
— Ну что? Дать вам время подумать? И... может быть пойдем? А тут пыльно... — кашлянула Шиори.
Хитоми все-таки смогла взять себя в руки и пропустить мимо ушей безумное заявление про PronHubbo. Хотя девочка почему-то даже не сомневалась, что у Шиори там действительно есть аккаунт.
— Не только подумать. Мне завтра на перевязку, а там, может быть, швы снимут уже... Не будешь же ты фотографировать меня с бинтами на руке? — засомневалась Хитоми, — А бинты мне только к концу недели снимать, это самое быстрое. И...
Девочка замолчала, поняв, что чем больше она об этом говорит, тем неубедительнее звучат ее слова. После вот этой записи, где Шиори трогала ее, окровавленную, и продолжала снимать, разве остановится она перед какими-то бинтами? Наоборот, еще больше захочет...
Девочки, очевидно, собирались уже расходиться. Не весь же день в пыльной кладовке сидеть. Но Кохаку, чьё выражение лица вернулось к спокойному и ледяному, не шелохнулась.
— Два. Я согласна на два сета фото, после чего ты удалишь запись, — строго и крайне серьёзно заявила решившая поторговаться девочка, обращаясь к Шиори. — Никакого третьего сета и никакого PronHubbo. Во-первых, мы несовершеннолетние. Во-вторых... то, что происходит между мной и Хитоми-чан, — это наше дело, которое ни тебя, ни кого-то ещё в интернете не должно касаться. Близость не создана для того, чтобы её распространяли.
Кохаку скрестила руки у себя на груди и бросила испытывающий взгляд любительнице фотографий.
44 поста надо сдюжить, надо...
Шиори бросила загадочный взгляд на Хитоми, словно побитое состояние той лишь добавляло щепетильности будущим кадрам, и от этого услышанные слова возымели странный эффект на темноволосую. Конкретнее, девчонка расстроилась.
— Хорошо, выздоравливай, а потом поговорим, — все-таки буркнула она Мацубаре.
— А, я тебя услышала! Три сета, но без публикации последнего, — Шиори тоже сложила руки на своей небольшой груди и подошла к более высокой Кохаку почти вплотную. Уставилась на нее снизу вверх.
— Ты не права. Близостью можно делиться, просто ты - ханжа! — откровенно, шантажница звучала так, словно чему-то завидовала. Или так просто казалось...
— Одно дело своей, а другое чужой, да еще и выманенной за шантаж... — тихонько возмутилась Хитоми, первой выходя в коридор.
Девчонки, похоже, могли торговаться еще долго, а Хитоми не хотелось в этом споре участвовать. потому что она хоть и ворчала, и все ее существо восставало против такой эксплуатации, но поучаствовать в развратном фотосете ей все-таки хотелось.
— Я ханжа? Да ты... — возмутилась Кохаку и с недовольным видом уставилась на Шиори перед ней, которая чуть ли пальцем в нос не была готова тыкать.
У девочки не было слов для фотографа перед собой, будто кто-то забрал дар речи. Настолько Шиори была наглой и дерзкой, настолько чужой в своих мыслительных процессах, что можно было бы думать, будто это какая-то тянка-инопланетянка.
Даже для Кохаку со всеми своими странностями мышления логика Шиори была непостижима.
— ...Пускай будет по-твоему. Три сета, но без публикации последнего. Так уж и быть, с тобой и только с тобой я готова поделиться "близостью". Если кто-то ещё это увидит, то я тебя прибью! — сказав это, третьегодка быстро вышла следом за Хитоми в коридор. Лицо девочки было красным, но не от смущения, а от возмущения. Настолько лезущая в чужие дела Шиори выводила Кохаку из себя!
Оставшись на несколько секунд одна в кладовке, Шиори выдохнула и как бы смахнула со лба капли пота. "Торговля" была делом не легким. А затем расплылась в злодейской улыбке. Кто бы мог подумать, что от простого спора с Кохаку и победы в нем, Харада так сильно обрадуется. Непередоваемое высокомерие и превосходство.
— Ой, да ладно вам... Будто вы больше, чем близкие подруги, — уже спокойно и без укора сказала девчонка, когда пошла за "новыми подругами".
— Хорошо, по рукам! Э-э... Помидорная леди, как тебя зовут? — Шиори поравнялась с Кохаку и взглянула в ее красное лицо.
— Ну и раз уж такое дело, как на счет обменятся контактами? Телефон или профиль в соц. сетях?
Молча кивнув, Хитоми принялась доставать телефон. Своего номера она не помнила, а профилями делиться пока не хотела, так что пришлось лезть в телефонную книгу, чтобы вспомнить собственные несчастные циферки и показать их Шиори.
— Не понимаю я все-таки твоей одержимости, Шиори-кун.
— Ичихара, — Кохаку прохладно отрезала, произнеся фамилию.
Девочка повыше явно не была настроена на длительные беседы по душам с Шиори, как и немногословная Хитоми.
— У тебя же стоит LINE? Давай телефон сюда, вобью свой айди, — Кохаку протянула руку в ожидании.
— Какой одержимости? — непонимающе переспросила у Хитоми Шиори, пока переписывала номер телефона той.
— Ну, на, Ичихара-сан. Меня, кстати, зовут Харада Шиори, — девочка втюхнула свой мобильник Кохаку и, когда та вернула его, вдруг остановилась.
— Отлично! Тогда, раз мы договорились обо всем то до следующей встречи. Берегите себя, и вы меня не увидите раньше положенного! — и с этими загадочными словами смылась подальше от подружек. Чудная была эта Шиори.
Хитоми растерянно глянула на подругу, оставшись с ней вдвоем в пустом коридоре.
— Ты что-нибудь поняла?...
— Я поняла, что, наверно, скоро и ты меня увидишь голой, — тихо сказала Кохаку. — ...И меня это напрягает почему-то. Хотя, казалось бы, девочки из бассейна всегда меня видят. Да и я их вижу.
Девочка посмотрела себе под ноги в растерянности.
— Да ладно тебе, мы ж все равно переодеваться будем друг у дружки на виду... Не так уж и страшно! — подбодрила ее Хитоми, довольно легкомысленно и просто.
— А если я чем-то от девочек из бассейна отличаюсь, то чем? Вот с мальчишкой было бы уже стыдно!
— Не знаю, не знаю, чем ты отличаешься, просто... в последнее время очень плохо разбираюсь в своих чувствах, — сказала Кохаку, понурив голову. — Ну вот трудно воспринимать тебя как просто очередную девочку!
Девочка отвернулась к окну и посмотрела в него, немного засмущавшись своих же слов.
— Просто очередных девочек не бьет одна и та же молния... — шепнула Хитоми, подойдя к подруге.
И вдруг, поднявшись на носочки, она чмокнула Кохаку в щеку! Быстро, легко и ненавязчиво.
После чего...
убежала.
Ужасно смущенная, но довольная.
В смятении Кохаку притронулась к своей щеке, которую Хитоми с такой лёгкостью клюнула. В голове девочки был сущий бардак, словно она методично откладывала мысли в долгий ящик на чердак, а заявившаяся подруга беззаботно прорубила в потолке окно, и весь хлам высыпался вниз хаотичной гурьбой.
Ошарашенная Кохаку так и продолжала стоять и смотреть в окно, не торопясь на урок. Она хотела отложить это, оттянуть это, выделить время обмозговать всё, но не получилось. Судя по всему, Хитоми прекрасно знала, чего хотела сама, но о комплексах подруги по поводу того, следовало ли делать шаг вперёд, не задумывалась.
Ровно так Кохаку Ичихара опять лишилась своей подруги. Девочка чувствовала себя крайне меланхолично, словно произошло что-то ужасное, но при этом тепло от поцелуя всё ещё ощущалось на щеке.
Оргия "три пизды" - так и должна закончиться хш
Три жабы.
>Твои действия
Мутирую в гидралиска.
Среда для Хитоми Мацубары прошла суматошно и нелепо. Девочку опять вызывали в полицию, опять расспрашивали о случившемся, но Хитоми, уже оправившаяся о раны, по большей части язвила и ехидничала. После этого была поездка в больницу, снятие швов, перевязка, снова боль и нервотрепка.
В общем-то было уже не до нежных разговоров и переездов.
Зато четверг, кажется, обещал быть спокойным. Бенто девочка опять не заготовила, так что на большой перемене Хитоми отправилась в столовую, по пути написав подруге:
"Кохаку, привет! Мне уже получше, могу занести сегодня часть вещей? Да и сама ты вообще там как?"
"Вообще там как" могло относиться к чему угодно. К поцелую, к настроению, к здоровью... Вообще к чему угодно.
В общем-то было уже не до нежных разговоров и переездов.
Зато четверг, кажется, обещал быть спокойным. Бенто девочка опять не заготовила, так что на большой перемене Хитоми отправилась в столовую, по пути написав подруге:
"Кохаку, привет! Мне уже получше, могу занести сегодня часть вещей? Да и сама ты вообще там как?"
"Вообще там как" могло относиться к чему угодно. К поцелую, к настроению, к здоровью... Вообще к чему угодно.
>66
Вот только не стоило расхаживать по школе с телефоном в руке.
Зазевавшись по пути в столовую, девочка подвернула ногу, оступилась и упала. Неприятно! Ну очень.
Бумп.
Бамп неигровой
Добиватель в треде!
Ну и сдохли
Ну и добил нах
ваш добиватель
ваш добиватель
Ну а потом и поебалися, уот так уот
Ролевая текстовая игра
Что это такое?
1) Как и написано выше — это текстовая ролевая игра, где игроки взаимодействуют друг с другом путем словесного описания действий, реакций и речи своих персонажей.
2) Сеттинг — типичная японская школа после окончания (а иногда и во время) уроков. Всех персонажей отыгрывают сами игроки.
3) Для начала игры требуется немногое. Выберите аватар персонажа, опишите его внешний вид, имя, возраст, рост, класс (пол — опционально).
4) Помните, что в игре нет Сторителлера/ГМа как такового. ОП — всего лишь хрен с "галкой", что не дает ему никаких привилегий.
Вы играете только с теми, с кем Вам хочется играть. Вы не обязаны отвечать на посты человека, который выбирает своим аватаром Тома Хэнкса из фильма Терминал и откровенно пытается испортить всем игру.
Если Вы скучаете и не знаете, к кому прибиться для игры — обозначьте под спойлером, что Вам нужен соигрок. Так гораздо выше шансов, что на Вас обратят внимания другие персонажи, но это не точно.
5) Для совершения действий с неоднозначным исходом, таких как: кража трусиков/взлом замка/прыжок с крыши на крышу/etc. используется система ЧН0Д. Успех/неуспех определяется по последней цифре поста.
Четная цифра — успешное действие (перепрыгнул через забор)
Нечетная цифра — неуспешное действие (не смог перепрыгнуть через забор и навернулся)
0 — крайне неуспешное действие (не смог перепрыгнуть через забор и переломал ноги)
Дабл — крайне успешное действие (перепрыгнул через три забора)
Для драк и прочих боевых взаимодействий используется другая система. Количество ХП зависит от класса персонажа (см. 6 пункт). Удачность боевого действия определяется так же по последней цифре поста.
1-4 — промах
5-9 — успешная атака (-1 хп)
0/Дабл = критический успех (-2 хп)
Персонаж, у которого 0 ХП, теряет сознание и способность сопротивляться, и остается на милость победителя. «Воскресать» нельзя до момента, пока его не похилят, или же до начала следующего треда.
Вмешиваться в драки новыми/непонятно откуда взявшимися персонажами — запрещено.
Убийства — запрещены (однако если Вы сами захотели убить своего персонажа, то не запрещается)
Причинение ПОПРАВИМЫХ травм, увечий и пр. — разрешены.
Непоправимых — (выколоть глаз и т.д.) только по согласованию с соигроком.
Для использования холодного/огнестрельного оружия действуют свои правила.
Используется стандартная боевая система со следующими модификациями:
5-9 наносит 2 ед. урона;
0/Д наносит 3 ед. урона и может нанести непоправимые травмы (по выбору атакующего). Персонаж, по которому нанесли крит. урон оружием, истекает кровью и теряет по 1 хп в ход до тех пор, пока не остановит кровотечение, потратив на это ход и кинув ЧН0Д (Ч/Д — успех, Н/0 — провал).
Персонаж, чье количество ХП достигло нуля после критического ранения оружием, истекает кровью. Он умрёт в течение 2 ходов, если не оказать ему успешную медицинскую помощь по ЧН0Д (где Ч/Д — успех, Н/0 — провал).
1) Применение оружия возможно строго по согласованию с соигроком и требует от него согласия на увечья/смерть своего персонажа.
2) Применение оружия первым наказывается следующим образом:
А) Применение непоправимых ран противнику — персонаж выводится из игры в "тюрьму" на 7 реальных дней.
Б) Убийство другого персонажа — 30 дней реального времени.
В) Убийство нескольких персонажей — вывод из игры навсегда.
Г) Исключение: ситуации, когда два персонажа по обоюдному согласию идут в какое-то уединенное место выяснять отношения на ножах/пистолетах, где об их шалостях легавые никогда не узнают.
Также в игре присутствует система лечения.
Подхилиться можно в трех обстоятельствах: либо в медпункте после ролеплейного отыгрыша с применением ЧН0Д, либо (если Вас вырубили, желательно не аккурат перед перекатом) при вкате в новый тред, либо при вкате в новый день.
Внимание! Нельзя решать за другого игрока, какого цвета у него трусы, что сегодня съел на завтрак и коллекционирует ли он монетки.
6) В игре имеется боевая система, основанная на классах персонажа.
Все персонажи делятся на несколько «классов». Игрок самостоятельно определяет класс своего персонажа, руководствуясь его бэкграундом, образом жизни, характером и физической формой. Класс определяет количество ХП и доступные опции по боевому взаимодействию.
За исключением персонажей-учителей и представителей школьного персонала, любой персонаж, если это обусловлено игрой, может инициировать драки и участвовать в драках против персонажей своего класса и класса на один уровень выше и ниже (для 3-го класса без ограничений): 1 класс – против 1 или 2 класса; 2 класс – против 1, 2 и 3 класса; 3 класс – против 1, 2, 3 и 4 класса; 4 класс – играет по своим правилам.
Из правила есть исключение: При исключительных обстоятельствах (например, состояние аффекта) персонаж может вступить в драку, минуя классовые ограничения.
Классы:
1. Обычные школьницы, слабые куны и омеганы — 3 хп;
2. Обычные куны, боевые школьницы, женщины — 4 хп;
3. Куны-драчуны, боевые женщины, физически слабые мужчины — 5 хп;
4. Мужчины средней и выше физ. подготовки — 6 хп.
Учителя и взрослые не могут инициировать драки против кого-либо, не имея на то серьезной РП-причины, но могут свободно вступать в уже начавшиеся драки (условно – учитель увидел драку учеников и решил их разнять).
7) В игре присутствуют ивенты, которые можно случайным образом выбить на дабл. Ивенты не являются обязательными за исключением 55.
11 - Ваш персонаж почувствовал внезапное возбуждение.
22 - Ваш персонаж сильно проголодались. Время раздобыть еды. Одноразовый ивент.
33 - Один из ваших соигроков почувствовал внезапное возбуждение.
44 - Ваш персонаж случайно облился / Его облил проходящий мимо ученик.
55 - На улице начинает идти сильный дождь до следующего игрового 55.
66 - Ваш персонаж споткнулся и упал.
77 - Вашему персонаж внезапно стало холодно.
88 - Вашему персонаж внезапно стало жарко.
99 - Внезапно теловашего персонажа стало очень чувствительным к любым прикосновениям.
00 - Ваш персонаж нашли таблетку афродизиака. Использовать или подмешивать другим на свое усмотрение.
8) Любой игрок по желанию (и должной необходимости для отыгрыша) может ввести некоторую второстепенную локацию вне школы (или в школе, но просто так не доступную). Она является недоступной остальным игрокам по дефолту: чтобы её открыть необходимо либо узнать о ней от кого-то, либо органично (без метагейма) на неё наткнуться (например, если это магазин-ларёк, то ваш персонаж захотел пойти поесть).
9) Пожалуйста, не забывайте, что в ролевые игры люди играют для получения удовольствия. Относитесь с уважением к своим соигрокам, проявляйте инициативу и старайтесь делать игру лучше для всех, а не только для себя.
Ссылка на наш организач:
https://2ch.hk/brg/res/1501832.html