Всё ещё Эвелинотред #30

>>9096035 (OP)
http://www.youtube.com/watch?v=NkwUWFuTQIg
http://www.youtube.com/watch?v=PboWBq-MsRI
Ну что, я оказался прав? Говно не тонет – само добровольно не сдохнет никогда. Понятно, что шиза. Но шиза шизе рознь. Вот тоже из Москвы Соус, например, или там Штрошерер – они хотя б ориджинал генерят и играют отлично. А это гомункул, бесталанная серая слизь с раздутым эго. И месяца не прошло – унылый позор. При всех минусах Олега Второго он предпочтительнее чисто из чувства мужской солидарности. Ибо у поехавшего вообще ничего мужского не наблюдается даже под электронным микроскопом. И только некомпетентные тролли могут пытаться оскорбить, ставя на один пьедестал девиантных аутистов и бесполые шизомашины. Я лучше с разумными потеряю, чем с дурочками найду. Производные подсосы еще омерзительнее семенов шизофреника: нужно очень маяться и быть в силу олигофрении лишенными всякого вкуса, чтобы находить удовольствие и веселье в бесконечном метании какашками ИТТ. Если бы шизика игнорировали, ему бы быстро наскучило семенить однообразными высерами, и говнотреда бы не было. Но вы поощряете, т.е. те 2,5 "зоонаблюдателя" еще примитивнее дегенерата. В вашем распоряжении целый Интернет и реальность, а вы рукоблудите на откровенный биомусор. Вы вообще понимаете, что чувак не троллит и не рофлит, что по факту он нигде не работает и не учится, что он бесполезный дебил и зацикленный на себе параноик, что это лишенный эмпатии инвалид, с которым жить невозможно? Пруф выше по ссылке. В нормальном государстве подобных особей стерилизуют – это облегчает как их существование, так и позволяет оздоровить социум. Лучшее, что можно сделать пока – это изолировать себя от шизофреника, а не раздраконивать болезнь. Не его болезнь – все слишком запущено – а свой шизоспектр с маняфантазиями об изнасиловании. Адекватные люди втыкать здесь и в его отстойнике не станут в 2019 году. Я сюда заходил исключительно ради этих людей, которых давно нет. Сейчас здесь бессодержательно булькающая зловонная клоака.

К слову, легко проверить бредит Данилка, что к нему прислушиваются или нет. И все это такая череда случайных совпадений. Раз он в ЧС, но его тайно любят, активно читают, сталкерят и посылают невербальные сигналы в его микроцефальный моск, то ему всего лишь нужно оставить пост в своем отстойнике с местом и временем встречи, и тогда вся истосковавшаяся Эвелинушка на крыльях любви приедет на встречу по аналогии с Левченко. Похомов же тоже обуреваем страстью без памяти, не так ли? Вот и убедимся. Вдруг он прав? Вдруг Олег куколд, а Эвелина подзалупный творожок, с которым никто не желает связываться. Ведь цирк давно уехал, а умственно отсталые клоуны все никак не угомонятся. Тем более, согласитесь, в этом что-то есть: не лишенная талантов и амбиций валькирия, с высоким лбом и крупным мозгом, все уши проела карьерой – саботировала поступление; систематически говорит одно, а делает прямо противоположное. Знатно деградировала с лета 2016 года (переход из лицея в шарагу): на стримах только лениво кривляется да как овощ зависает и пускает слюни на чат, весь эфир тащат модераторы. Поэтому стримов и нет – негативка слишком бросается в глаза и разрушает образ успешной леди. Говорят, видосы треш, но даже примитивное творчество уровня кулинарии по гайдам Эвелинушку утомляет, снова и снова возвращая к стабильной картошке на листе. Сегодня у нее не осталось никаких духовных запросов, а предел мечтаний – поездка в Таиланд и бутер с дохлятиной. По пьяне вообще перепугала подругу, проговорившись на камеру, что ей нахер не нужно развиваться и становиться лучше, что ей все равно на подписоту и что будь у нее возможность работать манекеном (тупо наряжаться, разукрашивать тело, менять парики с прическами, строить рожи и смотреть на реакцию пришедшей на показ аудитории) за сто косарей в месяц, она бы давно все бросила. Если придерживаться данной политики, то можно найти оправдание всему. И тогда мое предложение шизофренику уже не смотрится таким нелепым. Ибо в этом случае, избрав этот путь, Эвелина даже не Шариков в трансформаторной будке, а всего лишь инфузория туфелька, что роднит ее с такой же одноклеточной дизентерийной амебой как Данилка. Все в лучших шекспировских традициях: Ромео и Джульетта из Кащенко. Только причем тут борды? Ни анонимусы, ни Олег, ни любые другие относительно здоровые парни не станут ревновать такую шизофреничку, ибо с ней априори не построить продуктивные отношения. А секса вокруг выше крыши: http://s01.yapfiles.ru/files/15467/214c04742239.gif

Конечно, говноблогеры суть больные вырожденцы чуть менее чем полностью. У всех масса проблем с внутренними системами и многие не доживут даже до сорока лет, так и не сумев насладиться жизнью, и не принеся никакой пользы обществу, которого они все боятся. Однако этот богомерзкий, показушный, насквозь поддельный биоматериал себя не запускает себе же во вред. Перенимая их дурные качества, Эвелина старательно обходит положительные. И тут что крась ногти, что не крась, что набивай татухи, что не набивай, что вставляй в жопу флажки, что не вставляй – однохуйственно. Ибо все эти цацки пецки проблему болезности (и вытекающей из оной унылости и необразованности) индивида не решают. Кстати, поэтому при всем внешнем блогерском панибратстве, эксцентричные симулякры внутренне чужеродны и конкурируют друг с другом, образуя ситуативные союзы и идя по головам. В то время как дыру могут заполнить лишь самосовершенствование и альтруизм. Но никак не инфантильный гедонизм и потребительский аутизм. Ева – яркое тому доказательство.

>>9139569 >>9139569
http://www.youtube.com/watch?v=FuHxNNvYbPs
>Я не переживаю по поводу своего прошлого, ведь его уже не вернуть и не изменить, так зачем тогда загоняться по этому поводу? Я просто принимаю это как часть своей жизни.
А теперь прочитаем нассаные кипятком надписи на черной пайте и… разделим себя на ноль. Шизофрения – это верить в симулякры, это принимать обработанные фото и постмодернистские посты за чистую монету. Следовательно, это не шиза, а банальное лицемерие/двуличие. Из серии: какие вы слушаете подкасты, сейчас все брошу и побегу слушать именно ваши; или картохи по рублю килограмм. Вообще, социоблядскую инсту лучше не читать, если нет желания обливаться кровавыми слезами и портить себе настроение (на это и расчет мелкой кривляки). Там что ни пост, так новый перл. Перлы типа той максималистской эпопеи с мороженым Фауста. Когда типичному холопу и снобу указали его место. Но лишь стоило появиться интересу в освоении новой говноплощадки ради даже гипотетической возможности наживы, как вся барская спесь и капризы куда-то тут же улетучились, а инцидент быстренько замылился и аж вспенился от подлизывания. И если бы это был единичный случай подобной непоследовательности в корыстных целях…

http://www.youtube.com/watch?v=mMYNKEE3b2w
Энивей, инста – это ярмарка тщеславий и торговля рекламой. Было бы странно ожидать какого-то иного контента от малограмотных и некультурных инстосамок. С позорными волками жить – по-волчьи выть. Лично я бы ввел смертную казнь за дебилизацию, дезинформацию и рекламу некачественных товаров или услуг (равно как и за сами эти ненужные товары и услуги). Ибо такой обман, по сути, это то же воровство. А за воровство в особо крупных размерах (типа желтых СМИ, говноблогеров и т.п.) надо беспощадно карать. Так страдает только парочка миллионов преступников, а иначе целая масса добрых, простых, в целом неплохих обывателей, из которых первые нагло сосут соки. Поэтому лишь доблестная армия клонов способна навести порядок в среде глупых и слабых, несовершенных, людишек. С их зоологическим мракобесием и шкурными повадками.

http://www.youtube.com/watch?v=mU1MvyPeWLE
>Некоторые мои друзья до сих пор в шоке от того, как я смогла от обиженного на весь мир подростка, который грубит каждому встречному, измениться до понимающего, сдержанного и терпеливого человека
Ева нэвэ чэнж – как обычно лжет и не краснеет. Она всегда, еще до своего зашквара и до Эвелинушки и до Сайрановы, была "понимающим, сдержанным и терпеливым человеком". Иначе бы о ней не знали. Просто дело в том, что друзья зеленые (даже Пеппу приходится всячески пиарить и ублажать, хотя та всего лишь спит с Олегом). Раз. И, во-вторых, "грубить каждому встречному" по сети – это не грубить в реале, где мелкий и хилый зломежка моментально огребет. Вот и таксисты с дальнобойщиками тоже отмечают вежливость, скромность, женственность и няш-мяшность бывалой краснолюдки…

http://www.youtube.com/watch?v=OKFUwlx_ngg
Алсо, скоро миллениум, посему грех не разбавить вырвиглазный анрилейтед Эвелиной: цепочка нитей посвящена ей, а не паразитирующим опущенным присоскам и коросте, устраивающей здесь свой шизочатик, никому кроме ней самой не интересный. В тредах необходимость давно отпала – их можно сразу скрывать фейспальмом, не читая, зная заранее скучное содержание. Но друзья имеют свойство вырастать, меняться, находить себе девушек или парней и т.п. В то время как Ева перманентно занята одним и тем же – аутированием в пиздеж и очковтирательство. Поэтому в наступающем году хочется пожелать ей повзрослеть, отойти уже от этой порочной практики и начать жить реальностью, а не по инерции детсадовскими провокациями и баснями про белого бычка. В конечном счете, это в ее же интересах.

Ибо люди не идиоты, прекрасно видят несоответствие и делают для себя выводы. Формируется репутация лицемерной ебнутой шлюхи, от которой шарахаются, не уважают, используют и презирают как умственно неполноценную. Вот вместо запланированных лулзов и случаются периодические срывы в нытье и желание убиться ап стену. И дальше больше. Портить себе жизнь из-за шизофреника станет только безумец. Это может доставлять лишь садо-мазохистам. Я не верю, что Эвелинушка ни на что не способная, безыдейная и такая тупая, что не в состоянии осилить школьную программу или пользоваться газом – она просто разленилась из-за легких денег, жалости к себе и иррационального страха, в то время как художник должен быть голодным и добросовестно трудиться. Поэтому я желаю Еве вылечить, наконец, головушку с осанкой, раскрепостить свои высшие творческие способности, перестать чрезмерно и не к месту всех обманывать, прекратить казаться и начать быть (если вещества плохо помогают, то стоит зайти со стороны соматики и вместо фастфуда ходить с друзьями в качалку, бегать, крутить хулахуп, заниматься ЛФК и т.п. регулярный активный отдых; да, придется краснеть, потеть, вонять и пердеть, но это лучше старения/деменции; по той же причине перед сном нужно хотя бы полчасика медитировать в полной темноте, наблюдая калейдоскоп мыслей и слушая мерное похрапывание свиньи). Иначе нагулявшаяся, вышедшая в тираж, больная и ненужная, побитая жизнью и опухшая, блудливая дворняга вернется с позором к пожилой матери. В лучшем случае. А мы так и не увидим Олега Третьего с квартирой в Питере, который любит Эвелину со всем ее эгоцентризмом, лицедейством, скудоумием, ветреностью, выкаблучиваниями, токситоками, перепадами настроения, срачем, хрючевом, контентом для детей с особенностями развития и прочими радостями. Потому что люди должны получать друг от друга положительные эмоции.

Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Соответственно, у Евы всего два стула. Первый – упырить мел и ехать в Новосибирск/Курск/Крым/Казань/Москву/Львов/этц. и там уже лично объяснять тому или иному конкретному человеку концепцию своего странного, беспорядочного, деструктивного поведения. Второй – не ждать с моря погоды и снизить планку с узкой прослойки питерской богемы, которая все равно не светит инцелистым кокоткам, до какого-нибудь наивно восторженного и подающего надежды подростка-подписчика с пропиской в болотной столице (в идеале шерлиморфа, т.к. человеку далекому от всего этого будет индифферентно, а слишком харизматичный начнет тянуть одеяло на себя – должен быть баланс):
http://www.youtube.com/watch?v=wP9EE7r6Swk
http://www.youtube.com/watch?v=_eGlmqksOZI

http://www.youtube.com/watch?v=thNU_9vhV_Y
7 мая
…Сегодня у меня было свидание с Пустотой. Прошло уже три года хтонической депрессии. Результаты этого начали сказываться. Я не мог свободно говорить, хотя при нашем свидании никто не присутствовал; я позабыл такие простые слова, как, например, «записная книжка», голос у меня дрожал, и я чувствовал какую-то дрожь во всем теле. Мысли путались, но я чувствовал себя спокойным; это не было расстройство нервов. Я одичал и, будучи выведенным из равновесия своего существования, не успел в течение нескольких минут найти себя, найти новое равновесие.

Пустота посмотрела на меня и заметила: «Вы изнервничались». Я возвратился в свою камеру злой на самого себя: я не сказал всего и вообще говорил, как во сне, помимо воли и, возможно, даже без смысла. Впрочем, это неважно, все же надо рассчитывать на несколько лет и вооружиться терпением.

Теперь я с утра до ночи читаю беллетристику. Она всего меня поглощает, читаю целые дни и после этого чтения хожу, как очумелый, словно я не бодрствовал, а спал и видел во сне разные эпохи, людей, природу, королей и нищих, вершины могущества и падения. И случается, что я с трудом отрываюсь от чтения, чтобы пообедать или поужинать, тороплюсь проглотить пищу и продолжаю гнаться за событиями, за судьбой людей, гнаться с такой же лихорадочностью, с какой еще недавно я гнался в водовороте моего маленького мирка мелких дел, вдохновленных великой идеей и большим энтузиазмом. И только по временам этот сон прерывается, возвращается кошмарная действительность.

Только что у какой-то женщины рядом было столкновение с жандармом, а затем она начала истерически кричать, звать на помощь, словно ее собирались зарезать или убить. Долго, ужасно долго и без перерыва раздавался этот крик. В нескольких камерах начался стук в двери и замолк. Жандарм в нашем коридоре испуганным и умоляющим голосом просил: «Не стучите, пожалуйста, ведь я никого не обругал и не обидел». Когда кто-то из заключенных требовал, чтобы он вызвал начальника, заявив, что он пожалуется ему на то, что там кого-то бьют, жандарм смиренно ответил: «Ладно, пожалуетесь». Солдат снаружи грозно требовал прекращения стука и громко звал разводящего. Мой сосед, семнадцатилетний гимназист, обвиняемый в нападении на почту возле Соколова и еще в четырех нападениях, постучал мне в стенку: «Что это? демонстрация?», а сидевший надо мной в это же время стучал: «Что эти варвары выделывают?». Вскоре после этого все успокоилось, вновь воцарилась мертвая тишина, прерываемая лишь свистками паровозов.

10 мая
Уже два дня рядом со мной сидит девушка, арестованная четыре месяца тому назад. Поет. Ей разрешают петь. Зовут Елкой. Это у нее было столкновение с жандармом; после этого ее перевели сюда. Молодая, внешне напоминает кривоногого карапуза. Мучается она страшно. Ей скучно. Стучит мне, чтобы я прислал ей веревку, что она повесится. При этом она добавляет, что веревка должна быть непременно от сахара, чтобы сладко было умирать. Она так нервно стучит и с таким нетерпением, что почти ничего нельзя понять, и, тем не менее, она все время зовет меня своим стуком; видно, места себе найти не может. Недавно она мне вновь простучала: «Дайте совет, что делать, чтобы мне не было так тоскливо».

У ней постоянные столкновения с жандармами. Живая, как ребенок, она не в состоянии ни переносить, ни примириться с господствующим здесь режимом. В тот самый момент, когда я писал эти слова, у нее было опять небольшое столкновение. Она перестала петь, постучала жандарму и пошла в уборную. По пути она постучала в дверь моей камеры, а на обратном пути кашлянула и остановилась возле двери своей камеры и потребовала, чтобы жандарм открыл дверь, так как у нее болит рука (по слухам, во время одного из прежних столкновений она хватила жандарма кувшином, а он ранил ее в руку шашкой). По существующим здесь правилам и по установившемуся обычаю, двери должен открывать заключенный, а не жандарм. Вызвано это опасением, чтобы заключенный не мог напасть на жандарма, когда он наклонится, чтобы открыть дверь; здесь авансом предполагают, что каждый заключенный – это кровожадный убийца и преступник, поэтому-то жандарм-ключник, например, не имеет права входить в камеру заключенного. Поэтому жандарм потребовал, чтобы она сама открыла дверь. «Все равно, – ответила она, – у меня рука болит, открыть дверь я не могу и буду все время стоять здесь». Жандарм пригрозил ей, что он позвонит начальству, и тогда ей хуже будет.

«Мне все равно», – последовал ответ с ее стороны. Когда жандарм, по-видимому, колеблясь принять решительные меры и желая ее напугать, направился к звонку, она подошла к камере на другой стороне коридора, в которой сидели какой-то молодой офицер и еще один заключенный, и начала с ними разговаривать. Взбешенный жандарм сердито открыл дверь, крича: «Ну, ты, иди, я тебе открыл». После этого он долго ворчал и вполголоса крикнул: «Стерва!» Я бросился к двери, начал стучать и кричать: «Жандарм!» Он не откликался и подошел, когда я уже позвал его в третий раз. Я резко напустился на него. Он сначала заявил, что это не мое дело, а когда я сказал, что слышал, как он крикнул «стерва», начал оправдываться, говоря, что он открыл бы двери, но она уже не один раз устраивала такие штуки, и, когда жандармы нагибались, чтобы отодвинуть засов, она заезжала им в морду.

Эта девушка устроит когда-нибудь большой скандал. Уже в этот раз все были сильно взволнованы ее плачем и возней с жандармом. Когда она заходит в уборную, она карабкается на окно и кричит гуляющим товарищам: «Добрый день», а когда в связи с этим входит в уборную жандарм, она устраивает скандал.

По временам эта девушка вызывает гнев. Ее смех, пение, столкновения с жандармами вносят в нашу жизнь нечто постороннее, чуждое, а вместе с тем дорогое, желанное, но не здесь. Чего хочет эта девушка, почему нарушает покой? Невольно сердишься. Но начинаешь рассуждать: «Ее ли вина, что ее, еще ребенка, заперли здесь, когда ей следовало еще оставаться под опекой матери, когда ей еще впору играть, как играют дети». А может быть, у нее нет матери и она вынуждена бороться за кусок хлеба? Блогерша же она. Этот ужасный строй заставил ее принять деятельное участие в царящей вокруг деградации. А теперь мстят ей за это. А сколько таких, с детства обреченных на жалкое, нечеловеческое существование? Сколько таких людей, чувства которых извращены, которые обречены на то, чтобы никогда, даже во сне, не увидеть подлинного счастья и радости жизни! А в природе человека есть ведь эта способность чувствовать и воспринимать счастье! Горсть людей лишила этой способности миллионы, исковеркав и развратив самое себя; остались только «безумие и ужас», «ужас и безумие» или роскошь и удовольствия, находимые в возбуждении себя алкоголем, властью, религиозным мистицизмом. Не стоило бы жить, если бы человечество не озарялось звездой социализма, звездой будущего. Ибо «я» не может жить, если оно не включает в себя всего остального мира и людей. Таково это «я»…

13 мая
Два дня тому назад, как мне сообщили, у моей соседки были губернатор, начальник охранки и начальник жандармерии и угрожали, что ее и ее брата ждет виселица и она может спасти себя лишь тем, что выдаст людей и склад оружия; говорили, что другие ее предали и что только предательство может ее спасти.

Сегодня заковали двоих. Их вели из кузницы мимо наших окон. Моя соседка Елка приветствовала каждого из них возгласом: «Я не из этих!» Ободренные, они ответили тем же. Должно быть, их приговорили сегодня, возможно, что к виселице. Когда я шел на прогулку, я заметил в одном из коридоров – в коридоре смертников – какое-то движение. Я не раз проходил по этому коридору, когда меня вели в канцелярию, и, хотя я не знал о его назначении, я чувствовал как бы дуновение смерти. Это – не темный коридор, он светлее других: три больших окна. В этом коридоре всего шесть камер, от 45 до 50 номера включительно, двери камер как будто такие же, как у нас: желтые с ржавыми пятнами, но все же другие. На двери одной из камер я заметил совершенно проржавленный замок, в другой камере – большая, забитая досками дыра, словно там велась смертельная борьба с сопротивлявшимся в отчаянии обреченным.

14 мая
Сегодня моя соседка Елка простучала мне следующее: «Меня посадили вместе с некоей Овчарек. Я просидела с ней две недели. Она рассказала мне, что к ней приходит на свидание адвокат П. Я доверчиво сообщила ей адрес квартиры моей матери и просила ее, чтобы он зашел к ней и сказал, чтобы она уезжала. Овчарек согласилась – и все выдала шпику. Вдруг ее вызывают в канцелярию. К ней из охранки приехал шпик, и она все выдала. Возвратившись из канцелярии, она принесла передачу: всякую еду и даже икру – все это будто прислала мне партия. Я тогда была больна после перенесенных побоев. Представьте себе только, мать после операции третью неделю лежит в кровати… Вдруг приходит полиция, передает ей (сказанное мною Овчарек), чтобы она уехала. Ее забрали в охранку, оттуда в „Павиак“. Она была так потрясена, что не прошло и трех недель, как умерла там. Отец тоже сидит. Два месяца тому назад его приговорили к 20 годам каторги. Я и брат тоже сидим. Сидит вся семья. Теперь посадили меня с другой обреченной – эстонкой. Когда ее привели ко мне в камеру, она, подлюга, целует меня и говорит: «Как хорошо, господин начальник, что вы сажаете меня со знакомой». А я, поверьте, совершенно ее не знаю, вижу в первый раз в жизни. Я подняла скандал и отказалась вместе с ней сидеть. Вчера был у меня шпик из охранки и сказал, что эта Э. сообщила им, будто я главная поставщица оружия из-за границы, руковожу боевым отрядом в Варшаве и будто мой брат – рядовой, известный под кличкой «Олег». Она наплела много такого, о чем я не имею ни малейшего представления».

Из девяти женщин, которые гуляют в той части садика, на которую выходит мое окно, только три ведут себя спокойно. Две молодые ходят, всегда держась за руки. Они – польки. Третья, тоже молодая, серьезная и выдержанная, – еврейка из Великого Новгорода. Остальные неестественно хихикают, шумят, разговаривают с Елкой, которая никак не может подчиниться режиму дня. Сегодня опять по этому поводу была неприятная сцена. Елка взобралась на стол, разговаривала или, вернее, выкрикивала отдельные слова двум гуляющим женщинам. Они отвечали ей и сами что-то рассказывали. Жандарм раза два предупредил их, чтобы прекратили эти разговоры, но они не обращали на это внимания. Взбешенный, он подбежал к окну Елки, обнажил шашку и начал ругаться. Это не помогло. Они не обращали на это внимания. После этого я простучал Елке, что сержусь на нее за то, что она из-за пустяков подвергает себя оскорблениям. Она ответила, что больше не будет, но час спустя уже забыла об этом обещании. Это понятно: она еще совсем малыш, не может жить в камере без каких бы то ни было впечатлений, когда и взрослые, уже не раз пережившие одиночное заключение, теряют порой равновесие.

16 мая
Весна в полном разгаре. Все плодовые деревья покрыты белыми цветами и зелеными листьями. День становится длиннее, в воздухе чувствуется уже лето, на солнце в саду жарко, а в камере все более и более душно. Елка ужасно страдает, не орет, присмирела. Она узнала, что вчера ее брат приговорен к смерти. Вечером она мне простучала: «Сегодня, может быть, его повесят, разрешат ли мне попрощаться с ним? Я остаюсь одна-одинехонька. А может быть, они выполнят свою угрозу и меня тоже повесят. А он такой молодой. Ему всего 23 года». Что мне было сказать ей на это? Я простучал ей, что она несчастное дитя, что мне жаль ее, что мы должны перенести все. А она ответила мне, что не знает, стоит ли теперь жить. Когда эта ужасная смерть похищает кого-нибудь из наших близких, нельзя освободиться от этой мысли, убежать, забыть: постоянно эта мысль возвращается, и стоишь у пропасти ужаса, становишься беспомощным, бессильным, безумным.

23 мая
Елка, моя соседка, сегодня тиха и грустна; мне удалось передать ей белый цветок (нарцисс); она постучала, что любит меня и чтоб я не сердился за это слово. Я чувствую, как ей страшно тяжело без людей, без свободы, без цветов; как хотелось бы ей прильнуть к кому-нибудь, услышать слово ласки и не быть так бесконечно одинокой. «Теперь уже я осталась одна как перст», – стучала она мне как-то. А я привязался к этому ребенку и люблю ее, как собственную правнучку.

28 мая
Вот уже неделя, как у Елки ежедневно понос и рвота. Сегодня у нее был врач, нашел ее в плохом состоянии, предложил ей перейти в больницу. Она отказалась. А когда я убеждал ее согласиться, указывая, что там ей будет лучше, она ответила, что там ей грозит одиночество и что потом, когда она вернется, ее место будет занято другим и что поэтому она не желает идти в больницу. И не пошла.

Весь день лежала Елка без сил, время от времени стуча легонько в стенку, чтобы убедиться, что я близко; когда я откликнулся, она стучала мне: «Я вас всех очень люблю». Дорогое дитятко. Отделенный от тебя мертвой стеной и цепями, я чувствую каждое твое движение, каждый шаг, каждый порыв души. Неужели же ей так и суждено умереть в полном одиночестве, и никто не приласкает ее, никто ей приветливо не улыбнется? И нет во мне мужества убеждать ее отправиться в лазарет, где у нее не будет никого близкого. А может быть, и не умрет она, и пищеварение нормализуется – она еще такая молодая и сильная, полная жизни. Все здесь полюбили ее и дают ей это понять. Проходя мимо ее камеры, говорят: «Здравствуйте» или «Спокойной ночи». Жандармы не кричат на нее; некоторые даже оказывают ей мелкие услуги. Один из них недавно долго с ней разговаривал и сказал, что ему жалко, что она сидит в таком одиночестве. Несколько дней тому назад, когда ее хотели перевести в другую, более поместительную камеру и посадить вместе с ней другую заключенную, но она не захотела покинуть свою камеру.

В этом коридоре только две наши камеры рядом и такие же две над нами. Там кто-то сидит, но не стучит. Над камерой Елки сидят двое, и они, как назло, сегодня весь день бегали у нее над головой в своих тяжелых сапогах. Она кричала им в окно, чтобы они не бегали, что каждый их шаг очень больно отражается в голове, но они, по-видимому, не слышали и продолжали бегать. Солдат сердился на нее за этот крик и спрашивал жандарма, отчего она кричит, а она плакала, сознавая свое бессилие. Только к вечеру они перестали бегать. По-видимому, дежурный жандарм сказал, чтобы они не бегали.

Только что Елка пела какую-то песню из Наруто; она придумала собственную мелодию, печальную, тихую и жалобную: «Субете но йомоно ва како но монодесу~ Сошите каре о фуккатсу са серу кото ва декимасен». Но пела она недолго и закашлялась – очевидно, опять стошнило.

3 июня
Сегодня Елку вызывали в канцелярию, откуда она вскоре вернулась возбужденная, хохочущая. Начальник предложил ей на выбор: или предать – и тогда ее приговорят только к пожизненной каторге, или быть повешенной. Он говорил ей, что она молода и красива. В ответ она расхохоталась ему в лицо и выбрала виселицу.

Теперь она все считает дни, сколько ей еще осталось жить, старается спать как можно меньше, часто не может уснуть и целыми ночами бродит по камере. Иной раз вырвется у нее из груди слово смертельного утомления и отчаяния: «Почему они пьют без конца нашу кровь! Я утешала себя, что все это вскоре рухнет, а они все еще убивают… И молодежь уже не спешит к нам». Но такие слова не часто вырываются из ее груди. Теперь она уже снова поет, устраивает жандармам скандалы, хохочет: «Даже когда меня донимают ужасные муки, я делаю все, чтобы они этого не заметили. Пусть не радуются».

Часто в ее словах чувствуется, что она мечется между жаждой жизни и неизбежностью смерти от их рук и у нее является мысль о самоубийстве, но луч надежды все продолжает в ней тлеть. А когда она стучит мне, что она не склонит головы, что она не дрогнет, вступая на эшафот, я чувствую, что она говорит правду, что она именно такая. По временам ею овладевает желание иметь при себе близкого человека, видеть его, чувствовать его прикосновение, свободно говорить с ним, тогда она клянет разделяющую нас стену. Вот так мы рядом живем, словно какие-то родные и друзья из непонятной сказки. И я не раз проклинаю себя, что не меня ждет смерть.

5 июня
Полчаса тому назад (теперь уже, должно быть, около 11 час. вечера) привели из суда в наш коридор двоих обреченных. Оба приговорены к смертной казни. Когда Елка крикнула им из камеры: «Хорошего настроения, здоровья! Скоро увидимся!», они спокойно ответили: «Держимся, не унываем!». Жандарм шепотом останавливал их: «Будет, будет!»... Час тому назад наверху, в боковом коридоре, одна из заключенных, громко ругая жандарма, в течение получаса чем-то твердым со страшным бешенством колотила в дверь; сидевший рядом с ней стучал кулаком. После этого все стихло; неизвестно, что это было. Елка чувствует себя странно, сильно возбуждена, не в состоянии развлечься чтением и все ждет, чтобы все это как можно скорее кончилось. Она не сломлена, наоборот, она думает о том, как вести себя на суде, чтобы приговор не был изменен. В отношениях с жандармами она ведет себя свободно, надменно, не обращает ни малейшего внимания на их «нельзя разговаривать», «сойди с окна»… «Кто борется, должен погибнуть», – сказала она мне.

Ее спокойствие передалось и мне. Кто живет, тот должен умереть, а кто умел так любить жизнь, сумеет и умереть, не отравляя отчаянием своих последних минут. И если бы нашелся кто-нибудь, кто описал бы весь ужас жизни этого мертвого дома, борьбы, падений и подъема духа тех, кто замурован здесь, чтобы подвергнуться казни, кто воспроизвел бы то, что творится в душе находящихся в заключении героев, а равно и подлых и обыкновенных людишек, что творится в душе приговоренных, которых ведут к месту казни, – тогда жизнь этого дома и его обитателей стала бы величайшим оружием и ярко светящим факелом в дальнейшей борьбе. И поэтому необходимо собирать и сообщать людям не простую хронику приговоренных и жертв, а давать картину их жизни, душевного состояния, благородных порывов и подлой низости, великих страданий и радости, несмотря на мучения; воссоздать правду, всю правду, заразительную, когда она прекрасна и могущественна, вызывающую презрение и отвращение к жертве, когда она сломлена и опустилась до подлости. Это под силу только тому, кто сам много страдал и много любил; только он может раскрыть этот трепет и борьбу души, а не те, кто пишет у нас некрологи.

6 июня
Сегодня у меня было свидание и мне передали приветы с воли, прелестные цветы, фрукты, шоколад и фигурку Барасуйшоу. Я видел Пустоту. Я стоял на свидании словно в забытьи и не мог ни овладеть собой, ни сосредоточиться. Я слышал лишь слова: «Какой у тебя хороший вид», и то, что я говорил: «Здесь ужасно». И помню, что я просил прислать мне какие-то книги и совершенно ненужное мне белье. После этого я вернулся в камеру и чувствовал себя более чем странно: никакой боли, никакой жалобы, нудное какое-то состояние, какое бывает перед рвотой. А прелестные цветы как будто что-то говорили мне. Я чувствовал это, но не понимал слов.

Сегодня Елка опять присмиревшая, печальная. Я обратился с просьбой к вахмистру, считающемуся добрым, взять для нее цветы. Он отказал. Странное чувство, овладевшее мной после свидания, теперь рассеялось. Рассеяла его Елка… Где-то наверху плачет недавно здесь родившийся младенец. Товарищи Елки по коридору, ожидающие суда и казни, горячо объясняются ей в любви. Она сердится, говорит, что не знает их настолько близко, чтобы они считали себя вправе делать такие признания.

7 июня
Сегодня у Елки был защитник. Ее дело будет слушаться в будущий четверг. Он ей сказал, что виселицы ей не миновать. Она нервничает, ждет этого дня и не может найти себе места и чем-либо убить время. Сегодня она целый день не пела, сердится, что это тянется так долго, что приходится ждать четыре дня. Я все же ухитрился переслать ей цветы, и она сообщила мне, что она пойдет с ними на виселицу. Вечером жандармы шумели в саду и играли на гармошке. «Как я наивна и глупа, – стучала мне Елка, – ведь это их единственное развлечение. Но этот хохот и музыка меня ужасно раздражают, и мне все кажется, что они делают это нарочно, чтобы нас допечь».

12 июня
Всем сычам смертная казнь заменена каторгой. Меня уверяли, что заменят и Елке. Несколько дней тому назад к ней в камеру перевели табор цыган. С этих пор хохот и пение в течение целого дня без перерыва разносятся по всему коридору. Она сердится, что я почти не стучу к ней. А для меня она начинает становиться чужой. И я сознаю, что если бы я близко узнал ее, если бы она не была для меня «абстракцией», то от меня повеяло бы на нее холодом.

28 июня
Я давно не писал. Елку перевели. Она сидит теперь напротив моей камеры. 18-го в четверг слушалось ее дело о покушении на Скалона. В течение двух дней она была уверена, что ее повесят. Защитник обещал зайти, если казнь будет заменена, и не пришел. И все же ей заменили казнь бессрочной каторгой. Теперь два дня тому назад зашел к ней защитник и сказал, что Скалон заменил виселицу каторгой только потому, что ему неловко было утверждать смертный приговор, поскольку дело касалось его самого, но что по другому делу приговор он утвердит. Завтра, кажется, будет слушаться дело о бомбежке в Пуканах. Кроме этого дела, за ней числится еще шесть дел… У обреченных было за это время еще два дела, два раза их приговаривали к смерти и оба раза заменили каторгой.

2 июля
29 июня перевели от нас Елку. Я ее вижу лишь украдкой, через форточку, в подзорную трубу, когда она гуляет. Дело ее слушалось 30-го. Кажется, приговорена к смерти, судя по тому, что она проводила рукой по шее. Ее убрали из этого коридора, а несколько человек посадили на три дня в темный карцер за подачу прокурору заявления, написанного в резком тоне, с жалобой на жандармов, что они плохо обращаются с женщинами, и за требование перевести женщин в женский раздел. Одних бросили в карцер, других перевели в другие камеры, чтобы они впредь не могли сноситься друг с другом. Теперь в коридоре всем нам грустно без Елки, без ее гавканья и выкидываемых ею штук, но она дает нам знать о себе долетающим до нас издали воем, правда, придавленным, но все же слышным.

26 июля
Елка сидит теперь вместе с Овчарек, которую она обвиняла в предательстве. Должно быть, лгала. Я теперь не верю, что не были преувеличены и другие ее россказни. Но все же она-то сама верила в то, что рассказывала. Они сидят теперь втроем. Первые два дня Елка гуляла возбужденная, веселая, теперь она скучная и грустная.

16 августа
Проникло к нам известие о том, что охранка подослала сюда шесть шпиков, что в среде заключенных есть провокаторы. Началась слежка. Бывало, что обнаруживали действительных провокаторов, но бывало также, что подозрение падало на людей, возможно, ни в чем не повинных. Некоторое время тому назад, когда офицера вывели на прогулку с новеньким, кто-то из заключенных через окно в уборной крикнул: «Это шпик!» Елка говорила со мной об Овч. и И.Л. как о явных предателях, а после как ни в чем не бывало сидела с Овч. в одной камере и, гуляя, шалила, фоткалась и играла с ней. Впрочем, они, по-видимому, вновь поссорились, так как сидят отдельно. Намедни Елка, не знаю за что, просидела несколько дней в карцере без Интернета. Создается атмосфера недоверия, портящая совместную жизнь: каждый, по мере возможности, замыкается в себе.

Шпионов действительно много. Здесь так часто сменяют товарищей по камере (редко кто сидит один, большинство сидит по два человека, а есть камеры, в которых сидят по-трое и больше), что цель этого становится очевидной: дать возможность неразоблаченным шпикам узнать как можно больше. Несколько дней тому назад я увидел в окно бесспорно уличенного в провокации на прогулке с вновь прибывшим из провинции. Этот провокатор – выдающий себя за других шизофреник, переведенный сюда из Бутырской психбольницы. Я крикнул в окно: «Товарищ! Гуляющий с тобой – известный мерзавец и провокатор». На следующий день они уже гуляли каждый отдельно.

6 сентября
Сегодня я убедился, что, к сожалению, мои подозрения были обоснованы. Я случайно увидел у Елки на ноге неприметную татуировку в виде огнелисой дцпшной собаки. Так помечают тех, кто работает на охранку и любит издеваться над сокамерниками – ментовских сук из пресс-хаты… Оказывается, раньше Елка находилась в доме для умалишенных и оттуда была увезена твичковскими социал-демократами, а когда ее после этого арестовали, она предала тех, которые ее освобождали: сама ездила с жандармами и указывала квартиры освободивших ее товарищей. Здесь она сидит под вымышленной фамилией, тщательно скрывая свою подлинную фамилию (Трахтенберг). Почему она предает и лжет по жизни? Кто ее знает: может быть, джаст фо лулз, может быть, ее саму в детстве пытали, а возможно, что она действительно бака со БАР, т.е. цундере. Теперь она уже несколько дней сидит в коридоре надо мной. Сегодня я обо всем этом уведомил других анонов. Я обязан был это сделать… Возможно, что вначале она попытается защищаться и переводить стрелки, утверждать, что все это ложь. Она, вероятно, будет бороться, хотя бы за щепотку доверия. Но заслуженный удел таких людей – экзистенциальное одиночество, самый тяжелый крест, какой может выпасть на долю человека…
http://www.youtube.com/watch?v=MTGpAPoAE_E
http://www.youtube.com/watch?v=bQ3rRpJeeJE
http://www.youtube.com/watch?v=eQuF_o__lVc