Теперь русские быстро умирают в сладком сне, ну или просыпаются напоследок, обнаружив себя в объятиях нового фюрера. Чё сказать-то хотел?
Я хотел, чтобы ты задал этот вопрос. Вот тебе еще свежачка.
ОМОН
Идут по проспектам, несут декаденты
Идеи чужие и белые ленты...
Но ты их встречаешь, жесток и беспутен,
Испытанный в мэрии Питера Путин.
Враги нашей жизни, враги миллионов,-
Ползли либеральные банды шпионов,
Навальневцы, хитрые змеи болота,
И из интернета гнилая мерзота.
Они ликовали, неся нам свободу,
Но дети не поняли нашу природу.
Великого Путина преданный раб,
ОМОН посадил в автозаки всех жаб!
Раскрыта змеиная вражья порода
Глазами ОМОНА - глазами народа.
Всех змей ядовитых ОМОН подстерег
И выкурил гадов из нор и блогов.
Разгромлена вся скорпионья порода
Руками ОМОНА - руками народа.
Ключи от квартиры и денежный грант,
Был дан тебе, путинский верный сержант.
Ты - меч, обнаженный спокойно и грозно,
Огонь, опаливший змеиные гнезда,
Бутылка для всех скорпионов и змей,
Ты - око страны, что алмаза ясней.
>Испытанный в мэрии Питера Путин.
Вот тут я наконец убедился, что итт автор тонко троллит. Впрочем, боюсь, слишком тонко для среднего гражданина Этой.
>Вот тут я наконец убедился, что итт автор тонко троллит. Впрочем, боюсь, слишком тонко для среднего гражданина Этой.
Ты Проханова-то почитай. Он тридцать лет подряд толсто троллит, а "средний гражданин" жрёт и нахваливает. Россия это страна, где умер сарказм.
Лучше скажи, что делать с прочитанным.
Как его из себя-то исторгнуть? этого левиафана тупости толпы, которого я объял и подавился. С собой теперь чо делать? Или с толпой.
>Как его из себя-то исторгнуть?
А никак. И не надо. Надо осознать его в себе, разложить на базис и понять составные части собственного сознания, тогда проблема исчезнет.
К Шойгу
Свободы, сытости и мира
Недолго нежил нас порок,
Мы сотворим себе кумира,
И с ним уйдем в родной совок;
Ведь в нас горит еще желанье,
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье.
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности кровавой,
Как мент, жестокий и лукавый
Слов неполживых оправданья.
Пока горим в чаду идеи,
Пока не пуст еще бюджет,
Мой друг, дедовские затеи
Увидит пораженный свет!
Товарищ, верь: ударит в спину,
Каблук высокий властелина,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках Украины
Мы выжгем наши имена!
Свободы, сытости и мира
Недолго нежил нас порок,
Мы сотворим себе кумира,
И с ним уйдем в родной совок;
Ведь в нас горит еще желанье,
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье.
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности кровавой,
Как мент, жестокий и лукавый
Слов неполживых оправданья.
Пока горим в чаду идеи,
Пока не пуст еще бюджет,
Мой друг, дедовские затеи
Увидит пораженный свет!
Товарищ, верь: ударит в спину,
Каблук высокий властелина,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках Украины
Мы выжгем наши имена!
Наш царь
Наш Царь — герой, наш Царь — великий,
Наш Царь — полковник кгб,
Задумчивый и солнцеликий,
Надежду дарит он тебе.
Наш Царь всегда стоит на страже,
Народ души не чает в нем,
Царь-шахматист, способный даже
Поставить мат одним конем.
Он - смел, он чувствует всё остро,
Но будет, скоро смертный час!
Кто начал царствовать — Норд-Остом,
Тот кончит, в рай отправив нас.
Наш Царь — герой, наш Царь — великий,
Наш Царь — полковник кгб,
Задумчивый и солнцеликий,
Надежду дарит он тебе.
Наш Царь всегда стоит на страже,
Народ души не чает в нем,
Царь-шахматист, способный даже
Поставить мат одним конем.
Он - смел, он чувствует всё остро,
Но будет, скоро смертный час!
Кто начал царствовать — Норд-Остом,
Тот кончит, в рай отправив нас.
уахахах хорош
Вот вам неузурпированный лимерик:
Владимир Путин обнажил
Залупу в канте сизых жил,
А Соловьев в эфире
Сказал, что в целом мире
Еще никто не зрел таких красивых жил.
Владимир Путин обнажил
Залупу в канте сизых жил,
А Соловьев в эфире
Сказал, что в целом мире
Еще никто не зрел таких красивых жил.
автор ты гений каждый стих шедевр я плачу
Я беру только в битках.
Задумка хороша, реализация — так себе.
Есть хорошие места, но в целом можно тоньше и смешнее.
P. S. Горловка — ударение на первый слог.
Есть хорошие места, но в целом можно тоньше и смешнее.
P. S. Горловка — ударение на первый слог.
Пишу наспех, вычитывать лень, это не для публики, а для разрядки.
У неё всё своё
У неё всё своё — и житьё, и бытьё,
Познакомиться с ней я поближе непротив.
Для неё — всё свободное время моё,
На неё я гляжу из окна, что напротив.
У неё каждый вечер не гаснет окно,
Я давеча прочёл донесенье из папки:
Что она запрещенное смотрит кино,
У неё с иностранцами частые пьянки.
У неё, у неё на окошке — майдан,
У неё, у неё — путь куда-то вперед,
У меня, у меня на окне — истукан,
Только идол вождя, да газопровод…
Я скажу ей, что я — за народ и за мир,
Что я строю дома, что я пью лишь кефир,
Но она предпочла лицедея-жида,
И теперь я её не прощу никогда!
Ничего, я наделаю черных ракет,
Будет знать, что мной так нельзя поступать.
И хотя справедливости в мире как нет —
Я успею её в чернозём закопать.
У неё всё своё — и житьё, и бытьё,
Познакомиться с ней я поближе непротив.
Для неё — всё свободное время моё,
На неё я гляжу из окна, что напротив.
У неё каждый вечер не гаснет окно,
Я давеча прочёл донесенье из папки:
Что она запрещенное смотрит кино,
У неё с иностранцами частые пьянки.
У неё, у неё на окошке — майдан,
У неё, у неё — путь куда-то вперед,
У меня, у меня на окне — истукан,
Только идол вождя, да газопровод…
Я скажу ей, что я — за народ и за мир,
Что я строю дома, что я пью лишь кефир,
Но она предпочла лицедея-жида,
И теперь я её не прощу никогда!
Ничего, я наделаю черных ракет,
Будет знать, что мной так нельзя поступать.
И хотя справедливости в мире как нет —
Я успею её в чернозём закопать.
Начал годную любовную лирику, закончил хуй знает чем. Ты ведь умеешь писать, так копай глубже, а не поверхностный "кек пук".
У неё всё своё refined
У неё всё своё — и житьё, и бытьё,
У неё — много новых красивых вещей.
Для неё — всё свободное время моё,
На неё я гляжу из окна, как кощей.
У неё каждый вечер не гаснет окно,
Ходит в гости к ней тот недобитый грузин,
Льется там без меня дорогое вино,
И меняет она как перчатки мужчин.
У неё, у неё на окошке — цветник,
У неё, у неё — что-то есть впереди,
У меня, у меня на окне — борщевик,
Высота каблуков, да мокрота в груди…
Я сказал ей, что я — за народ и за мир,
Что я строю дома, что я пью лишь кефир,
Но она предпочла лицедея-жида,
И теперь я её не прощу никогда!
Ничего, отолью я тяжелый кастет,
В её форточку влезу по сточной трубе,
И хотя справедливости в мире как нет —
Я ей сделаю хуже, чем сделал себе!
Первая строфа предпоследнего куплета тяжелая, недосмотрел.
Ничего не понял, что ты сделал, но получилось годно. Продолжай.
Это же не любовная лирика.
Первый вариант очевиднее, второй краше.
Какого цвета штаны
Цвет уникальный
У каждых штанов,
Знак визуальный
Своих пацанов.
Солнце садится
За красной стеной
Каждый гордится
Штаниной цветной.
Вот перед нами
Чинуша-толстяк,
Черные брюки,
Серый пиджак.
Хоть и не видно
На черном мочи,
Но очевидно,
Что краник сочит.
Вот - лунопопый
Выбритый парень,
Он из Европы,
И он - небинарен.
Пьет лимонад
На еврея похожий,
Выпятил зад
Он под руку вельможи.
Жопу чиновник
Гладит отцовски:
Жопа сверкает
Камнями Сваровски.
Вот в сапогах
Полирует паркет
Весь в орденах
Старенький дед.
Дед седовлас,
Перегаром разит.
Красный лампас
Его молью побит.
Вот - патриарх,
Он носит под рясой
В желтых штанах
Тайную кассу.
Вот - за столом
Закаменело
Хищным орлом
Главное тело.
Пятится свита,
И пляшут шуты,
Сливки элиты,
Банкиры-коты
Преданы делу,
Осанну поют
Главному телу
За быт и уют.
В кордебалете
Различных штанин
Главный на свете
Пахан-господин.
Светлый мессия,
Основа основ,
Правит Россией
Совсем без штанов!
Чьи стихи я переиначил?
Цвет уникальный
У каждых штанов,
Знак визуальный
Своих пацанов.
Солнце садится
За красной стеной
Каждый гордится
Штаниной цветной.
Вот перед нами
Чинуша-толстяк,
Черные брюки,
Серый пиджак.
Хоть и не видно
На черном мочи,
Но очевидно,
Что краник сочит.
Вот - лунопопый
Выбритый парень,
Он из Европы,
И он - небинарен.
Пьет лимонад
На еврея похожий,
Выпятил зад
Он под руку вельможи.
Жопу чиновник
Гладит отцовски:
Жопа сверкает
Камнями Сваровски.
Вот в сапогах
Полирует паркет
Весь в орденах
Старенький дед.
Дед седовлас,
Перегаром разит.
Красный лампас
Его молью побит.
Вот - патриарх,
Он носит под рясой
В желтых штанах
Тайную кассу.
Вот - за столом
Закаменело
Хищным орлом
Главное тело.
Пятится свита,
И пляшут шуты,
Сливки элиты,
Банкиры-коты
Преданы делу,
Осанну поют
Главному телу
За быт и уют.
В кордебалете
Различных штанин
Главный на свете
Пахан-господин.
Светлый мессия,
Основа основ,
Правит Россией
Совсем без штанов!
Чьи стихи я переиначил?
Очевидно - значит плохо.
Джанни Родари слишком очевиден. Его для политической сатиры использовали все кому не лень.
У каждого дела запах особый, только безделье не пахнет никак.
Я пишу
Мне очень плохо
Я пишу
Мне очень страшно
Я пишу
Мне очень больно
Я пишу
Мне очень плохо
Я пишу
Мне очень, очень, очень, очень…
И я пишу, пишу, пишу, пишу…
Боже, как же дурно мне
И как же дурно я пишу
Мне очень плохо
Я пишу
Мне очень страшно
Я пишу
Мне очень больно
Я пишу
Мне очень плохо
Я пишу
Мне очень, очень, очень, очень…
И я пишу, пишу, пишу, пишу…
Боже, как же дурно мне
И как же дурно я пишу
Я сру
Мне очень плохо
Я сру
Мне очень страшно
Я сру
Мне очень больно
Я сру
Мне очень плохо
Я сру
Мне очень, очень, очень, очень…
И я сру, сру, сру, сру…
Боже, как же дурно мне
И как же дурно я сру
Воскресная служба
Деды сидели на лавке,
Люди стояли без слов,
В кителе и в камилавке,
Поп выводил часослов.
Люди смотрели и ждали:
Вера народа слепа.
Звякали глухо медали
Вместе с кадилом попа.
Пряный поток ритуалов,
Образы вечных вождей,
В золоте ликов овалов
Ржавые шляпки гвоздей.
На алтаре, выпирая,
Вперив орудие вверх,
Свежею краской сияя,
Высится бронековчег.
Был он на божьей охоте,
Рвал на кусочки черта,
Но в безымянном болоте
Пал, защищая Христа:
Пламень, жесток и неистов,
Черной бедой бушевал,
Мощи героев-танкистов
Вплавив навеки в металл.
Вот, наконец, алилуйя,
Слава для неба царя,
Люди столпились, ликуя,
В серой тени алтаря.
Танк зачадил и закашлял,
Лязгнул и замер мотор,
Медленно двинул он башней
Времени наперекор.
Пушка склонилась дырою,
И на мирян из ствола
Тонкою вязкой струею
Богова кровь потекла.
Принял причастие танка
Тихий глубинный народ,
Похоронил без остатка
Ношу недельных забот.
Это кто?
Деды сидели на лавке,
Люди стояли без слов,
В кителе и в камилавке,
Поп выводил часослов.
Люди смотрели и ждали:
Вера народа слепа.
Звякали глухо медали
Вместе с кадилом попа.
Пряный поток ритуалов,
Образы вечных вождей,
В золоте ликов овалов
Ржавые шляпки гвоздей.
На алтаре, выпирая,
Вперив орудие вверх,
Свежею краской сияя,
Высится бронековчег.
Был он на божьей охоте,
Рвал на кусочки черта,
Но в безымянном болоте
Пал, защищая Христа:
Пламень, жесток и неистов,
Черной бедой бушевал,
Мощи героев-танкистов
Вплавив навеки в металл.
Вот, наконец, алилуйя,
Слава для неба царя,
Люди столпились, ликуя,
В серой тени алтаря.
Танк зачадил и закашлял,
Лязгнул и замер мотор,
Медленно двинул он башней
Времени наперекор.
Пушка склонилась дырою,
И на мирян из ствола
Тонкою вязкой струею
Богова кровь потекла.
Принял причастие танка
Тихий глубинный народ,
Похоронил без остатка
Ношу недельных забот.
Это кто?
Иноагент
Когда растаял грязный снег,
Приехал белый автозак,
Явился в маске человек,
Устроил в комнате бардак.
А в комнате сидел старик,
На стуле сжавшийся в комок,
Не злился в маске силовик,
Он был сегодня не жесток.
Был вскрыт фланелевый медведь,
И найден весь набор улик:
Паяльник, олово и медь,
Приемник и журнал-дневник.
Всё понял мент за полчаса:
"Ты был хороший русский дед,
Ночами слушал голоса,
И стал ты — враг-иноагент."
Он вывел старика во двор,
Вокруг собрался праздный люд,
Старуха плакала — позор.
И внук, задира-баламут,
Смотрел, и был немой вопрос,
Который понял старый дед.
Прошел отчаянья наркоз,
Нашел он силы на ответ.
Расправив плечи, не таясь,
Он прокричал в последний раз:
"Внучок, запомни, Илон Маск
В ракете сел вчера на Марс!"
...Отправил негров жить на Марс!"
Когда растаял грязный снег,
Приехал белый автозак,
Явился в маске человек,
Устроил в комнате бардак.
А в комнате сидел старик,
На стуле сжавшийся в комок,
Не злился в маске силовик,
Он был сегодня не жесток.
Был вскрыт фланелевый медведь,
И найден весь набор улик:
Паяльник, олово и медь,
Приемник и журнал-дневник.
Всё понял мент за полчаса:
"Ты был хороший русский дед,
Ночами слушал голоса,
И стал ты — враг-иноагент."
Он вывел старика во двор,
Вокруг собрался праздный люд,
Старуха плакала — позор.
И внук, задира-баламут,
Смотрел, и был немой вопрос,
Который понял старый дед.
Прошел отчаянья наркоз,
Нашел он силы на ответ.
Расправив плечи, не таясь,
Он прокричал в последний раз:
"Внучок, запомни, Илон Маск
В ракете сел вчера на Марс!"
...Отправил негров жить на Марс!"
Без манер и этикета,
Без руля и без ветрил,
Мы летим как та ракета,
Как архангел Гавриил.
Миролюбие и совесть,
Отвалились как ступень,
Но осталась наша доблесть,
Да ушанка набекрень.
Хотя дно уже пробито,
Наша песенка не спета,
Далеко нам до зенита,
И пока что нет ответа
На последний наш вопрос:
Какова в конце орбита,
Или бросим вниз вразброс
Семена из антрацита?
Без руля и без ветрил,
Мы летим как та ракета,
Как архангел Гавриил.
Миролюбие и совесть,
Отвалились как ступень,
Но осталась наша доблесть,
Да ушанка набекрень.
Хотя дно уже пробито,
Наша песенка не спета,
Далеко нам до зенита,
И пока что нет ответа
На последний наш вопрос:
Какова в конце орбита,
Или бросим вниз вразброс
Семена из антрацита?
Инерция оффтопик
Все, что массой обладает,
Подчиняется Ньютону,
В пустоте оно блуждает
По инерции закону.
Но когда два тела рядом,
То открыл давно Кулон,
Обменяются зарядом,
После выйдут на балкон.
Все, что массой обладает,
Подчиняется Ньютону,
В пустоте оно блуждает
По инерции закону.
Но когда два тела рядом,
То открыл давно Кулон,
Обменяются зарядом,
После выйдут на балкон.
Для того ль тебя рожала
От кого-то из верзил,
И куска не доедала,
Чтобы ты набрался сил?
Вырос крепкий и дебелый,
Песни пел, водяру пил,
В Новороссии горелой
Бронетехнику водил.
Всю колонну расстреляли
В перелеске у Бровар.
Ты приехал - самовар,
И блестят твои медали.
это кто?
От кого-то из верзил,
И куска не доедала,
Чтобы ты набрался сил?
Вырос крепкий и дебелый,
Песни пел, водяру пил,
В Новороссии горелой
Бронетехнику водил.
Всю колонну расстреляли
В перелеске у Бровар.
Ты приехал - самовар,
И блестят твои медали.
это кто?
Орки.
Мильёны — вас. Нас с сербами два ста.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, орки — мы! Да, азиаты — мы,
С раскосыми и жадными очами!
Для вас — века, для нас — единый час.
Мы, как послушные холопы,
Стояли раком меж враждебных рас
Китая и стареющей Европы!
Года, года ваш старый горн ковал
Тризубы, молнии в петлицах и винтовки,
И дикой сказкой был для вас провал
И Иловайска, и Горловки!
Вы восемь лет глядели на Восток,
И глотки рвали: "Ще не вмерла!",
Чубатые, скача, считали срок,
Когда наставить пушек жерла!
Вот — срок настал. Калибром бьет беда,
И каждый день обиды множит,
И день придет — не будет и следа
Слов и идей, на наши непохожих!
О, старый мир! Пока ты не погиб,
Пока томишься мукой сладкой,
Остановись, премудрый, как Эдип,
Пред Zфинксом с древнею загадкой!
Россия — Zфинкс. Ликуя и скорбя,
И обливаясь черной кровью,
Она глядит, глядит, глядит в тебя
И с ненавистью, и с любовью!..
Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет, и губит!
Мы любим все — и швабры боль в очке,
И негу крокодиловых видений,
Нам внятно всё — и ругань в кабачке,
И сумрачный хуйловский гений…
Мы любим плоть — и вкус ее, и цвет,
И душный, смертный плоти запах…
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
В тяжелых, нежных наших лапах?
Привыкли мы, хватая под чубцы
Скакающих хохлов ретивых,
Ломать их тощие крестцы,
И в Буче усмирять рабынь строптивых…
Придите к нам! От ужасов войны
Придите в мирные обьятья!
Пока не поздно — старый меч в ножны,
Товарищи! Мы станем — братья!
А если нет — нам нечего терять,
И нам доступно вероломство!
Века, века нас будет проклинать
Оксанок негритянское потомство!
Мы широко по дебрям и лесам
Перед Европою пригожей
Расступимся! Мы обернемся к вам
Своею азиатской рожей!
Бегите все, идите на Берлин!
Мы очищаем место бою
Стальных машин, где чич и славянин,
С тувинскою отвязною ордою!
Сегодня мы — воткнем вам в спину кол,
Трезвея, в бой мы вступим сами,
Мы поглядим, как дохнет брат-хохол,
Своими узкими заплывшими глазами.
Не сдвинемся, когда чечен-блядун
В карманах трупов будет шарить,
Жечь города, и в церковь гнать табун,
И мясо белых братьев жарить!..
В последний раз — опомнись, старый мир!
На братский пир войны и мира,
В последний раз на светлый братский пир
Сзывает варварская лира!