24 декабря Архивач восстановлен после серьёзной аварии. К сожалению, значительная часть сохранённых изображений и видео была потеряна. Подробности случившегося. Мы призываем всех неравнодушных помочь нам с восстановлением утраченного контента!
Отличная новость: Осточертевший и примелькавшийся Удмурт списан за ненадобностью, теперь работает Скуластый
>>35494379 (OP) Тащемта, секретов никаких и нет, чэдом может стать каждый. Кстати, ты тоже можешь использовать этот прием, когда в следующий раз решишь скинуть листву через тиндер.
>>35494379 (OP) Просто Владимир Владимирович весь год жвачку жевал, вот и накачал скулы, как у хоккеиста! А вы, кряклы, только и рады очередную теорию заговора придумать.
>>35494379 (OP) Это хуйлан - существо без документов. Ну и в этом есть и капля положительного, ибо русня после падения режима может оспаривать многие документы что подписаны неизвестной личностью. Хуйлан - не имеет документов в широком доступе, а так же не имеет того, кто может поручиться за него, он не имеет ни жены и ни детей по факту. Ну и встает вопрос а кто это такое подписывает разные документы и те, в которых фигурируют больные и дорогие по деньгам вопросы общества короче. Это попахивает разводом на деньги прежде всего. Ну и по этой причине русня имеет окно возможностей после того как хуйлан исчезнет с горизонта. Можно оспаривать разного рода коммерческие и другие проекты которые подписаны не известно кем.
>>35494391 Я надеюсь, оператору 2019 года уже закачали новичка полну жопу за то что выставил неверный фокус и показал Нацлидера как омегана без подбородка.
>>35494438 Капитан Кондрашов сидел в приемной своего начальника недолго. Вызвал его Алексей Иванович почти сразу. И почти сразу, предложив присесть и осведомившись для приличия о здоровье матушки, приступил к делу.
— Переводим тебя, Трофим Сергеевич, в Бункер, — сказал Алексей Иванович. — Бункер, как ты, наверное, понял, с большой буквы, — и для полной ясности добавил: — В президентский Бункер. В Бункер №1.
Капитан Кондрашов молчал. Был он офицером дисциплинированным, с начальством старался разговаривать путем кратких ответов на прямые вопросы. Или аккуратно смеяться над шутками, когда начальство изволило шутить.
Алексей Иванович в очередной раз с удовольствием оценил это качество подчиненного и продолжил:
— Но на этот раз ты туда отправишься не для дежурства. Президента сейчас и так охраняют лучше некуда. Справятся и без тебя, — Алексей Иванович рассмеялся, издав серию трескучих звуков.
Кондрашов хихикнул в ответ, но, видя, что минутка профессионального юмора закончилась, резко принял сосредоточенный вид.
На лице же Алексея Ивановича появилось скорбное выражение.
— Как ты знаешь, два месяца назад, в мае, нашего Президента не стало, — тихо произнес он, с глубокой задумчивостью и печалью глядя в окно. — Многие отщепенцы тогда обрадовались. Кто-то начал похрюкивать, кто-то — откровенно шакалить у иностранных посольств в надежде получить деньжат на какой-нибудь майдан. Но всё сразу прекратилось, когда мы — в целях стабилизации обстановки — объявили, что наши ученые успели полностью оцифровать сознание Президента и, более того, поместили его в высокотехнологичного человекообразного робота, обладающего полным функционалом, необходимым для исполнения Президентом всех своих полномочий. Другими словами, Президент не только жив, но и готов в очередной раз пойти на выборы.
Алексей Иванович задумчиво покусал губу.
— Это всё хорошо. Даже, чего скромничать, отлично. Однако, сам понимаешь, цифровое сознание Президента — это, конечно, сознание Президента, но оно в таком виде… да еще в теле робота, — Алексей Иванович несколько замялся. — Подойдет ли оно для общения с народом? Над этим сейчас работают наши лучшие кибернетики-лингвисты, но нужен взгляд со стороны.
Алексей Иванович посмотрел на Кондрашова.
— И это будет, Трофим Сергеевич, твой взгляд. Понимаешь?
— Понимаю, — без промедления откликнулся капитан. — Но не совсем. Что именно надо будет делать?
— Ну, на первый взгляд, ничего сложного, — Алексей Иванович встал и начал прохаживаться по кабинету, отчего Кондрашову пришлось ерзать на стуле и крутить головой. — Ты будешь встречаться с ним каждый день на час или два, беседовать на любые темы и писать отчеты. Выражать свои общие и конкретные впечатления. И делать для себя выводы, похож ли наш нынешний цифровой Президент на того прежнего, из плоти и крови. И если нет, в чём это выражается.
Алексей Иванович грузно опустился в кресло.
— Но смотреть на него тебе надо будет с точки зрения обывателя, простого телезрителя, а не офицера госбезопасности. Не забывай, ты не на допросе, — Алексей Иванович вновь заскрипел своим начальственным смехом.
*
Президент, по мнению Кондрашова, выглядел нелепо. Робот с заключённым в нём цифровым сознанием был похож на персонажа старых фантастических мультфильмов. Двигался он крайне неуклюже, говорил придурковатым механическим голосом и почему-то плохо слышал. Свое мнение Кондрашов дисциплинированно держал при себе, но один из курирующих проект кибернетиков, словно прочитав его мысли, уверил, что это только первый и потому несколько “сырой” вариант.
— Но даже и это тело очень технологично, — вмешался другой инженер. — Стоит очень дорого. Практически не содержит ни одной металлической детали. Все из углепластика и некоторых других, пока секретных, материалов.
Оставшись с Президентом в его кабинете один на один, Кондрашов нервничал и пребывал в некоем ступоре, но глава государства оказался прост и учтив.
— При-са-жи-вай-тесь, ка-пи-тан, — сказал он, указывая на большое черное кресло. — Ско-ро вам при-не-сут ко-фе.
— Благодарю, господин Президент! — взволнованно выпалил Кондрашов и сел. Президент остался стоять. Кондрашову стало неловко.
— Благодарю, господин Президент! — взволнованно выпалил Кондрашов и сел. Президент остался стоять. Кондрашову стало неловко.
“Может, он не способен сесть?” — подумал капитан, но тут Президент попятился и неловко плюхнулся на большой диван позади него. Похоже, кибернетическое тело и впрямь было не очень тяжелым, так как диван издал вполне умеренный скрип и затих, а не затрещал, как ожидал Кондрашов.
Воцарилось молчание. Президент смотрел своими огромными, выпуклыми, похожими на плавательные очки и одновременно на фары игрушечного автомобиля, глазами на Кондрашова. Тот в свою очередь нерешительно смотрел на хозяина кабинета.
— Я в кур-се ва-ше-го за-да-ни-я, — нарушил неловкую паузу Президент. — И го-тов вам по-мочь. Вы не вол-нуй-тесь. Да-вай-те про-сто по-го-во-рим.
Кондрашов открыл свою папку. Темой под номером один стояла внешнеполитическая обстановка.
Первый разговор с цифровым Президентом прошел для капитана Кондрашова как в тумане. Он внимательно слушал национального лидера, но ничего не мог понять. Запомнилось только выражение “геополитически законтачиться”, но к чему это относилось, он не представлял. Зато Кондрашов привык к механическому голосу Президента, воспринимал его как и любой другой, не замечая уже, что робот дробит слова на слоги и не ставит ударений.
Следующие три дня прошли гораздо легче и спокойней. Президент охотно высказывался обо всём: о современной живописи, о кино, о безопасности в сети “ИНТЕРНЕТ”, о защите амурских тигров, о литературе. Его любимыми писателями оказались Достоевский, Омар Хайям, Иван Ильин и какой-то Мигель Серрано, о котором, к своему стыду, Кондрашов раньше не слышал, однако сразу подумал, что это наверняка какой-то нобелевский лауреат.
Все это время Президент вел себя естественно, дружелюбно, и психологическая дистанция между ними, казалось Кондрашову, сокращалась.
— А почему вы не сделаете себе нормальный голос? — как-то осмелился спросить капитан.
— Нормальный? — переспросил Президент.
— Ну, такой, какой у вас был при жизни, — уточнил Кондрашов. — Это ведь технически возможно.
Президент ответил не сразу.
— Мы думали над этим, и я высказался против. К чему все эти попытки добиться поверхностного, внешнего узнавания? Какова их ценность? Напротив, пусть лучше народ почувствует меня внутреннего. Ведь пути развития России, которые я вижу, любовь к ней, понимание ее сакральной природы — все внутри. И народ, я уверен, это почувствует. А те, кому нужна лишь внешняя схожесть, немногого стоят. Такие сквозанут при первом же неблагоприятном развитии событий.
На следующий день Президент пустился в более пространные рассуждения.
— В конце концов, что такое личность? — спросил он.
Кондрашов молчал, ожидая продолжения, пока не понял, что это был не риторический вопрос. Президента интересовало именно его мнение.
— Личность? — Кондрашов несколько растерялся и начал судорожно соображать, пытаясь найти ответ на вопрос, который он сам себе никогда не задавал. — Ну, это сознание. Плюс привычки и навыки. Как-то так, в общих чертах.
— Личность — это модель, которую строит наш мозг. Кстати, слово “личность” произошло от слова “личина”. То есть маска. Мозг надевает на себя маску, чтобы вести социальную жизнь. Как вы заметили, сам великий русский язык нам на это намекает. Ваша личность — или, если шире, самосознание — это схема, с помощью которой вы строите модель окружающей реальности. Потому что настоящая реальность нам недоступна. Это я понял еще на Афоне.
Кондрашов, не ожидавший от Президента такой концепции, не нашёл что ответить.
— И другие люди тоже модели. Мы встраиваем в свою парадигму модели сознания других людей, чтобы предугадывать их действия и понимать их переживания. Метарепрезентация. Так, кажется, это называется. Поэтому неважно, как я выгляжу. Главное, какая модель моего внутреннего Я сформируется в сознании народа. Вот вы лично, Трофим Сергеевич, верите, что я Президент?
— Верю, — ответил Кондрашов.
— Вы это знаете, потому что вам так сказали. Но знание это директивно, поэтому неустойчиво. А вот ваш мозг во время нашего общения строит естественную, а значит более убедительную модель моего сознания. Вот в чём суть.
Вечером, сидя в теплой ванне и размышляя над дневным разговором, Кондрашов, в конце концов, понял, что имел в виду Президент.
“Я ведь действительно узнал его. Несмотря на внешность, я действительно узнал того человека, которого столько лет видел по телевизору”.
Во время одного из последних по плану сеансов общения, Президент рассуждал о будущем, а Кондрашов пил изумительно вкусный кофе и с интересом ловил каждое слово.
— Понимаете, Трофим Сергеевич, многие обвиняют меня. Дескать, я препятствую развитию нормального капитализма и не приемлю либерализм. Это смешно. Проблема не во мне. Само время уничтожает и капитализм, и либерализм. Представьте, что будет, когда автоматизированные алгоритмы будут лучше людей делать их работу, когда люди утратят свою рыночную и электоральную ценность. Придет время, искусственный интеллект тотально заменит человека как работника и даже деятеля искусств и наук. Что останется человеку? Быть тупым потребителем благ? Но откуда он возьмет на это деньги, если все рабочие места будут заняты? И какой вес будет иметь электоральный голос того, кто является просто балластом в новой саморегулирующейся системе?
— Что же делать? — спросил Кондрашов. От таких рассуждений ему стало тревожно.
— Никто не знает, что делать, — ответил Президент. — Более того, мало кто из сильных мира сего вообще об этом задумывается.
Президент помолчал, а потом веско добавил:
— Я знаю.
Кондрашов почувствовал радостное облегчение.
— Человек должен быть свободен от искушений цифрового ада, что рисуется нам сейчас как рай. И только труд освободит человека. Тяжелый и бессмысленный труд, который тем не менее не позволит нам стать бессмысленными биологическими придатками интеллектуальных машин и телефонных приложений…
Президент умолк, посмотрел на Кондрашова и замер. Через несколько секунд он резко схватился за голову и начал тянуть вверх, словно пытаясь ее оторвать.
— Господин Президент, вы чего? — оторопел Кондрашов.
Робот соскользнул с дивана и встал на колени, продолжая тянуть голову. Пару раз он с силой ударил себя по затылку.
Кондрашов вскочил, попятился к двери, не отрывая взгляда от свихнувшегося Президента, голова которого стала подаваться вверх и через несколько секунд отлетела в сторону. Но на ее месте оказалось другая голова. Красная, потная, небритая. И, безо всяких сомнений, человеческая.
— Фу-уф, бля! — тяжело дыша произнесла человеческая голова. — Чуть не задохнулся нахуй!
— Вы кто такой? — растерянно спросил Кондрашов.
Голова никак не отреагировала, а вместо этого с ненавистью уставилась в одну из видеокамер под потолком и заорала:
— Податчик воздуха сдох! Куда вы, блядь, глядели?!
Через мгновение кабинет президента заполнился людьми.
— ... Такая вот у нас страна, Трофим Сергеевич, — тяжело вздохнул Алексей Иванович. — Кругом бардак. Как нас еще пендосы не одолели?
— Зачем все это? — безучастно спросил Кондрашов. На своего начальника он старался не смотреть.
— Да ты пойми, — словно пытаясь оправдаться начал Алексей Иванович, — денег много выделили. Идея была хорошая. Её сам Президент ещё при жизни одобрил. Но все как обычно попилили, куда надо откатили, кому надо занесли. Спиздили, короче говоря, все деньги. Но денег-то было много, и не придёшь потом к Президенту и не скажешь ему, что, мол, у нас тут деньги закончились, давайте нам еще. Он ведь сразу бы все понял. Тем более, что деньги там были, мягко говоря, немалые, — Алексей Иванович тоскливо посмотрел в окно на заходящее солнце. — Вот и пришлось комедию эту ломать. Сначала перед Президентом, а теперь уж и перед всей страной.
Алексей Иванович помолчал и с гордостью добавил:
— Президенту, кстати, очень все понравилось. Хвалил нас за достижения в робототехнике и электрических этих невросетях.
Кондрашов слушал начальника без особого интереса. В голове не было ни единой мысли, а все происходящее казалось нелепым сном.
— Ты пойми, Трофим Сергеевич, иного выхода нет. Нам в стране стабильность сейчас нужна. Во как нужна! — Алексей Иванович провел большим пальцем поперек кадыка, показывая, что стабильность ему нужна буквально позарез.
— Кто это был?
— Где? — моргнул Алексей Иванович.
— В этом костюме.
— Да никто, — отмахнулся Алексей Иванович, — мужик какой-то из глубинного народа. Его все Митричем кличут.
— Это я с ним все это время разговаривал?
— Да ты что! — Алексей Иванович жизнерадостно рассмеялся. — Сразу с несколькими специалистами. Филолог там был профессиональный. Известный современный философ ещё. Не помню как зовут, но ты его по телевизору видел наверняка. У него борода как у Энгельса. Еще какой-то футуролог. Этот пидор стопроцентный. Очень мне не нравится, но лапшу на уши хорошо вешает. А Митрич нужен был только для того, чтобы "робот" двигался. Ходил, головой вертел, то-сё.
Алексей Иванович помрачнел.
— Видишь, как бывает. Какой-то полудурок-механик воздушные клапаны не проверил, и всё пошло коту под хвост. Поэтому и тестируем, чтобы впредь таких оказий не случалось.
— И что теперь?
— Трофим Сергеевич, я тебя очень уважаю, ценю и даже по-товарищески люблю, но ты прежде всего офицер. Ты узнал такие факты, которые тебе знать не положено. Никто тебя ни в чем не обвиняет, ты всё делал правильно. Но обстоятельства иногда выше нас. Поэтому Родина ждет от тебя правильного решения. Тем более, что оно принято уже без тебя.
Алексей Иванович поставил перед Кондрашовым стакан с водой и положил рядом маленькую белую капсулу. Затем добавил ещё сигарету, зажигалку, пепельницу.
И вышел.
Секретным указом Кондрашову Трофиму Сергеевичу была присуждена звезда Героя России. Посмертно.
Александр Блог, “Дух из Машинки (для подсчёта веб-шекелей)”.
>>35494379 (OP) Бля, вот когда азиат первый раз появился, все тоже посудачили пару недель и успокоились, хотя там просто абсолютно другое ебало было, а теперь пытаетесь пиксели высматривать, вам самим не смешно ? Там физиономия плавает по 3 раза на дню, и кардинально другой человек заходит в актеры раз в десятилетие. А вы тут скулы высматриваете, охуеть вообще.
А можно затроллеть мировых партнеров таки же образом, взять вообще левого чувака, нацепить ему маску напечатанную на принтере обычном из бумаги, и отправить на саммит какого нибудь нормандского формата, кора же будет, они все равно ничего не смогут возразить прост охуеют))
>>35498855 Ты ведь в курсе, что сзади хромакей? И то, что ты там насчитал, к пропорциям Пыни никакого отношения не имеет. Фон снят с одним фокусом и на одну аппаратуру, а Пыня в другое время и с другим фокусом/аппаратурой. Ну и может на компе что-то подправили-подрисовали. Это же не онлайн.
>>35494405 >Я увидел что сзади зелёнка Эьто намного проще определяется. У Пыни должен был пар изо рта идти, если бы он действительно стоял снаружи на балконе.
Аноним ID: Креативный Вильгельм Завоеватель02/01/20 Чтв 20:41:18#122№35499873
>>35497893 Видно что разожрался. От ГР акромегалия другая.
Да как же вы заебали!!! У вас полно нейросетей, алгоритмов для анализа лиц. Приведите пруфы что Уважаемый Президент, Господин Владимир Владимирович Пыня имет двой ников! Что?! Нету?! Как всегда: >Пук.
>>35494379 (OP) Блять, а ведь ему что-то реально сделали, чтобы компенсировать припухлость с одной стороны(предположительно слева). И это типа лучшее качество 1080п всяхуйня, а лицо мыльное, как через эффекты пропущено или дипфейк
>>35499928 Воспаление подчелюстной и приушной слюнной железы. >Сиалоаденит неинфекционной этиологии возникает вследствие отравления солями тяжелых металлов, в случае выведения их со слюной. Заболевание характеризуется функциональным нарушением слюноотделения и довольно часто сопровождается развитием слюнокаменной болезни. Заболевание может развиваться на фоне инфекционных заболеваний, после операций на брюшной полости. В этих случаях чаще всего наблюдается поражение околоушной слюнной железы.
>>35494379 (OP) Ну теперь то вы понимаете, что Пyтин вечен? Что это даже не один человек, а набор клонов, которые никогда не кончаются. И ваши анальные пожары будут длиться вечность.
>>35503048 Да я не об этом. Я про то, что всегда можно найти/сделать нового клона. Да достаточно даже картинку по ТВ показывать, чтоб народ верил в его существование. А править может кто угодно под его маской.