Воины разных времен и народов №110

Валашский князь Влад III Дракул (1431-1477) был известен как Цепеш, по своему любимому методу казни врагов, и он породил легенду о Дракуле. Поразительный отчет оставил афинский историк Лаоник Халкокондил, описывая реакцию турецкой армии Мехмеда II, когда они вошли в Долину смерти, созданную Владом близ своей столицы. «Войско султана вошло в область, утыканную колами и имевшую семнадцать стадиев в длину и семь в ширину (то есть 3 на 1,5 км]. Там были большие колы, на которые было нацеплено примерно двадцать тысяч мужчин, женщин и детей. Это произвело, как говорится, сильное впечатление на турок и на самого султана. Пораженный этим зрелищем, он сказал, что человека, учинившего такое, невозможно лишить его страны, ибо у него есть демонское знание того, как использовать власть и подданных… А остальные турки онемели, увидев столько людей на колах. Там были и младенцы, привязанные к своим матерям, насаженным на колы, а птицы устроили себе гнезда в их внутренностях».

>>893716
Когда норманны захватили Фессалонику в 1185 году и разграбили город, они показали, что понятия не имеют, чем ценны «ароматические масла, дистиллированные благовония и порошки: одни против болезней, другие для удовольствия, третьи для красок… Можно было видеть, как найдя благовонную древесину, они кололи ее на дрова. Благородный изюм казался им чем-то вроде потухшего угля, а розовые духи приравнивались к бесполезной воде. Остальное же я здесь опущу, чтобы мне не показаться бесчеловечным, описывая еще более их звериную дикость. Можно было только удивляться, что им были нужны железные кольца, гвозди и ножики» (Евстафий Солунский. Взятие Фессалоники 139).

Когда крестоносцы разграбили город в 1204 году, они «праздновали и чревоугодничали весь день: одни налегали на кулинарные изыски, а другие трапезничали, поставив перед собой отеческую пищу, которая представляла собой мясо со спины быка, разваренное в котлах, и куски маринованной свинины, сваренные с молотыми бобами, причем чесночный соус… раздражал обоняние» (Никита Хониат. История 594).

Когда крестоносцы заняли Константинополь, некоторые из них смеялись над византийцами как над «нацией писцов». Они одевались в мантии, брали в руки перья и чернильницы и делали вид, что пишут в книгах, подражая типичным византийским манерам (Никита Хониат. История 594).

>>895208
>Московские сабли были самые дешевые, но они таки были с 15 века.
Московских сабель практически не было. В московской оружейной палате сабли умели делать максимум 1-3 человека, часто иноземцы. То же самое положение было и с короткими кольчужками, да и вообще со всякими доспехами. Нет даже никаких особенностей конструкции сабель московитского производства, потому что московиты сами сабель и не делали почти.

По свидетельству толмача Дмитрия Герасимова, записанному в 1522 г., - "Равным образом и врага отражают они, полагаясь на одни только стрелы. Впрочем, всякий раз как они решают, что им следует сделать набег на Европу, их государи покупают в наше время у Персов железные шлемы, брони и сабли".

>>895219
Кошмар отечественного саблеведения: О.В. Двуреченcкий "Холодное оружие московского государства"

По наводке уважаемого Михаила купил книгу О.В. Двуреченского «Холодное оружие Московского государства XV-XVII вв.». Приехала преогромнейшая томина, что порадовало. Собственно интересен был только раздел о саблях, куда сразу и полез. Там оказалось настолько плохи дела, что для интересующихся написал краткую рецензию. Оговариваюсь, что пишу только по разделу сабли, так как по саблям немного да читал книг, а вот по остальному материалу в полном неведении и комментировать его не возьмусь.
Первый звоночек прозвенел при ознакомлении с жуткими черно-белыми иллюстрациями, как то уже отвык от такого. Хотя бы сабли, крайне немногочисленные, можно было бы дать в хорошем качестве в цвете на отдельной вкладке. Каковая есть, но критерии выбора именно туда иллюстраций более чем странны.

Ладно, бедность науки, отсутствие грантов, простим кошмарные иллюстрации, может автор берет читателя отличным знанием предметов?

Хороший историографический обзор русских работ, вплоть до мелких работ по археологии Подмосковья, близкой автору. Плюс. При этом крайне малое знакомство с западной литературой по оружию и игнорирование трудов коллекционеров – статьи Д. Захарова о подсаадашном ноже к примеру. Что касается восточных клинков, автор активно использует только одну книгу - «Турецкое оружие» Э. Аствацатурян, хотя это всего лишь разбор сравнительно небольшой коллекции одного музея, а не анализ всего комплекса османских сабель. По польским саблям священной книгой является Квасневич. Который хорош, но при небольшом объеме охватывает сабли от старины до второй мировой. Не используются Двуреченским даже вышедшие на русском языке книги с саблями той эпохи.

Если же учесть, что подавляющее большинство русских сабель рассматриваемого Двуреченским времени – импортные с востока и запада, то незнание иностранных предметов и книг – уже фатально для работы. Это и наблюдаем.

В итоговом обзоре автор выделяет у московитов 16 – начала 17 вв. (С.307-308) два типа сабель – сабли турецкого образца (привет Аствацатурян) и некий венгерско-польский тип сабли (наше почтение Квасневичу). И хотя Двуреченский указывает «продолжали существовать и простые сабли с приостренным концом, ведущие свою эволюцию от образцов клинкового оружия более раннего времени», подробностей об этих диковинках и их рисунки/фотографии читатель не дождется. Нечего баловать читателя всякими армянскими саблями, чечугами и баторками. Хотя эти сабли благополучно «довымирали» вплоть до 19 века, и уж в 17м то были в количестве. Но Двуреченский их не любит, в музеях их видимо нету (явно заговор хранителей, при появлении автора книги сразу прятавших ценные клинки), так что, читатель, рыщи в их поисках самостоятельно. Пообещали комплекс русского вооружения – и недодали крупнейший пласт восточноевропейских сабель.

Персидские клинки? Не, не знаем. Книги по восточным клинкам смотреть учёным лень, поэтому о персидских клинках былинники речистые писать не будут. На сабле Пожарского (рис. 7 и отдельно прорисовка клейма рис 11,4) – некий зверь, схематичен, на прорисовке крайне напоминает Ктулху с щупальцами на все стороны. Этот непонятый Двуреченским зверь - классический персидский лев, т.е. полоса клинка из Персии. В свете этого тонкой шуткой является вывод автора С.67 «все рассмотренные сохранившиеся клинки без елмани, сужающиеся к концу, имеют восточное происхождение и в общем сходны с клинками позднейших персидских сабель «шамшир» XVIII-XIX веков». Вот тут бы и промелькнуть мысли – тропой к научному открытию – так может, блин, это и есть не сабли некоего абстрактного восточного происхождения (от Магриба до Японии, ага), а собственно ранние персидские шамширы? Но столь поспешный вывод Двуреченский видимо оставил на докторскую диссертацию. К защите которой он может даже опознает в «Ктулху» персидского льва, благо персидскими клинками с этим львом завалены не только музеи, но и все форумы да книги по восточному оружию.

Двуреченский претендует на создание свода оружия рассматриваемого времени. И вот тут наступает главная беда. Автор утверждает с.40 «Длинноклинковое оружие рассматриваемого периода представлено пятнадцатью целыми и фрагментированными клинками». Шо, таки правда и таким мизерным количеством?! Семь сабель по музеям, один палаш с музея, одна копанная сабля, обломки-фрагменты с земли не считаем.
Целые сабли, по версии О.В. Двуреченского
1. Сабля князя Ф.М. Мстиславского
2. Сабля боярина Бориса Михайловича Лыкова Оболенского
3. Сабля боярина Дмитрия Ивановича Годунова
4. Сабля князя Д.И. Пожарского
5. Сабля вторая князя Пожарского
6. Сабля К. Минина
7. Сабля царя Михаила Федоровича

>>895408
>Сабельные клинки "московского дела" стоили от 3 алтын до 1,5 рублей (в среднем - от 10 алтын, за 3 алтына - это какие-то совсем уж плохонькие). Немецкие - от 13 до 23 алтын с мелочью. Практические все немецкие клинки - обычной стали.
А знаешь откуда эти цифры? Из описи московской Оружейной Палаты 1687 года. Сабли-то только там и были в некотором количестве и только там их могли делать в мизерном количестве для царского двора или насаживать рукояти на немецкие клинки и выдавать в войска. Возьми опись арсенала любого московитского города 17 века - там нет сабель или их лежит 2 штуки. Потому что местного производства сабель не было. Привозные импортные сабли сразу расходились по рукам московитов.

>>895542
Но проблема то в том, что это татарва и пшеки постоянно ебали русню в битвах и продавали сотни тысяч русаков в турецкое рабство. А русня побеждала в войнах, как и всегда в своей истории, заваливая противника горами трупов своих солдат. Самодержавие+ничтожная ценность человеческой жизни+тоталитаризм+рабский менталитет населения+наемники-европейцы = кое-какие победы в войнах. Русня слишком отсталый народ ментально, культурно и интеллектуально, чтобы воевать как европейцы. Поэтому у них вся военная история это один бесконечный штурм Бахмута из века в век.

>>895562
Иван Посошков, автор трактата "О скудости и богатстве", о русской ратной славе:
«Нам государь не то что нынешняя Ругодевская служба не полезна, но и предками своими похвалитися нам невозможно, и всем сие ведомо: как князь Василей Васильевич Голицын под Перекоп ходил, и с ним сказывают было больше 300 000 служивого люду, а татар выехало всего тысяч с 15-ть, а наши от великого своего множества, бою, с таким малым людом, дать не смели. Думаю и сие государь не явноель наше бесчестье что те татары одною конницею и одним лучным боем, полк думного дьяка Емельяна Украинцова погубили и пушек сказывают с 30 отбили и в полон взяли; а наши из большего и из менших полков и из обозу вытить их выручить не смели, все устрашились от малые горсти... и сио государь мнози ведают что татары приезжая к рогатине, хватают крюками за рогатки и разволакивают, а иные саблями их рубять: а наши из ружья стучат да гремят, а татары и не глядят потому что все стреляют мимо, а их убить не смогут. А естли бы, государь, да такие были наши стрелцы, чтоб ни один даром не, стрелил, иль бы огнестрелные рогатки были, то некогда б к обозу близко подъезжать и за рогатки хватать, а естли бы кои и понартились, ин бы прочь не отъехали. Плохо нам воевать, когда не умеем мы в них стрелять».

«А если государь прежние службы вспомянуть и те службы Бог весть как управлялись: людей на службу нагонят множество, а если посмотриш на них внимательным оком, то кроме зазору ничего не узриш: у пехоты ружья были плохи и владеть ими не умели, только боронились ручным боем, копьями и бердышами и то тупыми. А если на конницу посмотреть, то не то что иностранцам, но и самим на них смотреть зазорно. Вначале у них худые клячи, сабли тупые, сами нужны и безодежны, ружьем владеть ни каким не умелые. Истинно государь я видел что иной дворянин и зарядить пищали не умеет, а не то что ему стреляти по цели хорошенько... И егда убьют татар дву, или трех, то все смотрят на них, дивуются, и ставят то себе в удачу, а своих хотя человек сотню положили, то ни во что не вменяют».

«Истинно, государь, слыхал я от достоверных и не от голых дворян, что попечения о том не имеют, чтоб неприятеля убить, о том лиш печетца, как бы домой быть. А о том еще молятца и богу, чтоб рана нажить лехкая, чтоб не гораздо от нее поболеть, а от великого государя пожаловану за нее быть. И на службе того и смотрят, чтоб где во время бою за кустик притулитца. И иные такие прокураты живут, что и целыми ротами притуляются в лес или в долу, да того и смотрят, как пойдут ратные люди з бою, и они також де бутто з бою в табор приедут. А то я у многих дворян слыхал: „Дай де бог великому государю служить, а сабли б из ножон не вынимать". И по таким их словам и по всем их поступкам, не воины они, лучши им дома сидеть, а той нечего и славы чинить, что на службу ходить».

«И во многих местех воспоминаютца в писании мечи обоюдные и изощренные, а не тупые, тупого оружия ни в каковых писаниях не обретается, яко же прежде у нас обреталось бердыши, остреем подобны косарю тупому, и кованы ис простого железа без укладу, сабли железные ж и тупые, что ни бердышем, ни саблею, и платья прорубить
невозможно было. А ружье, государь, тупое неприятелю не страшно, потому что, естли по голому телу, то обранит, обаче ж и рана от тупого ружья не велика бывает, а естли по платью ударит им, то лише зашибет, а и обранить сквозь платье невозможно».

«Под Азовом на Швартов полк набежали Татары, и солдаты по приказу своего полковника, по немецки все одним разом выпалили, и всем полком не убили и десяти человек, и те Татарове увидели, что почали ружья заправлять, вскочили вдруг, ружья им заправлять не дали, и всех, что овец погнали в свою землю вместе с полковником».

>>895632
Сигизмунд Герберштейн, 1517, 1526
Города они редко захватывают штурмом и после сильного натиска по причине трусливости русского воина; у них более в обычае принуждать людей к сдаче продолжительной осадой, голодом или изменой. Хотя Василий, осадив Смоленск, громил его, подведя пушки, которые отчасти привёз с собой из Москвы, а отчасти отлил там во время осады, однако он ничего не добился. Отступая, он велел взорвать пушки, а обломки увезти с собой. Осаждал он ранее и Казань с большим войском и тоже подведя пушки, которые привёз туда вниз по реке, но и в тот раз настолько безуспешно, что в то время, пока зажжённая и дотла сгоревшая крепость отстраивалась сызнова, воины (Василия) не осмелились даже взобраться на голый холм и захватить его...

Великое несходство и разнообразие существуют между людьми как в других делах, так и в (способах) боя. Например, московит, как только пускается в бегство, не помышляет уже ни о каком ином спасении, кроме как бегством; настигнутый и пойманный врагом, он и не защищается, и не просит пощады оцепенев от ужаса перед солдатом врага. Татарин же, сброшенный с лошади, лишившись всякого оружия, даже тяжело раненный, как правило, отбивается руками, ногами, зубами, вообще пока и как может до последнего вздоха.

Вот что писал про поведение русских дворян и простых ратников в бою князь Андрей Курбский, непосредственный участник взятия Казани:
"Мы бы сразу могли их разбить, но на штурм нас пошло много, а под крепостные стены пришло мало, некоторые вернулись, а многие лежали и притворялись убитыми и ранеными. А наше войско, бывшее там, вне крепости, как увидело, что мы уже в крепости, а татары все со стен побежали, ринулись в крепость, так что лежавшие под именем раненых вскочили, а притворявшиеся мертвыми воскресли. И не только они со всех сторон, но и кашевары из станов, и те, кто был у коней оставлен, и те, кто с товарами приехал, — все сбежались в крепость не для бранного подвига, а за обильной добычей".

Придворный дворянин и опричник Василий Грязной рассказывает Ивану Грозному как он попал в плен к татарам:
"И яз, холоп твой, ходил по твоему государеву наказу, велено мне, государь, было и на Миюс ходити и на Молочные Воды языков добывати, которые бы ведали царево умышленье, кое бы тебе, государю, безвестну не быти, толко вестей не будет ни от которых посылок. И мне было, холопу твоему, посылати неково; а ково ни пошлю, и тот не доедет да воротитца, да приехав солжет: где ни увидит какой зверь, да приехав скажет - "люди". И мне было, холопу твоему, как с ложною вестью к тебе, ко государю, посылати, а солгав да к тебе, ко государю, мне было, холопу твоему, с чем появитца? А того слова не говаривал, кое пора, деи, моя; а которые говорили, те и бегали с Молочных Вод, да потеряв государево дело, да опять воротились. А толко б яз, холоп твой, по объездному спал, ино было, государь, до Молочных Вод не доити; да и назад уж был сходил, уж был того дни на Кмолшу на стан, коего дни меня, холопа твоего, взяли татареве, а подстерегли тут таки, государь. Да послал Василья Олександрова с товарыщи сторожей гоняти, а яз стал в долу с полком, а Василью приказал "Любо, реку, учнут тебя гоняти, и ты, реку, к нам побежи". И как Василей учал гоняти сторожей - ино Василья встретили татарове да почали гоняти. И Василей побежал мимо меня, и яз, холоп твой, и молыл Василью так: "Пора напустить?" и, кинувшись встречю, Василья отнял, надеючись на полк, да сцепился с мужиком. А полк весь побежал, и рук не подняли. Да чтоб, милостивый государь, от многих людей - ино толко было двесте восемьдесят человек татар и с мурзами, от больших людеи на Карачекре отбились да еще у них побили и поранили многих. А тут и рук не подняли, а было сто пятнадцать ручниц, а меня, холопа твоего, выдали.

Иван Грозный сетует на низкую боеспособность русских войск в переписке с Грязным:
"Крымцы так не спят, как вы, да вас, неженок, умеют ловить; они не говорят, дойдя до чужой земли: "Пора домой!" Если бы крымцы были такими бабами, как вы, то им бы и за рекой не бывать, не только что в Москве.

Битва под Валком 19 июня 1657 года
"Выйдя на основные силы шведов, князь Щербатов, дожидаясь подхода Шереметева, вступил в перестрелку с противником. Вскоре подошли сотни Шереметева. Князь Щербатов так описывал дальнейшие события: «И как, государь, Матвей Шереметев со всеми твоими великого государя ратными людми своево полку пришел ко мне, холопу твоему, на помочь, и почали битца ево Матвеева полку четыре сотни, и как, государь, немецкие люди райтары напуск учинили на твоих государевых ратных людей на райтар же, и почали промеж собою стрелятца, а сотенные, государь, многие люди Матвеявы и моево полку, забыв страх Божий и твое великого государя крестное целованье, пометав знамена и нас, холопей твоих, и сотенных голов, побежали дуростью своею, а не от побою. И немецкие, государь, люди, видя то, что твои государевы многие ратные люди побежали, почали напускать всеми ротами на твоих великого государя ратных людей строем стрелбою, а не так, что прутким обычаем в гонбу. И которые, государь, ратные люди столника Матвеева полку Шереметева и меня, холопа твоего, остались неболшие, и мы государь, холопи твои, на немецких людей с теми неболшими людми напуск учинили. И передние, государь, роты от нас, холопей твоих, побежали, а задние к нам встречю. И ратные, государь, твои государевы многие люди не устояли, побежали, а нас, холопей твоих, покинули с неболшими людми: под лутчим, государь, знаменем осталось человек по пяти, а под ынеми ни одного человека. И на тех, государь, помычках волею Божиею столника и воеводы Матвея Шереметева не стало безвестно. А молва, государь, учала быть в ратных людех, что под столником Матвеем Шереметевым лошадь повалилась, и взяли де ево немецкие люди жива. И по той, государь, молве твои государевы и досталные ратные люди побежали к городу Анзелю, а иные мимо Анзель к Новому горотку».

Матвей Васильевич с небольшим отрядом продолжал отбиваться до тех пор, пока не упал вместе с лошадью, раненый двумя пулями в живот. Воевода скончался от ран в плену 20 июня 1657 в 10 часов утра. Дезертирство войск и гибель близкого друга произвели тяжелое впечатление на царя Алексея Михайловича. Для выяснения всех обстоятельств битвы и наказания виновных была создана следственная комиссия во главе с князем Иваном Лобановым-Ростовским.

>>895633
Ян Радван показывает, что накануне Ульской битвы 1564 г. в душе Ивана Грозного «разгорелось безумие Марса». Стремление великого князя к войне поэт изображает как настоящую одержимость: «“Войны! Настоящие войны!” — кричит он в бешенстве и оглашает криком чертоги. Лишившись сна, он стремится к приносящим горе битвам и к убийствам. В помешательстве кричит: “Войны превыше всего!” С диким выражением лица, задыхаясь от бешенства, вращает налитыми кровью глазами; задержка в войне вызывает гнев».

Противопоставлению двух военных предводителей служат и сравнения: если Николай Радзивилл сравнивается с прикаспийским тигром, то Иван Грозный— с разъяренным медведем. Кроме того, если гетман Радзивилл часто изображается поэтом в тяжелых раздумьях о судьбах своего народа, в размышлениях о том, как избежать ненужного кровопролития, то Иван Грозный никогда такими вопросами не озабочен. Так, при виде огромного количества погибших во время захвата Полоцка в 1563 г. московских воинов «постепенно разгорается бешенство в душе безжалостного московца, им овладевает гнев и стыд, а из глаз одержимого князя вылетают искры». После этого московский князь в гневе начинает ругать и избивать своей палкой … святого Николая (речь идет, конечно же, об иконописном лике). Закончив это занятие, Иван обращается к высшим сановникам: «О московцы, вечно бездеятельные, о трусливый народ! Кто еще обладает таким мастерством болтовни с легкомысленным языком— мол, сколько же еще нужно воевать? Марс у вас — в ногах, вы все бежите прямо на моих глазах! Затем вы погибаете от меча, о недостойная сожаления чернь! Но зато вы не ленивы в отношении Вакха и в том, чтобы вилять задом, когда звуки лиры или флейты заводят пляску».

Эти строки в тексте оригинала сопровождаются глоссой «Moschorum mores» («Нравы московцев»). Однако в целом Ян Радван (в отличие, скажем, от Франтишка Градовского) не распространяет свою критику на всех подданых Ивана Грозного, на русский народ. Описывая бесконечные разрушения и пожарища, которыми сопровождалось вторжение московских войск в Ливонию, Ян Радван сочувствует как местным жителям, так и воинам — участникам сражения.

Один поляк в бою стоит пятидесяти русских (экспертное мнение Яна Собеского).
Король Ян III Собеский был невысокого мнения о боевых качествах русских войск. Его высказывания на этот счет хорошо отражают стереотипы польского мышления. Поляки и в конце XVII века по инерции продолжали считать московских ратников этакими неуклюжими медведями, способными побеждать лишь при условии численного превосходства и постоянно несущих большие потери. Короля страшно возмущала обсуждаемая русскими дипломатами идея посылки друг другу на помощь численно равных контингентов, так как, по его мнению, русские войска по боеспособности уступают польским. Вот что писал Собеский Михалу Казимежу Радзивиллу в 1680 году по поводу русско-польских переговоров о военном союзе:
«О русских даже писать не хочется, что же это за люди? Наступательную войну совершенно отвергли, оборонительную же вести на таких условиях хотят, чтобы мы в случае необходимости взаимно друг другу помогали, то есть если они нам пятнадцать или двадцать тысяч войска дадут, то бы и мы со своей стороны им столько же предоставили. Что же это за пропорция такая, поскольку мы бы за пятьдесят их солдат не дали бы и одного своего».

Русские реконструируют европейцев vs русские реконструируют своих предков русичей.

Сразу виден разрыв в уровне развития цивилизаций. Европейцев реконструируют в основном прогрессивные и красивые молодые люди с чувством прекрасного и эстетикой, а реконструкция русичей привлекает только регрессивных, седых и лысых дедушек-скуфов и тупую неосознанную патриотическую молодежь, ничего не понимающих в эстетике, красоте и истории.

Типичная внешность любителей русской военной истории.

В Скандинавии - главным образом, в Швеции XI века - известно около тридцати рунических надписей, в которых упоминаются люди, отправившиеся в «Грецию» (Grikkland), вероятно, чтобы служить императору в «Великом городе» (Miklagard), как они называли Константинополь. Таких людей называли Grikkfari «грекоезды».

Исландские саги упоминают многих героев, которые отправились в Гриккланд, чтобы служить в варяжской гвардии, и вернулись в Исландию с богатством и почетом. Можно вспомнить Болли Боласона из «Саги о людях из Лососевой долины»: «Болли привез с собой много богатств и драгоценностей, которые подарили ему сановники… Он не желал носить никакого другого платья, кроме пурпурного и шелкового, и все его оружие было позолочено… Все его товарищи были одеты в пурпур и имели позолоченные седла… Он был в шелковом платье, которые подарил ему конунг Миклагарда, а вокруг этого был пурпурный плащ. И он был препоясан своим меч Фотбит [Ногокус]: его крестовина была украшена золотой насечкой, а рукоятка обвита золотом. На голове он носил позолоченный шлем, а на боку - красный щит, на котором золотом был написан рыцарь. В руке у него было копье, как это обычно в чужих странах. И везде, где они останавливались, женщины бросали все, чтобы поглазеть на Болли и на его украшения, а также на его товарищей».

>>896034
>потешные стрельцы, by design не способные биться в строю, только пулять в белый свет из-за вагенбурга, роняя гром-палку после выстрела
База. Гусары Речи Посполитой подтверждают полную никчемность московитов в военном деле.

Бесполезный концерт Хованского, прослушанный летом 1661 г. на берегах Западной Двины шляхтичем-литвином, товарищем гусарской роты Винсента Корвина Госевского Яном Владиславом Почобутом-Одляницким и позднее описанный им в мемуарах:
«13 августа отправили одну гусарскую хоругвь, где поручиком был пан Жеромский, наш эскадрон, в котором и я на то время находился, панцирную хоругвь, два корнета рейтар и две хоругви драгун к московскому лагерю. Когда мы подошли к оному, отделенные от него только рекой Двиной, они не могли нам навредить, однако стали по нам бить из орудий, а их пехота с построенного полумоста еще больше поддала огня, хотя мы в нем и не нуждались, поскольку и от солнца, в летнее-то время, было очень тепло, да и ядра, часто пролетавшие сквозь наши ряды с постоянным свистом, добавляли тепла еще больше. Там пришлось нам простоять над Двиной целый день, для прикрытия драгун, которые начали копать шанцы над самым берегом Двины, чтобы помешать им достроить мост. А так как москва, подъезжая к самому берегу, обстреливала наших, Егомость пан региментарий опасался, как бы она, оттеснив нас, не попытала счастья на этой стороне. Это бы неминуемо случилось, если бы нас с нашими тычинами (копьями) не поставили в прикрытие с таким приказом, что хотя бы нам пришлось скакать в воду, когда неприятель захочет высадиться, то мы должны будем это исполнить. От чего Господь Всевышний уберег, ибо они тоже, видя стоящих нас, не посмели и не отважились, памятуя о том, как Иисус в древние времена не велел человеку лезть на рожон (отсылка к библейскому «Трудно тебе идти против рожна»). Но все же мы наслушались за целый день прекрасного пения: разных ядер и пуль, нот, голосов, которые непрестанно проносились через нас. Но Господь Бог рассеивал их так, что они никакого ущерба нам не причинили, разве что какая о доспешную пластину щёлкала. Однако двух драгун убило и нескольких ранило. В тот же день под вечер, после исполнения нами этой повинности, пришло наше войско, а вскоре отвели и нас».

Ян Хризостом Пасек рассказывал, что его гусарская хоругвь попала под огонь 3 тысяч московских стрельцов, но потери оказались небольшими: один товарищ погиб, четверо почтовых ранено, а под самим Пасеком была убита лошадь.

Веспасиан Коховский был не только выдающимся польским историком, но и гусаром. Описывая события Чудновской кампании 1660 года, он отмечал, что в нагрудник товарища гусарской хоругви Прусиновского попало русское пушечное ядро, но не смогло пробить гусарскую кирасу.

Литовский гусар Ян Владислав Почобут-Одляницкий вспоминает горячее дело с войском князя Хованского на Кушликовых горах 18 октября 1661 г.:
«Одного почтового пахолика, по фамилии Борткевич, подстрелили в нос. Ему угодили в опущенное перо (стрелку-наносник) шишака так, что мушкетная пуля только раскровавила нос и ничем другим ему не навредила за таким малым прикрытием».

Во время боев за Могилев 16 февраля 1655 года: « Из города Могилева высыпались пикинеры и мушкетеры перед воротами на Днепр. Наш польный гетман [Винсент Корвин Госевский] приказал нам, [литовским] гусарам, на них напасть, и мы отважно на них налетели. Выстрелили в нас несколько раз и как в стену в нас стреляли, однако Божьей милостью мы никакого ущерба не понесли. Москва начала сразу назад в город отступать, после чего мы, поломав копья [гусары сломали копья о противника], с палашами преследовали отступающих московитов и казаков […]».

В битве под Клушином 4 июля 1610 года, писал ее участник ротмистр гусарской хоругви Миколай Щибор Мархоцкий: «Те наши тоже из погони вернулись, только одна хоругвь Вильковского, который в то время уже не жил, и поручником которой был Юзеф Цеклиньский, вся с копьями осталась. И эта хоругвь, когда одни смешались, другие за неприятелем в погоню поскакали, удерживала за нами поле боя, и при ней легче другим было вступить в дело. А держалась та хоругвь настолько хорошо, что и из орудий московских ее с поля боя согнать не могли».

18 октября 1660 года в сражении с московитами: «В это время также и нам гусарам было приказано в строю выступить […], когда мы выстроились на поле боя, стали по нам стрелять из пушек, и когда с грохотом начали часто бить по нашим шеренгам, мы сами просили, чтобы нам приказали атаковать. Когда мы вскоре получили на это разрешение, отдав себя под Высочайшую защиту, бросились мы на них во имя Бога и мощно их отбросили, однако не без ущерба для себя. Однако мы на этом не остановились и второй, и третий, и аж до шестого раза мы их атаковали […]».

В битве под Доманами 22 февраля 1655 года гусарская рота Лидского уезда под командованием лидского подкомория Теодора Лунцевича (несколько десятков лошадей), атакуя в снегу с копьями в руках, без огневой поддержки собственной артиллерии, без огневой поддержки своих пехотинцев разбила батальон московских пикинеров и мушкетеров. Этот батальон (неполных 300 солдат) имел при себе два больших орудия и две полковые пушки. Бой между солдатским батальоном и гусарами описал участник данного столкновения московит Пронька Трофимов: «А перед обозом шли три роты солдатских, и они начали с теми литовскими людьми, отыкався пиками острожком, биться и из пушек стрелять. И их, солдатских три роты, польские и литовские люди гусары, напустя копьями, побили».

В сражении под Любаром (16 сентября 1660 года) «все польское войско было выведено в поле вместе с пешими полками и орудиями; через некоторое время стало видно, что неприятель начал выходить из своего табора в сторону нашего правого крыла, однако, рассмотрев гусарские хоругви, как впоследствии говорили пленники, повернул назад и вернулся обратно». Так же было и под Смоленском: «Гусарские роты не принимали участия в битве, поскольку неприятель даже издалека не мог смотреть на них, и сразу бежала Москва с поля битвы, если приближались к ним гусары».

В битве под Чудновом 1660 года гусарская хоругвь под предводительством Владислава Вильчковского (около 70 лошадей) атакует полк российских рейтар (около 700 лошадей). Вильчковский начинает атаку по собственной инициативе. Гусары выдерживают огонь многочисленных карабинных залпов и ударяют по врагу. Ломают копья и хватаются за палаши… Идет ожесточенный бой. Доспехи и огромное численное преимущество рейтар какое-то время обеспечивают им защиту. Видя бой одной гусарской хоругви Вильчковского, в атаку бросается гусарская хоругвь под командованием Станислава Выжицкого (очередные 70 лошадей). Московиты не выдерживают второго удара. Кирасиры бегут с поля битвы. Расстраивают порядок стоящего за ними полка пехоты, насчитывающего как минимум тысячу казаков. Две гусарские хоругви на плечах убегающих выезжают в порядки пехоты и буквально втаптывают ее в землю.

Баталия под Берестечком является прекрасным примером эффективности действий гусарии в открытом поле. В решающий день битвы 30 июня 1651 года «[…] полк его милости пана Замойского подкрепил нас, а особенно гусарская хоругвь, после удара копьями которой такая тьма казаков побежала, что аж трудно описать».

Наблюдения и чувства иностранцев соответствовали тому, как сами поляки оценивали гусарию. Когда 14 июля 1607 года Вацлав Диаментовский увидел 700 русских конных лучников, он написал: «14. приехало до 700 человек конно с луками в войско Шуйского. Альбертусовские товарищи, такие рыцари, что их могли бы без сомнения разгромить 40 гусаров».
Это замечание свидетельствует не только о том, что Диаментовский верил в чрезвычайную боевую ценность гусарии, но и том, что увиденные им лучники выглядели исключительно непрезентабельно. «Альбертусовские товарищи» - это пренебрежительное определение, которое относилось к современному герою польской плутовской литературы. Этого Альбертуса можно сравнить с похожим на него и хорошо известным сегодня солдатом Швейком. Эти московские кавалеристы были швейками по сравнению с гусарами. Особенно для польского шляхтича.

>>896034
«Смешала гусария с копьями пехоту московскую и так удачно справилась, что ни один гусар древка копья напрасно не сломал. Я этого не видел, но достойный доверия товарищ мне говорил, что видел шесть московитов, проткнутых одним копьем». Этот эпизод произошел во время битвы под Полонкой (28 июня 1660 года). Он не был чем-то исключительным. Гусарское копье было смертоносным оружием уже только благодаря тому, что одним его ударом можно было обезвредить нескольких противников. О пяти московитах, проткнутых одним копьем в битве под Чудновом (14 октября 1660 года) писал участник этой битвы полковник польской кавалерии Самуэль Лещиньский.

Бывший командир шведской пехоты, который позднее поступил на польскую службу, Ян Иоахим Кампенхаусен: «Это славно и трудно – пробить сразу трех или четырех противников, однако в 1700 году в битве под Нарвой шведские пикинеры и более славные поступки совершали, поскольку при отступлении данные случаи не являлись редкостью и часто встречались на практике […]. Кампенхаусен отмечал, что такое случалось во время бегства неприятеля, что логично, поскольку именно в такие моменты солдаты сбиваются в кучи, сокращая таким образом предусмотренную регламентом дистанцию в боевом построении во время сражения. Поэтому нет никаких сомнений, что в ситуации, когда пехотинцы не имели на себе защитного вооружения и сбивались в кучи во время бегства, а гусар ударял длинным (до 6,2 метра) копьем, которое держал в току, пронзить одним копьем шесть человек сразу было возможно. Кампенхаусен считал даже, что «[…] копье и в непогоду и при ясном солнце не остановить, оно не промокнет и хватит его не на одного, и десятерых оно пробьет, тысяча стрельцов, выстрелив с близкого расстояния, не положит столько трупов, сколько сто гусар […]».

Битва при Клушине 24 июня (4 июля) 1610 года — разгром русско-шведского войска под командованием Дмитрия Шуйского и Якоба Делагарди коронной кавалерией гетмана польного коронного Станислава Жолкевского.
Битва началась ещё до восхода. Наёмники Делагарди построились у плетней, перегораживавших поле боя, и оказывали упорное сопротивление в течение 3 часов. Гусар Самуил Маскевич вспоминал, что Жолкевский посылал эскадроны в атаку от 8 до 10 раз, в то время как обычно всё решал первый же натиск крылатых гусар. Долгое время исход борьбы наёмников и гусар был неясен. С другой стороны, большая часть русских полков не выдержала уже первой атаки кавалерии Жолкевского и бежала, ища укрытия в лесу. Был ранен передовой воевода Василий Бутурлин. Андрей Голицын бежал, но позже с несколькими сотнями воинов в объезд вернулся к Дмитрию Шуйскому. Между тем, к передовым отрядам Жолкевского подоспели их пушки и немногочисленная пехота, огнём и решительной атакой опрокинувшие пеших наёмников. Шведы бежали частью к лагерю, частью к лесу. Они попытались предпринять контратаку с помощью конных мушкетёров Де Лавиля (в основном французов); но прежде, чем последние успели перестроиться и перезарядить оружие после первого залпа, на них обрушились гусары с холодным оружием — и мушкетёры бежали в лес, а гусары, преследуя их, даже проскакали сквозь русский лагерь. Шуйский с 5000 стрельцов и ратных людей и 18 пушками засел в обозе в деревне, проявляя полную пассивность. Остатки армии Делагарди числом около 3000 оказались зажаты на правом фланге около леса. Большая часть войска была разгромлена и бежала, меньшая часть с Дмитрием Шуйским засела в деревне и не проявляла активности, старшие офицеры отсутствовали. В этой ситуации шведские наёмники (в основном шотландцы и французы) начали переговоры с Жолкевским. Часть перешла на сторону Речи Посполитой, остальным предложили свободный проход за обещание больше не воевать против Сигизмунда III в Русском царстве. Шуйский спешно послал к Делагарди, который сам хотел объявить заключённый договор недействительным, и к Эверту Горну Гаврилу Пушкина с увещеваниями и обещаниями, но те сами ничего не могли сделать: при попытке навести дисциплину они встретились с откровенным бунтом солдат. Они начали спешно раздавать деньги шведам, но шотландские и французские наёмники, возмущённые, что до них не дошла очередь, разграбили его повозки, а затем стали грабить и русский обоз. В конце концов Делагарди заключил соглашение с Жолкевским, получив от него право свободного прохода на условиях нейтралитета. Видя уход шведов, русские бежали — Шуйский велел разбросать по лагерю меха и драгоценности, чтобы этим задержать поляков. Сам он бежал первым, причём, увязнув в болоте, бросил своего коня и прибыл в Можайск на крестьянской лошади. Войско коронное, по словам Маскевича, «милостию Божией» преследовало и гнало русских 2 или 3 немецких мили (то есть 14—20 км). Русский обоз, казна, артиллерия, знамёна, наконец, весь личный багаж полководцев, включая саблю и воеводскую булаву Шуйского, достались войску Жолкевского. «Когда мы шли в Клушино, — писал Жолкевский в донесении королю, — у нас была только одна моя коляска и фургоны двух наших пушек; при возвращении у нас было больше телег, чем солдат под ружьём».

>>896064
Рейтары бегут с поля битвы*.

>>896076
Нахуй иди, долбоеб. Руснявая пидорашка еще че-то будет тут возражать специалисту по гусарии пану Сикоре.

Правильные реконструкции тяжелых литвинорусичей 15 века.

В качестве примера «поединка чести» германских рыцарей XV в. можнорассмотреть бой между Георгом фон Розенбергом и Симоном фон Штеттеном, который состоялся перед лицом маркграфа Альбрехта в Ансбахе в январе 1478 г.

К месту поединка его участники прибывают 5 января. С вечера и до ночи маркграф пытается убедить рыцарей отказаться от дуэли, но они настаивают на ней. 6 января бойцы предъявляют свои доспехи, а также наугад вытаскивают по два меча, которыми будут сражаться. Бой назначается на 8 число, среду. Утром среды 600 человек оцепили место поединка. Помимо мечей, были принесены щиты и копья. Зрителям напомнили о запрете как-то вмешиваться в ход боя, включая выкрики и аплодисменты. Оба участника вышли из своих шатров и вывели лошадей, сделав с ними несколько кругов, чтобы те привыкли к толпе. Затем бойцы обратились к публике, объясняя, что имеют веские причины для поединка. Один из них помолился. Далее противники разошлись и приготовились к бою. По сигналу труб, он начался конной сшибкой на копьях. В результате сшибки оба бойца лишились копей, а один из них – еще и щита. Тогда они взялись за мечи, но остались верхом. «Они использовали мечи как копья» – примечательная фраза в описании конного боя на длинных мечах. Георг ранит лошадь своего противника, затем прижимает его, «свисающего» с лошади, к барьеру и пытается стянуть с него шлем. Бойцы переходят в борьбу, в результате которой Георг, выпустив свой меч, вскоре отбирает таковой у Симона. Тут лошадь Симона вырывается и делает «три диких прыжка», однако всадник падает и, судя по всему, травмируется. Георг хочет растоптать его лошадью – но та, почему-то, не идет на лежащего человека. Тогда Георг спешивается, однако тоже падает. Симон встает и приближается к своему противнику, но понимает, что безоружен. Тогда он берет копье, в руках у Георга меч. Очень быстро бой вновь сводится к борьбе, так как поразить противника в сочленения доспеха ни у одного из бойцов не получается. Наконец, Георгу удается привести острие своего меча в прореху между стальным воротником и шлемом Симона, вместе с чем он предлагает ему сдаться – и Симон делает это, призывая себе в помощь Деву Марию. Грейсвартены (люди, следящие за регламентом поединка) слышат признание Симона, фиксируют, что честь Георга восстановлена и дают знать об этом маркграфу. Тот немедленно останавливает бой. Раненого Симона увозят на тележке друзья, Георг благодарит Господа за победу. Через несколько часов победитель посылает к побежденному с требованием выплатить 200 гульденов выкупа, на что последний говорит, что признает такой долг, но так как ранее не было оговорено, в какой срок он будет уплачен – просит рассрочку на 4-6 лет. В итоге, он был осмеян, однако маркграф все равно приглашает обоих к себе на следующий день, чтобы поставить точку в их конфликте. Отметим также, что речь здесь идет о поединке людей, ранее вместе «грабивших епископские деревни» – то есть рыцарей, репутация которых в глазах других феодалов была отнюдь не безупречна, а главным итогом их поединка стала крупная денежная сумма.

Подробное описание судебного поединка между горожанами Жакотеном Плувье и Магюо (Мао), который состоялся в 1455 г. в городе Валансьен.

«Вид обоих бойцов тоже необычен. Головы их обриты, ноги – босы, ногти как на руках, так и на ногах аккуратно подстрижены, а костюм обоих составляет одеяние из дубленой кожи, столь тесно обтягивающей тело, руки и ноги, что создается впечатление, что его на наших героев не надевали, а прямо на них же и сшивали. Вот появились и слуги закона в сопровождении священника, в руках его большой молитвенник, на котором он заставляет обоих поклясться в справедливости своих заверений: сначала Мао клянется, что убил своего соперника в честном бою, а затем Жакотан клянется полностью в противоположном. Обоим приносят щиты, которые они надевают острой частью вверх; поле щитов выкрашено в красный цвет, и на них изображен крест святого Георгия. Бойцы получают дубинки из прочного дерева – обе абсолютно одинакового веса и размера. Теперь бойцы требуют принести им три положенные вещи: сало, золу и сахар. Вносят две большие корзины, полные топленого сала, которым бойцы обмазывают свои обтягивающие кожаные одеяния. Затем приносят две корзины золы, с помощью которой оба очищают от сала руки, чтобы не выскальзывали дубинки и щиты. И последнее – каждому вкладывают в рот кусок сахара, чтобы не так хотелось пить. Стулья унесены, представители закона покидают арену, на которой остаются только два бойца лицом к лицу, и мэр, встав со своего сиденья, восклицает: «Пусть же каждый исполнит свой долг!» Бой начинается, сражающиеся набрасываются друг на друга. Мао, видя, что размером и весом он несколько уступает противнику, пускается на хитрость. Он набирает пригоршню песка, которым усыпан пол арены, швыряет Плувье в лицо и сразу же после этого ударяет того дубинкой по лбу, отчего по лицу Жакотана течет кровь. Однако в целом это лишь разъяряет сильного и крепкого Плувье, и он в таком бешенстве набрасывается на соперника, что тот вскоре падает наземь, а Жакотан прыгает на него, вырывает ему глаза, добивает сокрушительным ударом по голове и в завершение поднимает тело Мао на руки и перебрасывает через ограждение под ноги палачу, который живо вздергивает тело на виселицу, заранее приготовленную для побежденного».

>>896214
Войско ВКЛ в бою. Книга о рыцарских вещах и делах. Мацей Струбич, Вильно, 1561 год.

>>896495
Битва при Чашниках или Битва на Улле (1564)

>>896626
>16540894809710 [...].jpg
Вот такие примерно были доспехи у русских рейтаров в Смоленскую войну.

>>896916
>правда дополнительно с кожаным камзолом.
И кожаными ботфортами выше колена. Так что европейский аркебузир был защищен кожано-латной броней с ног до головы как европейский рыцарь 15 века.

Как доспех/поддоспешник современниками и позиционировался, допустим в наставлении у Крузо, как самостоятельный доспех он называет его для карабинера, так как у того отсутствует в перечне кираса. Причем зря англичане сегодня любят писать в снисходительном тоне про "ну в общем защищал от ударов и порезов". А уколы, хочется их спросить, думаете так легко пробьют (тем более что толщина могла и до 1 см доходить)? По 17му как-то не попадалось, но вот по началу 19го века 2 упоминания о buff leather встретилось, 1 - жилет под мундир у легкоконного англичанина кав. офицера Бразертона (купившего жилет после того как он выжил после боевого ранения уколом в живот), 2 - два слоя buff leather поясной ремень у кирасирского тогда еще лейтенанта де Гонневиля. В первом случае в рукопашной куча кавалеристов на одного, дофига уколов попало (а французские кав. сабли как известно под укол в основном и предназначались, острия у них узкие , но линзовидные), только пара-тройка пробила буфф, но без вреда для здоровья (англичанина в итоге взяли в плен, после удара в козырек, который вмял его ему в нос). Во втором случае прорываясь через впятеро превосходящую колонну драгун и гусар, и не имея кирасы, Гонневиль получил пистолетную пулю (судя по описанию, не в упор, но и не издалека, так как схватка шла в дефиле) , которая пробила двойную толщину ремня из buff leather, но истратила на нее почти всю свою энергию, так что де Гонневиль отделался опухшим боком с шишкой величиной с яйцо, как он писал. Так что пулю на излете или выстреленную неидеальным зарядом видимо тоже был шанс удержать буффом. Так что его защитные свойства похоже, сейчас недооцениваются.

>>896931

>>896954
>Филипп По
Жесть у него ручки маленькие.

Шаменков снова всем показал мастер-класс.

>>896997
Намного хуже. У них все персонажи плоские, неживые, ненастоящие. Дух и характер эпохи совершенно не видны. Всё бесцветное и блеклое. А смотря на реконструкции Шаменкова сразу веришь изображенному, что именно так всё и выглядело в 17 веке, вплоть до лиц и их выражения. Особенно одежда, её посадка по фигуре, её историчные цвета, способы её ношения. Сразу видно, что рисовал картинку природно предрасположенный к искусству, красоте и эстетике славянин-украинец, а не вторичная непонимающая устройство мира и не знающая историю неумелая серая финская чухня.

>>896875
>>896916
>Доспехи у русских рейтар были как у конных аркебузиров.
>Русские рейтары это скорее конные аркебузиры, их главное оружие карабин.
Показываю правильный аркебузирский доспех на 1680-е годы. У русских рейтар были примерно такие же.

>>897126
Конный аркебузир. Angel Garcia Pinto.

>>897110
>профан (самый натуральный профан), без исторического образования и без стремления его получить;
Покажите историческое образование Федорова, Зубкова, Паласиоса-Фернандеса, Махова, Великанова, Комарова, Васина, Понасенкова, т.е. этих россиян, которые всерьез пишут научные книги и статьи по истории или рисуют научные исторические реконструкции.

>искусствовед (в униформологии и военной истории это ругательство);
Покажите даже такое образование у Федорова и Зубкова.

>>897353
Сохранилось суждение о Клеопатре римского историка IV в. Аврелия Виктора: «Она была так развратна, что часто проституировала, и обладала такой красотой, что многие мужчины своей смертью платили за обладание ею в течение одной ночи».

>>897372
Плутарх тоже не очевидец. Он родился только спустя 80 лет после её смерти.

>>897455
>На 1600-е гг. вполне.
Показываю как выглядела отборная поместная конница в 1600-х годах.

>>897443
Цвет лица типичного московитского дворянина. Как говорил великий русский историк Николай Карамзин: «Поскреби русского — найдешь татарина» .

>>897468
Алексей Бабенко, спок.

>>897474
>Почему тут у всех только весёлые картинки интерес вызывают, а научные статьи и монографии никто не обсуждает?

В конце лета минувшего года из Франции пришли обнадёживающие новости.

Министерство Культуры Франции сообщило, что с сентября 2022 года Музей изящных искусств города Валансьёна закрывается на реконструкцию, что бы предстать в сентябре 2025 года в новом виде. Дело в том, в музее решено открыть новый зал, который будет посвящён археологии, точнее всего одной находке.

Эта история началось ещё в 2007 году, когда Археологическая муниципальная служба Валансьёна проводила раскопки на улице Рю-д'Аба-л'О. Тогда, в ходе археологического исследования была обнаружена мастерская, как потом выяснилось, принадлежавшая семье мастеров-литейщиков Пердри.

Жак Пердри (1585-1667) и его сын работали на короля Испании Филиппа IV литейщиками артиллерийских орудий, а также изготовители боеприпасы к ним. После завоевания города Людовиком XIV в 1677 году мастерская прекратила всю свою деятельность связанную с военными заказами, и перепрофилировалась в мирную бронзолитейную.

Но самое интересное произошло в 2007 году, когда местные археологи, при вскрытие мастерской обнаружили сложенные стопками 468 (!) кирас.

По мнению французских специалист все находки датируются первой половиной XVII века, и на момент археологизации, после 1677 года, уже устарели, и попали в мастерскую в качестве вторсырья.

Собственно именно этой находке и будет посвящена новая экспозиция. Осталось лишь подождать совсем чуть-чуть

>>897611
>Чому они все безбородые?
Известно почему. Повальный московитский гомосексуализм. Нечему здесь удивляться.

Франциск Эмилиан, 23 июня 1699
Москва
Бояре, возвратившіеся изъ нашихъ странъ, привезли сюда съ собою много иностранцевъ, изъ числа которыхъ самый большой трудъ задали намъ молодые люди нашей вѣры, потому что ихъ растлѣвали. Эти, вопіющіе къ небу грѣхи здѣсь весьма обычны, и не дальше, какъ четыре мѣсяца тому назадъ какой-то бояринъ, за столомъ, въ обществѣ хвалился, что растлилъ только 80 молодыхъ людей. О, если бы въ эту страну не приводили ни одного въ слишкомъ нѣжномъ возрастѣ!

Пётр Петрей, 1601–1605, ...1613
Они, а особливо большие бояре и дворяне, делают и больше распутства, содомские грехи, мужчины с мужчинами, да ещё и не тайно, а часто на глазах многих лиц, считая для себя честью делать это, не стесняясь и гласно.

Часто к ребёнку или к молодому человеку они привязываются сильнее, нежели к своим женам. Но это гнусное и ужасное дело, идущее наперекор Богу и его законам, даже наперекор природе и всему человечеству.

Всего ужаснее, однако ж, дела их с разными неразумными тварями и скотами: они без всякого различия имеют с ними нечестивое соитие.

Адам Олеарий, 1636 (†1671)
Они так преданы плотским удовольствиям и разврату, что некоторые оскверняются гнусным пороком, именуемым у нас содомиею; при этом употребляют не только pueros muliebria pati assuetor (как говорит Курций), но и мужчин, и лошадей. Это обстоятельство доставляет им потом тему для разговоров на пиршествах. Захваченные в таких преступлениях у них не наказываются. Подобные гнусные вещи распеваются кабацкими музыкантами на открытых улицах или же показываются молодежи и детям в кукольных театрах за деньги.

Яков Рейнтенфельс, 1671–1673
О распутстве
Они до того дошли в необузданном увлечении этим грехом, что не разбирают, принося жертвы Венере, ни пола, ни способов. Погруженные в глубочайшее невежество, они, по правде сказать, не в состоянии понять тяжести этого преступления и полагают, что исполняют всё, что требует праведность христианина, если снимут с шеи крест или закроют изображения святых, прежде чем приступят к совокуплению с блудницею или мужчиной, её заменяющим.

Сигизмунд Герберштейн, 1517, 1526
Московия
Даже скотоложцы и те не подвергаются смертной казни...

Самуэль Коллинз, 1658–1666
Вообще Русские очень поощряют браки, отчасти для того, чтобы населить свои земли, а отчасти и с тем, чтобы предупредить разврат... и отчасти для предупреждения Педерастии и Содомии, к которым они по природе склонны, и которые не наказываются там смертью.

Юрий Крижанич, 1663
Здесь, в России, таким отвратительным преступлением просто шутят, и ничего не бывает чаще, чем публично, в шутливых разговорах один хвастает грехом, иной упрекает другого, третий приглашает к греху; недостаёт только, чтобы при всём народе совершали это преступление. А, помимо всего, общение с русскими противно вследствие запаха чеснока и лука — обычной их еды. Повсюду у них — распущенность, блуд, срамословие и бесчестие, и мы можем вместе с упомянутым Яковом-датчанином сказать в заключение, что русские отбросили всякую честь и срам. Причина всех этих недостатков и пороков — праздность и пьянство, в коем они окончательно потонули. Ибо пьянство у них настолько распространено среди людей всех чинов и сословий, церковников и мирян, мужчин и женщин, что ежедневно на улицах и в грязных лужах находят пьяных людей, лежащих замертво. Этому распущенному пьянству способствует и обычай, по которому принимают гостей. Когда придешь в какой-нибудь дом, тебя тут же примут с чарами горилки и повторят их столько раз, что порой во время пития и душа выходит вон.

«Нигде, ни на Востоке, ни на Западе, не смотрели так легко, как в России, на этот гнусный, противоестественный грех». Многие иностранные путешественники и дипломаты, посетившие Русь в 15-17 веках, удивлялись широкому распространению гомосексуальности во всех слоях русского общества и терпимому к нему отношению. Сам Иван Грозный любил устраивать шумные пиры с переодетыми в женскую одежду юношами.

При Рюриковичах и Романовых гомосексуальность считалась шуткой, а не преступлением. Исследователи полагают, что распространение в Древней Руси мужеложества и связанных с ним «забав» – это отпечаток языческого прошлого, когда к оргиям и нерепродуктивным половым актам относились лояльно. Слабые институты ранней православной церкви не смогли совладать с древними обычаями, как и выгнать из крестьянских изб домовых с языческой родословной. Гомосексуалы допетровской эпохи «жёнам позавидев, мужское своё лицо на женское претворяеши»: брили бороды, натирались лосьонами и мазями, пользовались румянами и духами.

Археологи из Arbotante patrimonio e innovación SL обнаружили полный комплект доспехов начала 16 в. при раскопках в Кастильо-де-Матилья-де-лос-Канос-дель-Рио недалеко от Саламанки, Испания. Ранее считалось, что замок был построен после арабского завоевания Пиренейского полуострова, который стал частью халифата Омейядов примерно в 711-732 годах нашей эры. Однако об истории замка известно очень мало, и источники указывают на то, что он был разрушен по приказу Фердинанда II Арагонского в 1505 году нашей эры.

Типичный пример пидорашьей реконструкции военного дела белых людей.

1 - Уже парадно украшенный гусарский доспех 18 века.
2 - Кольчуга не носилась с гусарским полураком.
3 - Перчатки не носились гусарами, да и вообще польской шляхтой.
4 - Кафтан висит на фигуре как мешок, как будто это московитская одежда.
5 - Убогие неисторичные короткие сапожки парашного цвета, которые уродливо висят на ноге.
6 - Неисторичный подвес сабли.

И ведь этот пидораший говнарь, наверное, и вправду думает что у него охрененный комплект на польского гусара второй половины 17 века.

Руснявая реконструкция. 2023. Итоги.

>>897984
Базированное изображение русской рейтарии от базированного дореволюционного великого художника-украинца. Русня-то уж теперь и подавно не нарисует ничего подобного по степени достоверности и масштабу. Белые негры, хуле. В Пидорашке появятся нормальные художники только в том случае, если она захватит всю территорию Украины вместе с тамошними художниками.

>Дошкольные годы Николая Самокиша прошли в селе Носовка, в 30 км от Нежина, в семье деда по матери — черниговского казака Дмитрия Ивановича Сеника.
>Носовка была старинным казацким селом, там сохранялись ещё памятники далёкого боевого прошлого. (…) В центре были видны остатки вала и рва, ограждавших село от грабительских набегов крымских татарских орд. На главной площади стояли пушки времён Богдана Хмельницкого. (…) В кладовой деда висела большая казацкая сабля, принадлежавшая прадеду — предмет восхищения маленького Мыколы Самокиша.

>>897126
Образец копирования для русских рейтаров: польские рейтары на Смоленской войне 1632—1634, которых гоняли русские рейтары. Польские фрески около 1640 года.

Челобитье рейтарского полковника Самуила Шарля де Эберта о прибавке его полка драгунам и рейтарам поденного корму (в 1633 году).
«Бьют челом рейтарскаго строя полковник Самоил-Шарлъ де Эберт со всеми своими начальными людьми и с рейтары. Пришол я на твою государеву службу под Смоленеск в самое нужное и тесное время: король польский с королевичем и с гетманом корунным Козановским, да с гетманом Радивилом и Госевским и со многими литовскими и немецкими людьми встал от Смоленска обозом своим за пять верст... И сентября в 18 день приходили польские, и литовские и немецкие люди из обозу королевскаго и из города на мой обоз, да Индрика Фандама на шанцы, гусары, и рейтары и пехота немецкая, гайдуки на утренней заре; и милостию Божиею и твоим государским счастьем побили у них многих людей, и я своим полком их конных людей, гусар и рейтар, многих побил, и в реку потоптал и за реку, за реку Днепр прогнал. И того же дня в четвертом часу выходили из города и из обоза король с гетманом Козановским да с Радивилом на наши полки, и я с своим полком стал в поле у монастыря Архангельскаго и дал им полевой бой против их гусарских и рейтарских рот, и тут Божиею милостию и твоим государским счастьем побили у них многих людей; а был бой у нас с ними того числа во весь день, с утра и до вечера. А было твоё государское жалованное слово о прибавке: объявится к тебе, государю, наша службишка, и толды вам будет прибавка; и службишка наша и работишка тебе, государю, известна». Просит пожаловать Рейтарский полк прибавкою кормоваго жалованья.

>>900867
Лапотники были, ватники стали, кароче развития нет.

>>900991
>>900990
А те у сербов
Одно другому не мешает.

>>901579
>Не было тогда таких ярких красок, может только совсем новые вещи, потом всё выцветало, покрывалось грязью и выстирывалось
Че, щит, плюмаж и кожаннійе єл. доспеха тоже твоя мамка тебе стирает?

>>901419
>>901449
Какие еше шаровары в 17 веке?

>>902171
>Обычные. У поляков уже были в 17 веке. Турецкая мода.
Вот как раз не обычное. Мода модой, и действительно есть несколько и тогдашних изображений в шароварах. Хотя как по мне, это обычные широкие штаны-гачи, к шароварам отношение не имеющие.

Может кто и ходил и даже воевал в этом во второй половине 17 века. Может и раньше находились модники.
Но ни в каких архивных док. о казаках никакие шаровары НИ РАЗУ в 17 веке не упоминауться.
Зато убранье - узкие штаны - упоминаються сотни раз.
Боплан когда описивает военный мундир казаков прямо пишет, что штаны у них "как шоссы"

>>902172
>1728 г.
Глянь в чьих землях была Сечь в 1728 году, казаки что запорожские что донские в массе своей свалили от Пети в Крымское подданство.
>Ты думаешь, одежда казаков за 50-100 лет до этого была другой?
Я знаю. Риентализация - следсвие польско-турецих и первых русско-турецких войн шаровары овшли в моджу повсеместно в 18 веке уже, и там не мода виновата, а скорее нужда заставила одеть
китайский турецкий ширпотреб.

>>902189

>Я знаю
Слишком громкое заявление. Варяги носили шаровары, всадники всех мастей носили шаровары, козаки их носили так же как и их предки. Оптимально удобные штаны для всадника и не только.

>>902200
>козаки их носили так же как и их предки
Казаки 16-17 вв - это 100% огнестрельная пехота, и одевались они сообразно европейской пехоте, как и русские стрельцы.
В шароварах скажу я тебе, не очень то удобно в строю ходить, тем более линейном, наступая или отсупая с каждым выстрелом, копать шанцы и т.д.
А уже в 18 веке, когда их использовали только как иррегулярную конницу, да, шаровары возобладали.
Потому то твои шаровары -исключительно обывательская или всадническая обежда.
>>902209
Дурень, еще бы бриджи разной моды со станами по щиколотку сравнивать. У шароваров и крой и материал и посадка абсолютно отличны.

>>902297
>И как это отменяет факт ношения шароваров их предками?
как это отменяет что ты дебил в шкуре мамонта? Предки ведь носили!
>>902294
>Стрельцы одевались совсем не как европейская пехота.
>длиннополые московитские кафтаны
Это как рузкэ борщ?
Чем они принципиально от жупанов или кунтушей отличаються?

В мерзлой европке 16-17 веков жюсттокортоже обязательный вид одежды даже при дворе.