буду изредки бампать текстами охуительных сказок
Посев хуев.
Жили-были два мужика, вспахали себе землю и поехали сеять рожь. Идет мимо старец, подходит к одному мужику и говорит:
— Здравствуй, мужичок!
— Здравствуй, старичок!
— Что ты сеешь?
— Рожь, дедушка.
— Ну, помоги тебе Бог, зародись твоя рожь высока и зерном полна!
Подходит старец к другому мужику:
— Здравствуй, мужичок. Что ты сеешь?
— На что тебе надо знать? Я сею хуи!
— Ну и зародись тебе хуи!
Старец ушел, а мужики посеяли рожь, заборонили и уехали домой.
Как стала весна, да пошли дожди — у первого мужика взошла рожь и густая, и большая, а у другого мужика взошли все хуи красноголовые, так-таки всю десятину и заняли: и ногой ступить негде, всё хуи! Приехали мужики посмотреть, каково их рожь взошла; у одного дух не нарадуется, глядя на свою полосу, а у другого так сердце и замирает:
— Что,— думает,— буду я теперича делать с эдакими чертями?
Дождались мужики — вот и жнитво пришло, выехали в поле: один начал рожь жать, а другой смотрит — у него на полосе поросли хуи аршина в полтора. Стоят себе красноголовые, словно мак цветет. Вот мужик поглазел, поглазел, покачал головой и поехал назад домой; а приехавши, собрал ножи, наточил повострее, взял с собой ниток и бумаги, и опять воротился на свою десятину, и начал хуи срезывать. Срежет пару, обвернёт в бумагу, завяжет хорошенько ниткою и положит в телегу. Посрезывал все и повез в город продавать.
— Дай-ка,— думает,— повезу, не продам ли какой дуре хошь одну парочку!
Везёт по улице и кричит во всё горло:
— Не надо ли кому хуёв, хуёв, хуёв! У меня славные продажные хуи, хуи, хуи!
Услыхала одна барыня, посылает горничную девушку:
— Поди, поскорее спроси, что продаёт этот мужик? Девка выбежала:
— Послушай, мужичок! Что ты продаёшь?
— Хуи, сударыня!
Приходит она назад в горницу и стыдится барыне сказать:
— Сказывай же, дура! — говорит барыня,— не стыдись! Ну, что он продаёт?
— Да вот что, сударыня, он, подлец, хуи продаёт!
— Эка дура! Беги скорей, догони да поторгуй, что он с меня за пару возьмёт?
Девка воротила мужика и спрашивает:
— Что парочка стоит?
— Да без торгу сто рублей.
Как только сказала девка про то барыне, она сейчас же вынула сто рублей.
— На,— говорит, — поди, да смотри, выбери, какие получше, подлиннее да потолще.
Приносит девка мужику деньги и упрашивает:
— Только, пожалуйста, мужичок, дай каких получше.
— Они у меня все хороши уродились!
Взяла горничная пару добрых хуёв, приносит и подает барыне; та посмотрела и показались ей оченно. Сует себе куда надыть, а они не лезут.
— Что же тебе мужик сказал,— спрашивает она у девушки, — как командовать ими, чтобы действовали?
— Ничего не сказал, сударыня.
— Эка ты дура! Поди сейчас спроси.
Побежала опять к мужику:
— Послушай, мужичок, скажи, как твоим товаром командовать, чтоб мог действовать?
— А мужик говорит:
— Коли дашь ещё сто рублей, так скажу!
Горничная скорей к барыне:
— Так и так, даром не сказывает, сударыня, а просит ещё сто рублей.
— Такую штуку и за двести рублей купить — не дорого!
Взял мужик новую сотню и говорит:
— Коли барыня захочет, пусть только скажет: «Но-но!»
Барыня сейчас легла на кровать, заворотила свой подол и командует: «Но-но!» Как пристали к ней оба хуя, да как зачали её нажаривать, барыня уж и сама не рада, а вытащить их не может. Как от беды избавиться? Посылает она горничную:
— Поди, догоняй этого сукина сына, да спроси у него, что надо сказать, чтоб они отстали!
Бросилась девка со всех ног:
— Скажи, мужичок! Что нужно сказать, чтобы хуи от барыни отстали? А то они барыню совсем замучили!
А мужик:
— Коли даст ещё сто рублей, так скажу!
Прибегает девка домой, а барыня еле жива на кровати лежит.
— Возьми,— говорит,— в комоде последние сто рублей, да неси подлецу поскорей! А то смерть моя приходит!
Взял мужик и третью сотню и говорит:
— Пусть скажет только: «Тпрруй» — и они сейчас отстанут.
Прибежала горничная и видит — барыня уж совсем без памяти и язык высунула,— вот она сама крикнула на них:
— Тпрру!
Оба хуя сейчас выскочили. Полегчало барыне; встала она с кровати, взяла и припрятала хуи, и стала жить в своё удовольствие. Как только захочется, сейчас достанет их, скомандует, и хуи станут её отрабатывать, пока не закричит барыня:
— Тпрру!1
В одно время случилось барыне поехать в гости в иную деревню, и позабыла она взять эти хуи с собой. Побыла в гостях до вечера и стало ей скучно: собирается домой. Тут зачали её упрашивать, чтоб осталась переночевать.
— Никак невозможно,— говорит барыня, — я позабыла дома одну секретную штуку, без которой мне не заснуть!
— Да коли хотите,— отвечают ей хозяева,— мы пошлём за нею хорошего, надёжного человека, чтоб привез её в целости.
Барыня согласилась. Сейчас нарядили лакея, чтоб оседлал доброго коня, ехал в барынин дом и привез такую-то вещь.
— Спроси,— сказывает барыня, — у моей горничной, уж она знает, где эта штука спрятана.
Вот лакей приехал, горничная вынесла ему два хуя, оба завёрнуты в бумагу, и отдала. Лакей положил их в задний карман, сел верхом и поехал назад. Пришлось ему по дороге выезжать на гору, а лошадь была ленивая, и только что он начал понукать её: «Но-но» — как они вдруг выскочили оба и ну его зажаривать в жопу, холуй ажно испугался!
— Что за чудо такое. Откуда они проклятые взялись?
Пришло холую хоть до слёз, не знает, как и быть! Да стала лошадь с горы спускаться прытко, так он закричал на неё:
— Тпру!,— хуи сейчас из жопы и повыскакивали вон.
Вот он подобрал их, завернул в бумагу, привёз и подаёт барыне.
— Что, благополучно? — спрашивает барыня.
— Да ну их к чёрту,— говорит холуй,— коли б на дороге да не гора, они заебли б меня до двора!2
Боязливая невеста.
Разговорились промеж собой две девки:
— Как ты, а я, девушка, замуж не пойду!
— А что за неволя идти-то! Ведь мы не господские.
— А видала ль ты, девушка, тот струмент, каким нас пробуют?
— Видала.
— Ну что же — толст?
— Ах, девушка, право, у другого толщиною будет с руку.
— Да это и жива-то не будешь!
— Пойдём-ка, я потычу тебя соломинкою — и то больно!
Поглупей-то легла, а поумней-то стала ей тыкать соломинкою.
— Ох, больно!
Вот одну девку отец приневолил и отдал замуж. Оттерпела она две ночи и приходит к своей подруге:
— Здравствуй, девушка!
Та сейчас её расспрашивать, что и как.
— Ну, — говорит молодая, — если б я знала-ведала про это дело, не послушалась бы ни отца, ни матери. Уж я думала, что и жива-то не буду, и небо-то мне с овчинку показалось!
Так девку напугала, что и не поминай ей про женихов.
— Не пойду, — говорит, — ни за кого, разве отец силой заставит, и то выйду ради одной славы за какого-нибудь безмудого.
Только был в этой деревне молодой парень, круглый бедняк. Хорошую девку за него не отдают, а худой самому взять не хочется. Вот он и подслушал ихний разговор. «Погоди ж, — думает, — мать твою так! Улучу время, скажу, что у меня кляпа-то нет!»
Раз как-то пошла девушка к обедне, смотрит, а парень гонит свою худенькую да некованую клячу на водопой. Вот лошаденка идёт-идёт, да и споткнётся, та девка так смехом и заливается. А тут пришлась еще крутая горка, лошадь стала взбираться, упала и покатилась назад. Рассердился парень, ухватил её за хвост и начал бить немилостливо да приговаривать:
— Вставай, чтоб тебя ободрало!
— За что ты её, разбойник, бьёшь? — говорит девка.
Он поднял хвост, смотрит и говорит:
— А что с ней делать-то? Теперь бы её еть да еть, да хуя-то нет!
Как услышала она эти речи, так тут же и уссалась от радости и говорит себе: «Вот Господь даёт мне жениха за мою простоту!» Пришла домой, села в задний угол и надула губы. Стали все за обед садиться, зовут её, а она сердито отвечает:
— Не хочу!
— Поди, Дунюшка! — говорит мать. — Или о чем раздумалась? Скажи-ка мне.
И отец говорит:
— Ну что губы-то надула? Может, замуж захотела? Хошь за этого, а не то за этого?
А у девки одно в голове, как бы выйти замуж за безмудого Ивана.
— Не хочу, — говорит, — ни за кого; хотите — отдайте, хотите — нет за Ивана.
— Что ты, дурища, взбесилась али с ума спятила? Ты с ним по миру находишься!
— Знать, моя судьба такая! Не отдадите — пойду утоплюсь, не то удавлюсь.
Что будешь делать? Прежде старик и на глаза не принимал этого бедняка Ивана, а тут сам пошёл набиваться со своею дочерью. Приходит, а Иван сидит да чинит старый лапоть.
— Здорово, Иванушка!
— Здорово, старик!
— Что поделываешь?
— Хочу лапти заковыривать.
— Лапти? Ходил бы в новых сапогах.
— Я на лыки-то насилу собрал пятнадцать копеек; куда уж тут сапоги?
— А что ж ты, Ваня, не женишься?
— Да кто за меня отдаст девку-то?
— Хочешь, я отдам? Целуй меня в самый рот!
Ну и сладили. У богатого не пиво варить, не вино курить; в ту ж пору обвенчали, отпировали, и повёл дружка молодых в клеть и уложил спать. Тут дело знамое: пронял Ванька молодую до руды, ну да и дорога-то была туды! «Эх я, дура глупая! — подумала Дунька. — Что я наделала? Уж ровно бы принять страху, выйти бы мне за богатого! Да где он кляп-то взял? Дай спрошу у него». И спросила-таки:
— Послушай, Иванушка! Где ты хуй взял?
— У дяди на одну ночь занял.
— Ах, голубчик, попроси у него ещё хоть на одну ночку.
Прошла и другая ночь; она опять говорит:
— Ах, голубчик, спроси у дяди, не продаст ли тебе хуй совсем? Да торгуй хорошенько.
— Пожалуй, поторговаться можно.
Пошёл к дяде, сговорился с ним заодно и приходит домой.
— Ну что?
— Да что говорить! С ним не столкуешься, 300 рублёв заломил, эдак не укупишь; где я денег-то возьму?
— Ну сходи попроси взаймы ещё на одну ночку; а завтра я у батюшки выпрошу денег — и совсем купим.
— Нет уж, иди сама и проси, а мне, право, совестно!
Пошла она к дяде, входит в избу, помолилась Богу и поклонилась:
— Здравствуй, дядюшка!
— Добро пожаловать! Что хорошего скажешь?
— Да что, дядюшка, стыдно сказать, а грех утаить: одолжите Ивану на одну ночку хуйка вашего.
Дядя задумался, повесил голову и сказал:
— Дать можно, да чужой хуй беречь надыть.
— Будем беречь, дядюшка, вот те крест! А завтра беспременно совсем у тебя его купим.
— Ну присылай Ивана!
Тут она кланялась ему до земли и ушла домой. А на другой день пошла к отцу, выпросила мужу 300 рублей. И купила она себе важный кляп.
Поп и мужик.
Жил поп с попадьею; у них было две дочери. Нанял себе поп работника; дождался весны, сам поехал на богомолье, а работнику приказывает:
— Смотри, свет, к моему приезду чтоб ты весь огород скопал и гряды поделал.
— Слушаю, батюшка!
Вот батрак кое-как скопал огород колом, да всё время и прогулял. Воротился поп, пошёл с попадьей на огород, видит — ничего не сделано.
— Ах ты, свет! Ужели ты не знаешь, как огороды копают?
— То-то и оно, что не знаю, коли б знал — так бы и сделал.
— Ну, свет, ступай в горницу, спроси у дочерей, чтоб дали тебе железную лопатку, я тебе покажу, как копать-то.
Батрак побежал в горницу прямо к дочерям.
— Ну, барышни, батюшка приказал вам, чтобы вы обе мне дали!
— Чего?
— Сами знаете чего — поеть.
Поповны на него заругались.
— Нечего тут ругаться-то! Батюшка велел, чтобы скорее меня отпустили: надо гряды копать: коли не верите, сами у него спросите.
Одна сестра сейчас выбежала на крыльцо и кричит:
— Батюшка, вы приказали дать работнику?
— Дайте ему поскорее, что вы его там держите!
— Ну, сестрица, — говорит, воротившись поповна, — нечего делать — надо ему дать, батюшка приказал.
Тут они обе легли, и работник лихо их отмахал. После того схватил в сенях лопату и побежал к батьке на огород.
Поп показал ему, как копать гряды, а сам с попадьей пошёл в горницу; смотрит, а дочери плачут.
— О чем вы плачете?
— Как нам не плакать, батюшка! Сам же ты велел работнику над нами насмеяться.
— Как насмеяться?
— Да вить ты велел, чтоб мы ему дали!
— Ну что ж? Я велел дать ему лопату.
— Какую лопату? Он нас обеих перепортил, невинность нашу нарушил.
Поп, как услыхал это, сильно рассердился; схватил кол и прямо на огород. Батрак видит, что поп с колом бежит к нему — не с добром, бросил лопату и давай Бог ноги от попа бежать.
Поп за ним, а батрак шибче, так и укрылся с батькиных глаз.
Пошёл поп отыскивать своего батрака. идет, а навстречу ему мужичок.
— Здравствуй, свет!
— Здравствуй, батюшка!
— Не попадался ли тебе навстречу мой работник?
— Не знаю, какой-то парень пробежал бойко.
— Это он самой и есть! Пойдём, мужичок, со мною, пособи мне его отыскать, я тебе за то заплачу.
Вот пошли они вместе, прошли немного, повстречался им цыган.
— Здравствуй, цыган! — говорит поп.
— Здоров бул, батенька!
— Что, не попадался ли тебе навстречу какой парень?
— А, батенька, какой-то проскочил мимо.
— Это он самой и есть! Пособи нам отыскать его, я тебе заплачу за это.
— Изволь, батенька.
Пошли они втроём. А батрак прибежал в деревню, надел на себя другую одёжу и сам идёт попу навстречу. Поп не узнал его и стал спрашивать:
— Что, свет, не видал ли ты какого мужика по дороге?
— Видел, в деревню побежал.
— Ну, брат, пособи нам его найти.
— Извольте, батюшка.
Пошли все четверо искать попова батрака, пришли в деревню, ходили-ходили до самого вечера: нет толку. Стало темно: где бы переночевать?
Вот приходят они к одной избе, в которой вдова жила, стали проситься на ночлег. Вдова отвечает:
— Добрые люди! У меня в эту ночь потоп будет! Пожалуй, ещё потонете.
Но сколько она ни отказывалась — не могла отказаться и впустила их на ночь. А к ней в эту ночь обещался прийти любовник. Вот взошли они в избу и легли спать. Поп думает:
— Что, коли в самом деле будет потоп?
Взял большое корыто, поставил на полку и лёг в корыте.
— Коли будет потоп — думает себе, — так я стану в корыте по воде плавать.
Цыган лёг на шестке головой в золу; мужик лёг за столом на лавке, а попов работник у самого окна на скамье. Только улеглись они и уснули все крепким сном, один попов работник не спит и слышит, что под окошко подошёл хозяйкин любовник и стучится:
— Отопри, душенька.
Работник встал, отворил и тихонько говорит ему:
— Ах, миленький мой! Ты пришёл не вовремя, теперича у меня ночуют чужие люди в доме; приходи на ту ночь.
— Ну, миленькая, — говорит любовник, — нагнись в окошко, хоть мы с тобой поцелуемся!
Работник поворотился к окну жопою и высунул свою сраку, Любовник и поцеловал её всласть.
— Ну, прощай, миленькая! Будь здорова, на ту ночь приду к тебе.
— Приходи, душа! Я стану дожидаться, а на прощанье дай, миленький, свой хуй — мне хоть в руках его подержать: всё как будто будет повеселее.
Вот он вывалил из штанов на окно свой кляп:
— На, милая, полюбуйся!
А батрак взял тот кляп в руки, побаловал-побаловал, вынул нож из кармана и отхватил у него хуй вместе с мудями. Любовник закричал благим матом — и без памяти домой. Работник затворил окно, сидит себе на лавке и чмокает ртом, будто что ест. Мужик услыхал, проснулся да и спрашивает:
— Что ты, брат, ешь?
— Да вот нашёл на столе кусок колбасы, только никак не угрызу, такая сырая!
— Даром, брат, что сырая, дай-ка мне кусочек попробовать.
— Э, брат, мне и самому мало! Да пожалуй, на тебе один конец, ешь на здоровье — и отдал мужику отрезанный хуй.
Мужик с голодухи и начал его жевать: грыз-грыз, никак не может откусить и говорит:
— Что, брат, с нею делать? Никак не угрызёшь; эдакая сырая!
— Ну, ты положь колбасу в печь, пускай поджарится, тогда ты и съешь.
Мужик встал, подошёл к печке и сунул колбасу прямо на цыганские зубы; подержал, подержал и стал пробовать:
— Нет, ничего колбаса не упарилась! Её и огонь не берёт.
— Да полно тебе с нею-то возиться, еще, пожалуй, хозяйка услышит, забранится. Небось в печке-то огонь огонь весь разгрёб, залей его водой, чтоб хозяйка не узнала.
— Да где воды-то искать?
— Ну поссы туда! Чем на двор идти, лучше огонь залей.
Мужику крепко хотелось ссать, и зачал он прямо цыгану в рожу ссать. Как почуял цыган, что откуда-то вода льёт ему прямо в рот, подумал: пришёл-де потоп и стал кричать на всё горло:
— Ай, батенька, потоп, потоп!
Поп услышал голос цыгана и захотел спросонок прямо на корыте спуститься на воду, да как шлепнется об пол, все ребра себе и переломал.
— О Боже мой! — кричит поп, — когда падает малой ребёнок, Бог подставляет под него подушку, а как старому придется упасть — так чёрт борону подставит. Вот теперича я весь разбился! Не найти мне, верно, разбойника, моего батрака.
А работник:
— И не ищи лучше, ступай-ка с Богом домой — будет здоровее!
Лиса и заяц
Пришла весна, разыгралась у зайца кровь. Хоть он силой и плох, да бегать резов и ухватка у него молодецкая. Пошёл он по лесу и вздумал зайтить к лисе.
Подходит к лисицыной избушке, а лиса на ту пору сидела на печке, а детки её под окошком. Увидала она зайца и приказывает лисиняткам:
— Ну, детки! Коли подойдёт косой да станет спрашивать, скажите, что меня дома нету. Ишь его чёрт несёт! Я давно на него, подлеца, сердита; авось теперь как-нибудь его поймаю.
А сама притаилась. Заяц подошёл и постучался.
— Кто там? — спрашивают лисинятки.
— Я, — говорит заяц. — Здраствуйте, милыя лисинятки! Дома ли ваша матка?
— Её дома нету!
— Жалко! Было еть — да дома нет! — сказал косой и побежал в рощу.
Лиса услыхала и говорит:
— Ах он сукин сын, косой черт! Охаверник едакой! Погоди же, я ему задам зорю!
Слезла с печи и стала за дверью караулить, не придёт ли опять заяц.
Глядь — а заяц опять пришёл по старому следу и спрашивает лисинят:
— Здраствуйте, лисинятки! Дома ли ваша матка?
— Её дома нету!
— Жаль, — сказал заяц, — я бы ей напырял по-своему!
Вдруг лиса как выскочит:
— Здраствуй, голубчик!
Зайцу уж не до ёбли, со всех ног пустился бежать, ажно дух в ноздрях захватывает, а из жопы орехи сыплются. А лиса за ним.
— Нет, косой черт, не уйдёшь!
Вот-вот нагонет! Заяц прыгнул и проскочил меж двух берёз, которыя плотно срослись вместе. И лиса тем же следом хотела проскочить, да и завязла: ни туда, ни сюда! Билась-билась, а вылезть не сможет.
Косой оглянулся, видит — дело хорошее, забежал с заду и ну лису еть, а сам приговаривает:
— Вот как по-нашему! Вот как по-нашему!
Отработал её и побежал на дорогу; а тут недалечко была угольная яма — мужик уголья жёг. Заяц поскорей к яме, вывалялся весь в пыли да в саже и сделался настоящий чернец.
Вышел на дорогу, повесил уши и сидит. Тем временем лиса кое-как выбралась на волю и побежала искать зайца; увидала его и приняла за монаха.
— Здравствуй, — говорит, — святый отче! Не видал ли ты где косого зайца?
— Которого? Что тебя давече ёб?
Лиса вспыхнула со стыда и побежала домой:
— Ах он подлец! Уж успел по всем монастырям расславить!
Как лиса ни хитра, а заяц-то её попробовал
ну раз всем похуй, прекращаю бампать, может на ночном пересоздам
>>60133116
Я читаю по ссылке, спасибо, анон. Сказки охуительные, сейчас стены ебать начну поражение за поражением.
>>60132500
у меня встал
>>60133116
нене, чо сразу похуй
я например зачитался
>>60132012
>Посоны, я вам годноты принес!
Запили про
> поповских дочерей (которых также поебывают собственные папаши
Жила-была старуха, у ней была дочь — большая неряха. За что ни возьмётся; всё у ней из рук валится. Пришло время — нашёлся дурак, сосватал её и взял за себя замуж. Пожил с нею год и больше и прижил сына. Пришла один раз она к матери в гости. Эта ну её угощать да потчевать. А дочь ест да сказывает:
— Ах, матушка! Какой у тебя хлеб скусной, настоящий ситной, а у меня такой, что и проглотить не хочется — настоящий кирпич.
— Послушай, дочка! — говорит старуха, — ты верно нехорошо месишь квашню, оттого у тебя и хлеб не скусен. А ты попробуй квашню вымесить так, чтобы у тебя жопа была мокра! Так и дело будет ладно.
Пришла дочь домой, растворила квашню и начала месить. Помесит-помесит, да подымет подол и пощупает — мокра ли жопа. Часа два так месила, всю жопу выпачкала, а узнать не может, мокрая ли у ней или нет? Вот она подняла подол, встала раком и говорит сынишке:
— Подь сюды, посмотри, не видать ли, мокра ли моя жопа или нет?
Мальчик посмотрел и говорит:
— Эге, матушка! У тебя две дырки вместе, да обе в тесте!.
Тут она полно месить квашню и спекла с того теста хлебы такие скусные, что, если б знали, как она месила, — никто б и в рот не взял.
— Ну что, всё приготовил?
— Всё, любезная жена!
— Где же рубашки?
— За водой уплыли.
— А курица с цыплятами?
— Ястреб утащил.
— А тесто, а просо?
— Свиньи съели.
— А сметана?
— Всю разлил.
— А хуй где?
— Кобыла съела.
- Бывает.
В некотором царстве, в нашем государстве жил-был поп с попадьей, у него было три дочери да батрак. Вот этот батрак и задумал: как бы подобраться к поповым дочерям. Попросить-то прямо не смел; дождался он праздника, взял с собой котелок и пошёл в сарай, налил в котелок воды, разложил огонь и давай кипятить воду. Поп воротился от обедни и сел обедать с женою и дочерьми да и спрашивает:
— А где же батрак?
— В сарае, — говорит попадья, — что-то всё утро работает.
— Что вы, безбожницы! Послали его работать — эдакой нынче праздник! Али в вас Бога-то нет?
— Мы его не усылали; он сам пошёл.
— Ступай, — сказал поп старшей дочери, — сходи за ним, чтобы шёл обедать.
Поповна побежала в сарай; прибежала и спрашивает:
— Что ты, батрак, варишь?
— Сласть!
— Дай-ка хлебнуть!
— А дай ебнуть!
Поповна заворотила подол, а батрак и ну ее пялить; отделал и дал хлебнуть. Она хлебнула.
— Вода как вода! — говорит и ушла назад.
Приходит в избу; поп и спрашивает её:
— Что ж батрак нейдет?
— Что-то работает!
— Дура! Ведь я сказал, чтобы все бросил да шёл обедать.
— Поди ты, — говорит поп середней дочери, — гони его сюда!
Побежала середняя дочь и спросила:
— Что ты, батрак, варишь?
— Сласть!
— Дай мне хлебнуть!
— Дай-ка раз ебнуть!
Тут он и эту отвалял и дал после хлебнуть.
— Как есть вода! — говорит поповна и убежала назад.
— Что ж батрак? — спрашивает поп.
— Не идёт, что-то всё возится!
Послал поп меньшую дочь. Пришла она в сарай и тоже спросила:
— Батрак, что ты варишь?
— Сласть!
— Дай-ка мне хлебнуть!
— Дай разок ебнуть!
Поповна дала ему разок, хлебнула воды и ушла в избу.
Поп осердился и говорит:
— Все вы дурищи! Поди ты, попадья! Зови его, чтоб сейчас шёл!
Пришла попадья в сарай.
— Что ты, батрак, варишь?
— Сласть!
— Дай отведать — хоть раз хлебнуть!
— Дай ебнуть!
Попадья было заартачилась, а он так — даром не даёт попробовать сласти; но уж ей очень захотелось узнать, что такое там варится, попадья и дала ему ебнуть, а потом хлебнула и водицы.
— Ну что, хороша, матушка, моя сласть? Вылили вместе воду и пошли обедать.
— Что ты, дурак, долго не шёл; ныня грешно работать! — сказал поп.
Стали обедать; вот подали пирог, поп разрезал его и роздал всем по куску.
Попадья отдаёт свою долю батраку:
— На тебе, батрак, мою долю за давешнее!1
Глядя на мать, и поповны стали отдавать батраку свои куски:
— На тебе, батрак, за давешнее!
Поп глядел-глядел, да и сам туда ж:
— На тебе, батрак, и мою долю за давешнее!
— Да разве тебя батрак пежил? — спросила его попадья.
— А вас разве пежил?
Попадья и поповны в один голос так и заголосили:
— Как же! Нас пежил!
Поп рассердился и согнал батрака со двора.
MOAR
>>60132216
Битарды тех лет переделывали оригинальные сказки?
В некотором царстве, в некотором государстве жил богатый мужик, у него был сын по имени Семен.
— Что ты, сынок, сидишь как сыч? Вон, Ерохина сын, уже бизнесом занимается — говорит ему BATYA.
— Дай-ка мне сто рублей денег, да благослови на промысел.
Дал ему отец сто рублей денег. Пошел Семен в город. Идёт мимо двора Ерохиных и увидал в саду мамку Ерохина: очень из себя хороша! Остановился и смотрит, сквозь решетку.
— Что ты, молодец, стоишь? — спросила мамка Ерохина,
— На тебя засмотрелся! Уж больно ты хороша! Коли б ты мне показала свои ноги по щиколотки, — отдал бы тебе сто рублей!
— Отчего не показать! На, смотри, — сказала милфа и приподняла своё платье. Отдал он ей сто рублей и воротился домой.
— Ну, сынок,- спрашивает BATYA, — каким товаром занялся? Что сделал на сто рублей?
— Купил место, да лесу для лавки. Дай ещё двести рублей, надо заплатить плотникам за работу.
Отец дал ему денег, а сын опять пришёл и стоит у того же сада. Милфа увидала и спрашивает:
— Зачем, молодец, опять пришёл?
— Пусти меня, да покажи свои коленки, отдам тебе двести рублей.
Она пустила его в сад, приподняла подол и показала свои коленки. Парень ей отдал деньги, поклонился и воротился домой.
— Что, сынок, устроился?
— Устроился, BATYA, дай мне триста рублей, я товару накуплю.
Отец дал ему триста рублей. А сын сейчас отправился к саду. Стоит и глядит сквозь решетку. А отец думает: «Дай-ка схожу, посмотрю на его торговлю».
Пошёл за ним следом и посматривает.
— Зачем, молодец, опять пришёл? — спросила милфа. Парень отвечал ей:
— Не во гнев тебе, сказать, позволь поводить мне хуем по твоей пизде, я за то дам тебе триста рублей.
— Ты что? Я же мамка твоего лучшего друга?! Хотя... За триста? Отсоси у тракториста Пожалуй. — Пустила его в сад, взяла деньги и легла на траву; а парень скинул портки и стал её хуем по губам поваживать и так раззадорил, что милфа сама просит:
— Ткни в срединку! Пожалуйста, ткни!
А парень не хочет:
— Я просил только по губам поводить.
— Я отдам тебе назад все твои деньги, — говорит мамка Ерохина.
— Не надо!
А сам все знай поваживает по губам-то.
— Я у тебя шестьсот взяла, а отдам тысячу двести, только ткни в срединку!
Отец глядел-глядел, не вытерпел и закричал из-за решётки:
— Бери, сынок, копейка на копейку хороший барыш!
>>60133629
>Поп рассердился и согнал батрака со двора.
Ясно.
>>60133980
>>60133980
>>Поп рассердился и выебал батрака.
пофиксил
Жил-был лысый отец, и были у него три сына. Старший Ванька - молодец хоть куда, статный, красивый, все девки по нему сохнут. Средний Мага - работящий, серьезный, все овощи на огороде выращивает, да продавать возит на базар. А вот младший Битард - уродился ни то - ни се, днями за компуктером сидит, цветных коней смотрит.
Пришла пора сыновьям жениться. Пошел Ванька по свету, три года и три дня ходил, привел в дом красавицу - загляденье, сразу же пышную свадьбу сыграли, после и детишек нарожали.
Пошел по свету Мага - три года и три дня бродил, пришел с работящей, хозяйственной Марфой, огород распахали - вдвое больше овощей продавать стали.
А Битардушка все за копуктером сидит, цветных коней смотрит.
Надоело это лысому старику-отцу, взмахнул он труханами старыми и выгнал Битарда из хаты, не желал он с дармоедом жить.
Заплакал Битард, закручинился, но против воли отца забоялся идти. Взял он свою пекарню, да и пошел куда глаза глядят. Долго ли, коротко шел, а пришел в большой город. Уидел Битардушка около базара тян - всем хороша, лицом бела, телом пышна и воспылал он к ней любовью страстной.
- Пойдем со мной, ЕОТ, - молвил Битардушка, - Няшиться будем, двощ листать, чаек попивать!
Засмеялась ЕОТ и молвила ему в ответ:
- А велик ли твой хуец?
Покраснел Битард и показал ей свою пипирку. А надобно сказать, что хуец у него был тонок очень, да и по длине не велик, как карлика перст. Посмотрела ЕОТ на хуец, засмеялась смехом, как колокольчик звонким и сказала:
- Изволь. Коль будет у тебя хуй 20 сантиметров в длину, 7 в толщину, так и подходи ко мне, а сейчас и думать не смей об этом.
Опечалился битард, ушел ни с чем. Думал думу горьку, да и самовыпилиться решил. Дошел до моря-реки, глядь - а там старик с бородой черной. Спрашивает его старик, отчего думы его так невеселы. Рассказал ебу Битард о горе своем, да хуец свой из портков достал.
Ту-то и проиграл старик на всю улицу, да с подливою. Долго смеялся он, а как закончилось веселье, вытер слезы и молвил:
- Не кручинься, отрок, горю твоему помочь не трудно. Коль станешь ты трапом, будут все князья и графья у твоих ног.
А старик тот был не прост - то был волшебник добрый - Нариман. Взмахнул он пасс-кодом волшебным, стал Битардушка трапом, стал жить-поживать, да добра наживать.
Жил-был дед, жила была бабка, и была у них пекарня старая. Раз приспичило деду проиграть - мочи нет, просит он бабку:
- Сделай меня проиграть, старая, а то уж и помирать скоро.
Поскребла бабка по винчестеру древнему, да нашла КОЛОБКА ЕХИДНОГО. Проиграл дед, проиграла бабка, а Колобок, взял и укатился в интернеты.
День катится, два катится, на третий день прикатился в контакт богомерский. Видит - школьники там, давай они ему кричать:
- АЗАЗА ЛАЛКА, КАТИСЬ СЮДА ЗАТРОЛЛЕЛИ, МАМКУ ИПАЛИ)()))))))
- Я от бабки ушел, от деда ушел и от вас уйду, - молвил им Колобок и укатился дальше.
Катится Колобок по интернетам, катится, да закатился на вуменс ру презренный. Тут шлюхи и давай его к себе звать:
- Иди к нам, кругленький, у нас только по пять детей у каждой, мы готовим хорошо, только колечко подари!
Послал их нахуй Колобок, плюнул, да покатился дальше. Долго катился, пока не прикатился на Сосач. Глядь - а там Абу сидит, пасскоды продает. Подкатился к нему Колобок, хотел кулстори рассказать о том, какой он ловкий, а Абу хвать его, и на главную повесил!
С тех пор и висит Колобок постоянно на главной.
Жил-был ньюфаг на свете. Все треды сосдавал на сосаче, однако не везло ему - то сажей черной закидают, то гомониграми завайпают. Мечтал постоянно он олдфагом стать и уважение приобрести.
Вышел как-то ньюфаг на улицу, кулстори придумать для нового ЕОТ-треда. Бродит он, бродит, туть смотрит - человек какой-то странный с мешком ходит, все кал туда собирает.
Возрадовался ньюфаг. Понял он, что это Вован великий говно собирает.
Подбежал он к Вовану, взмолился:
- Сделай меня олдфагом, великий Вован!
Посмотрел гневно Вован на него, да и обмазал говном с ног до головы.
Побежал ньюфаг по улице, весело крича:
- Я олдфаг, я олдфаг!!!
Но словили сего отрока стражники в форме черной, да отправили на нары.
А Вован умехнулся и отправился дальше искать несвежее говно.
>>60134246
харош, щас написал, али паста есмь древняя?
Что же вы творите, содомиты! В голос, сука, в голос!
>Тем временем лиса кое-как выбралась на волю и побежала искать зайца; увидала его и приняла за монаха.
WTF AM I READING? Ебаный омск, охуенные сказки.
Шел битард по лесу, видит - медведь. Подошел к нему битард, спросил:
- Далеко ли до города, братишка?
А медведи нихуя не разговаривают же. Он ему переебал просто лапой, распорол живот.
- Что-то пошло не так, - подумал битард, - больше не буду говорить с медведями.
Но Смерть уже нашла его.
Жил-был на свете микроцефал Ромка. И была у него злая мачеха Ирка и злая бабка Таня. Они постоянно возили его по всяким лечебницам, водили к знахарям, кормили всякой отравой и кидали в воду к большим рыбам.
Однажды надоело Ромке терпеть унижения эти, и УПРЫГАЛ он счастья искать. ПРЫГАЛ три дня и три ночи, и наткнулся наконец на доброго молодца Траляна Залупоголового.
- Пойдем со мной, Тралян, авось вместе веселее будет, - сказал ему Ромка, - да и пригодишься ты мне со своей головой.
Согласился Тралян, и попрыгали они вместе дальше.
ПЫГАЛИ они еще два дня, а на третий увидели Малахова.
- Куда прыгаете, молодцы? - спросил у них Малахов. - Мы нашли корень ваших бед, и после рекламы он будет у нас в студии, не переключайтесь!
И понял Ромка, что корень бед всех его и Траляна - злобный волшебник Козявкин.
>>60133910
хочу еще про милфу
Жили-были дед, да баба, и была у них курочка Ряба. Снясла курочка яичко, да не простое, а золотое. Дед обрадовался, решил забрать НО ТУТ КУРА ХУЯК ЕГО КЛЮВОМ В РУКУ АХУЕЛ ШТОЛЕ СТАРЫЙ ЯЙЦА ПИЗДИТЬ, ПЕТЯ ИДИ СЮДА, ПРИБЕЖАЛ ПЕТУХ-ТИТАНОВЫЕ ШПОРЫ, ДАВАЙ ДЕДА ЕБАШИТЬ, ТОТ В КРОВИ ПОЛЗЕТ ДО ХАТЫ, НО БАБКА ЗАКРЫЛА ДВЕРЬ НА ЗАСОВ, ТУТ ПЕТУХ ПОДЛЕТЕЛ К ГОЛОВЕ ДЕДА И ВЫКЛЕВАЛ ЕМУ ГЛАЗА НАХУЙ, ДЕД ПЫТАЛСЯ КРИЧАТЬ, НО ЛИШЬ ХРИПЕЛ И ПЛЕВАЛСЯ КРОВЬЮ, КУРЫ ЗАТАЩИЛИ ЕГО В САРАЙ И РАСТЕРЗАЛИ, А КОСТИ СПРЯТАЛИ. ПОТОМ ОНИ ЗАХВАТИЛИ ВЛАСТЬ В ДЕРЕВНЕ.
ЧТО Я ТОЛЬКО ЧТО ПРОЧЕЛ БЛЯТЬ
Пизда и жопа
В одно время поспорили меж собой пизда и жопа, и такой подняли шум, что святых выноси! Пизда говорит жопе:
— Ты бы, мерзавка, лучше молчала! Ты знаешь, что ко мне каждую ночь ходит хороший гость, а в ту пору ты только бздишь да коптишь.
— Ах ты, подлая пиздюга! — говорит ей жопа. — Когда тебя ебут, по мне слюни текут — я ведь молчу!
Всё это давно было, ещё в то время, когда ножей не знали, хуем говядину рубили.
Пишем сказки, не стесняемся.
>>60134600
ДОМОВИНА ДОМОВИНА ПОГОСТ МУЖЕЛОЖЕЦ
>>60134822
Бля
>>60135104
Проиграл.
непроебамп
>>60133116
Бля читаем сидим. О чем писать? Спасибо бро, годно.
Ваху на мотив русских народных сказок переделайте, реквестирую.
>>60136515
Ваху?
Жил-был на свете царь, были у него три сына. И ВСЕ ТРОЕ НАХУЙ ПОДОХЛИ ОТ ЧУМЫ ХУЛИ АНТИБИОТИКОВ НЕТ, САМ ЦАРЬ ЕЩЕ ГОД КОРОТАЛ СВОЮ ЖАЛКУЮ ЖИЗНЬ И ТОЖЕ ПОДОХ, НАСЛЕДНИКОВ ХУЙ СТРАНУ ЗАХВАТИЛИ МОНГОЛЫ
Как-то рылся петушок в навозной куче, тут смотрит - золотая монетка, взлетел он на забор и закричал
- Ку-ка-ре-ку! Я нашел золотую монетку!
ДЕД УВИДЕЛ ВСЮ ЭТУ ХУЙНЮ С ОКНА, ПОДОШЕЛ, ВЗЯЛ МОНЕТУ, ГРИТ ЗАЕБЦА, КУПЛЮ ПАРУ ЛИТРОВ СЭМА СЕГОДНЯ, БЛЯ ЗАКУСИ НЕТ, СХВАТИЛ ПЕТУШАРУ, ШЕЮ СВЕРНУЛ, КРИЧИТ, БАБКА, ВАРИ СУП, ОХУЕННО ПОЖРЕМ, НО СЛЕДИЛ ЗА НИМ ВОР, ОН ДЕДУ ЕБАНУЛ КОЛОМ ПО ГОЛОВЕ, МОЗГИ НАРУЖУ, ЗАБРАЛ МОНЕТУ, СДАЛ, КУПИЛ СЕБЕ ФОРД СИЕРРА 89-ГО ХЭТЧБЭК, ВСЕ НЕ МОЖЕТ ТЕХОСМОТР ПРОЙТИ
Мужик поехал в лес репу сеять. Пашет там да работает. Пришел к нему медведь:
— Мужик, я тебя сломаю.
— Не ломай меня, медведюшка, лучше давай вместе репу сеять. Я себе возьму хоть корешки, а тебе отдам вершки.
— Быть так, — сказал медведь. — А коли обманешь, так в лес ко мне хоть не езди.
Сказал и ушел в дуброву.
Репа выросла крупная. Мужик приехал осенью копать репу. А медведь из дубровы вылезает:
— Мужик, давай репу делить, мою долю подавай.
— Ладно, медведюшка, давай делить: тебе вершки, мне корешки.
Отдал мужик медведю всю ботву. А репу наклал на воз и повез в город продавать.
Навстречу ему медведь:
— Мужик, куда ты едешь?
— Еду, медведюшка, в город корешки продавать.
— Дай-ка попробовать — каков корешок?
А МУЖИК ЕМУ ДАЛ НИХУЯ НЕ КОРЕШОК, А ГВОЗДЬ ДВУХСОТКУ ШИФЕРНЫЙ, МЕДВЕДЬ КУСНУЛ, НАХУЙ ЗУБ ПОЛОМАЛ, ХУЯК МУЖИКА СХВАТИЛ, ДАВАЙ В ЖОПУ ЕГО ЕБАТЬ, ВСЮ СРАКУ РАЗОДРАЛ, КРУГОМ КРОВЬ ДА ГОВНО МУЖИЦКОЕ, ГРИТ БУДЕШЬ ЗНАТЬ ПИДОРАС, КАК ЗВЕРЕЙ ЧЕСТНЫХ НАЕБЫВАТЬ, ПОШЕЛ В БЕРЛОГУ, ПО ДОРОГЕ ВЫЕБАЛ ЛИСУ.
>>60133499
Чесалка
Купил старик своей старухе тулуп да под забором всю ночь её ёб. Поутру стала погода мокрая, идёт старушонка, сгорбилась да плачет, а старик вслед за нею да на жену так и скачет. Старуха своему старику говорила:
— Не разорви меня, Гаврила!
А старик был на ухо крепок, тех речей не расслухал да ей в чрево свой хуй вбухал и ёб её до усеру. Не насытится никогда око зрением, жопа бздением, нос табаком, а пизда хорошим елдаком: сколько её не зуди, она всё, гадина, недовольна!
Это присказка, сказка впереди.
Жил-был поп. У попа была дочка, ещё невинная девка. Пришло лето, стал поп нанимать работников косить сено, и нанимает с таким уговором, если дочь его пересикнет через стог сена, что работник накосит, то и заработной платы ему нет, Много нанималось к нему рабочих, да все работали на попа даром: поповна что ни выйдет, так стог и пересикнет. Вот договорился с попом один удалой работник с тем, что будет он косить попу сено, и коли поповна пересикнет, то вся работа пойдёт ни за что. Стал работник косить сено. Накосил и сметал в стог; лёг подле стога, вынул из порток свой хуй и давай его надрачивать. А дочь попова идет к работнику посмотреть на работу, глядит на него да и спрашивает:
— Что это ты, мужичок, делаешь?
— Чесалку поглаживаю.
— Что ж ты этою чесалкою чешешь?
— Давай я тебя почешу! Ложись на сено.
Легла попова дочка, он начал её чесать, да и промахнул её как следует. Встала поповна и говорит:
— Какая славная чесалка!
Потом стала сикать через стог — нет, не берёт; только себя обоссала, словно из решета вылила! Приходит к отцу и сказывает:
— Оченно велик стог — не смогла пересикнуть.
— Ах, дочка! Верно, больно хороший работник! Я его на год найму.
Как только пришёл работник за расплатой, поп пристал к нему:
— Наймись, свет, на год!
— Хорошо, батюшка!
Нанялся он к попу. А поповна так ему рада! Приходит ночью к батраку и говорит:
— Почеши меня!
— Нет, я даром чесать не буду; принеси сто рублей, купи себе чесалку! Поповна принесла ему сто рублей, он и начал чесать её каждую ночь. После того батрак поссорился с попом и говорит ему:
— Рассчитай меня, батька!1
Рассчитался и ушёл, а дочери на ту пору дома не было; приходит она домой:
— Где работник?
— Он,— говорит поп,— рассчитался и сейчас ушёл на деревню.
— Ах, батюшка! Что вы сделали? Ведь он мою чесалку унёс.
И пустилась бежать за ним в погоню; нагоняет его около речки, батрак засучил портки и стал переходить вброд.
— Отдай мою чесалку! — кричит попова дочь. Батрак поднял камень, бросил в воду.
— Возьми себе! — говорит.
Перешёл на ту сторону и был таков! Поповна подняла подол, полезла в воду и ну искать чесалку: шарит по дну — нет чесалки. Ехал мимо барин и спросил:
— Что ты, голубушка, ищешь?
— Чесалку; я купила её у батрака за сто рублей, а он, уходя, унёс было, да я погналась за ним, так он и бросил её в воду.
Барин вылез из брички, скинул с себя штаны и полез искать чесалку. Искали-искали вдвоём. Вот попова дочь увидала, что у барина висит хуй, как схватит его обеими руками; держит, а сама кричит:
— Ах, барин! Стыдно тебе, вить это моя чесалка; отдай назад!2
— Что ты делаешь, бесстыдная? Пусти меня! — говорит барин.
— Нет, ты сам бесстыдник! Чужое добро хочешь взять. Отдай мою чесалку! — И потащила барина за хуй к своему отцу.
Поп смотрит в окно: дочка тащит барина за хуй, да всё кричит: — Отдай, подлец, мою чесалку!
А барин жалобно просит:
— Батька, избавь от напрасной смерти! Век тебя не забуду!
Что делать? Поп вынул из порток свой поповский кляп, показывает дочери в окошко и кричит:
— Дочка, а дочка! Вот твоя чесалка!
— И то моя! — говорит дочь — ишь с конца-то красная! А я уж думала, что барин её взял! Сейчас бросила барина и бегом в избу. Барин навострил лыжи — только пятки показывает. А девка вбежала в избу:
— Где моя чесалка, тятинька?
— Ах ты, сякая-такая! — напустился на нее поп. — Гляди, матка, вить у неё честности-то нет!
— Полно, батька,— сказала попадья, — посмотри сам, да получше.
Поп долой портки, и давай свою дочь ети. Как стало попа забирать — он ржёт да кричит:
— Нет, нет, не потеряла дочка честности.
Попадья говорит:
— Батька! Засунь ей честность-то подальше.
— Небось, матка, не выронит; далеча засунул!
А дочь-то ещё молоденька, не умеет поднимать ноги круто.
— Круче, дочка, круче! — кричит попадья. А поп:
— Ах, матка, и так вся в куче!
Так-то и нашла попова дочь чесалку. С тех пор стал поп их обеих чесать, состряпал им по куколке и доселева живёт: дочку с матушкой ебёт!
Дверь отперла старуха:
- Заходи, служивый...
- А нет ли у тебя, хозяюшка, перекусить чего?
Старуха богатая, да скупая, зимой льду не выпросишь:
- Ох, добрый человек, сама сегодня ещё ничего не ела... Нет ничего!
РАЗОЗЛИЛСЯ СОЛДАТ, МАЛО ТОГО ЧТО БАБУ НЕ ЕБ ТРИ ГОДА, ТАК ЕЩЕ И СТАРАЯ ПИЗДА ВРЕТ, ЧТО НИХУЯ НЕТ, ДОСТАЛ ХУЕЦ СВОЙ, ДА ДАВАЙ СТАРУХУ ОКУЧИВАТЬ ВО ВСЕ ЩЕЛИ МОРЩИНИСТРЫЕ, ПОТОМ ТОПОР ДОСТАЛ, ГРИТ БУДЕМ КАШУ ИЗ ТОПОРА ВАРИТЬ, ЛОЛ, РАСКРОИЛ ЕЙ НАХУЙ ЧЕРЕП, СВАРИЛ МОЗГИ, ПОЖРАЛ ЧУТКА, НО ЕБАЛОВО, СТАРЫЕ, ХУЕВО ЖУЮТСЯ, ПОШЕЛ СПАТЬ, ШИНЕЛЬЮ НАКРЫЛСЯ
Муха, Муха-Цокотуха,
Позолоченное брюхо!
Муха по полю пошла,
Муха денежку нашла.
Пошла Муха на базар
И купила самовар.
НО ТУТ ХУЯК - ДВЕРИ НАХУЙ, НАЛОГОВАЯ ПОЛИЦИЯ, МУХУ СКРУТИЛИ, ПОВЕЛИ В ОТДЕЛЕНИЕ, ШЬЮТ ВОСЕМЬ ЛЕТ ЗА НЕЗАКОННУЮ ПРЕДПРЕНИМАТЕЛЬСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСЬ, ДАВАЙ ЕЙ В ЖОПУ БУТЫЛКУ ШАМПАНСКОГО СУВАТЬ, А У НЕЕ НИХУЯ ЖЕ ЖОПЫ НЕТ, ПЛЮНУЛИ МУСОРА, ВЫКИНУЛИ ЕЕ НАХУЙ НА МОРОЗ.
Мама-коза часто уходила на
базар за покупками. Вот раз уходит коза, как
обычно, на базар и наказывает козлятам:
— Никому не открывайте. Помните, что здесь
неподалеку бродит злой волк. Сам он серый,
лапы у него огромные и страшные, а голос
злой и противный. Если он постучит
не открывайте!
Когда она вышла из дома
и остановилась поговорить
о своих опасениях
с соседкой, волк
подслушивал, спрятавшись
неподалеку.
НО ОН НЕ ПРОСТО ПОДСЛУШИВАЛ, А ЕЩЕ И НАДРАЧИВАЛ СВОЙ ОГРОМНЫЙ ВОЛЧИЙ ХУЙ, ДУМАЯ ЧТО СКОРО БУДЕТ НАТЯГИВАТЬ НА НЕГО НЕЖНЫЕ РОЗОВЫЕ ПИСЕЧКИ СЕМЕРЫХ КОЗОЧЕК, НО ДЛЯ НАЧАЛА ОН ПОБЕЖАЛ ЗА МАМОЙ-КОЗОЙ И СОЖРАЛ ЕЕ НАХУЙ ВМЕСТЕ С КОСТЯМИ, А ПОТОМ ПРИШЕЛ В ДОМ, ЗАЛЕЗ ЧЕРЕЗ ОКНО И УСТРОИЛ ДИКУЮ ОРГИЮ С КОЗЛЯТАМИ, ПОД УТРО ОН, СОВЕРШЕННО ОПУСТОШЕННЫЙ ЛЕЖАЛ НА КРОВАТИ И КУРИЛ, А ЕГО МУСКУЛИСТОЕ ТЕЛО ОБНИМАЛИ СЕМЬ СТРОЙНЫХ КОЗОЧЕК. ХУЙ С ВАМИ, ЕЩЕ РАЗ ВЫЕБУ, ПОТОМ УЖЕ СОЖРУ, ПОДУМАЛ ВОЛК
сказочный бааамп
Ну охуеть теперь. Битарды существовали всегда.
Умели же тогда годноту писать, а теперь только про батю и могут.
>>60137564
дааа, олдфаг нонче не тот пошел
Добра тебе, ОПчик. Годнота на годноте.
>>60137602
И не гавари Пятровна, и мужик уже слабехоенек. Вот как щас помню, Семеныч меня на сеновале-то как прочистит своим ахрехатом, так потом, бабоньки, неделю как на крыльяъ летаю
>>60134822
Давай разберем написанное тобой)))
>>60132012
Ньюфаги откопали древние залежи говна. Поздравляю.
Хохлоблядь закдахтала
Жив-був соби казак, у его була жинка и еще був сын Грицько. Грицько ходыв в степу за вивцями. От дид з бабою змовляются:
— Стара! Треба нам Грицька оженить.
— Як женить, так женить! — послали воны за Грицьком.
Приходе наймит да и каже:
— Здоров був, паноче! Батько звилив тобе иты до господив.
Прийшов до дому, устричают його батько и мате:
— Здоров був, сынку! Як соби маешь?
— Слава Богу, тато и мамо! Помаленьку. А чого-це вы мене до дому звалы?
А батько каже:
— Та вже-ж я — старый и мати твоя — стара, так треба тебе оженить.
— Не хочу! Пиду собе у степ.
— Почекай лышинь трохи (погоди ещё немного), мы порадамось (посоветуемся) з добрыми людьми, як воны скажуть.
— Ну, добре!
От добри люди присовитовалы, щоб даты йому борошня (зерно, хлеб) мишкив шесть и послаты на базар, та-й звилить йому, щоб вин не продавав ни евреям, ни купцям, ни старым бабам, а продавав дивчатам и молодыцям и просыв бы з их за борошно ебелки. Прийшов старый до дому та й каже:
— Сынку! Бери пару волив, запрягай у виз и йидь на базар, та вези шесть мишкив борошня; тилко не продавай евреям, купцям и старым бабам, а продавай дивчатам та молодыцям.
От вин узяв пару волив, заприг, наклав на виз борошня и повиз у мисто. Пидъихав к базару, устречае його еврей:
— Здоров був, паноче! Що таке у вас е продажне?
— Ничего нема, бисив еврей!
Подходит купец:
— Що таке, паноче, продаете?
— Ничего нема!
Оце подходе к йому молодыця и пытае:
— Що таке продажне?
Вин каже:
— Борошно.
— А скилько е?
— Шисть мешкив.
— А що просите за його?
— Та дай ебелки!
Вина подывилась на парубка и каже:
— Чи не можно меньше узять?
— Ни, не возьму; як дасы ебелку, так оддам.
— Везы ж за мною.
Вин зараз: «Гей! Гей!» — и прийихав до ней на двир и пытае:
— Куды же мене зносыть?
Вина показала йому, а сама пишла, прыготовыла меду и паляниць, та и говорить:
— Иди сюда, паноче!
Вин прийшов у хату.
— Здоров був, паноче! Сидись та йижь ебелку.
Вин сив и зачав опиздячивать, найився и каже:
— Спасыби за ебелку!
Вна отвичае:
— Богу святому дякуй.
Прийихав до дому, батько и мате пытают:
— А що, сынку, продав борошня?
— Продав.
— А за шо продав?
— За ебелку.
— А що, сынку, гарна ебелка?
— Та така солодка, що и сказать не можно.
— Ну, сынку, женысь, и у твоей жинци буде!
— Колы так, то й женить мене!
— Ну, старая,— говорит батько, — слава Богу! Наш Грицько жениться захотив. Послалы воны сваху к богатому мужику. Прийшла сваха:
— Помогай Бог!
— Здорова була, бабуся! А що ты нам скажешь хорошее? — Та у вас е товар, а у мене е купец.
От и сосватала за Грицька дивчину Гапку. Тутычки выбралы дружку и бояр, созвалы пойизд, пойихалы до церквы и повенчалы, та й началы гулять, веселицця. От вже ж треба молодых в весты спать до коморы. Дружко и каже:
— Ну, гляды-ж, Грицько! Чи знаешь, де ебелка?
А вин:
— Як не знать! — А де?
— Та на столе.
— Та ни, ты шукай — де волосья — там и ебелка.
— Добре.
Положилы йих спаты, а самы пийшлы гуляты. Довго лежав Грицько з Гапкою, и захотилось йому ебелки. Начав вин шукать по кошелям и полкам — нигде нема; а в тий же каморе стояла соха, а вверху на сохи було пидоткнуто кущем волосьив. Вин увидел те полосы и полез на соху, просунув руку и щупае: чи нема там ебелки! Та вже слизты с сохи боицця. Прийшов дружко пидниматы молодых, стучить:
— Добры день, молодый Грицько!
А вин сыдыть на сохе и каже:
— Здоров був!
— А що, Грицько, найшов волосья?
— Найшов.
— И влиз?
— Влиз, то оце лихо — не злизу.
— Валысь набик.
Грицько зваливсь набик, ударивсь об землю и разбив собе голову до крови. Дружко пытае:
— А що, зваливсь?
— Зваливсь.
— А що, до крови?
— Та вже ж, до крови! Отчиняйте ж двери.
Одчинилы. Грицько зараз выскочыв и побиг у степ, к своим вивцям. Бижить биля попова двора, удруг наскочылы на його собаки; вин начав обороняцця, пятывся и влиз у самую церковь, а се было у нидилю (воскресенье). Вин подивився та й каже:
— Ишь, бисови собаки, скилько нагналы сюда людей!
И дывно йому, що людей багацько, а уси мовчат, тилько помаленьку шепчуть да кланяюцця; мабуть воны кого просят, щоб их до дому довив? А дали побачив вин попа в золотий свыти, що ходить меж людей та все кланяецця; от иде вин и до Грицька. Грицько думае:
— Що се таке? Несе вин якусь торбынку и на людей огонь кидае (речь идёт о кадиле).
Поп блыжче, а Грицько йому каже:
— Помало, батько, очи не выпечи!
А поп усе махае та махае. Як Грицько свисне ёого по голове, аж вин упав; тут люди, мабуть, чоловиков пятьдесят буде, учинылысь за дурня; вин усих йих вытащив с церквы и сам пишов у степ:
— Ну, бисовы люды, кажить мини спасыби, а то бы вы тутычки и заночувалы!
А Гапка скучае соби без чоловика и плаче. От научилы йии, щоб вона пишла до Грицька у степ; як буде вин стояты з ватагою биля воды, то щоб вона спытала у йоrо:
— А що, чоловиче, чи не можно тут скупатыся?
А вин скаже: — Чому ж неможно? Можно.
— Та може тут глыбоко? Полезай сам перши у воду.
От так дило и здилаицця! Пишла Гапка у степ, приходит, а вин стоит коло става (пруда):
— Здоров був, паноче!
— Здорова була!
— А що, чоловиче, чи можно тут скупатыся?
— Чому ж неможно?
— Та може глыбоко, покажи мене.
Вин зараз скинув сорочку и штаны, влиз у воду и каже:
— Бачишь, по колини.
Вона и соби влизла у воду, побачила у ёого хуй и пытае:
— Що се таке?
А вин каже:
— Се табака.
— На що ж вона? Що ты робыщь з нею?
— Сцю.
— А чим ты йии годуешь (кормишь)?
— Та ничим.
— Ото-то вона и худа!
А Грицько побачив у Гапки пизду, да й пытае:
— А у тебе що се тако?
— Поцька.
— А на що вона тоби?
— Табаку годовать. Хай твоя табака пойисть поцьки.
— Э, щоб вона мене укусыла! Хай йий бис!
— Ни, ни укусыть.
Грнцько узяв свою гирлыгу (овчарская палка) и зачав пробувать: чи ни укусить? А потим согласився погодовать свою табаку. Надрочила вона йому и направила хуй в пизду, та и придерживае. Любо стало Грицьку, бросив вин степ и прибежав до дому, и кричить:
— Тату, мамо? Де моя жинка?
— На що вона тоби?
— Ебать хочу.
— Зараз прийде.
А жинка тому и рада, а сама каже:
— Пидожды до обида, мати галушки варыла.
А вин:
— Ничего не хочу, ходим годовать табаку.
И зачав йии ебать, а вона зачала пирдить; трудно йии стало, скочила и охота. Вона и говорыть:
— Я, чоловиче, вже не вздужаю.
— Що ж робыты?
— Та мини добры люди казалы, щоб нашего сусида вил полизав мини сраку, то може я и поправлюся. Пиды попроси вола!
Пийшов вин до сусида:
— Нехай ваш вил моей жиньци сраку полиже?
— Нехай!
Воротився да жинке, та и каже:
— Иды! Вже пригнав вола.
От Гапка задрала хвист, уставила сраку у викно, Грицько йии придерживае; а сусидский Ивашка (бо вона з ным наперед зговорылась) як почав Гапку через сраку чесать, аж йии лыхорадка забира.
— Ну що? — каже Грицько.
— Та мало полегчило!
А потом и сам Грицько заболив и каже:
— Жинка, пиды, попросы сусидова вола, щоб мини сраку полизав.
Вина пийшла и выпросыла вола:
— Ну уставай, иды до викна!
От вин спустыв штаны и выпятив у викно сраку, а вил як вдарить його по тий сраци, аж через голову вин перевернулся!
>>60137727
Ты уже заебал, сириусли.
Бамп
>>60137737
Пасаны, все сюда! Тут у нас видавший виды суровый и циничный олдфаг! Великий, научи нас мудрости!
У меня такая дома была,
>>60137882
Я ТИБЯ ЗАТРАЛЛЕЛ ПАСТОЙ
У меня такая дома была, я ее почитывал в тихую, а потом испугался, что её найдут и выкинул, жалею теперь(
>>60137737
Скажи, мне, олдфаг, где еше можно добыть таких сказочек? ЭТи я уже прочел, хочу моар
ib4: в гугле
>>60139308
В 1860 году издал сборник «Русские народные легенды» (Москва), однако сборник был изъят из продажи цензурой. Этот сборник включал 33 рассказа о жизни святых и Христа с точки зрения народа, некоторые оценки были нетрадиционны и расходились с оценками Русской православной церкви., вследствие чего он вскоре был запрещён по настоянию Святейшего Синода.
>>60140227
>о жизни святых и Христа с точки зрения народа, некоторые оценки были нетрадиционны
где сука ссылка на почитать?
>>60140331
да сам не знаю, в википедии только что нарыл
На ту пору проснулся зять, увидал, что у него кольцо надето на весь перст, а хуй торчит к небу на семь вёрст и крепко прижал его самого к земле, так что и повернуться на другой бок нельзя! Начал потихоньку кольцо с пальца сдвигать, стал у него хуй убывать; сдвинул на ноготь — стал хуй с локоть, и видит зять, что на хую торчит теща.
— Ты, матушка, как сюда попала?
— Прости, зятюшка, больше не стану!
>ясно
бумпец
Посоны, я вам годноты принес!
http://www.hobbitaniya.ru/afanasyev/zavetnskazki.php
Это так называемые "Заветные сказки", собранные в 19 веке исследователем фольклора Н.А.Афанасьевым. Если вкратце, то от обычных русских народных сказок они не отличаются практически ничем, только рассказывается в них про то, как ушлые русские мужики ебут все что движется, разводят на поебаться соседских жен и поповских дочерей (которых также поебывают собственные папаши), выращивают хуи на огороде и изредка отрезают хуи друг другу чисто ради поржать.
Битый час уже читаю и не могу остановиться. Если это не сказки уровня /б/, то я просто не знаю, что это такое.
пикрандом